Владимир ЕВДОКИМОВ. ИСТОРИЯ ОДНОГО ОТКРЫТИЯ. Секретный дополнительный протокол

 

Владимир ЕВДОКИМОВ

ИСТОРИЯ ОДНОГО ОТКРЫТИЯ

Секретный дополнительный протокол

 

Понимание того, что в познании открытие совершается не одномоментно, а на «раз-два-три», приходит с опытом. Иногда на это уходят многие годы. Совершить открытие – испытать изумительное чувство озарения и всегда помнить его. Это придает жизни дополнительные смысл и содержание.

А «раз-два-три» – это: обнаружение, подтверждение и реакция.

И вот пример.

 

1991. Обнаружение

Долгое время в СССР «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года» (далее – ДНН) считался чрезвычайно грамотным и полезным. Главным его результатом было вступление во Вторую мировую войну (далее – ВМВ) ещё только через два года. Потом, в разгар холодной войны, стали просачиваться из-за границы слухи о неких «Секретных протоколах» к нему, в которых Германия и Советский Союз якобы поделили между собой страны Восточной Европы. К концу 1980-х годов слухи стали сильными, а сам ДНН получил название «Пакт Риббентроп – Молотов». Такие вульгарное обозначения, когда они подаются для всеобщего пользования, вызывают вопрос – о чём речь? Что такое «Пакт Риббентроп – Молотов» и что за «Секретные протоколы» к нему?

И не было особого внимания к этому явлению, пока не вышла в 1991 году в Москве, в издательстве «Московский рабочий», книга «Оглашению подлежит. СССР и Германия 1939-1941». В ней был приведён текст ДНН и к нему «Секретный дополнительный протокол» (далее – СДП). Да, не «Секретные протоколы» (мн. число), а СДП (ед. число); не «Протокол», а «Дополнительный протокол». Книга оказалась переизданием на русском языке книги, вышедшей на немецком и английском языках в 1948 (!) году в Вашингтоне, с добавлением выдержек из газеты «Правда» 1939 года. Знакомство с СДП поражало: «Надо же! Оказывается! Кто бы мог подумать? Ну и ну!». Но за этим следовало удивление: «А разве нельзя это сочинить? И напечатать? Сколько ученые, публицисты, писатели написали и напечатали? Ого! Документ-то где?».

Однако, достаточно было нелепого заголовка. Ведь, что такое «протокол»? Это сжатые сведения о каком-либо собрании, явлении или договоренности. Например, условная «Кафедра древней истории» на своём заседании помимо вопросов «Повестки дня» рассмотрит вопрос: «Как кафедре присвоить грант, выделенный всему факультету?». Вопрос щекотливый, при его обсуждении составляется «дополнительный протокол», которому присваивается степень конфиденциальности: «для служебного пользования», «секретно» и пр., и фиксируется в правом верхнем углу. «Дополнительный протокол» для общего доступа закрыт, о жадности кафедры никто не узнает. Со временем гриф секретности с «дополнительного протокола» могут и снять – перечеркнут «секретно» и поставят штамп. То есть, заголовок документа, как величина постоянная, останется, а степень конфиденциальности, как величина временная, снимется. Отсюда нелепость и невозможность заголовка «Секретный дополнительный протокол». Был бы «Дополнительный протокол» с грифом «секретно» – другое дело, а так...

Понятно также, что если есть «Дополнительный протокол», то должен быть и «Протокол», дополнением к которому «Дополнительный протокол» и является. Где «Протокол»? Его нет, и почему-то никто не волнуется по поводу его отсутствия.

К этому нужно добавить и нелепый пункт 4 СДП: «Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете». Секретный протокол будет сохраняться в секрете? Это кто догадался так написать? Студентка, обучающаяся по специальности «делопроизводство» и составившая такой документ, зачёта не получит. А тут – взрослые люди…

Это и было для меня обнаружением, это – раз! И как же это маститые учёные, исследователи, политики оказались такими невнимательными? Тут что-то таится, придётся думать и ждать подтверждения. Нужна открытая, доступная демонстрация СДП, чтобы ознакомиться с ним близко.

 

1994. Подтверждение

Осенью 1994 года Москве, в Центральном доме художника, открылась странная выставка, посвящённая 55-летию (!) начала ВМВ. Странная потому, что до перестройки даты начала ВМВ у нас не было, а было то, что содержится в книге «История всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс». «Краткий курс» был утверждён в ЦК ВКП(б) в декабре 1938, и о ВМВ там написано в главе XII, посвящённой событиям 1935-1937 гг. Отмечается, что вторая империалистическая война уже втянула «в свою орбиту более полмиллиарда населения», завязалось несколько «узлов войны». «Война идет на громадном пространстве от Гибралтара до Шанхая». Было понимание того, что ВМВ выстраивается вокруг СССР и против СССР.

Ну и зачем в 1994 году в России обозначать начало ВМВ как 1 сентября 1939 года, если война, по мнению такого авторитетного источника, как «Краткий курс», уже идёт? А затем, чтобы перейти на точку зрения западных (демократических стран) и взвалить вину за это начало на того, кого таки вынудили в неё вступить, и кто более всех от неё пострадал – на Советский Союз!

Что за люди это придумали?

На выставке и был всенародно показан СДП. В СМИ прогрессивная общественность радостно сообщала: «Ну, вот же, вот лежат «Секретные протоколы», открыто, доступно! Зачем отрицали, чего прятали? Приезжайте, смотрите!».

Я и поехал.

Выставка была роскошной, особенно бросалось в глаза большое количество стрелкового вооружения воюющих стран: винтовки, карабины, пулемёты, пистолеты – надраенные патроны жаром горели!

А при входе в демонстрационные залы стояла темно-серая тумба-куб стороной примерно 1,2 м. На ней, прикрытые сверху прозрачным колпаком, лежали четыре листа формата А-4 двух документов. Два листа – ДНН и два – СДП. Посетители, проходя в залы, знакомились с этими документами, усваивали, что войну начала Германия в сговоре с СССР, и шли себе дальше рассматривать патроны и пулемёты. А я изучал СДП и искал подтверждение. Я с любопытством рассматривал СДП, всего лишь, я даже фотоаппарата с собой не взял: так, интересно было – где же подтверждение? Ведь если это фальшивка, то она должна содержать в себе признак фальшивости. Вот в СССР чеканились монеты царской России, например, золотые десятирублёвики. Это не настоящие монеты, это реплики, в них при чеканке добавляли признак, значок, подтверждающий реплику. В фальшивке признак является сам собой, так как невозможно составить документ, на 100% соответствующий тому времени, куда помещают фальшивку. Я искал признак, даже не представляя себе, что это может быть.

Сначала я обошёл тумбу по часовой стрелке, потом – против. Безрезультатно. Тогда я обошёл тумбу «на полусогнутых», внимательно глядя на СДП сбоку, сквозь прозрачную стенку колпака. И вполне буднично заметил, что подпись В.М. Молотова под СДП – выпуклая. То есть, она нанесена не авторучкой, заправленной чернилами, а типографским способом. Такой способ печати называется «рельефная печать» или «термография», он с успехом используется при изготовлении визитных карточек. На дворе стоял 1994 год, разного рода компьютерные эффекты были ещё впереди, и фальсификаторы пользовались простыми, надёжными методами. Ну, вот и признак, подтверждающий фальшивость СДП!

Хорошо ходить на выставки не наобум, а целенаправленно!

Итак, СДП составлен, с точки зрения делопроизводства, безграмотно, это раз. Подпись Молотова поддельная, подтверждение получено, это два!

Что дальше? Сказать об этом? Что подумают те, кому я это скажу, а они, чего доброго, покажут свою значимость, общую эрудицию, посмеются. Да и как я это скажу? И, удовлетворившись развитием открытия, продолжил я заниматься своими делами.

 

1990-2010-е. Ожидание

Шли годы. Проводилась энергичная компьютеризация общества, граждане осваивали компьютеры, я тоже. Потом и к интернету подключился. А там уже появлялись интересные публикации, в которых шла речь, в том числе, и о ДНН и СДП, они активно обсуждались. Я приглядывался, а потом решился и два-три раза (даже не помню точно, но не более трех попыток сделал) высказался по поводу СДП: мол, принципам делопроизводства не соответствует, а подпись Молотова подделана. Реакция была удивительной – никакой. Как будто никто не видел выложенного мною текста. Как будто я в бездонный колодец камешки бросал, и они беззвучно исчезали.

Пришлось ещё раз посмотреть на СДП, но уже с точки зрения содержания.

И оказалось, что СДП содержит (без предлогов) 135 слов! И каждое можно развивать в увлекательный текст! А уж в сочетании с соседними словами!.. Вот так тема – плодотворная, на весь мир и с мировыми же последствиями! А из 135 слов СДП, 17 слов топонимы: СССР – 3 раза, Германия, Польша и Литва – по 2 раза, Финляндия, Латвия, Эстония Прибалтика и Бессарабия, реки Нарев, Висла, Сан – по одному разу. И немедленно являются взору и очаровывают географические карты, а лист географической карты – это такой объём информации, с которым не сравнится ничто, только успевай описывать!

Ну да, не учёл я того, что СДП содержит громадный потенциал для его обсуждения в такой традиции познания, как процесс. А процесс должен длиться, желательно бесконечно, а его участники, ученые, публицисты и политики, должны иметь возможности для демонстрации своего серьезного образования, большого ума и высокого общественного положения. Такое развитие событий приводит обычно к тому, что «за деревьями не видно леса», и тогда познание приобретает характер блуждания от дерева к дереву. Но зато жизнь исследователя протекает необычайно интересно: встречи, дискуссии, конференции, командировки, комиссии, архивы, диссертации, статьи и монографии, а это так увлекательно!

Всем же и хорошо!

А я выдавал результат, закрывающий тему, и тем самым прекращал увлекательный процесс комментирования, который себя ещё не исчерпал: многим комментаторам всё ещё хотелось высказаться, прозвучать, они готовились, старались, надеялись, а тут…

И не стал я тревожить интернет подтверждением СДП как фальшивки, а продолжил свои дела.

 

2019. Реакция

Так и подошёл год 2019-й, год 80-летия начала ВМВ. «Краткий курс истории ВКП(б)» к тому времени уже забылся, получила признание дата начала ВМВ как 1 сентября 1939 года, а про СДП мнение стало преобладать такое: «Ну да, был такой протокол, чего скрывать, сговаривались. Ну, а что там такого-то? Если знали, что Германия нападёт на Польшу, надо же было подстраховаться? Ну да, с Гитлером, как бы на одной доске, Риббентроп ещё этот… ну, тем не менее…».

В России решили отметить эту дату выставкой в Москве, в Выставочном зале Федеральных архивов на ул. Пироговской, 17. Разумеется, я там побывал.

Солидно. Небольшие залы-комнаты, много архивных документов, вдумчивая обстановка, прохаживаются серьёзные люди, изучают экспонаты. Помню чей-то персональный револьвер, больше оружия нет. Но главный экспонат – это, конечно, ДНН и СДП. Искал. Нашел. Народу толпится много, шушукаются, некоторые щелкают своими дорогими жужжащими фотоаппаратами. Трижды уходил и трижды возвращался я в этот зал, на третий раз повезло – стало свободнее, и я пригляделся.

Вот они, ДНН на двух листах и СДП под ним, тоже на двух листах. На красного цвета стене, в светлом обрамлении. В нише. Отгорожены от публики прозрачным стеклом, заподлицо со стеной.

Ну и ну! И как это понимать?

Но легко отгадал я эту головоломку, так легко, что даже удивился, а именно: «Вот хрен тебе, Владимир Иванович, а не сбоку посмотреть!».

Вот оно как бывает! Вот какой оказалась реакция! То есть, не напрасно я «камешки в колодец бросал», и не «бездонный» он оказался!

Это – три!

С чувством собственного достоинства возвращался я из выставочного зала на станцию метро «Фрунзенская». Был теплый будничный день, начиналась осень.

Приятная была прогулка.

 

Итоги

Итак, «Секретный дополнительный протокол» – очевидная фальшивка, открытие завершено, три положенных этапа пройдены, а именно:

Обнаружение – небрежное отношению к нормам делопроизводства;

Подтверждение – наивная демонстрация выпуклой подписи Молотова;

Реакция – запоздалая попытка исключить возможность взгляда сбоку на выпуклую подпись Молотова.

 

Выводы

Секретный дополнительный протокол к «Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом» от 23.08.1939 г. следует, как фальшивку, предать забвению.

Сам «Договор…», очищенный от фальшивки, следует признать высшим достижением не только советской, но и мировой дипломатии XX века.

Подписавшему его «по уполномочию Правительства СССР» В.М. Молотову установить памятник в Москве.

Далее, на основе выводов, в дело должны вступить ученые, публицисты, политики, которые сменят угасший процесс комментирования СДП на увлекательный процесс комментирования достижений советской дипломатии и её вершины – «Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23.08.1939 г.».

Разумеется, придётся отказаться от даты начала второй мировой войны, 01.09.1939, навязанной СССР-России Западом и наивно отечественным обществом усвоенной, и вернуться к положениям «Краткого курса истории ВКП(б)».

Перспективы нового процесса внушительны. И ученым, публицистам и политикам надо поторопиться, потому что, если не успеют одни, то успеют другие.