Сергей ШИЛКИН. И НАД КРЕЩЕНСКОЮ КУПЕЛЬЮ… Поэзия

 

Сергей ШИЛКИН

И НАД КРЕЩЕНСКОЮ КУПЕЛЬЮ…

 

НОВОГОДНЕЕ ПОСЛАНИЕ ПОЭТА

Когда наст под ногой неожиданно – хрясь! –

И метель выметает лежалую грязь

В наших душах, подобно метёлке,

 

Я стою на ногах, хоть и чуточку пьян,

От души поздравляя родных россиян,

И желая к Рождественской ёлке:

 

Чтобы время не било наотмашь под вздошь,

Чтобы мир не душил кабалою святош,

Чтобы рядом был ангел не падший.

 

Чтобы горя немного, а счастья вдвойне.

И комбат не узнал бы на дальней войне

Про измену любимой комбатши.

 

Чтобы души не вымарал чёрный изъян.

И планета не стала Землёй обезьян.

Не погибла вослед Атлантиде.

 

Чтобы с семьями были любовь и тепло,

И ценою любой «не рубилось бабло» –

Обязательно к Богу придите!

 

ЯНВАРЬ

Скуп нынче холодом январь

И не пылает киноварь

Залётных снегирей.

 

Зато – и это не слова –

На крыше белая сова,

Заблудшая скорей,

Чем прилетевшая «спецом».

 

Не инкрустирован резцом

Пока ледка кристалл.

 

Погода – только заболеть.

Кружится, шкуря гололедь,

Колючих звёзд фристайл.

 

Я сел финансово на мель.

Выходит новогодний хмель.

В графине скис крюшон.

 

Тошнит от запаха сардин

И едкой горечи «Jardin» –

Вновь кофе пережжён.

 

А завтра снова торжество –

Вселенский праздник – Рождество.

В тот день Господь пришёл.

 

От Магадана до Пинег

Покроет тихо землю снег…

 

И будет хорошо!

 

НОВОГОДНЕЕ

Под ногами снег застужен.

С неба солнце счастьем брызжет.

Мой пушистый друг разбужен

И с любовью руку лижет.

 

Мы сидим перед камином

И друг другу греем души.

В свете, сумрачно-карминном,

Нежно лапкой тронув уши,

Тихо ты урчишь сегодня

Между розовыми снами.

 

В этот вечер Новогодний

Нет любимой между нами…

 

* * *

В чаще светится рыже,

Семафоря мне, клёст.

Лезут снежные грыжи

На дорогу внахлёст.

 

В направлениях южных

Где-то прячутся льды.

В завихрениях вьюжных

Скорбно плачут альты.

 

Чёрный столб – древний схимник –

Держит проволок сноп.

Не закатанный зимник

Вызывает озноб.

 

Тенью жизни испитой

Хутор врос в лебеду.

Я дорогой разбитой

Вдоль России бреду

 

В мир слепящих окошек

Всевозможных «инвест».

В край непуганых кошек

И заблудших невест.

 

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ   ВЕРБЛЮД                                     

                                                  Ефиму Бершину                                  

Очень часто в глаза мне плюют,

В морду бьют безо всяких прелюдий.

Я нашёл – хоть совсем не верблюд –

Душу близкую в старом верблюде.

 

Тихо шаркая, этот «брутал»,

Супротив всех законов гражданских,

По московским задворкам плутал,

Но душой был в песках иорданских.

 

И бродил, будто выйдя в астрал,

Между шумных старух-иностранок

По Арбату поэт, театрал,

Недобитый в Молдове подранок.

 

Боль – как будто пронзил самострел.

Молча маясь желудочным жженьем,

Он в застывшие лужи смотрел,

Что мерцали его отраженьем.

 

Год прошедший верстал свой итог.

Ноздри дёргал морозец витальный.

Под ногами хрустящий ледок.

Перезвон колокольцев хрустальный.

 

Дёргал верви незримый звонарь

Тьмы и света незримых сплетений.

По брусчатке разбитый фонарь

Разгонял изменённые тени.

 

И при каждом неверном шажке

Тень ползла, колыхаясь горбато…

 

В эту ночь получил по башке

Вдохновением гений Арбата.

 

СОЧЕЛЬНИК

Ёлка в праздничном убранстве.

Я дремлю, листая сонник.

Звёздный луч, сверкнув в пространстве,

Бликом лёг на подоконник.

 

И подпрыгнув, словно мячик,

Детской занятый игрою,

Разлетелся лунный зайчик

Серебристой мишурою.

 

Истекает время суток.

Спит мой внутренний констебль.

Зрит во снах своих рассудок

Грёз чарующую небыль.    

 

С бездны, будто ненароком,

Вся мерцая звёздной пылью,

Ты пришла судьбы пророком,

Чтобы сказку сделать былью.

 

Словно хилера Манила,

Словно пьяницу к запою,

Ты пришла и поманила

В неизвестность за собою.

 

В жилах кровь взыграла пенно

Брагой, взбученной в сосуде.

Погружаясь постепенно

В тёмный омут книги судеб,

 

Я увидел сквозь сиянье –

Так открылось Провиденье –

Двух в единое слиянье

И блаженства обретенье.

 

Я увидел сквозь свеченье,

Богом данное невесте,

Наших душ предназначенье –

Жизни радоваться вместе.

 

Светит рябью Panasonic.

Дремлет мир, как зимний пчельник.

Предсказал старинный сонник

Мне грядущее в сочельник.

 

БЛАГОДАТЬ

Скрипит застылый наст под лыжей,

Морозец дёргает лицо.

Мне каждый год родней и ближе

Сто лет знакомое сельцо.

 

В морозных окнах отблеск рая

Теплом заманивает в плен.

Огонь в печи гудит, стирая

Кору с берёзовых полен.

 

Дымок над царством снежных грядок

Завис у веток верховых.

Хранится вековой порядок

Рядами елей вековых.

 

Взлетев дугою коромысла,

Сноп дыма искрами оброс.

Висит без видимого смысла

В ночи пугающий вопрос.

 

Луна в тумане поседела,

Её улыбка не видна.

Трещат вовсю кора и тело

В лесу у дуба – ведуна.

 

А на поляне за горами

Ревёт олень во всю гортань.

Клубится светлыми парами

Крещенским утром иордань.

 

Ажурно прорубь покрывает

Калейдоскопных льдинок вязь.

Здесь Дух Святой водой смывает

Грехов накопленную грязь.

 

С ордой языческих кикимор

В душе отчаянно дерусь.

Их не добил тогда Владимир,

Когда крестил Святую Русь.

                                  

На них со страстью я обрушу

Всю мощь начавшегося дня.

Я погружаю дух и душу

В стихию крестного огня.

 

И над крещенскою купелью,

Мирскую освящая стать,

Сверкая радужной капелью,

Спустилась Божья Благодать. 

 

ОХОТА

                                                                           П.Гладилину

Был вчера я на охоте, на плече держал двустволку.

Темень падала, съедая солнца бронзовый послед,

Что мазнул кровавым бликом в лёд закованную Волгу.

Я шагал, не замечая за спиной прошедших лет.

 

Слева снежные заносы и террасы гололедей.

Справа с гребня крутояра запорошенный трамплин.

Тихо тикали «Брегеты», отмеряя ход столетий…

Тут, как чёрт из табакерки, вдруг повис, упав на плети

Ив согбенных и плакучих из-за тучи, медный блин.     

 

В паутине чёрных веток с филигранною резьбою

Зыбкий отсвет трепыхнулся, тронув липкую камедь.

От тоски Луна, заплакав, умоляла взять с собою.

С веток капала слезами пламенеющая медь.

 

Перепуганный немало этой редкостной добычей –

В белый снег её не бросишь, не подаришь, не продашь –

Я, поддерживая свято древний егерский обычай,

Сняв голицы, аккуратно положил Луну в ягдташ.

 

Мы пошли по крутояру, ночь во тьму следы вплетала.

Заводь звёздная сгустилась запредельной синевой.

По лесам дремучим где-то баба древняя летала

И неслась куда-то в ступе вдоль тропинки стержневой.

 

У промоины прибрежной волн холодных тихий выплеск

Заглушал собой гуденье трансвселенской пустоты.

В дикой чаще грозно вспыхнул двух звериных зраков выблеск,

Озирая совершенство первобытной простоты.

 

У меня свело дыханье. Кровь вскипела духом бражным…

Незаметно подготовив дню грядущему причал,

Ночь прошла, как жизнь проходит, сгинув в Лету с днём вчерашним.

Вещий Феникс в вышнем небе зов бессмертья прокричал…

 

НЕВОЗВРАТНОЕ

Снег мерцает радужно-форелево

И с хвои свисает эполетово.

Мне до красоты той параллелево.

И, сказал бы, даже фиолетово…

 

Голова забита всякой всячиной.

Я иду вперёд себе размеренно.

От любви, подобно Асе Клячиной,

Отказался я самоуверенно.

 

На холмах разорван снег прогалиной

С жёлтыми пропалами мухортости.

Сердце спит, покрытое окалиной

От огня моей безумной гордости.

 

Я любовь отринул опрометчиво

И молчу, шагая гордым неучем.

Мне вдохнуть в себя как будто нечего.

Без любви рассказывать мне не о чем.

 

Я иду. Вдали уже смеркается.

Впереди ждёт утро безотрадное.

Я хочу пред Господом покаяться

И вернуть обратно невозвратное.

 

Я прошу без позы и жеманности

Грамм любви – и всё – ни капли лишнего…

На меня с небес глядят туманности

С доброю улыбкою Всевышнего…

 

НЕПОГОДА

Буря ветры расплетает,

Разом спрятались синички.

Снег кружится и не тает,

Налипая на реснички.

 

Забуранило округи,

Перекрыло путь надежде.

Я не помню, чтобы вьюги

Так свирепствовали прежде.

         

Ставни дробно застучали,

Запуржило место встречи.

Тяжкий груз тоски-печали

Выворачивает плечи.

 

Мне бы вырваться из бренной

Нашей жизни быстротечной

Вглубь мерцающей Вселенной

По пути-дороге Млечной.

 

В шлейфе льдин-протуберанцев

До Земли рукой тянуться.

В быстром вихре белых танцев

Вдруг с тобой соприкоснуться.   

 

И, прильнув к щеке горящей

Малой льдинкой мирозданья,

Прокричать сквозь вой свистящий –

Не прощай, а до свиданья!