Валерий СДОБНЯКОВ. ПРОБЛЕМЫ РУСОФОБИИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЛЕСКОВА И ПИСЕМСКОГО. По роману «Люди сороковых годов» и повести «Заячий ремиз»

 

Валерий СДОБНЯКОВ

ПРОБЛЕМЫ РУСОФОБИИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЛЕСКОВА И ПИСЕМСКОГО

По роману «Люди сороковых годов» и повести «Заячий ремиз»

 

Совсем короткая реплика по поводу огромного романа Алексея Писемского «Люди сороковых годов» и небольшой повести Николая Лескова «Заячий ремиз».

Конечно, по всему похоже, что это не лучший роман Писемского, да и не законченный он, по сути, а в завершающей части по языку довольно небрежен, что вообще-то не характерно для этого писателя.

Об истории создания произведения каждый может прочитать сам, найдя необходимые материалы в интернете.

Слишком в лоб в романе подаются либеральные идеи тех лет через размышления учителя математики в гимназии Николая Силыча Дрозденко и через сочинение главного героя повествования Павла Вихрова «Случайный человек», где, конечно же, «народы образованные более всего ценят в гражданах своих достоинства. (В пример приводится Греция – В.С.) У народов же необразованных гораздо более успевает лесть и низость…» (С намёком, естественно, на общество в России.) Кстати, выпишу-ка я одно замечание в повествовании от автора.

Оно касается именно Николая Силыча – «…был заклятым хохлом и в душе ненавидел всех москалей вообще и всякое начальство в особенности». Начальство, понятно, самодержавной России.

В другом месте автор даёт высказаться уже самому Дрозденко:

«А кто, паря, больше их (московских князей – В.С.) бултыхался и колотился лбом в Золотой Орде и подарки там делал?..». И в итоге своей довольно злобной тирады заключил: «Государство ваше Российское – вот взять его, зажечь с одного конца, да и поддувать в меха, чтобы сгорело всё дотла!».

Ну, а в завершение разговора с Павлом, при прощании высказал самое важное и наболевшее: «…помните, что каждый камешек его (Московского Кремля – В.С.) поспел и положен по милости татарской, а украинцы так только бились с ними и проливали кровь свою…».

Выходит, Писемский всю эту националистическую гадость не сумевшего создать своего государства «братского народа» знал в шестидесятых годах девятнадцатого века (именно тогда писался роман), а нынешние «политологи» продолжают трещать о 2014 годе – рубеже, где вольные украинцы разочаровались в русских, посмевших воспротивиться запрету их языка и не принявших бандеровскую (считай, националистическую, нацистскую) идеологию.

Я показал, как некоторые герои романа, созданного Алексеем Писемским, говорят о русских. Теперь добавлю к этому изречения из повести «Заячий ремиз» Николая Лескова. Главный её герой Оноприй Опанасович Перегуд не единожды в длинном своём рассказе о прошлом затрагивает «межнациональный вопрос». Первый раз это звучит так:

«Старый пан Опанас был уж такой человек, что если он что-нибудь делал, то всегда делал на славу; а как он был огромный и верный борец за «православную веру», то и терпеть не мог никаких «недоверков» – и добыл в Перегуды такого отца (имеется в виду священника – В.С.), который не потерпел бы ни люторей, ни жидов, ни – боже спаси – поляков. Если совсем правду сказать, то оба они не очень-то уважали и господ москалей и даже постоянно не иначе их называли, как «чертовы дети», но, чтобы не накликать этим к себе «москаля на двор», – они в открытую борьбу с москалями не вступали, а только молилися тихо ко господу, щобы их «сила божа побила»».

Затем по этому вопросу показателен разговор Оноприя Опанасовича с местным владыкой:

«…как вдруг я сам был позван непосредственно к самому губернатору, и тот меня спрашивает наедине про такую поэзию: знаю ли я песню: «Колысь було на Украйнi добре було жiтi?».

Я отвечаю:

– Прекрасно знаю, ваше превосходительство.

– А почему вы её знаете?

– А потому, – говорю, – знаю, что у нас ее люди співают.

(…)

– А слова какие: «добре було жити, як не знали наши діды москалям служити?». Так это?

– Точно так, – отвечаю с удивлением и докладываю, что таких пісен у нас много еще, а бывает и то, що еще и теперь люди новые пісни слагают».

 

Стоило ли мне, совсем молодому парню, служившему в Советской Армии в середине семидесятых годов прошлого века удивляться (смотри мою повесть «Гауптвахта», журнал «Москва» № 6, 2023 г.), что подавляющее большинство украинских новобранцев оказалось пропитано духом «русоненавистничества». И, честное слово, нелепо звучит многократно произносимое из теперешних СМИ заклинание о «братстве» и прочем. Братстве с чьей стороны?

Интересно было бы об этом братстве прочитать, когда оно высказано украинским народом в отношении русских. Ведь и Писемский, и Лесков, вкладывая подобные высказывания в уста созданных ими героев своих художественных произведений, не «опасались, что их обвинят во лживом и пристрастном освещении событий». Потому что в те давние годы ни у кого не вызывало сомнения, что среди обывателей южных губерний Российской империи такие настроения существуют и даже преобладают.

Другое дело – относились к ним снисходительно и даже насмешливо. Теперь мы знаем, до чего довела эта снисходительность.