Юрий КЛЮЧНИКОВ. ДАГЕСТАНСКАЯ СУФИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ. Переводы

 

Юрий КЛЮЧНИКОВ

ДАГЕСТАНСКАЯ СУФИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ*

Переводы

 

Первой территорией России, принявшей суфизм, были земли Дагестана. Ислам впервые пришёл туда в VII веке, а суфизм – в XI столетии. А первыми вратами этой древней страны, через которые вошла суфийская духовная культура, был город Дербент, где впервые появились братства и ордена этой духовной традиции. Можно сказать определённее – тогдашний Дербент был городом суфиев, хотя учёные (Аликберов А.К.) свидетельствуют, что в Дагестане суфизм распространялся прежде всего в сельской среде. Исследования показывают, что распространение ислама в регионе шло в тесной связке с суфизмом, суфизм был той формой, через которую положения и догматы ислама входили в местную среду. Более того, суфизм с его аскетикой, апологией бедности, упором на нравственно-духовное совершенствование человека стал народной религией Дагестана. На территории республики действовали чаще всего братства нескольких главных тарикатов – кадирийского (основан Абдул-Кадиром Гилани в ХII веке), шазилийского (создан Абу аль-Хасаном Али аш-Шазили в XIII веке) и накшбандийского (создан в конце XIV века по имени Бахауддина Мухаммеда Накшбанди аль-Бухари). Эти ордена популярны в республике и сегодня.

Дж. С. Тримингем в книге «Суфийские ордена в исламе» утверждает, что решающим каналом проникновения суфизма на территорию Дагестана был арабский этнический элемент, занимавшийся строительством рибатов (приграничных крепостей), которые постепенно превращались в центры обучения духовным практикам суфизма. Удивительный союз воинов и руководителей приграничных гарнизонов с учёными и шейхами арабского и персидского происхождения! Суфизм изначально распространялся как в устной, так и в письменной форме, причём книжный суфизм – это и философские трактаты, и высокая поэзия арабского и персидского Востока. Образованные представители дагестанских народностей, безусловно, были знакомы с творчеством Рудаки, аль-Газали, Хафиза, Джелаладдина Руми, Алишера Навои и других суфийских гениев. Рано или поздно подобное знакомство перерастало в желание повторить прочитанное самостоятельно, тем более, если переполняют высокие чувства и мысли.

Но о настоящем развитии дагестанской литературы, сопровождавшемся рождением высокого уровня поэзии, достойной войти в мировую суфийскую культуру, можно говорить начиная только с XIX столетия. В этот век на поэтическую арену выходят такие авторы, как Имам Шамиль, Али-Гаджи из Инхо, Етим Эмин, Ансар Кадиев, Ашут Ахмед Табасаранский, Заяутдин-кади, Абдулла-Хаджи Урахинский, Али-Хаджи Акушинский. Нужно отметить, что все перечисленные авторы принадлежат к разным языковым культурам – в Дагестане, как известно, несколько десятков народностей. В XX столетии суфийская традиция была выбита в Дагестане антирелигиозными репрессиями. Тем не менее, были поэты, в творчестве которых можно найти элементы суфийских влияний и которые порой писали стихи по суфийским мотивам. К ним можно отнести лакскую поэтессу Щазу из Куркли, конечно же, аварцев – Расула Гамзатова, Магомеда Ахмедова, лакца Хизри Ильясова. Это говорит о силе духовного и эстетического воздействия суфизма на сознание творцов искусства, которая ещё проявит себя в будущем.

 

АВАРСКАЯ ПОЭЗИЯ

 

ИМАМ ШАМИЛЬ
          (1797-1871)

 

Шамиль – крупный политический деятель Северного Кавказа XIX столетия, имам Северо-Кавказского имамата (теократического государства, которое существовало в первой половине позапрошлого столетия и объединяло горцев Дагестана и Чечни), лидер и национальный герой народов Северного Кавказа, талантливый поэт того времени. Десятилетиями боролся против Российской империи и был живым символом непокорности и стремления к независимости кавказских народов.

Родился в аварском ауле Гимры в простой семье, получил хорошее образование, учился с большим усердием, изучал астрономию, математику, логику, историю, мусульманскую культуру. Владел арабским, турецким, чеченским, аварским, кумыкским и лакским языками. Рано проявил себя лидером. Обладал не только военными талантами, но и несомненными поэтическими способностями, писал стихи на арабском и аварском языках.

История Кавказской войны началась ещё в 1817 году, продолжалась в течение нескольких десятилетий и завершилась только после того, как в 1859 году пали два аула, составляющие резиденцию Шамиля, – Ведено и Гуниб. За почти четверть века Шамиль, избранный имамом в 1834 году, проявил незаурядное полководческое мастерство, сумел объединить разрозненные племена горцев, успешно противостоял Российской империи, но в конце концов уступил. Он был убеждён, что после захвата в плен будет казнён, но Россия поступила милосердно, и он в итоге принял её сторону. А в 1866 году вместе с сыновьями принёс торжественную присягу на верноподданство империи. Через несколько лет Высочайшим указом стал потомственным дворянином. В конце жизни, как и положено правоверному мусульманину, совершил хадж в Мекку и Медину, где пробыл до 1871 года, до самой своей смерти.

Ходит легенда, что однажды пленному имаму Шамилю прочитали в переводе стихотворение «Выхожу один я на дорогу». По окончании чтения Шамиль спросил: «Кто это написал?». Ему ответили: «Русский офицер Лермонтов, воевавший на Кавказе». «Это пророк», – сказал Шамиль, и поинтересовался, что стало с этим офицером. «Его убили», – ответили ему. А узнав, что Лермонтов погиб не в бою с горцами, а убит своими, имам задумчиво сказал: «Богатая страна – Россия».

Приведённые ниже два стихотворения Шамиля свидетельствует о его немалом человеческом темпераменте, а также несомненном таланте стихотворца. Они написаны в период поражений, которые потерпели руководимые им войска, и отражают тяжёлое душевное состояние имама.

 

ЭПОХА ВЕДЕТ НАС ЖЁСТКОЙ ДОРОГОЙ

Над нами грохочут тяжёлые громы,

В нас стрелы судьбы беспощадно летят.

Уступками пастыри люд наш к разгрому

За век привели. Отцветает мой сад.

 

Эпоха ведёт нас жёсткой дорогой,

Не даст нам пощады настойчивый враг.

Наверно, мы крепко обидели Бога,

Что Он отрешил нас от Света и благ.

 

Кто жаждал открыто – того напоили,

Наполнены чаши, ты дно их измерь.

Увязли в своём же подкупленном иле.

В какой чаше яд, кто нам скажет теперь?

 

Мольба о дожде обернулась бедою,

Нам градом свинцовым ответствовал Рок,

И жизни поток своей бурной водою

Смёл крепостей наших зыбучий песок.

 

Коварное небо над нами глумится,

То гром посмеётся, упёршись в бока,

То молния брызнет сверкающей птицей…

Пришёл на Кавказ погребальный закат.

 

Разрушены духа твердыни наветом,

И тьма торжествует над солнечным светом.

 

* * *

Я военных как будто не делал ошибок

Ни в расчётах, ни шашкой в сраженьях звеня.

Был уверен в мюридах своих и наибах.

А они-то как раз и предали меня.

 

Думал я, будто души их крепче кольчуги, –

Не меня, но врагов берегли до конца.

Что чисты предо мной, говорили в испуге.

Да, от дружбы высокой чисты их сердца.

 

Делать что? За спасеньем отправился в Мекку.

Там молился всем сердцем, как только я мог.

Ох, нельзя никогда доверять человеку

До конца. Вне сомненья лишь праведный Бог.

 

 

АЛИ-ГАДЖИ ИЗ ИНХО
              (1845-1889)

 

Али-Гаджи родился в 1845 году в селении Верхнее Инхо нынешнего Гумбетовского района. Учился в медресе в Миатли десять лет. Рано получил должность дибира (муллы) в мечети и пользовался большим авторитетом среди горцев. Дважды совершал хадж в Мекку, за что получил почётный титул Гаджи (паломник). В Аравии в 1870 году встречался с Шамилём незадолго до смерти последнего. Всё время писал стихи на разные темы, используя при этом различные жанры – стихи дидактического характера, религиозные наставления и философские размышления в стихах, лирические элегии, сатиры, обличавшие людские пороки и социальную несправедливость. Али-Гаджи скончался от болезни в 1889 году в кумыкском ауле Эндери, где последние 17 лет жизни служил дибиром (настоятелем) в мечети.

Поэзия Али-Гаджи из Инхо снискала широкую популярность среди народа. Особым почитанием пользовались его афоризмы, которые были превращены в поговорки. Книги Али-Гаджи издавались и до, и после революции. Он рассматривался как классик и один из создателей литературы народов Дагестана.

Стихотворения Али-Гаджи, предлагаемые ниже, являются самобытными произведениями с ярко выраженными суфийскими мотивами, сочетающими в себе мудрость, острые жизненные наблюдения, самоиронию, свободолюбивый дух, народные выражения и образы.

 

* * *

Не вправе я кивать на бренность плоти,

Моя почти не поддаётся временам.

Болезнь случайная её всегда обходит.

И ни одна души морщина не видна.

 

* * *

Себе шепчу: ты книжки изучаешь,

Глупцам чужую мудрость отдаёшь.

От упражнений сих отчаянно скучаешь.

Чего же дальше от фортуны ждёшь?

Божественность из книжек не получишь,

Они к ней не подвинут ни на шаг.

Себя разлуками со смелостью замучишь:

Божественность с рассудком – на ножах.

Едва начнёшь гадания по звёздам,

Всегда окажешься в цепях опасной лжи.

Каким бы Небо ни казалось грозным,

Его явленья вечно хороши.

Гадая, много раз бросают камни.

Кому это даст счастья хоть на каплю?

Услышав марш, хоть кто ни запоёт,

Осёл в ответ не двинется в поход.

Ослу неведом цен суровый поединок

И как лихого скакуна оценит рынок.

Тот, кого Рок в убогий хлев привёл,

Не думает, каков в душе орёл.

Баран под бубен тоже не запляшет

И о своих восторгах не расскажет.

Коль мудрость сердцу твоему чужда –

С душой пустой случается беда.

Моё запомни также изреченье:

Ослу – помои, скакуну – зерно.

Не придавай излишнего значенья

Словам, в них зло порой заключено.

Но для медведей злых в лесных папахах

Держи в запасе добрые слова.

Не путай осторожность ты со страхом:

Пусть в равновесии пребудет голова.

И не забудь в своей дороге длинной

Ошейником украсить шеи дураков,

Чтоб бубенцы на них бренчали чинно,

Чтоб лучше знали, кто из них каков.

Ну а для тех, кто в драку сильно рвётся,

Свои границы к бою приготовь –

Но пусть отныне больше не прольётся

На землю предков человечья кровь.

Бездушье никому являть не надо,

Его не ценит даже низкий скот,

Не знающий ни райских кущ, ни ада,

Он попросту злодея не поймёт.

И обуздай на тех свою обиду,

Кто не добро, а зло творить готов,

Кто на пустяк ярится не для виду,

Не любит тех, кто аромат цветов

Воспринимает как-то по-иному.

Прости же всех, да будет мир их дому.

Прощать завещано нам с очень давних пор,

Оставь с глупцами бесполезный спор.

Бесплодный куст, разросшийся нахально,

Не сравнивай зазря с прекрасной пальмой.

Легко расстанься с тем – поможет случай,

С кем не найдёшь душевных ты созвучий.

Ему ты помаши приветливо рукой

И оставайся лишь самим собой.

 

 

САИД-АФАНДИ ЧИРКЕЙСКИЙ
                      (1937-2012)

 

Известный исламский богослов, суфийских шейх накшбандийского и шазилийского тарикатов. С 80-х годов ХХ века и до своей трагической гибели был одним из ярких духовных лидеров среди мусульман Дагестана. Настоящее имя шейха – Саид Абдурахманович Ацаев. Он родился в простой семье в Буйнакском районе. Работал на Чиркейской ГЭС, в 32 года стал сосредоточенно изучать ислам, богословские труды, суфизм. Писал книги и статьи на богословские темы, в которых проводил свои суфийские идеи, чем вызывал ярость исламских радикалов. В 2012 году в его доме произошёл взрыв, который совершила их посланница, придя в дом шейха под видом паломницы. В результате погибло семь человек, включая самого шейха, пять его родственников и террористку-смертницу.

Саид-Афанди Чиркейский был известен во всём мусульманском мире, к нему прислушивались десятки тысяч мусульман. Занимал пророссийскую позицию. Имел не только много друзей, но и немалое количество врагов, которые не успокоились и после его смерти. Так, в мае 2018 года членами НВФ «Хасавюртовский сектор» была подорвана его могила, правда, она пострадал не сильно, упал только могильный камень.

Шейх Саид-Афанди Чиркейский – автор замечательного трёхтомника «История пророков». Иногда он писал стихи не столько богословского, сколько остросоциального и политического характера. Перевод одного из таких стихотворений, представляющего прямое обращение к исламским радикалам, которых Саид-Афенди рассматривает как отступников от веры, предлагается ниже. Другое стихотворение – это переложение отрывка из «Истории пророков».

 

* * *

Вы все, ушедшие в леса,

Кто дал совет вам сделать это?

На этом поприще конца

Вам не найти – ваш путь без света.

Презревших дедов и отцов

Ждёт неминуемо расплата.

Как же назвать вас, беглецов,

Кто знать не хочет шариата?

Не лгите, вёл, мол, голод нас

И чувство праведного долга.

Вас к гибели привёл соблазн

И ложь того, кто дал вам доллар.

 

КАК ПОБЕДИТЬ ШАЙТАНА?
                Переложение

Один талиб из Хорасана двинулся в Ирак,

Он знание искал и много обучался,

Учёных посещал, чтобы в себе рассеять мрак,

Четыре тысячи хадисов выучить собрался.

Учителя просил своё желание учесть –

Домой вернуться захотелось после обученья.

Учитель же сказал ему: «На белом свете есть

Полезней всех хадисов чудо-изреченье».

Конечно, ученик немедля возжелал

Узнать об этом всё, но вдруг вопрос встречает:

«Иблис в тебе живет?» – «Да», – ученик признал.

«Вселяет ли в тебя он зло?» – «Конечно же, вселяет».

«Что делаешь ты с ним?» – «Его гоню я прочь!».

«А если он опять?» – «Гоню его я снова».

Учитель захотел тогда ему помочь,

Другое подсказав решение и слово:

«Как ни гони его, прилипчив он, шайтан,

Он соберётся с силами и снова влезет в душу…

Представь – овчарка злобная и рядом с ней чабан,

Она рычит, бросаясь на тебя огромной тушей.

А ты не можешь с нею сделать ничего,

Лишь отгонять в бессилии унылом.

Она всерьёз хозяина боится своего,

Но не тебя, в тебе она не чует силы.

Не лучше ли позвать на помощь чабана?

Его негромкий окрик остудит собаку.

Так и Аллах нас защитит от бесов и от сна,

В котором тоже нам навязывают драку.

Абу Саид аль-Харази увидел иблиса во сне,

Он поднял палку, чтобы дьявола ударить.

Внезапно иблис заявил ему: «Не палки страшно мне,

А Бога, что из сердца твоего меня лучом одарит».

Да осветит Аллах все лучшие сердца,

Что преданы Ему до Судного конца!

----------------------------------------------------
      *Из книги» переводов «Суфийская поэзия народов России».