Николай КОКУХИН. «РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ». Василий Теркин снова в строю

 

Николай КОКУХИН

«РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ»

Василий Теркин снова в строю

 

Помню, в не столь отдаленные времена по радио часто звучала книга Александра Твардовского «Василий Теркин», причем в очень хорошем исполнении: текст читали известные артисты да еще в музыкальном сопровождении. Слушателям полюбилось это замечательное произведение, и они знали многие главы наизусть. Жалко, что сейчас, в наше тревожное и драматичное время, эту книгу нельзя услышать ни по радио, ни посмотреть по телевидению. Это и понятно: главные СМИ находятся в чужих руках, и они нацелены не на патриотические вещи, а на откровенную пошлятину.

После окончания Великой войны руководители Союза писателей пришли к Сталину, чтобы назвать имена мастеров слова, чьи произведения, на их взгляд, достойны высшей литературной награды. Иосиф Виссарионович внимательно прочитал список претендентов, а потом спросил:

– А где «Василий Теркин»?

Визитеры переглянулись, поняв, что попали в неловкое положение. Они считали, что книга Александра Твардовского не тянет на Сталинскую премию: в ней нет ни начала, ни конца, хотя, если разобраться, есть и то и другое – начало войны и её конец.

Сегодня, как и раньше, очень злободневно звучат строки популярной народной книги.

Грянул год, пришел черед,

Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за все на свете.

 

От Ивана до Фомы,

Мертвые ль, живые,

Все мы вместе – это мы,

Тот народ, Россия.

 

И поскольку это мы,

То скажу вам, братцы,

Нам из этой кутерьмы

Некуда деваться.

 

Тут не скажешь: я – не я,

Ничего не знаю,

Не докажешь, что твоя

Нынче хата с краю.

Твардовский хорошо знал, что такое война, он был военным корреспондентом, на себе испытал тяготы фронтовой страды, вместе с солдатами ел из одного котелка, был и в обороне, и в наступлении.

Страшный бой идет, кровавый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

Автор понимал, что на войне юмор и трагизм, как два родных брата, идут всегда рядом.

Потерять семью не стыдно –

Не твоя была вина.

Потерять башку – обидно,

Только что ж, на то война.

                       

Потерять кисет с махоркой,

Если некому пошить, –

Я не спорю, – тоже горько,

Тяжело, но можно жить.

                       

Пережить беду-проруху,                          

В кулаке держать табак,               

Но Россию, мать-старуху,             

Нам терять нельзя никак.

                                           

Наши деды, наши дети,                            

Наши внуки не велят.

В книге немало лирических отступлений, в которых автор говорит о себе, о наболевшем, о своем крае, родной Смоленщине, где он родился и вырос.                  

Мать-земля моя родная,                                              

Сторона моя лесная,                                          

Край, страдающий в плену!                                         

Я приду – лишь дня не знаю,

Но приду, тебя верну.                     

Не звериным робким следом                   

Я приду, твой кровный сын, –                           

Вместе с нашею победой                        

Я иду, а не один.

Александр Твардовский выбрал для своей книги верный тон, простой и ясный, доступный любому читателю – то ли бывалому офицеру, то ли расторопному пехотинцу.

Богатырь не тот, что в сказке –                                       

Беззаботный великан,           

А в походной запояске,                              

Человек простой закваски,                                

Что в бою не чужд опаски,                                 

Коль не пьян. А он не пьян.

                                                     

Но покуда вздох в запасе,                                                      

Толку нет о смертном часе.                                                 

В муках тверд и в горе горд,                                                          

Теркин жив и весел, черт!                                  

 

Праздник близок, мать-Россия,                                  

Оберни на запад взгляд:                                     

Далеко ушел Василий,                               

Вася Теркин, твой солдат.

                                           

То серьезный, то потешный,                                               

Нипочем, что дождь, что снег, –                                         

В бой, вперед, в огонь кромешный                                                

Он идет, святой и грешный,                                                

Русский чудо-человек.

Василий Теркин – истинный христианин, хотя автор (по понятным причинам) нигде не делает на этом акцента. Он, рядовой боец, скромен, независтлив, терпелив, готов в любую минуту положить душу за своих друзей-товарищей, то есть поступить по-евангельски. Однажды Теркин сбил из винтовки вражеский самолет, но нисколько не кичится этим поступком, а готов и здесь пошутить.

И сказал сержант спроста:

– Вот что значит парню счастье,

Глядь – и орден, как с куста!

Не промедливши с ответом,

Парень сдачу подает:

– Не горюй, у немца этот –

Не последний самолет...

«Я большой любитель жить», – говорит Теркин, находясь в больнице после ранения. Однако его думы не о том, чтобы демобилизоваться и попасть домой, а совсем о другом.

Озабочен я сейчас

Лишь одной задачей.

Чтоб попасть в родную часть,

Никуда иначе.

                       

С нею жил и воевал,

Курс наук усвоил.

Отступая, пыль глотал,

Наступая, снег черпал

Валенками воин.

 

И покуда что она

Для меня – солдата –

Все на свете, все сполна:

И родная сторона,

И семья, и хата.

 

И охота мне скорей

К ней в ряды вклиниться

И, дождавшись добрых дней,

По Смоленщине своей

Топать до границы.

Вскоре его мечта исполнилась: наши войска погнали фрица на запад, и Смоленщина была освобождена. Теркин был счастлив: он на родной земле, которую любит больше своей жизни, которая живет в его сердце, чей воздух слаще любого нектара. Его душа пела:

Мать-земля моя родная,

Сторона моя лесная,

Приднепровский отчий край,

Здравствуй, сына привечай!

 

Здравствуй, пестрая осинка,

Ранней осени краса,

Здравствуй, Ельня, здравствуй, Глинка,

Здравствуй, речка Лучеса...

 

Мать-земля моя родная,

Я твою изведал власть,

Как душа моя больная

Издали к тебе рвалась!

 

Я загнул такого крюку,

Я прошел такую даль

И видал такую муку,

И такую знал печаль!

 

Мать-земля моя родная,

Дымный дедовский большак,

Я про то не вспоминаю,

Не хвалюсь, а просто так!..

 

Я иду к тебе с востока,

Я тот самый, не иной.

Ты взгляни, вздохни глубоко,

Встреться наново со мной.

 

Мать-земля моя родная,

Ради радостного дня

Ты прости, за что – не знаю,

Только ты прости меня!..

«Василий Теркин» – очень современное произведение, кажется, автор написал его не столько для читателей тех дней, сколько для нас. Снова идет война, еще страшнее и ответственнее, чем прежняя, война не на жизнь, а на смерть. Быть или не быть России – вот что тревожит каждого здравомыслящего человека, вот что витает в воздухе. Пусть по радио не звучат стихи Твардовского, пусть на телевидении никто не упоминает о его замечательной книге, зато, я уверен, «Василия Теркина» читают наши воины в Донецке и Мариуполе, в Славянске и Макеевке, в окопах под Бахмутом и Авдеевкой, передают из рук в руки потрепанную, зачитанную до дыр книгу про русского бойца.

Василий Теркин снова в строю!

Он ободряет наших воинов, не дает им унывать, укрепляет дух, вселяет уверенность в скорой неминуемой победе.