Наби ИСАЕВ. НЕМЕРКНУЩЕЕ СОЛНЦЕ. Поэма. Перевод с аварского Юрия Щербакова

 

                                                         Перевод с аварского Юрия Щербакова

Наби ИСАЕВ*

НЕМЕРКНУЩЕЕ СОЛНЦЕ

Поэма

 

               Светлой памяти
         моей незабвенной матери
                        Исаевой Хадижат

1.

Заветный свет у матери в окне

Живёт воспоминанием во мне.

 

Ведь он в пути-дороги столько раз

Из дома провожал в прощальный час.

 

Я возвращался из своих дорог,

Как мотылёк, на этот огонёк,

 

Чтобы услышать: «Отдохни, сынок!»,

Едва переступив через порог…

 

Была молитва мамы горяча

Над изголовьем сына по ночам:

 

«За первенца молю! Храни, Аллах,

Всегда его и в жизни, и в делах!».

 

...К лицу была б ей, верно, седина.

Но не успела поседеть она –

 

В молитвах жарких о моей судьбе

Не вымолила долгих лет себе…

 

Прости, Всевышний, что сейчас грешу,

Но именем твоим людей прошу:

 

Молитесь матерям своим живым

На этом белом свете, как святым!

 

Конечно, каждый будет вспоминать,

Какой была его родная мать,

 

Когда-нибудь… А только этот срок

Пусть будет в жизни на земле далёк…

 

О, как невыносимо тяжело

Вдруг потерять заветное тепло

 

И ощутить с тоскою: не сберёг

Судьбы своей начало, свой исток…

 

Как сердце разорвать хотело грудь,

Когда я провожал в последний путь

 

Родную... Лишь аят Корана спас,

Что о терпенье, в этот страшный час.

 

«Прощай, подруга наша Хадижат!» –

Как женщины, прощаясь, говорят,

 

Я слышал, но не понимал тогда,

Что совершилась лютая беда,

 

Что я отныне – сирота навек…

Зачем же я, нелепый человек,

 

Провёл в разлуках столько долгих дней

С единственной, бесценною моей?

 

Заменят разве все мои пути

Мгновения, что с нею провести

 

Я мог бы, да порой сбивался шаг…

И вот ушёл мой свет в кромешный мрак…

 

От боли той оправившись едва,

Просеиваю мамины слова

 

Я в памяти. И каждое – завет,

Благословение, ответ, совет.

 

Кто мать терял, поймёт меня лишь тот.

Услышать снова, как она поёт

 

У очага родного, мне б сейчас,

И всей душой принять её рассказ…

 

2.

«Когда детей оставив на жену,

Ушёл твой дед на страшную войну,

 

Мы ждали у родного очага:

Он одолеет страшного врага

 

И к нам вернётся. Так сказал Али:

«Победу принесу для всей земли!».

 

А горца слово – как его кинжал.

Твой дед-солдат в бою его сдержал.

 

Воистину живого места нет

На теле воина, но то – цена побед…

 

Тяжёл и долог этот ратный труд,

Не зря великой Родину зовут!

 

Пройдя её и вдоль и поперёк,

Домой вернулся наш герой, и слёг.

 

Вот так сиротство среди бела дня

Тогда настигло горькое меня…

 

Не дай Аллах такой судьбы, сынок!».

Белел на шее матери платок,

 

Похожий на бинты… Ещё б хоть раз

Услышать тот бесхитростный рассказ

 

У очага родного… Может, смог

Тогда б ослабить я комок тревог,

 

Что до поры сведёт в могилу мать…

О, если б мог я наперёд всё знать!

 

Прости, Аллах, на всё воля твоя –

Грядущего, как все, не знаю я.

 

Тебе, Творец людей, за то хвала,

Что перед смертью мама позвала.

 

Покаяться пред нею был готов

За множество ошибок и грехов.

 

Но сшиблен был её словами с ног:

– За все грехи прости меня, сынок!

 

– О, мама, средоточие добра!

Со мной, песчинкой, рядом ты – гора!

 

Как вымолить прощенье у тебя

Нам, грешным детям, плача и скорбя?

 

Ответила мне мама:
                                            – Дорогой,

Всегда гордилась я твоей судьбой!

 

Заботливым ты вырос, мой сынок!

Но не прожить мужчине без дорог.

 

Поэтому себя ты не вини,

Что проводил со мной в разлуке дни…

 

Что мне на это маме отвечать?

Что не позорил отчий дом и мать

 

В своих путях-дорогах никогда,

Что не случилась страшная беда,

 

Когда плита могильная хранит

Груз непрощённых матерью обид…

 

Пускай звучит банально этот стих,

Но чтите, люди, матерей своих!

 

Законом жизни пусть хранят сердца

Мои слова до самого конца…

 

Да не застрянет ваших лет арба

В болоте равнодушия! Судьба,

 

Что даровал вам милостью своей

Аллах, да славит вечно матерей!

 

3.

О, солнце материнской доброты,

Мои дороги озаряешь ты!

 

Иду дорогой правды, а не лжи,

Чтоб милость у Аллаха заслужить,

 

Чтоб без грехов придти на Божий суд.

Молитвы мамы так меня ведут.

 

Я помню, как далёкою зимой

Она молилась ночью надо мной,

 

Когда вернулся я в родимый дом.

О, как же сладко было слушать в нём

 

После молитвы мамины слова:

– Сынок мой, я судьбой твоей жива!

 

Был мальчиком ты просто золотым.

Но почему-то много плакал ты.

 

Аульские алимы – соль земли –

Причину этой странности нашли.

 

Они сказали:
                                – Вам, отец и мать,

Ребёнку имя нужно поменять!

 

– Других лекарств от этой хвори нет.

Поэтому пусть имя Магомед,

 

Как брата, примет гордое Наби! –

Распорядился старенький дибир.

 

– Ты – Магомеднаби! – воскликнул он.

Так ты, сынок, был снова наречён.

 

И с этим новым именем Наби

Ты плакать без причины разлюбил…

 

Недаром так распорядился Бог,

Что по-арабски имя то – «Пророк»,

 

Пророком быть тебе, мой сын Наби!

Ты это имя и людей люби!

 

...Люблю людей – то Кибла** для меня!

В душе завет родительский храня,

 

Я песни о любви пою всегда,

Она, как быстротечная вода,

 

Что мельницы вращает жернова,

Рождая только добрые слова…

 

Так по завету матери моей

Стараюсь жить на свете для людей.

 

Завет давно вошёл и в плоть, и в кровь:

Я защищаю на земле любовь…

 

4.

Хотя уже давным-давно я сед,

Но помню тот, из юности, рассвет,

 

Где мама провожала в дальний путь.

Как жалко, что былого не вернуть.

 

Стоит перед глазами до сих пор:

Нетерпеливо фыркает мотор,

 

И у дороги, дереву под стать,

Прощается со мной печально мать.

 

– Cчастливого пути тебе, сынок!

Запомни: самой лучшей из дорог

 

Твоих, конечно, станет та,

Что приведёт в родимые места!

 

Да сохранят тебя адаты гор,

Как сохраняли прочно до сих пор!

 

Пускай они ведут тебя, мой сын,

Заветною дорогою мужчин.

 

Чтоб гордостью села тебя назвал

Когда-нибудь аульский аксакал.

 

Не уподобь судьбу стезе иных –

Не числят их ни в мёртвых, ни в живых.

 

Их, что не помнят кровного родства,

Которым наша родина жива.

 

Да не оставит милостью своей

Тебя Аллах среди чужих людей!

 

...С таким напутствием ушёл я в жизнь тогда.

В ней было всё: и радость, и беда,

 

И промахи, и заблужденья, но

Я помнил те заветы всё равно.

 

Да, ошибался я, но не ловчил,

Шёл только прямо, не жалея сил.

 

И до сих пор не научился лгать:

Так завещала мне когда-то мать.

 

...Мне часто снится сон: в родном краю,

С библиотекой рядом я стою.

 

Её хозяйка – мама, и вот-вот

Откроет дверь. Но мама не идёт…

 

Где ж ты, родная? Открывать пора!

Печально смотрит на меня гора.

 

Она тебя, наверно, тоже ждёт,

Упряма и мудра, за годом год.

 

Гадает, где же ты, отрада глаз:

На совещании в Бежту сейчас?

 

Иль собрала читателей опять,

Чтобы Мусы*** романы обсуждать?

 

Давно вернулись все в родной аул,

И лишь тебя тот сон мне не вернул

 

И не вернёт… Чем измерять теперь

Величину потери из потерь?

 

Ей просто нет ни меры, ни цены,

Покуда помнят матерей сыны.

 

Пою всю жизнь с надеждою одной:

Вернёшься ты ещё на голос мой…

 

Отец мой на веранде тоже ждёт.

Вот он глядит печально на восход,

 

Встречает в одиночестве закат.

Дни без жены ползут, а не летят…

 

Неужто мама обрела покой?

Не представляю я её такой!

 

Всегда в заботах, в круговерти дел –

Таков её судьбы земной удел.

 

В день похорон я видел столько слёз…

Казалось, и любимый наш утёс

 

Слезами наполнял тот ручеёк,

Который он для матери берёг…

 

О, подлость смерти, что в канун зимы

Меня в ауле сделала немым.

 

Что может говорить и думать сын,

Исток свой потеряв? «Один, один...».

 

Один вернулся я в холодный дом,

Один ворота я открыл с трудом,

 

Очаг разжёг один, а впереди –

Без мамы жизнь, где я – всегда один...

 

Нет, не хочу я в душу принимать

Сиротского безмолвия печать!

 

Как тяжела с отчаяньем борьба…

Верни мне маму, подлая судьба!

 

От боли в сердце я готов кричать.

Но не услышит, не ответит мать.

 

В родимой сакле даже потолок

На душу мне плитой могильной лёг…

 

В песчанике погоста навсегда

Осталась путеводная звезда.

 

Потоки слёз уже не воскресят

Прекрасную горянку Хадижат.

 

Что помню я теперь? Обрывки слов.

Дырява память – невелик улов:

 

«Сынок, теперь живи ради детей.

Не забывай о матери своей,

 

Но семеро птенцов – наш общий род –

Вот для тебя забота из забот!

 

Как я тебе, всю душу им отдать,

Всю, без остатка, завещает мать…

 

В них продолженье нашей жизни, сын.

Семь корешков, семь будущих вершин.

 

Отныне ты решаешь, только ты,

Какой они достигнут высоты…

 

...С тех пор прошло уже немало лет.

Давно уже я и отец, и дед.

 

Но знаю: перед матерью в долгу,

И долг отдать при жизни не смогу.

 

Как все на свете, в свой предсмертный час

Я маму позову в последний раз.

 

Она придёт, и там, в конце пути

Я прошепчу заветное: «Прости...».

 

5.

Как сердцу жить, неистово скорбя

На этом белом свете без тебя,

Мама?

 

И ветра зов, и песенку ручья,

И шум дождя не понимаю я,

Мама.

 

И дом родной сегодня как чужой.

Он без тебя холодный и пустой,

Мама.

 

Нет мысли ни реки, ни ручейка,

И больше не рождается строка,

Мама.

 

Холодный март. Не знал я холодней,

Чем эти дни, весенних первых дней,

Мама.

 

И, не дождавшись вешнего тепла,

Вслед за тобой жена моя ушла,

Мама.

 

С кем поделиться горем я могу,

Припав сейчас к родному очагу,

Мама?

 

6.

Я – сын, и у меня есть сыновья.

Любовь к родителям им передам ли я?

 

Любовь, которой наградил меня

Всевышний, – наша сила и броня.

 

Пусть ведома им будет благодать

Когда-нибудь, как я, переживать,

 

Что зов дорог, тревожный вечный зов

Уводит часто их с земли отцов.

 

И что же – сыновей не отпускать?

Ответила б на это, верно, мать:

 

«Пускай орлята высоко летят,

Чтобы вернуться им скорей назад!».

 

...Как страшно отпускать сейчас детей

Туда, где ложных множество путей,

 

Где хитрости придумывает власть,

Чтоб не взлететь орлятам, а упасть…

 

Аллаха волей смертным не дано

Знать то, что на роду им суждено.

 

В жестокий мир, где выстрелы гремят,

Мне провожать приходится орлят…

 

Ты, мать моя, мой негасимый свет,

Храни их там от горестей и бед

 

Так, как меня хранила много лет, –

Прочней защиты не было и нет!

 

О, как бы, мама, я сейчас хотел,

Чтоб только доброте и красоте

 

Мир поклонялся, чтоб всегда он жил

Законом вечной правды, а не лжи!

 

Пусть маяком заветным станет он

Твоим внучатам, мама, тот закон!

 

Пусть к счастью их ведёт через года

И... к дому незабытому всегда!

 

Об этом песен всех моих слова,

На лучшее надежда в них жива.

 

Родимая моя, благослови

На эти песни веры и любви!

 

7.

Порой земле покойных прах предав,

Их забывают раз и навсегда.

 

Но маму помнит множество людей,

Не забывая в счастье и в беде.

 

И доброта её, и простота –

Их не смогла могильная плита

 

У помнящих её отнять навек.

Не в том ли смысл жизни, человек?

 

Я вижу образ матери моей

В прекрасных ликах многих матерей,

 

И в песнях, что на разных языках

Поют о незабвенных матерях.

 

От южных и до северных широт,

Где прославляет матерей народ,

 

В граните, в бронзе там стоит она.

Пусть у неё другие имена,

 

Совсем иные облика черты –

К её ногам кладут всегда цветы!

 

Воистину бессмертье обрела!

Всем матерям – великая хвала!

 

Ну почему мы каждый день земли

Днём матерей ещё не нарекли?

 

Что там календари! Пускай в сердцах

Сыновних это сделает Аллах!

 

Нам, смертным, не измерить, не понять,

Что же такое эта вера – Мать.

 

Нет этой веры выше для меня.

Я – почитатель Маминого Дня!

 

Моя родная, говорил поэт,

Что смерти на земле как будто нет,

 

Когда дают ушедших имена

Тем, кто родился. Такова цена

 

Закона жизни… А года летят,

Дети детей твоих зовутся Хадижат.

 

Достойными растут людьми они,

Благословенье их твоё хранит.

 

Наследство предков им теперь беречь,

Где память о былом и наша речь,

 

Где для людей сияет небосклон

Заветными созвездьями имён!

 

Там и твоя звезда сейчас горит.

Шаитль, Гениятль, Шаури,

 

Чалях – тех мест не сосчитать,

Где на тебя глядит народ опять.

 

Ты для него по-прежнему жива!

Я слышу, как стоустая молва

 

Неутомимо славит жизнь твою,

Которая прошла в родном краю.

 

...Международный женский день грядёт.

Не завтра ль шум и гам – его приход?

 

Только зачем он, не могу понять,

Тем, для кого есть вечный праздник – Мать.

 

8.

Немеркнущее солнце – это мать!

Как без неё счастливым можно стать?

 

На это есть единственный ответ:

Коль ты любовью матери согрет!

 

Мать беззаветно делится теплом

С тобою в этом мире и в ином.

 

Примите, люди, гордые слова:

В сыновнем сердце вечно мать жива!

 

«Да здравствует, да здравствует она!» –

Пусть прорастают песни семена.

 

Пусть гимн во славу матери гремит!

О, солнце, восходящее в зенит,

 

Немеркнущее солнце над землей,

Лучащееся вечной добротой,

 

В тебе, святое солнце, узнаю

Я маму незабвенную мою!

 

Роднее света не было и нет!

Наби Исаев, скромный гор поэт,

 

Готов на небосклоне начертать:

«Жизнь – это солнце! Солнце – это мать!».

 

Дагестан

------------------------------------------------------
        *Наби Исаев – автор шестнадцати сборников стихотворений на аварском языке и одного на русском. Член Союза писателей России. Живёт в Цунтинском районе Республики Дагестан.
         Долгие годы работал в родном районе учителем и журналистом. Отец восьмерых детей.
        **У мусульман Кибла – направление во время намаза.
        ***Муса Магомедов – народный писатель Дагестана.