Александр БАЛТИН. ПОЭТ – СОВРЕМЕННИК ВСЕМ ВРЕМЕНАМ. К 60-летию Владимира Винникова
Александр БАЛТИН
ПОЭТ – СОВРЕМЕННИК ВСЕМ ВРЕМЕНАМ
К 60-летию Владимира Винникова
Лёгкость и вечность – как сочетаются они, соединяясь лёгкими перьями полётных строк?
Я строил стих – казалось, на мгновенья;
я строил дом – казалось, на века;
но получилась лёгкая строка
прочнее древесины и каменьев,
которым знал я истинную цену
и находил, что та – невысока
для всех, кто расставляет облака,
кто собирает звёзд цветные тени…
Ярко, как волшебные перья жар-птицы, играют (но совершенно всерьёз!) стихи Владимира Винникова; здесь изумруды ощущений переливаются небесными оттенками, да и вообще драгоценный привкус неба сопровождает чтение, не говоря – послевкусие.
Панорама «Тайной вечери» – средоточия, сердцевины мистического действа, разыгравшегося два тысячелетия назад, – выстраивается основательно: словно поэт был свидетелем, проходя тайными тропами бесконечного существования души; и крепко положенные мазки созидают плотный космос картины:
Голуби, гранаты, виноград
(кислый до того, что сводит скулы)…
Вечереет. Петухи уснули,
реже лают псы из-за оград –
наглухо затянут до утра
узел иерусалимских улиц…
Ложь! – и ночью жалит этот улей,
потому на поясе Петра
не ключи, но меч, укрытый в ножны…
О, далее развернётся мистерия: только вслушивайся, только внимай, стараясь проникнуть в сокровенную суть.
Плавно развивается стих: и, перевитый ностальгическими ленточками грусти, словно вспыхивает столь земными, но и – вполне небесными огоньками клёнов:
Я приду в твой старинный посад,
невозможными сказками полон,
поглядеть, как над миром парят
златоглавые маковки клёнов.
Земное и небесное своеобразно соплетаются волокнами, создавая эффект полифоничности, повышая смыслоёмкость стиха.
…Органично сочетаются в алхимическом сосуде личности Винникова – поэтический дар и дар публицистический: огненный и шаровой, с боевым задором; публицистика аналитическая, но идущая не от холодного анализа, а от горячего сердца и неуспокоенной, красной нитью пульсирующей совести.
Снова разворачиваются свитки стихов.
Строфика усложняется: подчиняясь смыслу, ложащемуся в них: своеобычное видение расширяет горизонты реальности:
Осень. Ночь.
Только пятна размытого света
и мгновенные вспышки дождя.
К современности сразу сквозь сон не дойдя,
я глаза открываю – в семнадцатом веке.
Время – смутное. Капель полёт неизбежен,
безнадёжен:
сверкнуть – и исчезнуть во тьме.
Это – ночь.
Это – дождь.
Только видится мне,
это – люди: оружны, и конны, и пеши,
всё летят и летят, устремляясь туда,
где ничто не напомнит о свете и веке,
где шумит за окном дождевая вода,
и с трудом после сна открываются веки.
Поэт – современник всем временам: Винников доказывает это, свидетельствуя о прошлом, соединённым с настоящим незримыми мистическими дугами.
Поэт созидает свой словесный сад.
Публицист разворачивает знамёна своих текстов.
…Так творится мистерия Владимира Винникова.