РЕЦЕНЗИЯ / Андрей РАСТОРГУЕВ. ВЫЗОВ ЛИМИТРОФОВ. Что ответим?
Андрей РАСТОРГУЕВ

Андрей РАСТОРГУЕВ. ВЫЗОВ ЛИМИТРОФОВ. Что ответим?

 

Андрей РАСТОРГУЕВ

ВЫЗОВ ЛИМИТРОФОВ

Что ответим?

 

От самой России зависит, примкнут ли к ней осколки СССР, убеждает своей политической дилогией* минский прозаик Сергей Трахимёнок.

Если по большому коммерческому счету, то ни одной из этих книг издание не светило. Об этом почти прямо говорит автор в начале второго романа, когда его главный герой Савва Чингизов на пробу сам начинает писать детектив для одного из минских издательств. И, судя по всему, воспроизводит первую часть дилогии: «Савва пришёл домой и сразу же начал писать то, что задумал. Он решил не мудрствовать лукаво и описать работу группы политтехнологов в экзотической стране Елактау… начал с прилёта политтехнолога по фамилии Доморацкий из Москвы… на выборы президента…»

Захватывает? Вот и менеджер в издательстве отказался передавать набросок маркетологу – мол, сразу понятно, что рыночного успеха иметь не будет. «Убийство одного из персонажей… должно быть в первой главе, а лучше всего – на первой странице…». Ведь «мы говорим об издательских проектах, которые имеют цель продать книгу, а не читать книгу…».

Убийство в первой книге – того самого московского гостя – всё-таки имеется. И способность причудливо закручивать сюжет Сергей Трахимёнок в своих предыдущих романах не раз проявлял. Да и в этих герой то возносится из грязи в князи, то слетает с олимпийских, но далеко не спортивных вершин за тюремную решётку. Однако в сердцевине нынешней дилогии – отнюдь не подобный голливудскому экшн. Стержнем первой книги и впрямь становятся перипетии политической эволюции президента одного из азиатских осколков СССР. Второй – иногда, на первый взгляд, странные обстоятельства недавней очередной избирательной кампании в одном из европейских обломков Союза и сама история его возникновения, которую полярно трактуют сторонники разных воззрений на прошлое, настоящее и желаемое будущее.

В общем, не для расслабленного и развлекающегося, а больше для желающего работать головой читателя – хотя и в беллетризованном, местами весьма, виде. Вопреки наставлениям того же издательского менеджера, что «…цель книги – не актуальность и попытка чего-то там разъяснить читателю, а продать её… круг читателей такого текста не так велик… и продажи будут небольшими…». Что, собственно, подтверждают тиражи. Даже у «Роман-газеты», во втором номере которой за 2020 год была опубликована первая книга «Сын президента», он сегодня невелик, а в Минске под заглавием «Когда хвост виляет собакой» она была издана в количестве всего 300 экземпляров. Вторая же, «Время лимитрофов», вышла в 2021 году в московском «Вече» тысячным тиражом, в Минске не выходила вообще.

Понятно, что задача и материал, за которые взялся автор, весьма ограничивали его выдумку. В первом случае, возможно, было попроще – всё-таки действие как минимум начинается 26 лет назад, и восточный берег Каспия далековат. Так миру явилось уж точно не существующее – как минимум пока – на постсоветском пространстве небольшое государство Елактау. Русский перевод его имени – Белогорье, напоминая как о нашем фольклоре, так и про свежую киносказку а ля рюсс «Последний богатырь», весьма эту небывалость подчёркивает.

Однако во втором случае место и время оказались настолько близки, что текст пришлось сразу предварить заявлением: «…государства Елактау и Белорусь к Казахстану и Беларуси никакого отношения не имеют и существуют лишь в голове автора, так же, как и люди, их населяющие…». Поверить чему всё последующее изложение – во всяком случае, касающееся Беларуси – отнюдь не позволяет. Может, потому вторая книга в Минске и не издавалась.

Чувствуется, что сам будучи по жизни – как-никак доктор юридических наук и профессор с опытом работы в спецслужбах – аналитиком, Сергей Трахимёнок сосредотачивается здесь на весьма знакомой ему деятельности. Да и мой собственный опыт 90-х напоминает: политтехнологи действительно вышли из второго поколения кружка методологов Георгия Щедровицкого, которые не только философствовали по поводу человеческой деятельности, но и «брали заказы на решение управленческих задач в рамках игр и мозгового штурма».

К этому кружку в своё время, учась на филфаке МГУ, приобщился и Савва Чингизов, в 1994 году взявшийся помогать на выборах президента Елактау своему отцу – директору одного из крупных промышленных предприятий. Православное имя и азиатская, хотя и русифицированная фамилия сочетаются неслучайно: Савва – сын приёмный, взят из детдома. Эта особенность, безусловно, добавляет описанию его взаимоотношений с отцом-казахом, а потом и президентом некоторую горчинку. Однако она же, видимо, обеспечивает ему как понимание национальных особенностей Белогорья, так и необходимую отстранённость от них. Вплоть до возможности размышлять о гипотетической национальной идее для государства, которое вроде бы и возникло по случаю, не имея для этого никаких, по меньшей мере, исторических оснований.

Перипетии избирательных кампаний, за иными из коих также мог наблюдать сам, дают немало поводов и для размышлений о человеческой природе, сути политики и власти. Одни, также вполне знакомые и типичные, действия участников таких кампаний автор описывает, другие приоткрывает – как, например, в одном из разговоров Чингизова-старшего со своим выросшим приёмышем: «Пока ты занимался технологиями пропагандистскими, мне пришлось вести переговоры с бандитами, наркодельцами, представителями диаспор и даже с моим тогдашним конкурентом…». В конечном итоге, то самое убийство московского политтехнолога, пусть и ставшее трагической случайностью, тоже оказывается связано с политической игрой.

Вполне узнаваема и обстановка вокруг будущего победителя накануне дня голосования: «…группа поддержки перебралась в офис кандидата. И здесь начались чудеса. Группа постоянно находилась в офисе, но её словно не замечали. Вокруг Чингизова-старшего уже образовалось окружение, которое весьма ревниво следило, чтобы никто другой не имел доступа к телу кандидата…».

Изображённое во второй книге послевыборное «кидалово», когда тех или иных участников избирательных кампаний оставляют без обещанных гонораров, – тоже вполне жизненная ситуация. А если бы автор со всем своим умением добавил в общую картину каких-нибудь деталей из области «чёрного пиара», на которых – правда, с чуть более позднего времени – до сих пор специализируются некоторые российские политтехнологи, повествование бы стало ещё более занимательным.

Однако Восток, как известно – дело тонкое. На нём уместны отнюдь не все вольности, которые по-прежнему сходят с рук в, казалось бы, жёстко авторитарной России. И на востоке Запада, где располагается вроде бы придуманная Трахимёнком Белорусь – тоже. В применении к ним политтехнологический беспредел, включённый в текст для оживляжа, вряд ли выглядел бы правдиво.

Кроме того, сверхзадача автора явно побуждала его наполнить описание не только конкретными сюжетными поворотами, но и осмыслением относительно общих представлений о человеческом обществе в целом и современном мире в частности. В том числе в тех его частях за пределами России, которые уже четвёртый десяток лет пытаются жить самостоятельно.

Отсюда – и диалоги на вполне правдоподобных семинарах, которые устраивают по утрам в своем офисе политтехнологи, и разговоры Саввы с Чингизовым-старшим и другими персонажами. Чтобы вникнуть в их содержание, опять же требуется некоторое усилие. Но благодаря тому же усилию, например, можно ощутить вполне эстетическое наслаждение от изящества идеи, которая приходит в голову Савве, когда он размышляет над проблемой стареющего отца.

Даже с учётом оговорки автора, что Елактау не имеет ничего общего с Казахстаном, можно увидеть, что Чингизов-старший в конце концов приходит к тому, с чем, очевидно, столкнулся Нурсултан Назарбаев: «…ты начал понимать, что ты не вечен и нужно что-то сделать, чтобы при твоём уходе из политики или в мир иной о тебе осталась хорошая память и эта память отчасти сохранила бы жизнь твоему окружению, клану, семье…».

Что делать в этой ситуации, Савва понимает и отвечает отцу: «Создать тебе памятник, за которым бы все видели твои дела во благо народа…». Но какой именно памятник? Как мы видели уже и на своём веку, звание «Отец нации» можно отобрать, статую – снести, родственников – погнать с должностей, переименованному городу – вернуть прежнее название.

Да простит меня автор за действие, именуемое спойлером. Небольшой тираж его романа просто не позволяет предложить читателям самим найти книгу и разделить восторг от этой, не побоюсь этого слова, гениальной идеи (автору, естественно, тоже респект). Савва решает и делает так, чтобы границы Елактау повторили очертания лица её первого президента на старом рисунке, который со временем стал популярен не менее, чем известный портрет Че Гевары. Границы-то назад не поменяешь. Но чтобы спойлер-таки остался неполон, о том, как именно это происходит, умолчу.

Действие дилогии, однако, продолжается – и вместе с главным героем перемещается в Минск. Который является столицей как вроде бы придуманной автором Белоруси, так и настоящей Республики Беларусь. И фамилии участников здешней избирательной кампании, которая едва не закончилась очередной «цветной» революцией, осуществлённой по стандартным методичкам, очень уж напоминают реальные. Только президент именуется не по фамилии, а по определению – Действующий.

Впрочем, в кампанию Савва Чингизов ввязывается отнюдь не сразу. Да, собственно, и ввязавшись, он дистанцируется от её главных участников, ибо роль аналитика требует определённого отдаления. Прежде всего, однако, Савва по предложению своего коллеги – с детективом не вышло, а к любовным романам или книгам прикладного характера душа не лежит – примеривается к документальной книге о Белоруси. И пытается разобраться в её истории, которая определяет нынешнее состояние общества и удивительным образом совпадает с историей опять же реальной бывшей советской республики.

Сюжет на этом этапе развивается отнюдь не стремительно и довольно неприхотливо. Скорее, он переходит в сюжет самой истории, где читатель, который до сих пор бережёт в своей головы стереотипы советского времени, может увидеть причины той двойственности, что нередко проявляется в современной белорусской политике. И изрядно дополнить свои представления, которые ранее обрывались многоточием школьного учебника. Отнюдь не потому, что возможное продолжение противоречило прежним клише. Просто оно показывало более глубокую подоплёку разных противостояний, в том числе национальную и религиозную.

В избирательной же кампании Действующего, за которой и последствиями которой иные из нас в 2020 году по понятным причинам (впрочем, то была кампания Александра Лукашенко) следили издалека и отрывочно, Савва внезапно обнаруживает странные особенности. «Ему показалось, что все высказывания Действующего, зафиксированные в бумажных и прочих СМИ, – фактическая подстава Действующего его окружением… Действующий проигрывает войну не только в компе, но в телевизоре. И я до сих пор не могу понять: это непрофессионализм телевизионщиков или скрытая дискредитация…».

Ищет он и объяснение «ползучей контрреволюции», которая развивается прежде всего в культурной сфере: «все говорят о русификации, но на практике получается всё наоборот. Улицы только по-белорусски, населенные пункты тоже, памятники тем, кто когда-то в девятнадцатом веке резал православных священников и крестьян…».

Таким объяснением становится ослабление власти: «…Режим теряет легитимность… Стала неопределённой идеология… Мифы и символы режима поблёкли…». В этой шаткости появилась идея получить поддержку от «свядомых», как в обоих государствах – придуманном и реальном – называют националистов. И, «надеясь на некое невербальное соглашение его окружения со свядомыми», Действующий упустил ситуацию.

С каким напряжением сил удалось тогда восстановить статус-кво в настоящей Беларуси, следившие за ситуацией, а тем более участники тех событий помнят. В придуманной же Белоруси герой проследить за нею не смог: как и в первой книге дилогии (тут автор, похоже, опять дал волю своему умению вести и кольцевать сюжет), снова был обвинён в подготовке государственного переворота. Хотя и тут отделался отнюдь не тяжко – высылкой в Белогорье. Всё-таки сын президента суверенного государства…

Так и получается, что на фоне то ускоряющегося, то притормаживающего своё развитие хода событий дилогию соединяют не только несколько главных и второстепенных героев. Параллельным стержнем обоих романов становится стремление автора и его (отчасти) альтер-эго осмыслить и проговорить причины, последствия и возможные перспективы тех действий, к которым в определённых обстоятельствах неизбежно будут прибегать главы государств-лимитрофов, образовавшихся вокруг России.

В устах некоторых отечественных телекомментаторов само это слово «лимитроф» – в последнее время стало чуть ли не ругательным. Очевидно, из-за откровенно антироссийской или как минимум непоследовательной – и нашим, и вашим – политики этих самых государств. Изначально же, напоминает Трахимёнок, латинское «limitrophus» означает «пограничный». Находясь на культурном, цивилизационном пограничье, самостоятельно осколки бывшего СССР обеспечить свою стабильность не в состоянии. Вот и покачиваются из стороны в сторону между центрами силы, говоря про свою многовекторность.

А ещё это слово Савва Чингизов применяет к конкретным людям, которые, застряв на умственном пограничье, не могут определить собственную сторону. Такое состояние именуется амбивалентностью. Звучит неплохо, академично – если не помнить, что это разновидность шизофрении.

Такие, как говорит устами своих героев автор, качели лимитрофов – не что иное, как вызов России. «…слабость элит в постсоветских государствах, большая часть которых утонула в этническом национализме, борьбе за власть, осуществлении различных схем личного обогащения, заведомо проигрышных в политических играх с Западом и Россией по принципу «доения двух маток» – это следствие слабости России, её политического класса, большая часть которого сама погрязла «в мелких схемах личного и корпоративного обогащения».

«Отсутствие на общегосударственном уровне ясно сформулированной собственной национальной идеи и как следствие ясных внешнеполитических целей порождает слабость и конъюнктурность политики в отношении соседей, мешает согласовать внешние интересы государства, общества, бизнеса и личности. А между тем у многих государств СНГ все эти годы существует и отчасти продолжает существовать потребность именно в интеграционном объединении, а не в «союзе глав государств». Но чем больше проходит времени, тем дальше инертность Москвы выталкивает эти страны в орбиту чужого для России влияния…».

В таком, вырванном из контекста виде это, конечно, публицистика. Однако в самой дилогии – часть серьёзного разговора, который ведут между собой серьёзные люди, каждый из которых на своём собственном пограничье вынужден принимать осознанные и вполне определённые решения. Хотя, конечно, ту же многовекторность Савва прямо именует проституцией, напоминая: «Есть русло геополитики или даже цивилизационной политики и из него объективно нельзя выбраться…».

«– Если Россия правильно сориентируется в ситуации и будет выстраивать свою политику сообразно её роли в мире …, успокоятся и лимитрофы…» – уверен Сергей Бусловецкий, один из героев второго романа. Уверенность, которую, возможно, разделят и многие из нас. Обратим, однако, внимание: даже он – русский, который после армейской службы остался в Белоруси и одно время даже водился с белорусскими националистами, а потом, уличив их во лжи, разошёлся с ними, не является российским гражданином.

Вообще – в этой дилогии, которая написана и издана по-русски, среди героев, которые говорят между собой по-русски, нет ни одного россиянина. И сам автор, Сергей Трахимёнок, родившийся в Сибири и переехавший в Минск только в 1990 году, – как минимум формально не российский писатель. И получается: вопрос, сможет ли Россия быть настолько сильной, чтобы лимитрофы качнулись в её сторону, граждане этих самых лимитрофов и задают. Не посторонние, но со стороны. Лично я такого в русской литературе, если считать таковой написанную по-русски, ранее не встречал.

Нас, россиян, спрашивают. Что ответим?

-------------------------------------------------------------------
       * Трахимёнок С.А. Сын Президента: роман. М.: Роман-газета, 2020 г., №2.
        Трахимёнок С.А. Время лимитрофов: роман. М.: Вече, 2021.

Комментарии

Комментарий #33768 30.06.2023 в 14:05

Андрей, насколько я в этом смыслю, блистательно. Добросовестный анализ: "Почему русских не ждёт засилье русских?". Кто только сегодня не говорит от имени русских и за них. Мы в центре мегаэтнической трагедии: русские потеряли ориентиры достойного существования, им не грозит моральное превосходство собственной т.н. элиты над низовым большинством. Твой аналитический срез творчества белорусского писателя -- эхо и наших, российских, проблем. Трудно жить сегодня, когда время наше опять полито солдатской кровью. Сил тебе. Спасибо за честную работу.

Комментарий #33548 29.05.2023 в 18:04

На сегодняшний день- как мне представляется, в выигрыше одна страна- Китай. США вырождаются, зайдя в тупик с пресловутой "демократией" во главе с уже забывающимся Байденом,- бесконтрольно печатают денежные знаки.
Россия- как считают некоторые политологи- выстраивает СССР- 2.0 /отсюда и СВО- а на неё- понятно- траты/.
Китай уже выстроил могучее государство, гибко соединяя верность традициям с современностью/ пишут, что до 2030 г он запустит на Луну космонавтов/.