Сергей ПАНОВ. КОГДА ДУШИ КОСНУЛОСЬ ВДОХНОВЕНЬЕ. Поэзия

 

Сергей ПАНОВ

КОГДА ДУШИ КОСНУЛОСЬ ВДОХНОВЕНЬЕ

 

* * *

Черные срубы, скворечни, стволы.

Белые крыши, карнизы и кроны.

Черным по белому пишут вороны,

Облюбовав возле дачек столы.

Движутся кадры немого кино,

Быстро сменяясь в окне электрички –

Если б менялись так наши привычки.

Но не дано, не дано, не дано...

Киномеханик по имени Жизнь

Крутит свою черно-белую пленку.

Глядя на эту безумную гонку,

Каждому кадру шепчу: задержись.

 

* * *

А под наши окна, чуть светает,

Принося с собой лесную звень,

Из соседней рощи прилетает

Трясогузка каждый божий день.

 

Может быть, она – душа святая,

В наш мирок слетевшая с небес.

Прилетит – и на сердце светает

Это ли не чудо из чудес.

 

НА РОДИНЕ

По воде растекаются блики,

Но ничто не нарушит покой.

Облаков лучезарные лики

Проплывают над сонной рекой.

 

Остывает закатное солнце,

Сея ласку последних лучей.

И прозрачен до самого донца

Неглубокий студеный ручей.

 

За проселком ковыль не качнется

На поникшем под вечер лугу.

Лишь негромко печаль отзовется

Где-то там – на другом берегу.

 

МПП *

Правда жизни непреложна.

Я вам так скажу, друзья:

Без усов на фронте можно,

А без прачечной нельзя.

 

Тяжким зноем опалённой,

До корней впитавшей сушь,

Пропотевшей, пропылённой

Гимнастёрке нужен душ.

 

И душа приходит в норму.

Чистой вещи каждый рад.

Надевай, гвардеец, форму

И хоть завтра на парад.

 

Бой не смотр, это правда,

Но давай смотреть вперёд:

Дело кончится парадом –

Нашим, не наоборот.

 

Я, браток, не про медали...

Э, да что тут говорить –

Наши деды побеждали,

Нам нельзя не победить.

 

Мы потом, конечно, будем

Возвращаться к этим дням,

Никого не позабудем.

И спасибо тем парням,

 

Что так быстро и так дельно

Смастерили для ребят

Банно-прачечный, отдельный,

На колесах комбинат...

 

Вот и он, наш Вася Тёркин!

Сразу выправка видна.

А на чистой гимнастёрке

Пламенеют ордена.

----------------------------
        * Механизированная передвижная прачечная

 

* * *

Дома как люди – вечно не живут,

Хотя их век значительно длиннее.

Но даже их, по-своему жалея,

Когда-нибудь на брёвна разберут.

Никто судьбы не знает, час неровен,

Когда пробьёт – отсрочки не проси.

Не ты один – уж сколько этих брёвен

По-тихому истлело на Руси.

 

* * *

По улице моей который год
        Звучат шаги – мои друзья уходят.
                                          Белла Ахмадулина

Теперь уже знакомого лица

Не встретишь ни в метро,
                                  ни в людном сквере,

Ни где-нибудь
                         на солнечном пленэре.

Картина жизни смыта до конца.

А, впрочем, нет,
                             она лишь изменилась,

Немного помрачнела, может быть.

Но что-то, видит Бог,
                                   в ней сохранилось,

Чего уже никак не изменить.

А сохранилась память о друзьях.

Её не исказить и не закрасить.

Мы встретимся еще,
                                    с мечтой о Спасе,

На новых, неизведанных стезях.

А сохранились искорки тех лет,

Те редкие, волшебные мгновенья,

Когда души касалось вдохновенье

И голову кружил хмельной рассвет.

 

* * *

Дар случайный, дар напрасный...
                                             А.С. Пушкин

Словно пенистые воды

Вдоль скалистых берегов,

Проплывают наши годы

Мимо капищ и голгоф.

 

То споткнутся на порогах,

То срываются с высот,

Норовя слепым потоком

Затянуть в водоворот.

 

Перекаты, переправы,

Сваи сгнившего моста –

Ненадёжны и лукавы

Эти гиблые места.

 

Не пристать, не зацепиться.

На лету сгорает звук.

Неопознанная птица

В мутном небе чертит круг.

 

Под ногами вьются черти,

Ветер носит сон-траву.

Как же в этой водоверти

Удержаться на плаву?

 

Даль глуха и свет неярок.

За волной бежит волна.

Жизнь, нечаянный подарок,

Для чего ты нам дана?

 

* * *

Что наша жизнь?
                        Лишь маскарад,

Игра – и только.

Ах, как заученно звучат

Гавот и полька.

Прикосновенья холодны,

А из-под краски

Глаза усталые видны,

Как в прорезь маски.

 

Что наша жизнь?
                             Всего лишь миг,

Полоска света.

В ночной глуши
                            саднящий крик,

Крик без ответа.

Мы наслаждаемся
                        игрой воображенья,

Где каждый мнит,
                                  что он герой

Самосожженья.

 

Что наша жизнь?
                                 Круговорот,

Скопленье масок.

Фальшивят полька и гавот,

Тошнит от красок.

И холод рук, и холод губ,

И холод взглядов…

О, как безжалостен и глуп

Век маскарадов!

 

* * *

Как тяжко мертвецу среди людей...
                                                          А.Блок

Как тяжко живому
                                     среди мертвецов!

Как будто посмертные маски

Застыли на лицах
                                   кривляк и лжецов

В разгар омерзительной пляски.

Вот маска пройдохи
                                       и маска льстеца,

Им вряд ли придется пылиться –

Под маскою можно
                                   прожить без лица

И выйти в известные лица.

Вот маска Гобсека –
                                   аж кинуло в дрожь!

Коварство и мертвая хватка.

Вопьется такая кредитная вошь

И высосет все без остатка.

А это идет новоявленный Крез,

Шагает по жизни вальяжно.

Превыше всех истин его интерес,

А все остальное не важно.

А вот и любимцы
                                 общественных масс –

Сатирики и скоморохи.

Их маски
                      приводят хозяев в экстаз,

Их шутки созвучны эпохе.

Они завсегдатаи
                              «звездных» эстрад,

Привыкшие ржать без причины.

Сплошное веселье,
                                 сплошной маскарад,

Не лица – сплошные личины.

Как тяжко живому
                                    среди мертвецов!

Но если дойдет до огласки,

Уже не получится
                                   спрятать лицо,

Ведь время
                      срывает все маски.

 

* * *

Без единого гвоздя

Церковь срублена.

Зубоскалят про меня:

Жизнь погублена.

 

Остывает воск свечной

Под иконами.

Ночью гонится за мной

Тьма с драконами.

 

Крестным ходом поведут

Паству верную.

Предстоит мне Божий суд

За все скверное.

 

В небо аспидное врос

Красный колокол.

Тащат душу на допрос

Чуть не волоком.

 

Рукавом я оботрусь...

Матерь Божия!

Как тебе я покажусь

С такой рожею.

 

Вбита в облако звезда

Вся в зазубринах.

Без единого гвоздя

Церковь срублена.

 

И лежат под спудом лет

Прегрешения.

То ли выйдет, то ли нет

Мне прощение.

 

* * *

Судьба полощет гордеца,

Как ливень хлещет по лицу.

Жизнь понимаешь до конца,

Когда она идёт к концу.

 

Стезя изменчива, и всё ж

Единой крови ты и я.

Но эту связь осознаёшь

Лишь на пороге бытия.

 

* * *

Осень твердит мне,
                            что всё переменится,

В мелкую-мелкую пыль
                                       перемелется,

Стерпится – слюбится,

Слюбится – стерпится.

Только вот верится мне
                                          и не верится.

 

Снова пустыми брожу
                                   переулками.

Звёздная ночь
               над проспектами гулкими

Кружится, словно
                     гигантская мельница...

Всё перемелется,
                               всё переменится.

 

* * *

Я знаю, сегодня
                            приснится мне дождь –

он будет блуждать
                                по дворам до рассвета,

и капли его пробегут,
                                        словно дрожь,

по шатким мосткам
                                     уходящего лета.

 

И ветер, стирая
                               былого черты,

промчится вдоль улиц
                                   и спешится где-то.

Я знаю, сегодня
                           приснишься мне ты

в холодных огнях
                                  уходящего лета.

 

* * *

                                                Елене Гамаюновой

Ах, как непревзойденно вы играли!

Не пальчики летали, а душа.

Вечерний свет струился над роялем,

И свечи колыхались чуть дыша.

И комната, и клавиши, и свечи –

Всё с вечностью в тот миг имело связь.

Предчувствием грозы томился вечер,

И музыка небесная лилась.

 

* * *

 «Метель» и «Выстрел»,
                                  «Выстрел» и «Метель».

Две повести, которые когда-то

Открыли мне, что в жизни без потерь

Не обойтись – и тут бессильно злато!

 

Судьба и случай часто правят бал.

Я мог хандрить, цепляться за карьеру,

Но никогда себе не изменял

И не терял во дни такие веру.

 

И если вьюга двери рвет с петель,

Я принимаю это испытанье

И в темноту твержу, как заклинанье:

«Метель» и «Выстрел»,
                                   «Выстрел» и «Метель».