Валентина ЕРОФЕЕВА. «ВО ВСЕЙ СВОЕЙ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТИ…». Книга года Вячеслава Лютого

 

Валентина ЕРОФЕЕВА

«ВО ВСЕЙ СВОЕЙ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТИ…»

Книга года Вячеслава Лютого

 

Одним из событий русской литературы уходящего года считаю 700-страничное явление книги Вячеслава Лютого «Предназначение». Вячеслав Дмитриевич – критик-профессионал, скопивший за годы своего внимательного и – не побоюсь этого слова – трепетного общения с русской литературой разных жанров и направлений огромный опыт и уже на уровне этого опыта практически интуитивно дающий верное оценочное суждение о тех явлениях, которые его особенно заинтересовали в литературном процессе как современном, так и классически отошедшем от нас.

По меткому наблюдению Григория Блехмана (с онлайн-встречи с критиком на сайте «РП»), опирающегося на слова Юрия Тынянова о том, что тот берёт перо только тогда, когда начинает чувствовать состояние, при котором может «заходить за факты», идентичное «захождение за факты» – вступление в сотворчество с теми, о ком пишется, проговаривание будто изнутри чувств и мыслей своего героя – происходит и у Вячеслава Лютого. И как тут не согласиться с собеседником критика, что «это даёт полёт вашей мысли, нередко позволяя сказать нечто большее, чем сказано у автора, о котором вы пишете», что уже само по себе является «высочайшей планкой произведения».

Да, Вячеслав Лютый работает именно на этой высочайшей планке сотворчества с автором, который ему интересен и близок. И несмотря на то, что задача такого рода аналитического глубинного вчитывания в авторские «откровения» весьма и весьма сложна, для самого критика она усложняется ещё и тем, что, как он утверждает, «критика поэзии и критика прозы являются разными жанрами… Прозу важно прочесть внимательно и уловить авторские акценты и мимолётные приметы событий и героев, что поможет осознать и сюжет произведения, и авторский замысел в целом. В поэзии роль интуиции огромна не только для стихотворца, но и для его читателя, вооружённого критическим инструментарием. Поэтому в последнем случае так важно для критика реагировать на реальность подобно тому поэту, который занимает его ум сейчас, быть похожим на него психологически и нравственно. В какой-то мере это напоминает вживание в роль актёра. Процесс комментирования книги или цикла стихотворений поэта выполняет такую задачу. Он весьма трудоёмок, поскольку каждое стихотворение должно восприниматься как микромир, как психологическое облако, как пространство, в котором есть много степеней свободы, но автором взяты только те и те, а остальные – не исчезли, но как бы «мерцают» в отдалении. В день много стихотворений подобным образом не прочтёшь, потому что объём чувствования очень велик, и он душой критика должен быть усвоен. Так в сознании формируется голос автора, который звучит ещё долго после того, как работа над статьёй о поэте завершена. То есть остаётся «послесвечение», которое мешает сразу приступить к следующей работе. Невозможно слышать голос одного поэта – и размышлять над стихами другого. Эхо должно затихнуть. Только тогда ты в состоянии воспринять звучание и смысл какой-то иной песни».

Удивительные слова, согласитесь! Вот это утончённое восприятие, вступление в «сговор» созвучия с автором – до глубинного «послесвечения» – и породили феномен Вячеслава Лютого. Наследственно подхватившего знамя русской критики с её крупнейшими классически выверенными именами. Это знамя на короткий период межвластья-межсезонья постсоветского периода совсем уже превращалось в сигнальные дорожные флажки, указывающие путь, высвечивающие выверенное веками направление творческой мысли, попавшей в клещи перестроек, перемен, ломания через колено всех составных социальных и нравственных институтов российской жизни. Слабенькое дорожное свечение этих флажков коверкали и забивали нахрапистые, наглые нувориши от критики, воспевавшие и ставившие на пьедестал своих крупных денежных премий тех, кто сейчас – в труднейшее для Родины время испытаний – попрятался в многочисленных «схронах» зарубежных помоек, и оттуда своим злобным подтявкиванием пытается (по «пьедестальной» привычке) перенаправить общественную русскую мысль и общественную энергию на очередной виток самоуничтожения ненавистной им мачехи-России. Их книги, тоннами заполонявшие все возможные и невозможные магазинные прилавки, сейчас осторожно, с оглядкой – не вернуть ли вскорости назад? – вынуждены убирать с глаз долой те друзья либеральной демократии, которые обильно кормились на «сдачу» с их продаж.

Книги, воспеваемые, пристально прочитанные Вячеславом Лютым, должны, просто обязаны занять это зияющее пока виртуальной пустотой место. Наши высшие власти должны почесть своей святой обязанностью вернуть русской литературе её достойное и заслуженное веками место если не предводительницы русской мысли, русского чувствования – Русского мира во всей его глубине и сложности, – то хотя бы выразительницы его манящей красоты и света.

Первые робкие шаги в этом направлении начинают просматриваться. Наряду с мощной государственной поддержкой практически всех литературных проектов, связанных с темой «писатель и Специальная военная операция», за участие в которой группой писателей и издателей (в частности, нашего народного «ВЕЧЕ») уже получены государственные награды, сейчас на всех уровнях высшей власти поднимаются и иные наболевшие вопросы писательской жизни последних десятилетий. Недавно состоялось заседание правления Российского Книжного Союза, на котором присутствовал и выступал председатель нашего Союза писателей России Николай Иванов. Он же выступил и на заседании Общественного совета при Комитете по культуре Государственной Думы по проблемам, волнующим писательское сообщество, особо подчеркнув в своём выступлении, что то, что сглаживается в Москве, в регионах обрастает такими проблемами, которые не просто не позволяют их замалчивать, но и требуют доносить их остроту до законодателей. Ну что ж, будем надеяться и уповать, что глас народный писательский будет беспрестанно и тревожно звучать в ушах тех министерств и ведомств, от которых зависит судьба русского Слова, сила и значимость которого бережно и трепетно лелеется и воспевается в «Предназначении» Вячеслава Лютого.

Размышляя о том, что такое «национальная идея», он, в частности, говорит удивительные слова, что идея эта «берётся на вооружение обществом, когда оно находится в согласии со своим правительством. Или же – в явном противоречии с его действиями». «Бремя власти – тяжёлое бремя, – продолжает он. – И если речь правителей или правителя хоть в чём-то однозначно положительна – это атом национальной идеи, это шаг на пути к главным формулировкам».

Да, эта мудрая пластичность – речь не мальчика, но мужа. Недаром же в писательской среде нашей Вячеслав Дмитриевич заработал дивную кличку Добролютов, которая практически нейтрализует его грозную природную фамилию. Впрочем, скорее всего, не только я вижу даже в простом и обширном перечне фамилий героев его книги имена, которым посвящены отдельные очерки и которые, тем не менее, достойны не только его добролюбия, но и строго направляющего, корректирующего слова отца-наставника.

Мудростью продиктованы и размышления Вячеслава Лютого о взаимосочетании традиционного и современности в русской литературе и жизни. Критик подчёркивает, что в нашей стране «сегодня сошлись в споре самые разные силы и взгляды: этнические, хозяйственные, эгоистически-племенные и собственнические, подвижнические и обывательские. Нужно придать этому вееру человеческих принадлежностей хоть какое-то общее направление, хоть какую-то общую заинтересованность, нужно постараться изолировать предательство и национальную измену. Если ничего подобного не произойдёт, то пустые формулы просто растворятся в воздухе, а произнесённые важные слова, не подкреплённые действием и упавшие на развороченную засохшую почву, по существу, убьют самих себя: ведь за ними не будет стоять реальность – общественная, геополитическая, личностная...».

Наученные горьким опытом Украины (впрочем, ретроспективным для нас), мы вряд ли впадём в разрушительное внутринациональное противостояние, но рассуждая о национальной идее в обстановке национальной раздробленности, национальной несобранности, «важно терпеливо относиться к тому, что верховная власть приходит к национальной идее не сразу, с видимым промедлением, которое мучительно для всякого патриота своей страны. Слишком глубоко провалилась наша страна в тину жестокости, алчности и равнодушия за последние четверть века. Путь наверх только начинается».

Трудно не согласиться с Вячеславом Лютым и в его трактовке проблемы православия как национальной идеи, которая иногда слишком рьяно навязывается народу именно представителями нашей творческой литературной среды. «Я думаю, что это ложная посылка. Россия страна многонациональная, и придётся учитывать интересы нескольких традиционных конфессий. Несомненно, отдавая первенство на практике исторической религии русского народа – Православной», – утверждает он с полным правом на это. Ведь в своей 700-страничной «книжице» он перелопатил в построчном перечтении и осмыслении, скорее всего, более сотни значимых в той или иной мере для русской литературы имён, перед которыми проблема эта прямо или косвенно за последние два века возникала. И вот оно – рождение «коллективного бессознательного» через осознанное и озвученное поколениями думающих творцов. Вот он – их осознанный нравственный выбор.

Надеюсь, что это гордость и честь для любого современного писателя – вот так широко влиться в следующие за этим «Предназначением» статьи и будущие книги Вячеслава Лютого, написанные с добротолюбием и мудростью наставника.

Самому же Вячеславу Дмитриевичу хотелось бы пожелать той полноты, которую он жаждет, открывая новые книги, поскольку, по его признанию, «горестными штрихами и радостными порывами нас уже перекормили», а ему «хочется прочесть книгу, в которой всё было бы названо своим должным именем, сложное нарисовано с сочувствием и вниманием, а жизнь явилась бы… во всей своей непредсказуемости…».

-------------------------------
       PS: На сайте «Дня литературы» вы сможете прочесть около пятидесяти литературно-критических очерков Вячеслава Лютого, большая часть которых вошла в сборник «Предназначение».