Юрий ЩЕРБАКОВ. ЗОЛОТОЙ ЗАТОН. Поэзия

 

Юрий ЩЕРБАКОВ

ЗОЛОТОЙ ЗАТОН

 

В ДЕНЬ ДУЭЛИ ПУШКИНА

Бывает ли неравною дуэль?

Ответит Речка Чёрная: «Бывает,

Когда для одного соперник – цель,

А для другого он – душа живая...».

 

Может, с того и дрогнула рука

В далёкий день февральский у поэта.

И тот, кто смерти Пушкина алкал,

Не получил смертельного ответа…

 

Воды уже немало утекло

С тех пор в России, ввергнутой в сиротство.

Увы, как прежде, мировое зло

Не признаёт чужого благородства.

 

И бьются бесполезные слова

Как будто о кольчугу святотатца.

Под ней душа давно уже мертва,

И потому не нужно колебаться.

 

Там, где в поля донецкие снега

Несут малороссийские метели,

Невольник чести, ты рази врага

Без жалости на огненной дуэли!

 

Потомок незабвенного стрелка,

Наследники Дантеса пред тобою!

Пускай же пулемётная строка

Перечеркнёт их воинство разбоя!

 

Пускай разящей пулей в феврале

Любое станет пушкинское слово,

Чтобы отныне на родной земле

Племя убийц не появлялось снова!

 

* * *

Чем старше, тем больше похож на отца –

Походкой, сутулостью, речью.

Берёт, как известно, не только с лица

Истоки родство человечье.

 

Всё чаще нескладные будто слова

Отцовские я вспоминаю

О том, что во всём разберётся Москва,

С любою бедою.
                                 «Там знают...».

 

Он верил заклятью тому до конца,

Листая судьбины страницы.

Похожи мы. Только вот вере отца

Никак не могу научиться…

 

* * *

«Опять героя схоронили…» –

Глава района известил.

Ядрёной салютует пылью

Горячий ветер у могил

 

Непобеждённому солдату

Необъявлявшейся войны.

Мы все, наверно, виноваты

В том, что герои видят сны,

 

Как, надрывая в гневе глотки,

Сражаются зло и добро…

А для живых – для нас – есть сводки,

Увы, не «Совинформбюро».

 

За эти пыльные просторы,

За Волгу, за весь белый свет

Война грохочет, у которой

Есть правда, а названья нет.

 

* * *

Не хватает несвободы.

Без неё – совсем беда.

Где вы, несвободы годы –

Наши лучшие года?

 

Мы в России, право слово,

В дни сомнений и невзгод

Задарма отдать готовы

Призраки былых свобод.

 

По ежовым рукавицам

Разгорается тоска

У того, кто ей гордится, –

У Ивана-дурака.

 

Ненавидящие люто

За терпение его,

Пусть приснится вам Малюта...

О, порядка торжество,

 

Что зовётся несвободой!

Двери ей открыть сейчас

Не пора ль секретным кодом –

Словом огненным «Донбасс»?

 

* * *

Давно ли били словом наповал

Дельцы, власть оседлавшие, в запале:

«Подумаешь, в Афгане воевал!

А мы тебя туда не посылали!».

 

Неужто будет снова торжество

Мерзавцев, продающих наши дали?

«Подумаешь, участник СВО!

А мы тебя туда не посылали!».

 

Иное время нынче настаёт.

Мы у пути великого в начале,

Где сможет наконец послать народ

Тех, кто его на смерть не посылали.

 

* * *

В Берлине у здания российского посольства установили
                подбитый на Украине в Буче российский танк Т-72.
                                                     Из сообщения РИА «Новости»

 

Идёт война на Украине.

Нет, не война, а СВО.

Что нам названье, коль в Берлине –

Уже наш танк! О, торжество!

 

Пускай не на рейхстаг нацелен

Его поникший ствол, увы.

Но ничего – через неделю

Последует ответ Москвы!

 

Не верите? И я не верю,

А вижу то, что видят все:

Сидят ещё не в клетках звери,

На волюшке – во всей красе…

 

И странная на них охота

Ведётся, смыслу вопреки.

То не охота. Просто кто-то

Играет, видно, в поддавки.

 

А кто и с кем – покрыто мраком,

В котором не сыскать вины

Тех, кто своей игрою на кон

Поставили судьбу страны.

 

Их счастье в том, что в дни такие

Иной у времени отсчёт,

Что есть глубинная Россия,

Которая не предаёт.

 

И, горькой памятью богата,

Как надо биться против зла,

Давно ль она в Берлин проклятый

На танках Жукова вошла!

 

Не плюйте в русские колодцы,

Чтоб не пришлось вам увидать,

Как одинокий танк дождётся

Победоносных братьев рать!

 

Что нам игра господ лукавых,

Наплачутся ещё навзрыд...

Ведь памятником нашей славы

В Берлине танк уже стоит!

 

В ДЕНЬ РОССИИ

«Ах, нелепая эта Россия!

Раболепие, грязь, неуют.

Сами тупо оковы стальные

Для себя «россияне» куют!».

 

Мы по улице шли, а приятель,

Злобой налитый, мне говорил:

«Оглянись: нет вокруг белых пятен!

Только чёрные, чёрт побери…

 

Кто придумал для нас «День России»,

У того – все мозги набекрень!

У меня вот, небось, не спросили.

День России... Не день, брат, а тень!

 

Блюдолизы, хамьё, лицемеры

Довели до того, что народ

Без любви, без надежды, без веры,

Как бурьян придорожный, живёт.

 

Вот и мы только плачем да «квасим».

Ну, а что, легче всё же «косым»!».

...Он мобильник схватил – на Донбассе

В добровольцах единственный сын.

 

Это он позвонил. Слава Богу,

Жив-здоров и, видать, полон сил.

Мой приятель себя и дорогу

С горькой радостью перекрестил.

 

Огляделся, споткнулся на фразе,

Урну поднял лежащую вдруг.

Вот и стало чуть-чуть меньше грязи

В день любимой России вокруг...

 

«НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ»

                            По сообщениям информационных агентств,
                                   в Николаев для карательных рейдов против
                                                пророссийски настроенных граждан
                                                     и недовольных киевским режимом
                    прибыли сотрудники Службы безопасности Украины.

Как оно было давно –

Время восторженных зрителей...

Град Николаев. Кино

«Неуловимые мстители».

 

Первое эскимо.

Буг. И «Ракета» у пристани.

Наши глаза – боже мой! –

Были, как небушко, чистыми.

 

Ведает памяти нить,

Что у мальчишек не одурью –

Было мечтой повторить

Подвиг Хоменко и Кобера*.

 

Кто о них помнит теперь,

О пионерах повешенных?

В прошлое замкнута дверь

Стаей карателей бешеных.

 

Звери, чьё логово – ад –

Нынче они победители?

...В небе ракеты летят –

Неуловимые мстители.

---------------------------------
       *Витя Хоменко и Шура Кобер – пионеры-герои,
        казнённые фашистами в Николаеве в 1942 году.

 

* * *

«В Золотом Затоне больше нету

Рыбы ни простой, ни золотой!

Разве дело – середина лета,

А кукан у нас почти пустой! –

 

Так ворчал напарник мой с досады,

Зацепивши окуня опять, –

Только вот, пожалуйста, не надо

О былых уловах вспоминать!

 

И о том, что вроде всё на месте:

И затон, и лодка, и рассвет,

И о том, что нет старее песни,

Где всего два слова: «Рыбы нет!».

 

Разве может принести хоть что-то

Путное вонючая струя!

Вся, видать, ушла на позолоту

Куполов Кремлёвских чешуя…

 

Нам осталась только эта тина! –

Краснопёрку он смахнул с крючка. –

Ну какому сукиному сыну

Помешала прежняя река?

 

Призраком спокойствия в державе

Дурят заблудившийся народ…

Ну, чего, рыбак, ты рот раззявил?

Баснями заслушался? Клюёт!».

 

СОН

Приснился мне тревожный сон в столице,

По пояс утопающей в снегу,

Что другу я не в силах дозвониться,

И достучаться тоже не могу.

 

И вот стою перед закрытой дверью

Квартиры, где когда-то я гостил,

И заползает, как змея, неверье,

Что в прошлое отыщутся пути.

 

«Надежды нет...» – не сразу мысль простая

Перетекает в нужные слова.

Но друг пропащий дверь мне открывает.

О, лучше бы совсем не открывал!

 

Не узнаёт. Такого злого взгляда

Давно не получал я на земле.

«Ты кто такой?», а рядом «Чё те надо?»

Написано у друга на челе.

 

А что мне надо? Просто видеть друга,

Который здесь по-прежнему живёт.

Нет, не живёт – другой хрипит с натугой

Похмельной:
                          – Убирайся, нищеброд!

 

В своё провинциальное болото

К лягушкам, комарам и камышам,

К помойке-Волге!
                                  Значит, помнит что-то

Мой бывший друг, а нынче – просто хам.

 

В подъездном гулком сумрачном колодце

Мне в спину бьют обидные слова:

– Без вас, без русских дурней, обойдётся

Богатая и славная Москва!

 

Проснулся. Сердце ошалело бьётся,

Как птица в клетке, от бредовых фраз.

Неужто впрямь столица обойдётся

Сейчас без нас, да и потом – без нас?

 

Без наших крови, пота, веры, силы,

Без нашего бурлацкого труда?

Неужто злая сила победила

Единство наше раз и навсегда?

 

Засну опять с мечтою о картине,

В которой нашей русской жизни суть:

Там, у Кремля провинциальный Минин

Указывает князю верный путь.

 

* * *

Пламя костра гонит сумерки робкие

На разомлевший от зноя Чаган.

Нынче приехал к друзьям на раскопки я

И без вина этой радостью пьян.

 

Завтра мечта непременно исполнится –

Плоть обретёт стародавняя быль,

И раскопает весёлая вольница

Вместе со мною заветный Итиль!

 

Знаю, откроются вежи хазарские

Здесь археологам прямо с утра,

Чтобы браслеты примерила царские

Та, что со мною сидит у костра!

 

И ничего, что её косы – русые,

А не хазаринки древней смольё.

Из-под земли завтра чудные бусы я

Точно добуду, найду для неё!

 

Знаю, открыли давно б городище, но

Не увидали царевны земной

В милой студентке! Глядите, начищено

В честь её зеркало речки луной!

 

Злато Чагана червонное…
                                                 – Нравится?

Как, неужель сомневаешься ты?

Нужно уйти от костра. Знай, красавица,

Чудо видней всего из темноты…

 

Только одно упущенье досадное

Портит свидания чудный нектар:

Как же ревнует тебя, ненаглядная,

К нью-археологу каждый комар!

 

Что же, оставлю нелепые нежности.

Ты неприступна, я знаю и так.

Эх, увидать бы в небесной безбрежности

Звёздной удачи грядущего знак!

 

Время на глупости больше не трачу я,

В руки лопату пораньше с утра.

Видно, не с главною в жизни удачею

Я в этот вечер сидел у костра.

 

...Знаешь, моя беззаветная спутница,

Женщина света, судьбы и мечты

Жизни моей, что порою мне чудится:

Там, у Чагана, со мной была ты.

 

Вечной любовью Вселенная создана.

И на своём утверждаю пути,

Что отыскали под этими звёздами

Мы навсегда свой заветный Итиль.

 

* * *

Владел мой дядя в Золотом Затоне

Рыбацкой лодкой самою простой.

Смеялся дядя:
                             – Ежели утонет,

То станет точно лодкой золотой!

 

Смолил бока старинушке с улыбкой:

– Верну тебе, родная, стать и прыть.

Поможешь счастья золотую рыбку

На Золотом Затоне нам добыть!

 

– Да вот она! Гляди, как резво бьётся! –

Пугал он криком майскую теплынь,

Когда сверкал, весь золотой на солнце,

В который раз литой красавец линь.

 

– Не расслабляйся, рыболов-любитель! –

Смеялся дядя. – Продолжаем труд!

...Давно уже один у дяди Вити

Заоблачный загадочный маршрут.

 

Поди, глядит он с горних высей зыбких,

Вздыхая:
                    – Точно, горе от ума!

Племяш, ты счастья золотую рыбку

Так до сих пор ещё и не поймал?

 

А где ловить? На Золотом Затоне

Давно уж стала частною вода.

За золотою рыбкою в погоне

Здесь в банки запускают невода.

 

Былую жизнь загородив сетями,

На промысел выходят за судьбой.

...А, знаешь, дядя, счастье – это память

О том, как мы рыбачили с тобой...

 

* * *

В подлунном мире, где на почве зыбкой

Ты делаешь неверные шаги,

Неравнодушен кто к твоим ошибкам?

Кто радуется искренне? Враги!

 

Когда сбиваешь душу и колени

До смертной боли, до кровавой зги,

Чтоб любоваться всласть твоим паденьем,

Кто зажигает свет во тьме? Враги!

 

Когда в гордыне кажется, что к Богу

Твои вот-вот приблизятся круги,

Кто указует верную дорогу

Злорадствующим хохотом? Враги!

 

Что будет после – за последним вздохом?

Себе, родному, ты в ответ не лги.

Друзья не плачут – это очень плохо.

Но хуже, коль нерадостны враги!

 

Добро и зло, нелепица и слово,

Дыхание огня и гул пурги…

Люблю друзей, и потому-то снова

Я говорю: «Да здравствуют враги!».

 

* * *

Научился писать предисловия,

А ещё – не пойму почему –

Величаться казачьим сословием,

Принадлежностью, значит, к нему.

 

Внук казачий – худым пополнением

Я в строю легендарной родни.

Забубённое поколение –

Поколение болтовни…

 

Встал бы пращур мой, силы и кровушки

Не щадивший за-ради страны,

И нагайкою – не по головушке,

А пониже вертлявой спины!

 

Чтоб очистило душу повинную

Верным способом этим простым.

Да поможет мне средство старинное

От бесцельности и суеты!

 

Чтоб за каждое слово неловкое

И за сладкую ложь между строк

Повторялся с казачьей сноровкою

Достославного предка урок!