Игорь МИХАЙЛОВ. АНАТОЛИЙ ДОБРЫНИН И КАРИБСКИЙ КРИЗИС. Мир мог погрузиться в ядерную пучину

 

Игорь МИХАЙЛОВ*

АНАТОЛИЙ ДОБРЫНИН И КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Мир мог погрузиться в ядерную пучину

 

XX век многие историки и политологи считают трагическим веком в истории человечества. В двух мировых войнах, военных конфликтах за это столетие погибло свыше 100 миллионов человек. Прошлый век называют также эпохой предупреждений человечеству. Атомные бомбардировки США японских городов Хиросимы и Нагасаки вписали трагические страницы в историю нашей цивилизации.

Главным предупреждением человечеству стали события, произошедшие 61 год назад, в октябрьские дни 1962 года, которые в любую минуту могли привести к ядерной войне между СССР и США.

Сегодня в мире вспоминают те драматические дни, упоминая имена политиков и многие детали этой опасной для всей цивилизации ситуации, которая получила название Карибского кризиса.

В эти дни хотелось бы вспомнить человека, который сыграл одну из ключевых ролей в его разрешении и с которым мне доводилось встречаться и обсуждать политику США и Запада, – это посол СССР Анатолий Фёдорович Добрынин, приехавший в Вашингтон за полгода до кризиса, весной 1962 года.

Будущий посол не планировал стать дипломатом. Окончив Московский авиационный институт, он успешно работал на опытном заводе известного авиаконструктора Яковлева. Ему было 25 лет, когда в 1944 году молодого инженера пригласили в ЦК ВКП(б) и неожиданно предложили перейти на работу в систему Министерства иностранных дел.

Не без колебаний Анатолий Добрынин дал согласие и вскоре был зачислен студентом Высшей дипломатической школы, после окончания которой и защиты диссертации был приглашен на работу в секретариат МИДа. Там ему довелось работать под началом самых известных дипломатов страны: Молотова, Шепилова, Громыко и Зорина.

В 1957 году Добрынин получил назначение на пост заместителя генерального секретаря ООН. Через два года его, уже опытного американиста, назначили руководителем Департамента Северной Америки министерства. В начале 1962 года кандидатура Добрынина была утверждена на один из самых сложных постов в МИДе – посла СССР в США. Уезжая в Вашингтон, новый посол получил инструкции руководства уделить повышенное внимание переговорам и дискуссиям по статусу Берлина и проблемам ГДР на фоне эскалации холодной войны. Отношения между Москвой и Вашингтоном были напряженными и далекими от взаимопонимания.

Но пройдет всего полгода и новый посол окажется в политическом водовороте еще более сложных проблем, от которых уже будет зависеть мир и будущее нашей планеты…

…К началу 60-х годов ХХ века США разместили баллистические ракеты средней дальности (БРСД) «Тор» в Англии, ракеты «Юпитер» в Южной Италии (Апулия) и в Турции в районе Измира. Особую озабоченность в Москве вызвало появление ракетно-ядерного оружия в Турции. В 1961 году там были размещены 15 ракет средней дальности с радиусом действия 2400 километров. Их появление несло угрозу всей европейской части Советского Союза, включая Москву.

Руководство СССР во главе с Н.С. Хрущевым было возмущено данными приготовлениями Вашингтона и рассматривало ответные действия. Но ситуация была непростой – США в тот период обладали 5000 ядерных зарядов, а у Советского Союза на тот момент было всего около 400 ядерных боеголовок и зарядов.

В мае 1962 года в Кремле прошло совещание, на котором прозвучало обращение кубинского руководства во главе с Фиделем Кастро увеличить военное присутствия Советского Союза на кубинской территории. США активно наращивали антикубинскую кампанию и готовили планы нападения и уничтожения народной власти в этой стране. В Кремле также понимали, что на повестке дня остро стояла задача обеспечить для СССР стратегический паритет с США и не допустить нападения на Кубу.

В июле в Москве побывал Рауль Кастро; после проведенных переговоров стороны подписали договор о размещении советского ракетно-ядерного оружия и войск на Кубе. Данное решение получило самые высокий уровень секретности, и послы, включая Анатолия Добрынина, не были в подробностях ознакомлены с этим военно-политическим решением Кремля.

Советские войска и техника оперативно отправлялись морскими судами из Советского Союза на Кубу. Операция была названа «Анадырь». Было сделано все возможное, чтобы она прошла максимально секретно и в США не узнали о стратегических планах Москвы.

 Даже капитаны кораблей не знали окончательного маршрута и содержимого трюмов. Получив секретные пакеты, которые они вскрывали уже в море, они вместо Чукотки, о которой говорилось на берегу и в штабах, меняли курс на Гавану.

Свыше 80 различных судов и кораблей занимались переброской воинских подразделений и различной военной техники, включая ядерное оружие и ракеты. К 14 октября 1962 года на Кубу были доставлены и вскоре установлены 40 ракет и свыше 30 тысяч советских солдат и офицеров. Кубу от США отделяют всего 90 миль. Каждая ядерная боеголовка была мощностью в одну мегатонну, что превышало разрушительную силу американской бомбы, сброшенной на Хиросиму, в 25 раз. (Американские генералы к своему изумлению и ужасу узнали об этом лишь в 1992 году, через 30 лет после Карибского кризиса.)

…14 октября 1962 года рано утром американский самолет-разведчик У-2, который пилотировал майор Ричард Хейзер, облетел Кубу и пересёк страну. Приземлившись на авиабазе во Флориде, он передал снятые фотопленки аналитику ЦРУ Дино Бруджони. Вскоре, изучив изображение, к своему изумлению американцы обнаружили на них советские баллистические ракеты средней дальности Р-12.

16-го октября срочно утром об этом был проинформирован президент Джон Кеннеди и в доказательство ему были представлены фотографии установленных ракет. Накануне президент вёл подготовку ко встрече с советским министром иностранных дел Андреем Громыко, которая должна была состояться через два дня.

«В это время на сессии Генеральной Ассамблеи в Нью-Йорке находился наш министр иностранных дел, встреча с которым у президента США была намечена на 18 октября, – рассказывал Анатолий Добрынин. – Дискуссия между Громыко и Кеннеди в Белом доме, во время которой я присутствовал, была непростой и даже нервной. Обсуждались проблемы заключения мирного договора с ГДР, антикубинские акции США и готовившиеся Вашингтоном экономические санкции против Гаваны...

Позже А.А. Громыко признавал, что переговоры с президентом Джоном Кеннеди 18 октября были одним из самых сложных моментов в его международной практике.

Но удивительно, что Кеннеди ни разу не упомянул о наших ракетах и закончил разговор в примирительном, спокойном тоне. Не знаю, почему президент США промолчал. Позже я узнал, что фотографии наших размещенных на Кубе ракет находились в его письменном столе в Белом доме. Возможно, в Вашингтоне к тому времени еще не выработали окончательный план действий.

Я же и на тот момент не имел информации о наших приготовлениях на Кубе.

Выйдя из Белого дома, мы обсудили с Андрей Андреевичем Громыко текст телеграммы в Москву о прошедшей встрече. Пришли к выводу, что диалог был полезным и удовлетворительным, об этом и было решено в спокойном тоне проинформировать Москву.

22 октября я проводил А.А. Громыко, который вылетел из Нью-Йорка в Москву. После его отлета ко мне в аэропорту неожиданно подошел представитель Госдепартамента США и сообщил, что меня к 18 часам в Вашингтоне ждет госсекретарь Дин Раск. Срочно, бросив все дела, я вынужден был вылететь на эту встречу».

 

Встреча прошла в Госдепартаменте, в кабинете государственного секретаря. Раск сообщил, что по поручению президента обязан передать через советского посла специальное послание по кубинскому вопросу лично Н.С. Хрущеву. Кроме того, к посланию был приложен текст «Обращения» Джона Кеннеди к американскому народу, с которым он выступит через час, в 19 часов, по телевидению и радио.

Анатолий Добрынин вспоминал: «Я хотел задать вопросы, т.к. был озадачен происходящими событиями. Но Дин Раск заявил, что получил инструкции ничего не объяснять и на вопросы не отвечать».

В своем выступлении Джон Кеннеди объявил, что США вынуждены были предпринять экстренные меры для обеспечения безопасности страны и американских союзников. Президент заявил, что принимаемые им меры составят лишь «необходимый минимум». Он также выразил надежду, что советское правительство воздержится от любых акций, которые могли бы усугубить возникший кризис.

Прощаясь с Дином Раском, посол СССР выразил удивление, что ни президент, ни государственный секретарь не захотели переговорить по всем волнующим американскую сторону вопросам с министром иностранных дел А.А. Громыко, который находился накануне в США.

Кубинский кризис начинал набирать опасную скорость…

23 октября 1962 года советский лидер Хрущёв направил ответное послание. Добрынин вспоминает об этом в своей книге «Сугубо доверительно»: «На следующий день, во вторник 23 октября, Хрущёв направил ответное послание президенту Кеннеди (оно также не публиковалось). В послании меры, объявленные Кеннеди, характеризовались как агрессивные против Кубы и СССР, как недопустимое вмешательство во внутренние дела Кубы и нарушение её права «на оборону от агрессора». Отвергалось право США устанавливать контроль над судоходством в международных водах. Выражалась надежда на отмену соответствующих мер, объявленных Кеннеди во избежание «катастрофических последствий для всего мира»».

Каждый час начал приносить тревожные заявления и новости. СМИ передали заявление министра обороны США Роберта Макнамары, что в Пентагоне уже готовы топить советские морские суда, если они будут доставлять на Кубу «наступательное оружие» с советской стороны. Москва обещала поставлять на Кубу только оборонительное вооружение, но США определили, что на острове находится ракетно-ядерное оружие, которое в Вашингтоне рассматривают как наступательное.

Посольство внезапно навестил Роберт Кеннеди. Когда брат президента уходил, он спросил, какие будут меры СССР в случае остановки в открытом море советских судов для досмотра? Добрынин объяснил, что подобные действия будут расцениваться как грубое нарушение международного права и в Москве они будут рассматриваться как акт начала войны…

Как позже вспоминал Анатолий Фёдорович: «Роберт Кеннеди, махнув рукой, произнёс: «Не знаю, чем всё это кончится, ибо мы намерены останавливать ваши суда»».

Тайные встречи Анатолия Добрынина и Роберта Кеннеди не прекратились. Посол вспоминал в своей книге «Сугубо доверительно»: «Проходили они, как правило, поздно ночью, чтобы сохранить факт встречи в глубокой тайне. Встречались мы или у меня, в посольстве, или у него в здании министерства юстиции, в его кабинете, куда приходили через особый подъезд.

Когда он приезжал ко мне, то я встречал его у входа, а затем мы вдвоем поднимались на третий этаж в мою гостиную… На встречах никто никогда не присутствовал, кроме нас двоих…».

23 октября президент Кеннеди послал Хрущёву новое письмо, которое поступило в МИД СССР 24 октября. В нем американский президент выразил надежду, что Хрущёв немедленно должен дать указание советским судам соблюдать условия карантина, который объявляют США.

Американцы не применяли слово блокада, потому что оно означало нарушение международного права и начало войны. Использовалось выражение «карантин Кубы».

23 октября МИД СССР передал в посольство США текст ответного письма Никиты Хрущёва. В нём было сказано, что советское правительство рассматривает нарушение свободы международного судоходства и международного воздушного пространства «как акт агрессии, толкающий человечество на грань пропасти мировой ракетно-ядерной войны». В нём также было сказано, что в Москве не будут только наблюдать за происходящими событиями, но и примут необходимые меры…

Анатолий Фёдорович рассказывал: «Самым тяжелым для моей дипломатической деятельности в США было 24 октября 1962 года. В этот день вся Америка прильнула к телевизорам и наблюдала, как советский танкер приближался к черте, которую американские власти установили, объявив карантин вокруг Кубы. В случае её пересечения корабли США могли обстрелять и потопить наши суда, что означало начало войны.

По телевидению показывали и шли комментарии, как наш танкер преодолел пять миль… три мили… одну… Наше судно пересекает эту карантинную черту, но американские военные корабли не открыли огонь и советский танкер продолжил свой путь курсом на Кубу. Мы все в посольстве облегчённо вздохнули. С облегчением, как мне показалось, выдохнула и вся Америка».

И хотя напряжённость несколько спала, советские суда больше не пересекали ограничительных линий. Но стартовые ракетные площадки на Кубе продолжили строить и напряжённость сохранялась. В обеих столицах не знали, как выйти из этой кризисной ситуации. В Гаване не исключали нанесения американских авиаударов по Кубе. Фидель Кастро в ночь с 26 на 27 октября находился до 5 утра в посольстве СССР и предложил советскому послу Алексееву отправиться с ним в бункер, где был его командный пункт, который находился в одной из пещер вблизи Гаваны. Перед уходом он послал телеграмму Хрущеву, в которой высказал предложение использовать возможность применения ядерного оружия, если США попытаются нанести ракетно-ядерный удар по Кубе.

26 октября Хрущев направил Кеннеди письмо, в котором объяснил, что в СССР рассматривают размещённые на Кубе ракеты как оборонительное, а не наступательное оружие. Хрущев призвал совместно проявить здравый смысл и тем самым показал, что готов к поиску компромисса.

27 октября, когда Кеннеди готовил ответное послание, пришло новое письмо из Москвы. В нём Хрущев сообщил, что СССР готов вывезти ракеты с Кубы, если США уберут американские ракеты из Турции…

27 октября поздно вечером посла СССР пригласил к себе Роберт Кеннеди. Он сообщил, что американский самолёт-разведчик был сбит над Кубой. Кризис ещё более усугублялся. Американские генералы требовали от президента отвечать на огонь огнём. Были и те, кто предлагал разбомбить советские ракетные базы на Кубе.

И хотя посол Добрынин не получил всех инструкций и документов из Москвы, учитывая напряжённый момент, он заявил, что при достижении компромисса между СССР и США необходим обмен «базы на базу». Он откровенно спросил Роберта Кеннеди, как быть с американскими ракетными базами в Турции?

В своей книге он детально вспоминал: «Оказалось, что Р.Кеннеди имел на это ответ, санкционированный президентом, но который до того момента они не сообщали ещё Хрущеву, держа его в запасе на крайний случай.

Если это условие – единственное препятствие к достижению урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении этого вопроса, чётко ответил Р.Кеннеди. Главная трудность для президента – публичное обсуждение вопроса о Турции. Формально размещение ракетных баз в Турции было оформлено решением НАТО…».

Роберт Кеннеди сообщил, что Вашингтону понадобится 4-5 месяцев на урегулирование данного вопроса в рамках Альянса. То, что Роберт Кеннеди заявил, что президент Джон Кеннеди пойдёт на вывод ракет из Турции, стало поворотным пунктом в Кубинском кризисе.

Но напряжение всё ещё сохранялось. Посольство СССР ждало решения Москвы по поводу согласия Джона Кеннеди убрать ракеты из Турции.

28 октября посол Анатолий Добрынин получил срочную телеграмму от А.А. Громыко: «Немедленно свяжитесь с Р.Кеннеди и скажите ему, что вы передали Н.С. Хрущёву содержание беседы с ним. Н.С. Хрущёв прислал следующий срочный ответ: «Соображения, которые Р.Кеннеди высказал по поручению президента, находят понимание в Москве. Сегодня же по радио будет дан ответ на послание президента от 27 октября, и этот ответ будет самый положительный. Главное, что беспокоит президента – а именно вопрос о демонтаже ракетных баз на Кубе под международным контролем, – не встречает возражений и будет подробно освещено в послании Н.С. Хрущева».

Добрынин прочел сообщение и сразу позвонил Роберту Кеннеди. Они договорились о немедленной встрече. И Анатолий Добрынин и Роберт Кеннеди облегчённо перевели дух. Брат президента во время разговора попросил хранить в секрете предварительную договорённость о выводе американских ракет из Турции. В советском посольстве кроме посла никто не знал об этой договорённости.

30 октября Роберт Кеннеди сообщил, что президент США подтвердил договорённость о ликвидации американских ракетных баз в Турции, но без ссылок на то, что это связано с кубинскими событиями. Он также заявил, что Белый дом не может оформить договорённость с Москвой в виде даже конфиденциальных писем. Сам Роберт Кеннеди признался, что не исключает, что будет баллотироваться на пост президента в будущем, а обнародование переписки, в обход НАТО, может нанести ему вред.

1-го ноября 1962 года А.Ф. Добрынин передал Роберту Кеннеди, что Н.С. Хрущёв согласен с соображениями американской стороны и не сомневается, что слово, данное лично президентом США по вопросу, относящемуся к Турции, будет выполнено.

Чего же достигло американское руководство? Фактически в Вашингтоне добились вывода советских ядерных ракет с Кубы, но вынуждены были признать наличие на острове советских войск.

Советская сторона добилась неприменения силы со стороны США против Кубы и секретных обязательств Вашингтона вывести свои ракеты из Турции, что устраняло угрозу для СССР ракетно-ядерного нападения с юга.

 

Вместо послесловия

Анатолий Федорович Добрынин проработал послом в США 24 года, став старшим по дипломатическому рангу и одним из самых уважаемых дипломатов в Вашингтоне. За эти годы ему пришлось иметь дело с шестью президентами США: Джоном Кеннеди, Линдоном Джонсоном, Ричардом Никсоном, Джеральдом Фордом, Джимми Картером и Рональдом Рейганом. Это были разные по своим человеческим качествам люди и отличающиеся друг от друга политики. И со всеми из них А.Ф. Добрынин стремился поддерживать линию на стабильные отношения и конструктивные переговоры. Он был убеждён, что от отношений между Москвой и Вашингтоном зависят как успехи двух государств, так и атмосфера во всём мире. Тайные переговоры Добрынина и Роберта Кеннеди, сыгравшие ключевую роль в период Карибского кризиса, вошли в историю дипломатии как эталон дипломатической деятельности по поиску компромиссов в кризисной ситуации.

Никита Сергеевич Хрущев был смещён со всех государственных постов в октябре 1964 года и ушёл на пенсию. В числе прочих обвинений, звучавших в адрес бывшего лидера, были и упрёки в его безрассудном волюнтаризме и авантюризме, и это касалось не только внешней политики…

Президент США Джон Кеннеди был убит в Далласе 22 ноября 1963 года. Расследование этого убийства так и не установило, кто совершил это преступление, так и не определило силы, стоявшие за этим жестоким убийством. Но кому это было выгодно, было ясно с самого начала. Большинство аналитиков сходятся во мнении, что Кубинский кризис и советско-американский диалог были не последними аргументами для расправы над 35-м президентом США.

Роберт Кеннеди скончался 6-го июня 1968 года в Лос-Анджелесе от смертельного ранения, после покушения на него арабского террориста Серхана Серхана. Он баллотировался на пост президента Америки от Демократической партии.

 

***

После событий 2022 года, когда США спровоцировали использование Украины в противостоянии с Россией, ядерная угроза вновь нависла над миром. Но сегодня в Вашингтоне нет сил, готовых вести переговоры, и западные элиты лишены чувства ответственности за военно-политические решения. Это подтверждает истину, что история ничему не учит…

В эпоху гарантированного взаимного уничтожения ни победителей, ни побежденных в войне не будет. В Белом доме сегодня полезно было бы ознакомиться с архивными документами о Карибском кризисе и посмотреть документальные кадры американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Однажды США уже совершили преступления, у которых нет срока давности…

--------------------
        *Игорь Алексеевич Михайлов – политолог и публицист