Юрий ВАСИН. «СЕРАЯ ЗОНА ДОНБАССА». Беседовал Даниил Диденко

 

Юрий ВАСИН

«СЕРАЯ ЗОНА ДОНБАССА»

Беседовал Даниил Диденко

 

Юрий Геннадьевич Васин (Краснодар) – член Союза писателей России, поэт, драматург, автор пьесы «Серая зона Донбасса», премьера которой состоялась 24 февраля на сцене Вольского театра и вызвала большой зрительский интерес.

----------------------------------------------------

– Прежде всего, Юрий Геннадьевич, хотелось бы поблагодарить вас за то, что согласились на сегодняшнюю беседу. И начнем сразу с главного вопроса: что вас побудило написать пьесу «Серая зона Донбасса»?

– Что побудило? Да, наверное, боль побудила. Потому что с 2014 по 2016 год я активно ездил на Донбасс, собирал гуманитарную помощь, лично доставлял её адресно и очень много беседовал там с людьми. И старался понять, почему там всё это происходит? Как это там всё происходит? Вот оно накопилось и вылилось в пьесу.

– Хороших пьес сейчас пишется мало. Почему вы решили написать драматическое произведение?

– Вы знаете, и хорошие стихи-то мало кто пишет, как и прозу хорошую. Хотя писалось всегда очень много пьес, и сейчас тоже очень много пьес пишется, как ни странно. Притом странно как раз то, что эти пьесы пишут люди, которые, судя по всему, в театре-то никогда не были. И что такое театр – они не представляют, но по наивности своей думают, что там всё очень просто: вот здесь, с одной стороны, кто говорит, а с другой – что говорит. И, вроде бы, кажется внешне, что так и есть. На самом деле, драматургия как жанр очень сложная. И действительно, нужно понимать, что на сцене будет происходить по твоей пьесе, как это должно ставиться. И очень нужно любить театр. Без этих условий настоящая пьеса не родится.

И поскольку я по образованию театральный режиссер, в конце концов, я понял, что должен писать пьесы. «Серая зона Донбасса» не одна у меня, есть несколько пьес. Надеюсь, и у них такая же будет счастливая сценическая жизнь.

– Итак, премьера пьесы состоялась. Как ваше произведение откликнулось в сердцах зрителей?

– До того, как занавес опустился, во втором отделении я заметил, что не только женщины, но и мужчины плачут. Конечно, мужчины это делают более скупо, чтобы никто не заметил, вытирают слезы. Для женщин-то это обычное явление, они не прячутся. Увидел, что и довольно большое количество мужчин пьеса задело за живое.

И после того, как актеры вышли на поклон, вышел режиссер, художник-постановщик, пригласили и меня на сцену. Попросили, чтобы я как автор сказал несколько слов. С людьми я поговорил, рассказал, почему эту пьесу написал, про что эту пьесу написал. И я им сказал, что, на мой взгляд, эта пьеса – предупреждение. Мы живем тихо, спокойно, где-то какой-то Донбасс абстрактный, какие-то непонятные шахтеры. Но эта гражданская война, она, к сожалению, в любой момент может и в наш дом прийти. И мы сейчас, именно в это время, должны сделать всё, чтобы она к нам не пришла. Мы должны на корню задушить все эти националистические потуги.

А потом ко мне действительно подходили зрители. Но опять же, в основном женщины, как самые эмоциональные, говорили слова благодарности. Но на меня больше впечатление произвел момент, когда подошел парень лет тридцати, в костюме, в галстуке, и говорит: «Спасибо вам за спектакль. Но вы, наверное, сами не до конца понимаете, что вы сделали». Я не сразу понял, что он имел в виду. Он сказал: «Хорошо, я вам объясню. Я сейчас на СВО. Приехал домой в отпуск. Мои родственники часто спрашивали меня, когда я приехал, зачем оно мне нужно: в какой-то там Украине воевать, кого-то там освобождать, кого-то защищать. И я купил билеты для всех своих близких и всю родню привел на спектакль. После пьесы они подошли ко мне все и сказали: «Теперь мы понимаем, что ты воюешь за святое дело!». И за это огромное вам спасибо!».

– Образ семьи Осташко в вашей пьесе крайне реалистичен. Есть ли у этих героев прототипы?

– За этими персонажами стоят реальные люди. Хотя сказать, что я взял конкретного человека и полностью с него списал этот образ, не могу, конечно. Всё равно эти персонажи собирательные. Потому что, на мой взгляд, каждый образ должен нести какие-то общие черты того времени, в котором это действие происходит, той ситуации, той трагедии гражданской войны. Хотя в пьесе довольно много высказываний реальных людей, которые вошли в пьесу и я их действительно слышал. По поводу, допустим, того же Крыма, Донбасса, республик. За этими фразами стоят реальные люди.

– Образ Зинаиды, соседки семьи Осташко, кажется примечательным, необычным. Как вы пришли к созданию этого персонажа?

– Для вас он, может быть, необычен. Для меня это обычный образ. И опять же, здесь все по законам драматургии развивается. Потому что должны быть герои, антигерои, между которыми происходит столкновение на бытовом, даже на ментальном каком-то уровне. И Зинаида – это антигерой.

Но на примере Зинаиды я как раз постарался показать, что мы единый народ, как ни крути. Мы даже не братские народы, мы один народ. И в рамках этой гражданской войны можно очень легко из националистических «героев», которые проповедуют национализм, скачут на Майданах, быстро оказаться в разряде «москалей». Только из-за того, что ты что-то не так сказал, где-то не так посмотрел – и всё, ты моментально становишься чужим. А если с тебя ещё что-то можно поиметь, то тебя оберут, а потом уже ты станешь врагом номер один.

И Зинаида как раз через эту трагедию прошла. Ей пришлось пройти через это, когда родня от неё отказалась. Почему? Да потому что волей судьбы она вышла замуж за луганского хлопца. Жили красиво, счастливо и богато, поскольку он был шахтер, много денег зарабатывал. И вот эта зависть, в конечном счете, тогда и оттолкнула родню от Зинаиды. Она была действительно вынуждена вернуться к своим корням. К тем людям, которые для неё по-настоящему близки и дороги. Семья Осташко оказалась для неё самыми близкими людьми, как и её внук Богдан, украинец, который вдруг сказал, что ему с фашистами не по пути и пошел воевать в ополчение. А Зинаиде на первых порах было непонятно, почему её внук так поступил. Ей казалось, что украинцы должны ратовать за всё украинское. Но юноша выбрал свой путь, и Зинаида как бабушка будет на стороне своего внука. И самая, наверное, главная фраза для неё: «Я ж ему, кровинушке моей, хату отпишу…». То есть, из своего материального мира она никуда не делась. Для неё хата, сад, кабанчики – это по жизни всегда главное было. И она самым дорогим, своей хатой, хочет поделиться с внуком. А по большому счету, ей ведь всё равно, где жить. Если бы там, на Украине, её обласкали, она бы там москалей кляла, а когда пинка дали, пришлось вернуться в родной дом.

Вообще, Зинаида как персонаж пьесы – это один из моих любимых образов, и я его с особой тщательностью выписывал. За что получил, кстати, очень много добрых слов от актрисы Вольского театра, которая эту роль сыграла. Она ко мне один раз подошла и благодарно так сказала: «Юрий Геннадьевич, я до этого играла всяких поросят, кошечек, собачек (она очень много в детских спектаклях играла, – Ю.В.) и вдруг мне режиссер предложил сыграть Зинаиду!». Эта актриса после детских спектаклей действительно совершила настоящий подвиг, на мой взгляд. Потому что спектакль готовился в крайне сжатые сроки, ночами актеры учили пьесу, на репетиции приходили уже с выученным текстом. За неделю перед премьерой я всё это наблюдал. Низкий поклон актерам. И роль Зинаиды действительно удалась – яркая, мощная, и она просто тащила весь спектакль. В общем, Марине Горбатовой низкий поклон за прекрасно сыгранную роль!

– Юрий Геннадьевич, кто, по вашему мнению, является главным героем пьесы?

– Все они – главные герои. Потому что каждый выполняет свою функцию. И, вроде бы, сценического времени больше у Осташко-старшего вместе с его супругой, но, тем не менее, каждый четко несет свои функции. И я как автор не могу сказать, что один герой главнее другого. Потому что если бы не было Зинаиды, не было бы спектакля, если бы не было Федора, тоже бы не получилось спектакля. Не будь Андрея, младшего сына, с его позицией, то тоже бы это всё не состоялось. Поэтому для меня здесь все герои главные. Их-то всего пять, но каждый играет важную роль в данной пьесе.

– Выбирая между фильмом и пьесой по вашему произведению, что бы вы выбрали?

– Знаете, у меня принцип такой по жизни: я за любой «кипеш», кроме голодовки. Если бы мне предложили поставить спектакль, то я, конечно, с радостью бы согласился, поскольку у меня достаточно знаний и умений, чтобы поставить хороший спектакль. Что касается кино, я бы тоже с радостью согласился, но попросил бы помочь кого-нибудь из своих товарищей, у которых есть достаточно знаний и умений именно в области кино. Возможно, был бы вторым режиссером. Потому что я сторонник профессиональной работы. И профессионального опыта в кино у меня просто-напросто нет. То есть я могу что-то снять, смонтировать, озвучить. Но это не кино будет. А чтобы сделать настоящее художественное произведение, нужно иметь опыт, набитую руку, знания. Вот этого у меня пока нет. Только пока, я надеюсь. Хотя, в принципе, мысль есть – и не только моя – уже поступило предложение взять мою пьесу за основу для киносценария и сделать по ней фильм. Ну, Бог даст, поживем – увидим. Пока рано об этом говорить, но такие задумки есть.

– Прощаться с героями любимых произведений бывает очень тяжело. А что вы чувствовали, когда завершили работу над пьесой?

– Катарсис. Не знаю, это что-то на уровне какой-то духовной физиологии. Ночами это всё мучает, у тебя в голове все эти монологи, диалоги, действие постоянно происходит. И днем, когда в трамвае едешь или идёшь по улице, у тебя твои персонажи в голове меж собой разговаривают, конфликтуют. И когда ты всё это выплеснул на бумагу – это облегчение. Ну, а дальше идет работа по доведению всего этого до ума.

То есть вообще-то труд каторжный, если к этому относиться так серьезно. Очень тяжелая, неблагодарная работа. Хотя минуту славы получаешь, если, как в моем случае, эта пьеса дошла, слава Богу, до зрителя. А ведь многое пишется просто «в стол» и никогда читателя своего, зрителя просто не увидит.

Хотя подвижки за последние два года в нашей культуре есть. И я надеюсь, что не только мои произведения увидят свет, потому что я знаю достаточно много талантливых авторов, написавших замечательные произведения, но которые были просто никому не нужны, а сейчас они стали востребованы. И сейчас народ у нас как-то уже потянулся к литературе, стал читать, и не только в интернете, но уже даже интересуются, где книжечку можно купить. И на мой взгляд, все-таки читать книгу и читать в интернете – это абсолютно разные вещи. Я не могу с монитора читать половину информации, у меня просто в голове почему-то не задерживается, хотя, вроде бы, и там текст, и в книге текст. Но вот не знаю, мозг мой как-то по-другому работает. Когда я читаю это всё на бумаге, когда запах типографской краски чувствую, то совсем другое отношение может быть к прочитанному. Наверное, из-за того, что я в детстве книги читал, поэтому так. И потребность есть такая именно в книге. Хотя теперь и молодежь говорит, что они книги читают, и книги дарят им совсем другие ощущения.  

– Юрий Геннадьевич, когда пьесу «Серая зона Донбасса» можно будет увидеть в других театрах нашей страны, например, в Краснодаре?

– Насчет Краснодара я не знаю. Этот вопрос, наверное, не ко мне, это больше к руководству краснодарских театров и к министерству культуры Кубани.

Что касаемо других городов, то вопросы по поводу постановки этой пьесы мне уже задаются режиссерами. Я надеюсь, что в ближайшее время не только в городе Вольске Саратовской области эта пьеса будет поставлена. А Вольскому театру – огромный поклон. Режиссеру Алексею Козлову – за великолепную постановку. Актерам – за прекрасно сыгранных героев пьесы: Сергею Бахмутскому, Светлане Володиной, Александру Шевелеву, Андрею Казарину и Марине Горбатовой – всем большое человеческое спасибо!

А вообще, уникальное событие произошло, действительно, с этой пьесой. Двадцать четвертого февраля была только премьера, но уже до премьеры этот спектакль пригласили на три фестиваля, то есть это нонсенс в театральной жизни. Но такое случилось.

– Удивительные дела, Юрий Геннадьевич. Выходит, краснодарским театрам не нужен свой талантливый автор, мастерски написавший оригинальную пьесу по событиям современности.  Простите меня за повторение, но неужели из Краснодара предложение еще не поступало?

– Нет, не поступало. У наших театров интересная политика. Ну, пусть это на их совести будет. Хотя сразу оговорюсь, я свою пьесу в краснодарские театры направлял. То есть они с ней, в общем-то, должны быть знакомы. Если они, конечно, читают пьесы, которые к ним приходят.

– Получается, успех кубанского автора стал возможен только за пределами Кубани! Будем надеяться, что этот прецедент откроет глаза руководству наших театров. Однако простите мне моё возмущение, я немного отступил от формата интервью. Юрий Геннадьевич, можете поделиться своими творческими планами на будущее?

– Планов у меня пятьдесят пять вагонов, и к ним прикреплено еще тридцать восемь маленьких тележек. Недавно, в начале февраля, я закончил пьесу «Ласточка», которая в марте вслед за первой стала победительницей всероссийского конкурса «Герой». Назначена читка пьесы в Москве в Театре на Трубной (это Школа современной пьесы). Читать будет народный артист России Юрий Чернов. Она тоже по реальным событиям написана. Действие происходит в июне 2022 года, когда шли бои за город Северодонецк. И если в «Серой зоне Донбасса» мы задаем наш любимый вопрос: «Кто виноват?» – то в «Ласточке» я постарался как-то ответить на вопрос: «А что делать?».

Еще у меня сейчас есть одна одноактная пьеса, уже практически закончена. И возможно я из неё сделаю полновесную пьесу о нашем молодом «ЕГЭ»-поколении, которому на все плевать. Плевать на память, дедов, на нашу историю. Но что из этого наплевательства выходит в результате?

Ещё есть задумки пьес, которые я хочу посвятить моим бабушкам: Софье Григорьевне и Марии Васильевне. И моим дедам: Игнату и Михаилу. Хочу написать об их подвиге на фронте. Мой дед Игнат погиб, освобождая город Харьков, дед Михаил живой вернулся с тяжелым ранением, а бабушки у меня просто героические. И вот, посвятив пьесу им, я хочу выразить слова благодарности всему нашему советскому народу, который выстоял в той страшной войне.

– Какое напутствие вы могли бы дать авторам, которые в будущем возьмутся за тему войны на Донбассе в своих произведениях?

– Молодым авторам, которые начинают себя пробовать в литературе, лишний раз хочу напомнить: работать, работать и еще раз работать, оттачивать свое мастерство, навыки ремесла повышать. А дальше уже все зависит от вашего таланта, вашей усидчивости. Если Бог вам дал талант, то нужно верить, и он обязательно реализуется, но только при условии каторжного литературного труда.

Ну, а что касается непосредственно темы Донбасса, я глубоко убежден, что для того, чтобы писать на эту тему, не мешало бы несколько раз съездить туда и на месте поговорить с людьми, посмотреть те места, подышать тем воздухом, почувствовать ту атмосферу, потому что, сидя где-то на диване или за компьютером, откуда автор может взять своих героев? Откуда может взять эту атмосферу? Только из каких-то других прочитанных книг, каких-то фильмов, репортажей, но это всё не то. Для того, чтобы такой серьезной темы касаться, нужно все-таки знание, нужно общение. Как говорят в театре, нужно быть в материале. У кого желание есть – вперед.

г. Краснодар