Александр СЕВАСТЬЯНОВ. ХОЧУ ПОНЯТЬ. Что нас ждет: мир любой ценой или Победа?

 

Александр СЕВАСТЬЯНОВ

ХОЧУ ПОНЯТЬ

Что нас ждет: мир любой ценой или Победа?

 

Тема Стамбульских соглашений всплывает в российских СМИ и на интернет-ресурсах с подозрительной регулярностью, будоража умы. Причем в интерпретации самых высоких и ответственных политических акторов. К примеру, сам президент Владимир Путин еще на встрече с военкорами 13 июня 2023 года изумил аудиторию, высказавшись о Стамбульских соглашениях в позитивном ключе: дескать, были почти уже достигнуты хорошие договоренности, да вот только Украина не стала их выполнять. Путин выглядел на встрече очень усталым, и я списал на это обстоятельство его оценку «Стамбула», показавшуюся мне неадекватной. Но через несколько дней, 17 июня 2023 года, президент России на встрече с лидерами ряда африканских государств в Санкт-Петербурге размахивал с трибуны текстом пресловутого договора, убеждая слушателей: «Вот он! Он есть! Он так и называется – договор о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины. Именно о гарантиях. Восемнадцать статей». Снова можно было понять оратора так, что договор ему кажется весьма совершенным, успешным, что он сожалеет о его провале и не прочь к нему вернуться.

Почти теми же словами о Стамбульских соглашениях Путин рассказал в феврале 2024 года в интервью американскому журналисту Такеру Карлсону. Вновь прозвучал упрек, что-де переговоры с Украиной в 2022 году были практически завершены распрекрасным образом, но после отвода российских войск от Киева украинская сторона «выбросила» Стамбульские договоренности в помойку под давлением Бориса Джонсона. А затем Владимир Зеленский своим указом запретил вести переговоры с Россией – и в итоге такие превосходные соглашения, от которых Россия-де никогда не отказывалась, пропали втуне. В интервью российскому журналисту Павлу Зарубину президент Путин также заявил, что не знает, хочет ли Запад мирного урегулирования украинского конфликта, но если да, то в России «готовы к диалогу».

Между тем, вслед за Путиным к Стамбульским соглашениям воззвал министр обороны Сергей Шойгу, причем дважды. Один раз, как бы в ответ на публичное и официальное заявление Швейцарии о старте конференции по Украине, Минобороны обозначило, что если и пытаться договориться, то на основе стамбульских инициатив. Второй раз оно в том же духе откомментировало переговоры министра обороны Шойгу со своим французским коллегой Себастьяном Лекорню. Понятно, что Сергей Кужугетович и его ведомство транслируют во внешний мир только то, что слышат от Владимира Владимировича, так что, по сути, он лишь подтвердил неизменность позиции Кремля.

А вот теперь еще прошла встреча 15 апреля Путина с Лукашенко, и оба президента, лучась счастьем взаимопонимания, заявили, что хорошо бы вернуться к Стамбульским соглашения и двигать переговорный процесс (с Западом, конечно, поскольку Украина недоговороспособна) в заданном ими направлении. По словам Путина, Россия за мирные переговоры.

Увы, у себя в мозгу я не обнаружил по данному поводу никакого взаимопонимания, одно только недоумение. Что такого хорошего содержали Стамбульские соглашения, что к ним все время нужно взывать в поисках разрешения русско-украинской войны? Я хочу это понять, но у меня пока это плохо получается.

 

Суть соглашений

Ни Путин, ни Шойгу, ни вообще какие-либо российские источники никогда не раскрывали содержание Стамбульских соглашений, храня на этот счет подозрительное молчание. Как будто зная, что общество отреагирует негативно. Но американское издание The Wall Street Journal опубликовало условия мирного соглашения между Россией и Украиной, которое стороны обсуждали в апреле 2022 года в Стамбуле. После чего мы получили возможность судить, насколько эти условия соответствуют заявленным целям СВО и – самое главное! – жизненным интересам России.

Надо прежде всего отметить, что не все основные положения были признаны украинской стороной. Так, она не приняла предложенные Россией цифры сокращения ВСУ до 85 тысяч личного состава, до 342 танков и до 519 единиц артиллерийских орудий. Украинские переговорщики настаивали на численности ВСУ в 250 тысяч военнослужащих, 800 танков и 1900 артиллерийских орудий. Разница слишком велика и существенна, чтобы можно было говорить о достижении на переговорах цели демилитаризации Украины. Да и понятно, что обещать на бумаге можно всё, что угодно, а потом, когда российские войска покинут приграничную зону и не будут угрожать Киеву, всегда можно увеличить численность ВСУ – или начать новую войну.

Далее, киевская сторона наотрез отказалась подписать пункт о том, что русский язык станет государственным языком Украины и будет использоваться наравне с украинским, в том числе в правительстве и в судах. Но без этого ни о какой денацификации, ни о какой рерусификации Украины и говорить нечего.

Судьба Донбасса, вокруг которого в тот момент велись основные боевые действия, осталось неопределенной. О Херсонской и Запорожской областях речь, как можно понять, вообще не шла. А вопрос о судьбе ДНР и ЛНР (неясно в каких границах) не вошел в состав соглашений, его должны были обсудить во время личной встречи Владимир Путин и Владимир Зеленский. Иллюзий по данному поводу, зная упертую позицию последнего, питать не приходится. А равно исключать возможность возвращения мятежных республик в лоно Украины на тех или иных условиях.

Подвешена оказалась даже судьба Крыма, о котором известны только общие слова, что он бы оставался под российским контролем – фраза по меньшей мере двусмысленная. Сегодня Крым – это часть территории России, включенная в её Конституцию, и мощный военный плацдарм, позволяющий контролировать всё Северное Причерноморье. Сохранил бы полуостров эти характеристики или России пришлось бы «подвинуться» в результате договоренностей – неизвестно. Не так давно российская общественность была предельно возмущена и встревожена заявлением Лукашенко о том, что по его сведениям Россия якобы готова была заморозить статус «спорных» территорий (Крым, Донбасс) и выплачивать за них арендные платежи на протяжении 15 лет. Но слова Лукашенко (только в части Крыма) Кремль опроверг устами Пескова, а потом и сам Александр Григорьевич от них невнятно отказался, оставив нам недоумевать и питать худшие подозрения. Доколе Крыму ходить в статусе «спорной территории»? Мы-то считали, что она уже бесспорно наша…

Россия попыталась увязать вопрос о мире со снятием с неё международных санкций, однако Киев не пожелал ратифицировать документ об отмене взаимных санкций, и «хотелка» Москвы осталась без удовлетворения.

Как видим, пока что ничего хорошего Стамбульские соглашения России не сулили. За что же их нахваливают Путин, Шойгу, Лукашенко? Есть несколько пунктов из разряда внешнеполитических, которые, не затрагивая внутреннюю ситуацию на Украине и её сущность как Анти-России, несколько снижают угрозу противостояния России и НАТО. А именно: Киев не сможет вступить в НАТО или другой военный союз, и на территории Украины не станут размещать любое иностранное оружие. Но это условие, принимаемое Украиной и Западом под дулом российского пистолета, легко может быть опрокинуто, как только это дуло уберется куда подальше. А о том, что так оно, скорее всего, и будет, говорит тот факт, что среди гарантов договора намечались США, Великобритания и Франция. Пустили, что называется, козлов в огород. Какая может быть вера таким гарантам?! Мало они нас обманывали?! Гарантом могут быть только российские военные базы, размещенные на украинской территории, полностью свободной от ВСУ, – по примеру Японии, чей нейтралитет реально гарантируют войска США.

Однако Россия на таком варианте настоять не сумела. А вот Украина реально озаботилась своей безопасностью и захотела, чтобы государства-гаранты договорились об ответных мерах в случае, если страна подвергнется нападению (читай: России). Украинская сторона предложила в этом случае закрыть воздушное пространство, что потребовало бы от гарантов ввести бесполётную зону, и предоставить Украине оружие, которое, по соглашению, не может быть предоставлено. Этот вопрос остался нерешенным, но судя по тому, как рвется Россия заключить мир во что бы то ни стало, как раз за разом настойчиво заявляет о своей готовности к переговорам, она пошла бы и на это.

Словом, подытоживая, можно сказать, что ничего существенного, такого, ради чего стоило нести такие жертвы и проливать столько крови чужой и своей, Стамбульские соглашения не содержат. Подобная овчинка явно не стоит подобной выделки.

Если такого рода соглашения действительно лягут в основу мирного договора, это будет означать следующее:

1. Украина останется Анти-Россией, заточенной на противостояние с нашей страной, орудием в руках враждебного нам Запада;

2. Нам не видать не только русского города Харькова, но и жизненно необходимых нам Одессы и Николаева, выхода к Приднестровью, судьба которого как русского анклава будет печальна. У нас не будет контроля над всем Черноморским побережьем, нам не удастся отрезать Украину от Черного моря, а значит – лишить её силы и постоянного канала поставок вооружений. Украина сохранит свою военную, политическую и экономическую независимость от России и превратится в откровенную колонию западных стран и НАТО, которые найдут кем её заселить, чтобы беспрепятственно и задешево эксплуатировать её природные богатства. Нашими жертвами они купят себе большую и богатую страну, нашими руками вытащат лучшие каштаны из огня войны…

3. Киевский режим бандеровщины, укронацизма устоит и укрепится, оставшееся русское население, преданное Россией, будет окончательно дерусифицировано и украинизировано. Вместо враждебной нам, но маленькой и слабой Украины у наших границ мы получим всё равно враждебную, но большую и сильную, денацифицировать которую не удастся.

4. Воссоединение русской нации, сегодня разрезанной несправедливыми границами, не состоится. А ведь именно в нём – смысл продвижения концепции «Русского мира», которая родилась в ходе СВО.

В общем, если давать самую краткую оценку этим замечательным Стамбульским соглашениям, о которых любит говорить наш президент, то это – «Не дай Бог!».

 

Реакция общества

Становится понятно в свете сказанного, почему Кремль, часто ссылаясь на несостоявшееся Стамбульское мирное соглашение, упорно не хотел обнародовать его текст. Поскольку предвидеть народное недоумение и возмущение – нетрудно. Ведь ради такого результата начинать СВО и нести значительные потери не стоило.

Судя по распространяемым в интернете мнениям и оценкам, общество в целом разделилось на две части.

Одна осуждает Стамбульские соглашения, достаточно однозначно расценивая их как предательство интересов России. Особенно возмутил обнародованный Александром Лукашенко пункт о том, что Крым передается России в аренду, оставаясь де-юре украинским. Это сообщение было вскоре дезавуировано, но, как говорится, «осадочек остался» – и это говорит о том, какие ожидания и опасения питает наше общество по поводу политики Кремля. Здесь уместно сослаться на аналитический материал матерой журналистки Дарьи Митиной (Канал «Правда.ру» в программе «Личное мнение»), которая заявила, что Стамбульские соглашения предполагают стратегическое поражение России. Она даже использовала сильное выражение: «Политико-дипломатический разгром России». И с нею солидарны многие эксперты, комментаторы и блогеры. Эта часть аудитории трактует Стамбульские соглашения как позор нашей страны, возврат к которому недопустим ни в каком виде.

Другая часть старается оправдать позицию Путина, найти ей конспирологическое объяснение типа «хитрый план профессионального разведчика». Эти аналитики подчеркивают, что основа Стамбульских договоренностей – все-таки демилитаризация, денацификация и внеблоковый статус с гарантиями не отдельных стран, а ООН. Но большой убедительностью эти аргументы не обладают в силу их неконкретности. И даже эти апологеты не отрицают, что договор гарантирует сохранение отдельно стоящей Украины и бандеровского режима. Но не гарантирует переход в российскую юрисдикцию всей Новороссии до Приднестровья по крайней мере. Все это неприемлемо.

Мне думается, суть проблемы в том, что большинство полагает, по простоте душевной, что на одной чаше весов лежит война, а на другой – мир, который лучше войны. Но это поверхностное и глупое мнение, поскольку мир можно получить двояким образом. В 1945 году немцы тоже получили мир, но – ценой капитуляции. А мы – ценой Победы. Разница колоссальная и принципиальная.

Эту разницу отлично понял патриарх Кирилл, который не только распорядился возглашать в ходе литургии во всех церквах молитву о победе российской армии, но и запретил подменять слово «победа» словом «мир». Хотелось бы, чтобы президент Путин последовал примеру патриарха.

Есть два обстоятельства, которые подают пусть слабенькую, но все же надежду на то, что Путин правильно поймет этот выбор. Во-первых, кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков заявил, что в марте 2022 года были одни условия завершения конфликта на Украине, а сегодня – другие. В частности, сейчас другой юридический статус территорий, которые стали российскими регионами. Так что, возможно, под видом откорректированных Стамбульских соглашений, обещанных нам Путиным с Лукашенко, мы получим совсем другой документ. Это, в первую очередь, будет зависеть от успехов нашей армии. Но этот документ не должен готовиться втайне, как те самые Стамбульские соглашения, ошарашившие публику; он должен пройти общественную экспертизу.

А во-вторых, по сообщению ТАСС от 11 апреля, постоянный представитель России при ООН Василий Небензя произнес на заседании Совета Безопасности весьма многозначительные слова: «Попытки главы киевского режима [Владимира Зеленского] продвигать свои формулы и созывать саммиты в поддержку киевского режима вызывают лишь недоумение. Уже очень скоро единственной темой для любых международных встреч по Украине будет безоговорочная капитуляция киевского режима. Советую всем вам заранее к этому подготовиться».

Что ж, именно не мир любой ценой, а полная и безоговорочная капитуляция Украины с последующей сменой режима и перекройкой её территории, с гарантированной демилитаризацией, денацификацией и рерусификацией, – это та цена наших потерь и жертв в политике, экономике и войне, которая могла бы, на мой взгляд, минимально удовлетворить российское общество.

Ни Песков, ни Небензя не обладают в России правом принимать последнее решение. Но нельзя предположить, что их столь важные заявления были сделаны без некоей санкции президента. Так что –

остаётся надеяться.

Пока что мне непонятно, чего ждать от постоянного выдвижения Стамбульских соглашений в повестку дня нашим президентом.

А хотелось бы понять…