Ренат ХАРИС. ТАНК «АЛЁША». Поэма. Перевод с татарского Николая Переяслова

 

Ренат ХАРИС

ТАНК «АЛЁША»

Поэма

 

                   Посвящается Казанскому танковому училищу

1.

                 Поэт не может быть счастливым
                        В тревожные для мира дни.
                                                    Василий Фёдоров

В день рожденья Пушкина-поэта

в центр Казани сходится народ.

Ярким солнцем вся земля согрета,

и стихи взлетают в небосвод. 

На татарском языке, на русском –

до небес стих Пушкина летит.

То весёлым к небу мчит, то грустным,

то, как птица, в воздухе парит!

Выступать мне нынче не хотелось –

не готов я
                       был к речам в тот час.

Лишь в душе надолго укрепилось –

Пушкин,
                    делибаш
                                      и наш Донбасс…        

 

То ли это тёплые потоки

сам поэт мне в этот день прислал,

но я вспомнил пушкинские строки,

что когда-то Пушкин написал:

«Перестрелка за холмами;

Смотрит лагерь их и наш;

На холме пред казаками

Вьётся красный делибаш...»^[1]

Мне всё это,
                          как во сне, снится

иль я вправду
                            вижу наяву,

как у танка – ствол стальной дымится,

разрывая
                     в клочья синеву!

 

Шелестело
                        еле слышно лето,

солнце с неба всех жестоко жгло,

и с трибуны,
                          где стоят поэты,

я сошёл, вздыхая тяжело...

 

В этот час
                       в родном краю Донбассе

мой земляк, кипевший бурей сил,                                    

в бой вступил с колонной вражьей мрази

и её – бесстрашно разгромил!

Над Донбассом –                        
                             задымлённым, мглистым –

враг исчез,
                         как призрачный мираж,

а во мне
                    наперекор фашистам

в памяти возник вдруг – «Делибаш...».

 

В то, что телепатией зовётся,

верю – это в нашей жизни есть.

Небо в клочья над землёю рвётся.

Нашим миром правят –
                                             зло и месть!

Мне в тот день внезапно захотелось

разглядеть сквозь всполохи огня –

танк, в котором
                             есть напор и смелость...

Жаль, в танкисты не возьмут меня!

Стар уже я. И уже неволен

воевать ни день, ни даже час.

Но мой стих – летит, как дрон, над полем

и собою лечит он Донбасс!..

 

2.

                       Зачем меня преследует война
                              Иль на покой я не имею права?
                                                        Сибгат Хаким

...Захожу в училище танкистов.           

(Разрешили мне здесь побывать.)

Аккуратно всё вокруг и чисто,

есть что приходящим показать. 

 

В ряд стоят курсанты – те, что в бронзе,

это всё – герои прошлых войн.

При любой угрозе и морозе

каждый здесь стоит, как часовой...

 

Вот шагаю тихо по музею –

всюду дышит гордость на меня.

И гляжу вокруг я, и робею,

слыша жар далёкого огня.

 

Кто же только здесь не обучался!

Кто курсантов здесь не обучал!

Где же только русский танк не мчался

и кого он только не встречал!

 

Не речисты, но душой лучисты

наши парни всюду шли вперёд.

(Здесь мой брат двоюродный учился,

нынче – помощь он Донбассу шлёт.)

 

Много тех, кто к нам стремился рьяно,

ну а после был в России бит.

Узнаю я здесь Гудериана,

что под Курском нами был разбит.

Это с ним в Россию рвались «тигры»,

то есть – танки, злые, словно зверь.

Но война – это совсем не игры,

это всюду –
                          только кровь и смерть.

Он кричал танкистам «Drang nach Osten!»,

бешеному фюреру впопад…

Но не знал он, что оставят кости

здесь немецких полчища солдат.

 

Я люблю Отчизну до поджилок,

да и как её мне не любить?

Лишь бы прошлых не свершить ошибок

да с умом с друзьями нам дружить.   

 

...Всё на свете стало неспокойным –

мир наполнен духом боевым.

Я узнал: «Алёша»^[2] – танк родной нам,

был стальным, а сделался – живым!

Словно замыкание случилось

или рядом с нами вспыхнул взрыв,

будто солнце в щели просочилось,

весь музей собою озарив!

Показалось, в этой грозной стали

бьётся сердце, как в живой груди.

И хоть мы от войн уже устали,

но судьба зовёт нас впереди! 

И я понял – есть язык у танка,

и глаза,
                  и уши,
                                и слова,

и ещё – у танка есть осанка,

а под люком – скрыта голова.

Этот танк – бесстрашен и неистов,

с ним сроднился каждый наш солдат.

Было время, он громил нацистов,

а сегодня стал он – экспонат.

 

Этот танк – ни речек не боялся,

ни сирийских огненных пустынь.

В свисте пуль он, как в дождях, купался,

не внимая окрику: «Остынь!».

Не боясь ни армий, ни полиций,

мир насыщен до предела злом.

Кто не видел, как среди столицы

танк огнём плевался в Белый Дом?

В этот день он чуть ли не героем

ощущал себя... Ну, а потом –

наблюдал, как выходили строем

депутаты, покидая Дом.

 

Баксиков Расим^[3] ещё курсантом

постигал армейские шаги,

потому он не был дилетантом,

когда встали
                           на пути враги.

 

А потом – «Алёша», «Ласка», «Лёня» –

слили в общий ком свои сердца, 

и сквозь чащу рощи опалённой

в бой рванулись
                               три лихих бойца!  

 

Жаль, что мы не встретились с Расимом!

Жизнь порой бывает и слепа.  

Вот и мы прошли друг с другом мимо...

Боевое время!.. Не судьба...

 

3.

                                 Он на вражеские танки
                                       Шёл со связкою гранат,
                                       Не успели оглянуться, –
                                       Танки полымем горят...
                                                          Фатих Карим

В своих стихах я говорил не раз –

и с солнцем, и со скалами, и с морем,

а то с тяжёлым невозвратным горем,

что всем грозило опечалить нас.

Включив компьютер на один лишь час,

у монитора не сомкнул я глаз

и, как во мраке или же в тумане,

увидел вдруг на голубом экране

всё, что хотел я разглядеть сейчас.

 

Тут на меня – помчались «делибаши»!

Они неслись вдоль пашен и лесов,

а с ними грохот, рык и рёв их псов,

и понял я, что были то – не «наши».

Я – не казак.
                           И у меня в руке –

не пика, а всего лишь – авторучка.

Здесь дом родной мой. И жена, и внучка.

А «делибаши» – уж невдалеке.

Они вот-вот испепелят мой дом!

От них не скрыться, не уединиться.

Хоть обмануть бы! Как-нибудь отбиться...

Но как унять мне этот злой содом?

Ведь будут мстить мне, словно за позор –

за труд татар, сроднившихся с Донбассом,

за блеск угля, сверкающий алмазом,

за нашу песню, где герой – шахтёр.

Фашисты мне, конечно, отомстят

и помешают жить до мирной жизни.

Но всё равно – мы защитим Отчизну,

чтобы она цвела, как белый сад!  

 

И танк «Алёша», прячась средь берёз,

вдруг выстрелил по вражеской колонне –

да так, что танки замерли на склоне,

как будто каждый там навечно врос.

 

А наш «Алёша» мчался напролом –

так, что фашисты показали спины.

Горели танки и бронемашины –

всё превращалось там в металлолом!

 

Спеша «Алёшу» подменить в бою,

другой наш танк вдруг заработал рану.

Но как сражаться с дыркой в башне рваной?

Не навоюешь, повредив броню!

 

Увидев танк, подстреленный врагом,

«Алёша» тут же тянет его тросом –

под гущу леса, к елям и берёзам,

за видный холм, за ближний бурелом.

 

Над горькой гарью жаркого металла

летят снаряды с ночи до утра,

и никому в сраженье не хватало

ни выкриков «Вперёд!» или «Ура!».

 

В международной душегубной драке

взлетают часто маты... (И не зря!)

 

Но помогают нам не только танки,

а также мощь родного словаря...

 

«Алёша» вновь – лугами, берегами –

летит вперёд, не опуская взгляд...

 

Земля покрылась мёртвыми врагами,

мы им не дали убежать назад...

 

Глазастый дрон – во мне. Ему не спится.

Он видит всё – и полночью, и днём.

Он – на посту,
                              с осёдланным конём^[4],

и никогда от них врагу не скрыться!

 

Ну вот мой конь! Боец мой дорогой.

Трансмиссии натянуты, как жилы.

Есть след царапин...
                                     Экипаж – другой...

А прежний – весь накапливает силы.

 

Он в край родной уехал отдохнуть,

но дуло танка – повернул на Запад.

Опять на фронт ему проляжет путь,

и, может, это будет уже завтра.

 

Душа полна
                          неудержимых гроз,

плывут над миром ночи и рассветы,

а я «Алёше»
                           задаю вопрос,

и он – даёт мне
                               чёткие ответы.

Он отвечает на вопрос любой

без грубых слов и ласковых улыбок –

эпохам, странам, людям пред тобой...

Лишь задавай –
                              вопросы без ошибок!

 

4.

                               «Скажи-ка, дядя, ведь недаром...».
                                       М.Ю. Лермонтов. «Бородино»

– Скажи, стальной мой друг «Алёша»,

легко ли жить, погибших множа?

Однажды волка встретил я –

аж вздрогнула душа моя!

 

Связав три сердца в общий узел –

татарина, якута с русским –

не побежите ль, кто куда,

как с горки быстрая вода?

 

– Ах, мой поэт! Да, быть я тоже

убитым в битве не хочу,

и про себя шепчу – о, Боже! –

не дорого ли я плачу?

Способность страхов не бояться

и есть тот воинский порог,

где, прошагав все сто дорог,

мы вновь с врагом готовы драться.

Я знаю, будет он разбит,

а мы здесь обретём победу.

Повсюду взрывов гул гремит,

как будто я по минам еду.

И в тот же миг мои друзья

взмахнули все шестью руками –

и очутился мигом я

лицом к лицу перед врагами.

Враг наступал на нас тогда,

повсюду запах гари плавал,

и танк немецкий я «в рога»

плевками жгучими расплавил.

 

– Что? И тебя тревожат дроны?

Враг рушит цельность обороны?

Вон – за снарядом мчит снаряд,

на землю рушится, как град!  

 

– Коль так – меня бы все тут знали

и среди всех героем звали...

 

Умение нам быть не лишним

дано от матушки-Земли,

а храбрость вручена – Всевышним.

(Мы с ним стать сильными смогли!)

 

Герой живёт ради Державы,

но кто героем стать горазд?

Мы здесь не ищем лёгкой славы,

да нам и Бог такой не даст...

 

– Что ты имеешь – радость, стыд?

Набор страданий и обид?

Надежду, веру и любовь

иль обжигающую кровь?..

 

– Что мне сказать? Мой путь указан,

куда идти, где быть в бою.

Через людей я с миром связан,

хоть сам – из стали^[5] состою.

Я в мир гляжу людей глазами

на яркий мир, что лёг вокруг,

на красоту под небесами –

и лес, и ров, и ближний луг.

Я в мир вокруг смотрел лучисто

и знал – враг будет побеждён!

(И в мысли всех моих танкистов

я, словно в книгу, погружён...)

Я всех уже могу по лицам

своих танкистов узнавать –

кому настало время злиться,

кому пришёл час ликовать.

Не раз я к вражеским окопам

спешил, чтоб им устроить ад,

враг был готов аж до Европы

бежать, чтобы спасти свой зад.

И я решил – конец фашистам,

пора их всех испепелять,

чтоб на планете стало чисто.

(Но трудно всё ж в людей стрелять...)

 

Порой нам всем нужна подсказка,

чтоб знать, что следует за чем.

Солдату в битве нужно каску,

ну, а танкисту – важен шлем.

Когда хоть чуть я отступаю,

меня гнетёт обида-стыд,

я словно плохо поступаю

или в бою врагом подбит.

В момент атаки я – счастливый,

с Победой снова я – живу!

И снова мир наш – справедливый,

и с нами счастье наяву.

Бои у нас идут всё чаще

и, отгоняя с сердца тень,

врагам, засевшим в ближней чаще,

я приближаю Судный день!

                                                                       

Жить и любить вовек не поздно –

при всех страстях и всех властях, 

лишь только вили б птицы гнёзда

на мной израненных ветвях.

Пусть «Абрамсы» горят в атаках

и «Леопарды» на огне,

но выживших в горящих танках –

не довелось увидеть мне…

 

– А мне вот встретился однажды

танкист с колодкой орденов –

душой отважный, бесшабашный,

а звать его – Сергей Орлов. 

В войну он в танке подорвался

и был опасно поражён.

Но он огню в бою не сдался

и лишь лицом был обожжён... 

 

5.

                          Они палят, палят с заката,
                                 Но солнце расстрелять нельзя.
                                                             Сергей Орлов

В февральский день, когда погиб поэт,

и Пушкина читал я, вспоминая, 

вновь «Делибаш» явился в мой рассвет,

мираж той битвы вызывая.

 

На письменном столе моём лежат,

как гильзы, раскатившиеся ручки,

страницы, что легонечко шуршат,

игрушки – то ли внука, то ли внучки.  

 

Вот персонажи Пушкинских стихов –

они припоминаются мне сразу.

Я делибашу дал букет цветов,

а казаку – сверкающую вазу.

 

Я к чёрным дырам Космоса свезу

снаряды, бомбы, чтобы распрощаться,

пусть воины прольют по ним слезу,

а для других всё это будет – счастьем!

 

Моя Земля давно вражды полна,

и разве мы не губим наши души,

орудиям давая имена –

«Алёша», «Белый лебедь»^[6] иль «Катюша»?

 

Пожалуй, это всё отчасти – грех,

но только бы Земля была счастливой.

Пускай поэты славят наш успех

и будет наша Родина красивой.

 

Так пусть «Алёшу» встретит впереди

не вражий дот, не хитрая приманка,

а бьющееся у него в груди,

не зная остановки, –
                                        сердце танка!

 

Он весь из стали – сердце и «одёжа».

Он – настоящий Человек.
                                                 Алёша!

 

* * *

Когда затихнут бури и стихии,

взойдёт Победы танк на пьедестал.

И хоть изранен он, и хоть устал,

но здесь он станет – символом России!

Пусть все увидят
                                   через дым и гарь

как над землёю при любой погоде

зажжётся в небе солнце, как янтарь,

даря нам свет и мысли о свободе,

а все мы будем
                               думать о народе!

 

* * *

Мы знаем все, что Время – наш мудрец,

оно нам дарит планы и открытия,

спешит, чтоб были добрыми события

и не настал истории конец.

 

Оно ведёт природы хоровод,

давая нам
                        подсказки и прозрения.  

Вот так и мне  
                           пришло стихотворение –

то, что всегда
                             в моей душе живёт...

Перевод с татарского Николая Переяслова

       -----------------------------------------------------------

[1] Делибаш – страж турецкого паши. В переводе с турецкого означает: «сумасшедшая голова». В данном случае – отчаянный храбрец, смелый воин.

[2] «Алёша» – имя легендарного русского танка, который 6 июня 2023 года (это был день рождения А.С. Пушкина) один разгромил бронеколонну неонацистов и уничтожил множество бандеровцев.

[3] Баксиков Расим Рашидович (татарин) – командир танковой роты, который заменил раненого водителя танка по имени «Алёша» – Филиппа Евсеева (якут). Сев на его место, Баксиков с командиром танка Александром Леваковым (русский) и стрелком Алексеем Неустроевым (якут) в неравном бою уничтожил вражескую бронеколонну. Все четверо – Герои России.

[4] Оседланный конь – это выражение из татарской поговорки: «В сердце настоящего мужчины – всегда стоит наготове оседланный конь», т.е. – готовый к защите Отечества.

[5] Это ответ поэту Ренату Харису от танка по имени «Алёша».

[6] Сверхзвуковой стратегический бомбардировщик ТУ-160М2, который делается в Казани. Является усовершенствованной версией разработанного еще в СССР самолёта Ту-160. Среди лётчиков получил прозвище «Белый лебедь». Это самый тяжёлый боевой самолет в мире, способный нести на своём борту крылатые ракеты с ядерными боеголовками. Максимальная дальность полёта – почти 14 тыс. км.