Вадимир ТРУСОВ 
Вадимир* ТРУСОВ
А ДУША ЕГО, В ПИКУ ВСЕМУ, СВЕТЛА...
* * *
Всей богеме, за кордон свалившей,
Впору бы сказать спокойно вслед:
– Коли вам Россия стала лишней,
И для вас в России места нет.
Оставайтесь там, куда рванули,
В «звёздочных» отелях у морей,
Чтобы здесь вас впредь не помянули,
И забыли напрочь поскорей.
Побирайтесь, ведь чего иного
Кто же вам позволит провернуть!
Кайтесь, дескать, русские, виновны…
Только вы не русские, отнюдь …
Землю себе выбрали другую?
Там и околеете гурьбой.
Родиной, известно, не торгуют.
Вам осталось торговать собой
И душонкой, что грязнее грязи,
Навсегда утратившим лицо.
И назад не помышляйте, мрази,
Вы для нас мертвее мертвецов.
Слышите? И ладно! Брошен жребий.
Рубикон остался за спиной.
Славно, что подобному отребью
Не бывать с народом и страной.
ТАКАЯ ВОТ ПЕСНЯ
Истекало времечко кровью Новороссии,
Коротко ли, долго ли, а за годом год.
Всё-таки, в конце концов, мы своих не бросили:
Вновь с нацистской нечистью бьётся наш народ.
С нами Бог, хоть каждый бой и кровав, и страшен.
Но святая ненависть силу придаёт,
Ведь Аллея Ангелов в каждом сердце нашем
Пролегла незыблемо, не свернуть с неё.
Сколько братьев и сестёр головы сложили!
Этот полк заоблачный и теперь, и впредь
Не забудем, не простим, ни одной вражине!
Падали бандеровской всей в аду гореть!
Надо только здесь, в тылу, фронту неуклонно
Помогая, прищемить либеральный хвост.
Чтобы злобной клеветой пятая колонна
Захлебнувшись до ноздрей, сгинула всерьёз!
Мы за мир, за Родину, за любовь, за правду!
И российский флаг не знает подлости и лжи!
Нам, в Победу полную – лучшую награду –
Беззаветно веруя, «любо, братцы, жить!».
Что ж, победа никогда не давалась даром.
Нынче цену тяжкую выпало платить.
Оттого-то нам с тобой, молодым и старым,
Средь дорог назначенных нет назад пути.
* * *
Суконный космос мокрых дел,
Преданья преданных напрасно...
Инстинкт навязчиво зудел
Что жизнь, естественно, прекрасна
И не настолько коротка…
Увы, познав судьбы стервозность,
Поют намятые бока:
– Коль миновал опасный возраст,
Так начинай себя беречь,
Юлить, выплёскивая локти,
Меж остальных, кривую речь
Дрессировать в лужёной глотке,
Авось понадобится вдруг!
А ведь механика простая:
Соврать недорого берут,
И тем не менее хватает
Стать в должной норме соблюсти –
Мечта с рождения костистых,
И, в обескровленной горсти
До хруста корм подножный стиснув,
Унять сомнения и злость.
Оно весьма возможно, кстати,
Что жить в Эпоху довелось,
И приобщившись в результате
К величию верховных тел
Вдруг второпях покончить с нею…
Что всё стерпел и отупел,
Считая нормой ахинею…
Смотри, звезда моя, смотри!
Гори со всеми потрохами,
Как те ночные фонари
В рабочий полдень полыхали!
Кипи, затравленная ртуть –
Слеза зеркал неугасимых!
И пусть внештатные плетут
Шустрей тачаночных «максимов»,
Телеграфируя восторг
Всеевропейского единства,
Пусть тарахтит всеобщий торг,
Где даже чёрствый бородинский
Не достается задарма!
А я, совсем обычный русский,
Схожу по-своему с ума
Без ваших правильных инструкций.
МОЛЬБА
Забудь меня ещё тогда,
Когда нас не было на свете,
Когда ни страха, ни стыда
Не испытали наши дети,
И ты не знала пьяных драк
И вечной боли унижений,
И я, мерзавец и дурак,
Тебе не делал предложений!
Забудь! Мольба не звук пустой!
Великим ласковым созданиям
Своей несметной красотой,
Своим отважным состраданьем
Негоже потакать зверью.
И я, не склонный к птичьим трелям,
В однажды начатом бою
С самим собой – уже застрелен.
* * *
По натуре гуманитарий,
Угодил я сперва в технари.
Хоть стихи доверял гитаре,
Но пахал от зари до зари
На промасленной дымной ниве,
Растворяя себя в толпе.
Точно сызмальства мне вменили,
Начинать на чужой тропе,
И, с годами, не стар, не молод,
Изорвав не свои гужи,
Окунуться в постыдный холод,
Мол, не так, как хотелось, жил,
И пора исчезать бесследно,
Все былое пустив в распыл…
Терпкий привкус иного хлеба
Я не то, что не позабыл,
Но им, собственно, грезил в яви,
Сыт краюхами строф ночных.
То-то с прошлым теперь «краями»,
Невзирая на остальных,
Что из прошлого здесь толкутся,
И возникших уже теперь,
С ними даже в толкучке пусто.
Да не столь ведь я редкий зверь,
Чтоб дышать в одиночку, право!
И о том ли ведётся речь?!
Устраняя изъяны нрава
Неизбежностью новых встреч
И с прекрасным, и не особо,
Я поблажек себе не жду.
Впрочем, ненависть или злобу
В окружающую среду
Мне выплёскивать доводилось,
И сверх меры, по пустякам:
У кого-то впадал в немилость,
Кто-то волю давал рукам,
Да и я не тянул с ответом…
Эх, жестокая глупость, чушь!
Сожалею порой об этом…
И обмолвиться лишь хочу:
До смирения и покаяния
От сегодняшнего меня
Не измерены расстояния…
Сокровенно в душе храня
Устремление к тем вершинам,
Не мешаясь теперь с толпой,
Вопреки крикунам фальшивым,
Ковыляю своей тропой.
ЭКА НЕВИДАЛЬ
Былое, откуда мы вышли,
Чего бы те годы ни стоили,
Теперь вполне себе выстирано,
Подклеено и раскрашено.
Вот только спаси нас, Всевышний,
От выдуманной истории!
Пора бы усвоить: истина –
Отнюдь не самое страшное,
Что может быть нам ниспослано.
Прозрение всякий раз
Желающих накрывало
Внушительным пустоцветом,
Мол, то ли ещё бывало,
Да без толку выть сейчас,
Пророка или апостола
Отыскивая при этом
В казённых архивных недрах.
Ведь память – не транспарант.
А помнить, свято и честно,
Ни времени нет, ни знаний.
Опять-таки, сердцем щедрых
Любой облапошить рад.
Известно то, что известно!
Довольно воспоминаний!
О чём же мы, собственно, тужим,
Коль небом оделены
Сверх меры? Спаси нас, Господи,
От выдуманных печалей!
На все водоёмы и лужи
Хватает одной луны!
А звёзд несметные россыпи?
А солнечными лучами
Наивной радости полные
Глазёнки наших детей?
Но этого нам, похоже,
Для счастья всё-таки мало…
Итак, огради нас, Боже,
От выдуманных страстей!
Резоны почти бесспорные…
И маяться не пристало
Продвинутым всесторонне…
Изнанку времени выскоблив,
Грядущего волонтёры
Жиреют на чём попало –
Что схвачено – не уроним –
Из побуждений искренних.
В итоге же, дело тёмное:
А сколько там перепало
Раскрученной малолетке?
Ничтожность успешных лиц
И память, враньем источенная…
Тот счастлив, кому приснится,
Что не слетевший с ветки
Жухлый осенний лист –
Единственная устойчивая
Денежная единица.
* * *
Не прощай нам, Господи, ничего!
И когда десятком на одного,
И когда один супротив толпы,
И когда умаслил кривой слепых:
Зоркость, де, от бедности не спасёт,
А во тьме сойдёт на продажу всё,
Или от народа добро сгноят!
Коль не оскудеет рука твоя,
Наши не отсохнут. Давай, ещё!
Ишь, азартно, весело, горячо,
Копошится куча-мала-гурьба!
Ну, из скольких выдавили раба,
Пояса советуя затянуть?
Ни к чему вытаптывать верный путь!
Хлёстко бы да скоро, да широко!
Ожиданье в снятое молоко
Превратит в итоге любой нектар!
О похожем смолоду я мечтал
Да окстился вовремя. Может быть
Шуранул зазря поперёк судьбы,
Только так оно по всему честней.
И какой я крови, от чьих корней
Забывать мне или таить не след,
Особливо здесь, на родной земле,
Где навзрыд порою душа поет.
Знать и я отъюлил, отолгал своё,
Хоть, по меньшей мере, надежда есть,
Если речь ершистую взялся весть,
И не захлебнулся пока слюной.
Пусть беда шуршит по пятам за мной.
Заварить бы солнцем тугу-печаль…
Ничего мне, Господи, не прощай!
* * *
Все дороги, что мною пройдены,
В лучшем случае – полпути.
С детства живший вне малой родины
Должен вновь её обрести.
И как будто родившись заново,
Сбросить ношу постылых лет,
Что волок на горбу упрямо я,
Мол, и проку в них больше нет,
Коль всерьез дотянул до отчины…
Да не выхожен видно срок –
Мне пристанищем лишь обочины
Испетлявшихся вдрызг дорог.
И не ради надрыва вящего
Длится скрип моего пера,
Ведь лежат в земле мои пращуры
От Поволжья и до Днепра,
Ну, а мне-то куда прикажете?
Там, где встала моя заря,
Украшали оленьи пажити
Только шахты да лагеря,
И ни церковки, ни часовни,
Словно гиблая мерзлота
Человеческим всходам сорным
Не сулила вообще креста
(Словно вправду кругом чужбина!
И погибель на столько верст!).
Но землица и не сгубила,
Вот не сгинул, во льды не вмерз;
А скитаться, креста не имучи,
Что босому, да по стерне…
Пусть едва ли я счастье вымучил,
Но зато осознал вполне
(В час безверия и усталости),
Как же горечь моя легка,
Если родина даже в малости
Столь незыблемо велика.
ВРОЖДЁННАЯ ПАМЯТЬ
Кто носит Родину внутри…
Елена Штурнева
Знать завидная доля досталась мне
Коль до сей поры ещё жив-здоров.
Жизнь, конечно, зануда, но не вполне:
Есть любимое дело, семья и кров,
И друзья, что братьев иных родней.
Нас великая пестовала страна,
И о том, что было и будет с ней,
Есть врождённая память, на всех одна.
Эта память – совести ипостась.
Обладая оной, попробуй струсь
Возразить доброхотам (чтоб им пропасть!),
Отрицающим наглухо имя – Русь.
Дескать, вся насквозь она – сущий тлен,
А народец – кабацкая пьянь да рвань,
Что и прежде-то встать не могла с колен,
А сейчас тем более! Гулевань
Да гнилые святыни пинай-топчи,
Возражения прочих смести спеша,
Мол, довольно мы лаптем хлебали щи!
(Разве к западной кухне лежит душа
У любого из наших, с младых ногтей,
Кто бы чем там импортным ни форсил!)
Только знают иуды любых мастей,
На Руси хватает для них осин.
Оттого-то им здесь белый свет не мил.
И не в радость, не в прок серебро в горсти.
Ишь, как рвётся сытый свободный мир
Нам готовое счастье преподнести
И лишить нас памяти и тоски,
Дабы впредь, милейшие существа,
Мы кромсали бы Родину на куски,
По указке известного меньшинства,
За известную цену. Глядишь, а там
И друг дружку повывели б заодно…
Но покуда в сердце есть Божий храм,
Хоть церквушка-обыденка, всё равно,
Переможет русский, переживёт
Лихолетье, напасти, засилье зла.
Ведь от века в обнимку с бедой народ,
А душа его, в пику всему, светла,
Ибо лишь православия тёплый свет
От звериных повадок спасает нас.
И Господь (восславим его завет!)
Никому не по силам креста не даст.
* * *
Оттепель. Выкрутасы скупой зимы.
Впору бы снега – или просить взаймы,
Или купить. Да, видишь ли, братец мой,
Нет ничего дороже, чем снег зимой.
Вот и сегодня он пополам с дождём.
Ладно уж, настоящего подождём.
Пусть ожидание может продлиться год,
Стерпим и это. Сколько еще забот,
Кроме погоды! Если бы лишь она
Определяла лучшие времена,
Всем, очевидно, было бы по душе
С милыми рай устраивать в шалаше,
Где потеплее, скажем, в субтропиках.
Если же наше счастье у нас в руках,
Что ж мы доселе счастья не обрели,
Не уступив ни пяди родной земли
На побережье северном? Я о том,
Что оно южное. Впрочем, житейский шторм
Часто опаснее тех, что несёт Гольфстрим.
Знать, о погоде попусту говорим.
г.Мурино, Ленинградская область
---------------------------------------
* Имя Вадимир, не Владимир