Сергей ШИЛКИН. ПЕРЕКРЕСТЬЕ. Поэзия

 

Сергей ШИЛКИН

ПЕРЕКРЕСТЬЕ

 

СКАЗ СКАЗОВ    

                          Мне дама, мерцая таинственно в кроне,
                                 Кокетливо рыбьим хвостом помахала.
                                                                          Из сновидений

Ранней тьмою твердь накрыло,

Лист хрустит в лесу опалый.

К близким праздникам роднёю

Заготовлена свинья.

 

А по небу шестокрыло

Гад порхает шестопалый,

Переливчатой бронёю

Переливчато звеня.

 

Змей Горынович Тугарин –

Частый гость шинков и блинных –

Бьёт по небушку крылами,

Из ноздрей горящий сноп.

 

Он ни лётчик, ни Гагарин,    

Ни летун из соколиных,

Но летает над орлами,

Как Руси первейший сноб.

 

«Нет, такого не бывает!» –

Я вскричал от удивленья.

Что узрел – тому не верю…

Душу оторопь взяла!

 

Ветер в кронах завывает.

Прочь от странного явленья,

Не попасть чтоб в лапы зверю,

В лес помчал я от села.

 

Но, чем дальше, темень гуще –

Проще в ней тропе завиться.

Повело то вкось, то вкривь ны* 

На заброшенный погост.

 

На ветвях, в дубовой куще,

У таинственной девицы –

Словно резаны* и гривны* –

Серебрится рыбий хвост.

 

В тьме мерцает гроб хрустальный

С Василисою Премудрой.

Мчится вдаль на курьих лапах

Будка с Бабою Ягой.

 

Воет волк в тоске фрустральной

(Как по стали перламутром –

Истирая души слабых) –

Полонез за упокой.

 

Русский лес – как дух фертильный –

Были, небыли и сказы

Породил. Для постиженья

Их – прах с ног не отряси!

 

В твердь ввинтился дым коптильный –

Зелье злое от «проказы».

Лечит гарью всесожженья

Нашу память о Руси…

 

Лезу в бездну буреломов.

Тьма кровавой згой зарделась.

Манит русский дух и дразнит.

Я держу по ветру нос.

 

Хоть по жизни я Обломов,

Но мне в сказку захотелось.

А попасть на этот праздник

Можно, только сделав взнос.

 

Кто же даст мне кучу денег?

Тот, кто костные каркасы

Обтянул истлевшей кожей

(Без подвязок и хрящей), –

В вечность зрящий неврастеник,

Управитель чёрной кассы,

Хмурый даже в день пригожий,

И надменный хмырь – Кощей.     

 

Я бегу к нему вприпрыжку

И несу яйцо с иголкой.

В них журавль и синица.

Вера – счастье простаков.

 

На меня, как на ярыжку*,

Он взглянул с улыбкой колкой,

И, сказав: «Чтоб прицениться»,

Взял яйцо… и был таков.

 

Спрятал призрак аватарный –

Мутный князь Кощей Бессмертный –

Деньги в схроны по вокзалам,

В прах отмычки закопав…

 

Я там был и мёд янтарный

Тихо тёк струёй безмерной

По иссохщимся сусалам*,

В рот мне так и не попав…

-------------------------------------
       *ны (др.-русск.) – нас
       *резаны, гривны – древнерусские деньги
       *ярыжка (устар.) – очень бедный человек
       *сусала (устар.) – скулы

 

ПЕРЕКРЕСТЬЕ

                                                                      Поедем по небу, мама…
                                                                                              Денис Новиков

Нынче к звёздам путь околен, на душе смурно и пусто.

Глушат песню колоколен звуки «гринового» хруста.

 

Знать, сейчас не время силы, лишь раздоры и поруха.

Я люблю тебя, Россия, нищебродная старуха.

 

Надоела спесь «элиты», лживый дух «Большого Братца».

Не пора ль из этой «ж..ы» нам с тобою выбираться?

 

Мы средь тех, на пир чудесный кто не призваны, но званы.

Как же нам найти дорогу в те края обетованны?

 

Поскачу на Сивке-Бурке, прибодрясь словцом ядрёным,

И найду, а ты за мною тем маршрутом проторённым…

 

Но, коня хоть попроси я, или даже богом будь я,

Нам с тобою, мать-Россия, не уйти от перепутья.

 

А стоит на той развилке – для Руси обыкновенье –

Чёрной глыбой из гранита русский камень преткновенья.

 

Если влево конь поскачет – мне хана, как говорится.

Коль направо – подо мною он, как пламень, возгорится.

 

Ну, а прямо – в топь бездонну – я под ряской в тину кану…

 

Мы пойдём по небу, мама, – облаками – к Ханаану.

 

ПРОСВЕТЛЕНИЕ

По законам кутерьмы

(Если хочешь, Диогена)

Волны чёрного рентгена

Из глубин межзвёздной тьмы

(Мест, где будем я и мы),

Из ядра истлевших звёзд

(Часть которых – number first

Мги мерцающего скопа)

Донесли – вот приросло! –

Нам реликтовое зло,

Как чумное из раскопа.

 

Одурманила синкопа.

Вижу царственный синклит

После кастинга элит –

Калибровки овоскопом.

 

Вижу, как гарант окреп,

Крепче стал калёных скреп –

Просто скальный холм для гроба.

 

Крепче кованой скобы –

Как сибирские Столбы.

Повезло… глядите в оба!

 

Чередой калейдоскопа

Кружит дней сумбур во мгле –

Мерзью слякотной соскоба

Под трубою микроскопа

На прозекторском столе.

 

ЗИМНИЙ ПАРИЖ

В Париже я, и вновь зимой –

Полвека пронеслось.

Я вспомнил год 68-й,

Студенческую злость.

 

Взвывали ветры в декабре,

Как сотня Мэй Ванесс.

С афиш былого – Жан Маре

И хитрый Де Фюнес,

 

«Самец» брутальный Бельмондо,

Красавчик А.Делон.

Летело Франции ландо

С эпохой под уклон.

 

Читая в книжках Ж.Кокто:

«Свободу выбирай!»,

Её хлебнули, как никто,

С той чаши через край.

 

«Глумись, смеясь, дерзи, шали –

Лишь сил не надорви».

Так и дожили до «Шарли» –

«газеты-на-крови».

 

Забыли вы – идёт ваш род

От киевской княжны.

Сегодня грустен ваш народ

И фильмы не смешны…

 

Смывает времени вода

Печальных лет амбре…

 

Я, помню, счастлив был тогда –

В далёком декабре.

 

БЕЗМОЛВИЕ

В отрогах ночь чернее тьмы,

Но я неудержим.

Иду к вершине – с нею мы

Историю свершим.

 

С вершины ветер тучи влёт

Сбивает. Путь тернист…

Глядит – навеки вмёрзший в лёд –

Мне в душу альпинист.

 

Пронзил сквозь толщу ледыша

Меня немой укор.

Застыла вечная душа

В объятьях вечных гор.

 

Он победить мне завещал.

И я за честь почту

Добиться, что пообещал –

Свершить его мечту…

 

Колючий ветер мне навстречь,

А я, почти в бреду,

Шепчу: «Первей любых предтеч

До пика добреду».

 

Но, в миллионы децибел,

Срывая снежный струп,

Злой ветер реквием пропел

Регистром скальных труб…

 

РУССКИЙ ЛЕС

Не должно быть идолам в русских лесах.

Здесь инок в скиту пред иконой в слезах.    

Но вижу сквозь лес – словно зуб при цинге,

Шатается домик на курьей ноге.

 

Прикинулся терем курною избой,

Да выдали ставни с искусной резьбой:

Там Сирин-девица и мать-Алконост,

И ворон, великий Судеб диагност,

И хищно разверста звериная пасть,

Иссохшего дерева чёрная масть,

И древняя вязь, как пучок метастаз, –

Не ставни, а ворога иконостас.

 

Не жалко мне писчей бумаги, чернил,

Но я это видел, а не сочинил.

 

Отселе злодеев шлёт тьма на разбой…

 

Себя осенив животворной крестьбой,

Спешу, чтоб успеть (я как взмыленный гид)

Попасть до заката в монашеский скит.

 

Успел.
              – Здравствуй, отче! Отринься от снов.

Россия теряет основы основ.

Ушла незаметно от нас Благодать.

Купцы, что готовы Россию продать,

Неправедным хлеб добывают трудом.

За каждым забором Гоморра-Содом.

В народе духовные узы трещат.

Проси для России у Бога пощад!

Молись, поднимай нашу Мать от одра…

 

И слышу: «Руси наступает пора…».

 

КОЛОСС

Над пирсом в порту громоздится скалою

Колосс из стекла и прокрашенной стали.

Какой оценить и измерить шкалою       

Поток восхваленья, ему что воздали?

 

Всемирный «ковчег» – дерзкий план инженера,

Отвергшего символ святой де-Жанейро,*–

С собою забрав «всякой твари по паре»,

Отправился в море в победном угаре.

 

Во тьме океанской сияющий «остров» –

Скользящий по водам двойник Пикадилли.

Навстречу, подобьем заснеженных монстров,

Крадутся армады ледовых флотилий.

 

Ещё не пугает неведомый скрежет

Всех их – не познавших пока что страданий.

Стальную бочину лёд паковый режет,

Фантом выпуская грядущих преданий.

 

На палубах танцы, сверкают гирлянды.

Шампанское цедят банкиры и брокер.

На столик ломберный насыпав брильянты,

Играют магнаты друг с дружкою в покер.

 

У многих тузы козырные. Но скоро

Судьба поменяет их карты…
                                                      Отныне

Обрящет пристанище сказочный «город»

На дне, дух утратив вселенской гордыни…

 

Златого Тельца золочёный подойник, 

Кровавого Молоха избранный данник,

Лежит на глубинном разломе тектоник

Морской артефакт – проржавевший Титаник…

------------------------------------------------
        *святой символ Рио-де-Жанейро – скульптура Иисуса Христа, «парящая» над городом.

 

ЦИВИЛИЗАЦИЯ «ЦИ»

Время вьётся стружкой цедры,

Что срезает ножкой циркуль.

Словно в джунглях оцелоты,

Кружит Энцелад.

 

Крутят шестерни Центавры

И скрипят без смазки цапфы.

Времена по кругу цифрой

Метят циферблат.

 

Месят степи квадроциклы

Там, где конь когда-то цокал.

Погружает в землю цоколь

Каменный дацан.

Хунвейбины, цзаофани,

Бюстик Мао в целлофане.

Мажет буковки Цзе Фаньи

Кисточкой пацан…

 

Из глубин бездонных медниц*,

Сев на край ковша Медведиц,

Некто ловит астроцацки

На крючок коцюб*…

 

Рёв в три тыщи децибелов

Над простором цеденбалов –

Корабли ведёт прицельно

К дальним звёздам ЦУП.

 

А навстречу им пацаки

В брюках красных с бубенцами

Мчат со скрежетом цимбальным

Звёздный папелац.

 

Их послал к заветной цели

Миром правящий «цетлянин» –

В Гоби каменном бесценен

Космо-Гео плац.

-------------------------------------------
       *медница (др. рус) – большая медная посуда (котёл, таз)
       *коцюба (устар.) – кочерга

 

СЕМИДЕСЯТЫЕ

Чтоб быть в модном тренде –

Попади в «Сайгон»*.

Выпей рюмку бренди –

Соблюди закон.

 

Промелькни там, где, мол,

«туса», «светский бал».

Курится где «Camel»

И дрянной «Opal»*.

 

«Светский бал», что «show» –

Вход за четвертак*.

Взял я ткань дешёву,

Сбацал лапсердак.

   

Из шпалер траншейных

Джинсы прострочил

На машинках швейных

Мне мой друг Арчил.

 

Вот теперь я моден

(Даже very much!*),

Для тусовок годен,

И почти фирмач.

 

Выхожу на Невский,

А в душе напряг.

Значит, повод веский

Выпить «Слынчев Бряг»*.

 

И бубня: «Бряг Слынчев»,

Как входной пароль…

Не прошёл я нынче

Модный фэйс-контроль.

-------------------------------------
       *«Сайгон» – модный винный бар на Невском проспекте в Ленинграде 70-х
       *«Camel» – американские сигареты с фильтром, один из символов всего модного 70-х
       *«Opal» – болгарские сигареты с фильтром среднего качества из 70-х.
       *четвертак – 25 советских рублей, большие деньги в 70-е
       *Very much (англ.) – очень сильно
       *«Слынчев Бряг» – болгарское бренди из 70-х

 

СЕСТРЕ

Я встану утром на заре        

С тревогою внутри.

Моей единственной сестре

Сегодня тридцать три.

 

Кто с этим возрастом знаком,

Не задаёт вопрос –

Случайно ль в возрасте таком

Распятым был Христос?

 

О, эта цифра не проста,

Что тут не говори!

По воле Божией Христа

Распяли в тридцать три.

 

В двух тройках тайна быть должна,

Скажу вам, не тая, –

В сакральный знак заключена

Вся мудрость бытия.

 

Прожив на свете столько лет,

Ты выросла, сестра.

Хочу от сердца дать совет –

Душою будь щедра.

 

От почвы ноги оторви,

Стань ближе к облакам.

И больше нервы до крови

Не рви по пустякам.

 

В пустых желаниях – суть бед.

Тут нечего гадать!

Люби! И в путаной судьбе

Наступит благодать.

 

* * *

Память – всполох моментальный,

Коли вскрыт сусек ментальный.

Всё – виденье, странный сон:

 

С высоты суборбитальной

Наблюдал сквозь шар хрустальный

Ангел – врать мне не резон, –

 

Как дубок пирамидальный

Догонял свой гарнизон,

Уходя во мгле миндальной

За лиловый горизонт.

 

ЮЛЕЧКА

Мне глас: «Иди!».
                            – Смогу ли я?

«Ты страхи пересиль…

Там ждёт «богиня» Юлия –

Не Цезарь – Пересильд.

В просторах мира дивного,

Где бьются Свет и мгла,

Свершенье Валентиново*

Она превозмогла».

 

Сей мир запомнит Юлечку

(Хоть Русь для них – изгой),

Назвав в честь Юли улочку,

Украсив дом доской…

 

К прекраснейшей «горгулии»*

Шагаю с «I love you!»

И попрошу у Юлии

Взять первым интервью.

 

– Побыть чуток Минервою*

хотела я давно…

 

Навек быть Юле Первою

В космическом Кино.

---------------------------------------
       *Валентина Терешкова – первая в мире женщина-космонавт
       *горгульи – каменные изваяния на крышах готических зданий, мифологические существа, оберегающие мир людей
      *Минерва – римская богиня мудрости, покровительница искусства и ремёсел

 

КОЛЫМА

В местах, где вместе мастер спорта

И вор, и «чудики» с Оорта* – 

Полгода тьма.

 

И там я мыл, с лотком вприсядку,

Песок (так оплатив «десятку»*) – 

Се Колыма.

 

Я, не без боли и печали,

«По-честнаку», братан, «прочалил».*

Весь срок корпел…

 

С холмов спускаясь в котловину,

Наткнулся я на «половину».

И оробел…

 

Она – воздушнее эфира –

С красивым именем Глафира.

А проще, Гла…

 

Моя Глафира-Мирабелла*

Меня взлюбила и терпела.

Ну, как могла…

 

С Судьбою я устал бодаться –

На Северах решил остаться,

Скрепив контракт.

 

Опять отрог в снега оделся

И никуда от нас не делся

Колымский тракт.

 

Не тракт, а так, похабный трактик.

Здесь постоянно прут из Арктик

Туман и льды.

 

Нам пел, по Времени веленью,

Про тундру и судьбу оленью

Кола Бельды*.

 

Побыв разок, к нам рвались снова

Кобзон, Чепрага, Толкунова,

Полад бюль-бюль.

 

Со сцены громко ВИА «выли»

(О чём? Про вольный дух ковылий),

Злобя бабуль.

 

Вот так мы жили, не тужили.

Немного денежек нажили

На «хлеб и спред».

 

Но тут, ломая все настройки,

Понёс зачинщик Перестройки

«Кобылий» бред.

 

Промчались «гонки на лафетах»*,

Пропали вкусности в буфетах.

С едой – беда!

 

Тот жуткий «век» мы не забыли.

Прижал нас к праху бред «кобылий» –

Его пята…

 

Вдруг захотелось мне, не скрою,

Немного водочки с икрою.

И гармоня!

 

Но нам тогда, по протоколу,

Пить полагалось воду «голу».      

Чур, чур, меня!

-----------------------------------------
       *облако Оорта (астр.) – пояс астероидов в Солнечной системе
       *«десятка» – десятилетний лагерный срок
       *«чалить», «чалиться» (жарг.) – отбывать срок заключения
       *Глафира (греч.) – красивая, изящная, стройная (утончённая, искусная)
       *Мирабелла (ит.) – удивительная, чудесная, достойная восхищения
       *Кола Бельды – популярный советский эстрадный певец 60-х и 70-х годов. Нанаец по национальности
       *«Гонки на лафетах» – период с 1982 по 1985 года характеризовался пышными государственными похоронами.

 

ТЕНЕРИФЕ

Сучили лапками лангусты,

Хвостом по камешкам стуча.

Сплелись в косу жгуты капусты,

Плыла на нерест чавыча.

 

Волна кораблики качала.

Прибой симфонией звучал,

Когда крошил бетон причала

В попытке поиска Начал. 

 

Мой струг стонал, скрипели тросы.

Девятый вал летел в разлом.

Морских барашков альбатросы

Огромным резали крылом.

 

Я рисковал пропасть на рифе

И угодить акуле в пасть.

Ну, где ты, остров Тенерифе,

Куда мне хочется попасть?

 

И я, собрав остаток силы,

Рванулся из морских зыбей.

Я твой полёт увижу, милый

Канарский жёлтый «воробей».

 

Корабль мой в штормах потерян,

Плывёт сквозь бурю в мокрой мгле.

Но я увижу – в том уверен –

Сны в канареечной земле.

 

НЕССИ

Нас ничто не удивляет.

Удивиться бы пора!

По шоссе хвостом виляет

Чёрно-бурая гора.

 

На спине, скрипя, бряцают

Костяные бугорки,

А под кожицей мерцают

Озорные огоньки.

 

Зверь не стонет и не лает,

А скулит, как пёс цепной.

Из ноздрей огонь пылает

И клубится дым цветной.

 

Может, это экскаватор

В Тверь идёт на карнавал?

Или старый эскалатор

Влезть решил на перевал?

 

На коварные задачи

Бог ответов не даёт.

Чтобы их решить иначе,

Я протиснулся вперёд.

 

Словно арии Россини,

Плач вознёсся до небес –

Заплутал в полях России

Монстр озера Лох-Несс.

 

КОТЯ

Год назад, на птичьем рынке,

У старушки золотушной,

Приобрёл я, по старинке,

Кошку с кличкой простодушной.

 

Привязался быстро к крошке.

Та, инстинктами ведома,

Всё тряпьё собрав в прихожке,

Спит, пока меня нет дома.

 

Скрип заслышав на дороге,

От домов ведущей в скверик,

Весь в волненьи на пороге

Замирает милый зверик.

 

Хвост трубой. Спина глиссадой.

Невеличка, но тигрица.

Ток меж мной и полосатой

При касании искрится.

 

Ляжет мне под бок легонько

Тёплый радостный комочек.

В нос едва лизнёт, тихонько

Пожелав спокойной ночи.

 

И, раскинувшись небрежно

В новых наволок комплекте,

Напевает песню нежно

На кошачьем диалекте.

 

Посвятив себя заботе,

Дурака я не валяю.

Что могу позволить Коте –

Никому не позволяю.

 

Сколько кошка не портачит,

Я грехов не замечаю.

Просто, Котя, это значит –

Я души в тебе не чаю!

 

ВСТРЕЧА

Из заснеженных пелёнок

Под галдёж шумливой крачки

Выполз белый тюленёнок,

Встать пытаясь на карачки.

 

Встречно, с бликами играя,

Волоча по льдине брюшко,

Тихо шла с другого края

Белоснежная зверюшка.

 

В белой шубке, белой шапке

Лезла «умка» в щель тороса,

Зажимая в белой лапке

Каплю угольного носа.

 

Кралась «умка», словно воин.

Снег поскрипывал упруго.

Возле малой из промоин

Детки встретили друг друга.

 

И от долгих наставлений

Строгой мамы, не на шутку

Испугался сын тюлений,

Натолкнувшись на мишутку.

 

В плаче жалобно – гортанном

Ужас. Мишка огорошен.

Слёзы брызгают фонтаном

Замороженных горошин.

 

Задрожала льдины кромка

На просторах севериных

От того, что плачут громко

Два детёныша звериных.

 

ЛЯГУШЕЧКИ

Это что там за подружки

Скачут дружно по лужайке?

Это милые лягушки

Или просто лягушайки?

 

На зелёных куртках ранцы.

В них лежат большие книжки.

Понял я, что эти танцы

Пляшут просто лягушишки.

 

Скачут так, что не угнаться –

Впереди сверкают пятки!

Наконец я понял, братцы –

Это просто лягушатки.

 

Пролетит стрелою лето,

Скрасив ряской их макушки.

Всем понятно будет – это

Настоящие лягушки.