Геннадий ВЕРЕЩАГИН 
Геннадий ВЕРЕЩАГИН
ЕВРОПА ПОДОЖДЁТ…
* * *
Европа подождёт,
Пока наш царь рыбачит!
И полный идиот,
Кто мыслил бы иначе!
Европа – эгоизм,
Как битва всех растений,
Россия – пофигизм
Для тех, кто неврастеник.
И недалёк час «Х»,
И лидер наш не «манки».
Вокруг России БРИКС,
Вокруг Европы – янки.
Нам нечем им помочь,
Мы поступаем мудро.
Для них наступит ночь,
Для нас наступит утро.
Европа подождёт,
Как барина холопы.
Под утро так клюёт,
Что тут не до Европы!
* * *
Кто за вами стоит, господа?!
Демиург из всемирного ада!
Вы ведёте весь мир в никуда,
Только нам это больше не надо!
Мы споткнулись и мы поднялись,
Пусть запачканы вашею мутью.
Русь для вас – недоступная высь,
Что живёт не явленьем, а сутью.
Ваши боги – на ваших счетах,
Только скоро счета обнулятся!
Вами правит, поверьте мне, страх,
И глупцы – кто тем страхом гордятся.
Ваша гордость – от ваших пустот,
Там где совесть – у вас калькулятор,
Птица вечности песни поёт
Только тем, кому истина свята.
Власть и деньги от истин бегут,
Им по сердцу иные объятья.
Кто отдал – лишь того берегут,
Кто присвоил – уже под проклятьем.
* * *
Готовы выколоть глаза,
Чтобы не видеть свет России!
Идут вперёд, а взор – назад,
И души подлые и злые.
Хотели всё, но ничего
Не получили – спесь сгубила!
И ненавистью от того
Полна их «правда» и их «сила».
А Русь спокойна, Русь свята,
И терпелива как природа,
И чистый свет её креста
Спасает сонм её народов...
* * *
Как надоели чистоплюи!
За завтраком – уже больны,
А вечерами пьют пилюли
Из рук развалины-жены.
И обо всём имеют мненья:
От огурцов до дальних звёзд,
Прообраз комнатных растений
Их жалкий мир их жалких грёз.
А мир кипит в страстях великих,
Отринув «бури» сквозняков,
И смотрит на вождей безликих
Как на раздутых слизняков.
И скоро, даже очень скоро,
А может быть уже сейчас,
Ворвутся силы к ним, что спорят
До крови, а не напоказ.
Что ж делать станут те людишки!
Ведь смелость не берут взаймы!
Их первый вопль: «Но в наших книжках
Об этом не читали мы...».
Пою всем бурям очищенья,
Другим – в Гейропе пусть поют!
Они идут как Ангел мщенья
К народам, выбравшим уют.
* * *
Любить себя – ума не надо,
Любить другого – это дар!
Для себялюбия – парады,
Для подлинной любви – пожар.
Иди, красуйся для иного
В узорах выдуманных фраз,
Ведь под луной ничто не ново,
Но каждому всё – первый раз!
* * *
Кто умным меня назовёт,
Тот будет неправ в придыханье,
Мой разум не логики ждёт,
А образа мирозданья.
В сомнениях до сорока
Он выси искал, но в изгнанье,
Коснулся холодного дна,
Дойдя до пределов познанья.
И стены глухие вокруг,
И поиски света как мука,
И тут неожиданно, вдруг,
Узрел я пробитую руку.
И голос из облака был:
Не бойся! Нет истины в страхе!
И пол под ногами поплыл,
И стены растаяли в мраке.
И образ с терновым венцом,
С глазами из светлой печали...
И то, что казалось концом, –
Преобразилось в начало.
Я принял Исуса Христа
Как Мать принимают с пелёнок,
И наземь катилась слеза
Горючая... плакал ребёнок.
* * *
Сколько стоит золото твоё,
То, что носишь, осень, ты на вые?
Осень отвечала: мне – моё,
Ну, а где твои деньки златые?
Моя роскошь для подножья ив,
Ясеней янтарных, рдяных клёнов...
Свой наряд лучистый износив,
Я усну под вой метельных звонов.
Я живу лишь для твоей строки,
Чистой, словно детская беспечность,
Лёгкий взмах художника руки
Тлен и время обращают в вечность.
Наших душ незримое родство
Солнечно – как пчёл медовых взятки,
Всех поэтов славит колдовство
Слова высшей пробы – три девятки...
* * *
Элиты сами не растут,
Их надо вырастить в порядке,
Где есть Христос и где не лгут,
Свою окучивая грядку.
Где царь – отец и сам в себе
Несёт законы и решенья,
Где в Боге все, а по судьбе
Идут всемирности сеченья.
Где есть симфония властей,
Там и аншлаги на концертах!
Россия, мудрая как змей,
Проста как голубь, вы поверьте!
Стране, где каждый претерпел
(Судьба – не царская дорога!),
Начертан путь – как беспредел
Той власти, что дана от Бога.
* * *
Ну вот и ягодки созрели:
Не сок, а кровь их них течёт!
Ах, вы не этого хотели!
Ах, не за это рвали рот!
И не о том вы, вроде, пели,
Когда делили огород!
Ах, вы не то в виду имели!
Но по заслугам вам и плод!
А где Милошевич с Хусейном?
Каддафи где? – вот вам вопрос!
Хотелось домик вам с бассейном
И на лужайке – верный пёс.
Простите, вы на что польстились?
Какой попутал вас Бабай?
Давно мы с вами распростились,
А вы всё требуете: дай!
Уж четверть века жопа к жопе
Народы общие живут.
Ну как вам там, в своей Европе,
Ботинки «sekond hand» не жмут?
У вас пока не слышно взрывов,
Но это только лишь пока,
У вас – правление дебилов,
Их чья припудрила рука?
Но час уже не за горами,
Когда вернётся бумеранг
Ударить по продажным странам,
Забывшим совесть, честь и ранг.
И Русь вернёт своё, как прежде!
Недолго вам ещё скулить!
И вам покажется тот Брежнев
Как вождь, дававший странам жить.
* * *
Сыну Григорию
Потом поймёте – я для тех,
Кто думает не на диване!
В себе несу названье вех,
Которыми наш мир изранен.
Я знаю обе стороны –
Как человека, так и Бога,
Мои слова устремлены
За суету земного срока.
И перспективы таковы,
Что я приобрету известность
В том времени, когда все вы
Преодолеете телесность,
Когда у вас над головами
Не будет смертной пелены,
Когда я буду рядом с вами
Смотреть на всё со стороны…
* * *
Тревожно мне, душа в плену соблазна
И вопрошает: как же дальше жить?
Но разве повторением опасно
Высокое... и что не повторить?
И разве зла обычная привычка
Высоких слов и светлого труда?!
Душа не вор, ей не нужна отмычка
Для душ открытых. Для закрытых – да.
Здесь нужно небывалое терпенье,
Но есть секрет, его я оглашу:
У замкнутой – тотчас прошу прощенья,
А у открытой милости прошу.
* * *
Я не учу других как жить,
Я не имею права!
Я сам плету страстную нить,
Что толщиной с удава!
Сказать и сделать – не одно,
Не в слове Царство – в силе!
За нас решают, что дано
И в чём мы так бессильны.
Но слово есть фундамент сил,
Основа волнолома,
Его у Господа просил
И... не построил дома...
Живу надеждой: на потом
Построена основа,
В грядущем возведут мой дом
На основанье слова...
* * *
Страшнее нет, чем пресыщенье,
Оно как нестерпимый свет.
Предел есть в каждом наслажденье,
А за пределом вкуса нет.
Кто на соблазн замыслил ставку,
Тот проиграл, не сделав ход!
Соблазн – известная удавка,
Что к безысходности ведёт.
Будь к делу голоден и жаден,
А к наслаждению умён,
Живи, как будто ты украден
Из общей тени всех времён.
Самодовольный, как погибший,
Уже не просит ничего,
На нищий дух призрел Всевышний
В биенье сердца своего...
* * *
Ненависть – любовь со знаком минус,
У неё свои права и честь.
Ненависть заразна, это вирус,
И лекарство однозначно – месть.
Ненависть превыше равнодушья,
Разрушая всё – берёт своё!
Логике привычной непослушна:
Ненавижу! – логика её.
Все её рабы – для психбольницы,
Их конечной целью вижу смерть,
Души их – ощипанные птицы:
Приглядишься – не на что смотреть!
И любовь в их зеркале кривая,
Их надежда вышита крестом,
Поприще их – душенька пустая,
Где пустое пыжится в пустом!
Ненависть в душе всегда труслива,
Измеряя мир по мере зла,
Ненависть как подлость похотлива
На большие тёмные дела.
Ненависть в основе – это зависть,
Всё, что за чертой благих вестей,
А любовь как милосердье – жалость
Ведающих Господа людей.
* * *
Вновь лёд растаял, вновь весна,
Вновь в лёгком одеянье люди,
Сияет солнце, даль ясна,
И дышится легко всей грудью.
И рвётся беспричинный смех
В погоню за последней льдиной,
И хочется простить всех тех,
Кого не смог простить доныне...
Мы первые случайности не помним,
Кто день рожденья вспомнит своего?!
Темно и сыро, как в каменоломне,
Да мамино родимое тепло.
Себя и мир мы сознаём чрез маму,
Она – наш мир, она – наш первый дом,
И грудь её как луковица храма
Наполнена небесным молоком.
Уже потом: отец, трава, игрушки
И песенка, что мамочка поёт,
И комнатные милые зверушки,
И сверстники, и первый Новый год.
Пятнадцать первых лет – необходимость,
Случайности родители пасут,
И нас пасёт родительская милость,
Её богатство и её уют.
А после все случайности – все наши,
Они обёртки жизненных конфет,
И тянет мир, что был когда-то страшен,
На плоскости неведомых планет.
И мы всеядны, мы полны стремлений,
Мы все в объятиях любви-вражды,
А опыт прошлых? Что он? Это – тени,
Их не стереть, они и не нужны...
И каждый – альпинист на этом свете,
И каждому – вершина и беда,
И рядом – за кого уже в ответе,
И первые потери навсегда...
Но дни бегут, а годы пролетают,
И рамки колеи своей видны,
Иллюзии, как снег весною, тают,
А опыт добавляет седины.
И будет спуск страшней, чем восхожденье:
Поломанные кости, крики, кровь,
И твой свинцовый камень преткновенья:
Последняя безумная любовь...
СИЛЬНО!!!