Александр ЛЕОНИДОВ. НЕБРАТСКАЯ МОГИЛА. Навеяно «Страшной местью» Гоголя

 

Александр ЛЕОНИДОВ

НЕБРАТСКАЯ МОГИЛА

Навеяно «Страшной местью» Николая Васильевича Гоголя

 

…Вернулись вечером мальцы,

И говорят, дрожа от страха:

«В могиле стонут мертвецы…»

Покоя нет их, видно, праху!

 

Иван пошёл поставить крест,

Жердей не жалко! Всё же люди!

Быть может, прах скулить не будет?

И сколотил в один присест.

 

Скотомогильник, лёгший тут,

Округа в целом презирала,

Она немало пострадала,

От тех, кто в нём нашёл приют

 

Фашистский украинский сброд

Сюда, как в госпиталь, свозили,

Коль их подранили, убили:

Здесь органам вели учёт.

 

Кто за шута растратил пыл

В убийствах, пытках, казнях лютых –

И после смерти должен был

Добыть для Киева валюту…

 

Иван пришёл при свете дня.

Пришёл – и слышит голос рваный:

Сказала чёрная земля,

что под землёй лежат Иваны.

 

Где серебро – там грех иуд.

Мечтой халявы окрылённы,

Они явились, упоённо

Убить людей, что жили тут.

 

– Ведь мы же тёзки, слышь, Иван!

Кто виноват? Да мы одни ли?

Нас так готовили, учили,

Внушали, будто шанс нам дан…

 

Нас тот не принимает свет!

Забыв, что с детства и с пелёнок

На ухо каждый брал ребёнок

Худую весть, что Бога нет…

 

Учили лжи понятья «грех»,

Жизнь – морок гнили забродившей,

Себя случайно проявивший,

И смысла нет. И все жрут всех!

 

Дерьмом о «шопинге» мечты

Нам мозг залили как бетоном,

Чтоб мы теперь полночным стоном

Травили травы и кусты…

 

Стелились мы половиком

За «бакс», нас так учили, тёзка!

Теперь на нас растут берёзки,

И то – на нас ли?! Целиком?!

 

…Американский «чёрный врач»

Дебила выпотрошил ловко,

Сказалась давняя сноровка:

Он – трансплантолог и палач.

 

Он «свежих» мёртвых принимал,

Оценку вёл, разрезав тело;

В палатке алчностью смердело…

…А если ранен – добивал…

 

Сочилась кровь. Тянулась слизь,

Отбросы яма принимала.

Их было там уже немало –

В которых черви завелись…

 

Их «спонсор» хлоркой посыпал,

Но чёрным гноем, липким салом

Питало землю: словно кал

Их плоть, едва ль ценнее кала.

 

И выло мёртвое гнильё:

И, потрошённые как куры,

Вцепились жертвы «пули-дуры»

Друг в друга, требовать своё…

 

– Отдай мне сердце! – выл дурак,

Зубами впившись в «побратима»,

– Отдай мне почки! – плакал мрак,

Рыдал, уже необратимо…

 

– Отдай мне сфинктер! Для чего

Его английский доктор вынул?

Зачем из тела моего

Барыгам печень он «задвинул»?

 

Скотомогильник – только ночь

Кишит землёй и прелой плотью

И воет на высокой ноте,

Что падали лежать невмочь…

 

Так им вовеки суждено

Друг друга грызть в могиле вечно,

А печень в Лондоне давно

Кому-то вшита бессердечно…

 

Иван на жалость таровит,

Пока Иваном остаётся,

И так уж исстари ведётся –

Иван покойникам не мстит.

 

Грех на одном – вина на всех.

Иуды падают не с Марса,

Гниеньем страшным государства

Оборотился культ потех.

 

Иван иудам ставит крест:

Усните, твари, не скулите!

С собой в могилу унесите

Всю скорбь несчастных этих мест.

 

Что человек? Он лишь сосуд:

Чего налили – тем и полн?

Он – щепка жалкая средь волн,

Что без него – его несут?

 

А может, всё же есть душа,

И можно выбрать человечность,

Чтоб не скулить во мраке вечность

Под бесами, что потрошат?

 

-----------------------------------------

Распалась плоть, предавшись схизме,

Забыв отца, забыв и мать.

Их нужно дружно закопать,

И крест поставить на фашизме…