Татьяна КОСТАНДОГЛО. СКАЗКИ РУССКОГО ЛЕСА ЛИКУЮЩИЙ ШТРАУС ТВОРИТ… Поэзия

 

Татьяна КОСТАНДОГЛО

СКАЗКИ РУССКОГО ЛЕСА
ЛИКУЮЩИЙ ШТРАУС ТВОРИТ…

 

* * *

Печка старая не топлена,
Дым не вьётся из трубы.
На крылечке горе сгорблено.
В горькой памяти избы
Спят тетради... Стены – сироты...
Тот же пол и потолок...
Та же тьма, но окна вымыты.
По ночам поёт сверчок.
Там-тарам, охо-хохонюшки,
Тара-бумбия, хо-хо...
Стало светлым храмом полюшко...
Эхо по небу – бегом
Заливается, разносится,
Голосит на все лады!
Глянь – река на руки просится,
Изнывая без воды.
Не луна, а красно-солнышко
В облаках плывёт смеясь.
Вслед за ним плывёт лебёдушка,
Не утратив с милым связь.
И качаются на радуге,
Над распятою землёй
Разноцветные кораблики,
Увлекая за собой!

 

* * *

Что ж, неизбежно за осенью
Вновь наступает зима...
Хладною белою россыпью
Остров укроет она.

Спряталось солнце за камнями,
Ты не дождался весны...
Чудище милое! Ранами
Плачут бездомные сны.

В памяти кружит метелица,
Ты же поёшь и поёшь,
Цвет алый радостью светится,
Что ж ты над ним слёзы льёшь?!

 

* * *

Ты проездом, сын? Я тоже,
На полях – лишь сена стог…
Годы вызрели. Похоже,
Подводить пора итог.

Месяц резал пуповину
По живому – свет во мгле.
Зло добро дарило сыну,
Под землёй и на земле.

Мать твоя голубит бездну,
Бездну кутает она
Не в пелёнки, а в надежду –
Жив твой плач в колоколах!

Громом русские просторы
Подпевают бездне той,
Тары-бары-разговоры
Над могильною плитой…

Снег летит, а дева плачет.
Тают годы без следа.
Бездна голосом ребячьим:
– Гуси, гуси!
                         – Га, га, га... 

 

* * *

Что слава и мечты, когда ты Свет и Звук?
Впадая в океан, смолкают тотчас реки.
Смолкает всё вокруг – и радость, и испуг,
Всё исчезает, всё – надежды, боль, успехи...

Но коль не выживать, а жить решился ты,
На службе у тебя тогда и Бог, и Дьявол!
В руках твоих кричит костёр из пустоты
И океан, как пёс, у ног лежит устало.

 

* * *

И мною был урок усвоен...
Входили в дверь, кому не лень!
Неважно – много ль было, двое,
Всегда загадочная тень

Присутствовала в роли стража.
Вино пила, курила даже,
И дым прозрачным кимоно
Кружился с нею заодно.

Шептались свечи. Тень вздыхала.
Скучала иногда, но роль
Она свою отлично знала,
Бросая в наши раны соль.

Потом внезапно исчезала
Под звуки музыки. И речь
Не знала – стоит ли ей течь?
И больше нас не увлекала!

Никто не ведал – как, откуда
Тень появлялась всякий раз...
Но без неё мертвело чудо,
И в каждом расцветал Иуда,
Похожий на Христа анфас.

 

* * *

Смерть  во веки веков не расстанется с нами,
Будет как в карауле почётном стоять,
Будет петь колыбельные песни ночами,
Будет утром и вечером нас провожать...

Смысла нет никакого её ненавидеть,
Рисовать злой старухой с косою в руках,
Смерть – красавица юная, вечная в свите
У печальных дождей, отрезвляющих страх.

У снегов и  ветров она тоже в почёте,
И спасая от мук и болезней людей,
Смерть дорогами неба в незримом полёте
Нас выводит в просторы огромных морей.

Всё стирает она – то, что было и будет,
Отдых дарит сердцам под напевы свечей,
Ни о ком из нас Смерть никогда не забудет,
Всех она заключает в плен своих этажей.

Нет там боли и слёз, нет разлук и печали,
Только тёплых лучей разноцветная речь
Тихой музыкой льётся из диковиной дали,
Предрекая рожденье удивительных встреч.

Нашу Смерть называю я матерью первой.
Мать вторая нам – Жизнь. Третья матерь – Земля.
А четвёртая мать – Та, что образ вселенной
С молоком чудотворным в нас вливала не зря.

 

* * *

Обнялись. Вражбина куражится.
И дождик идёт проливной...
А может, всё это нам кажется
Под вечно печальной луной?
А может, пророчество древнее
Не в первый, а в тысячный раз
Сбывается, словно последнее,
В тот смертный решительный час?
Обнимемся. Свет занимается.
И солнце над миром встаёт.
Обнимемся. Жизнь продолжается.
Глянь, после заката – восход!
Изгнанникам надо ль заботиться
О тех, кто могилы себе
Копая, старательно молится
В расчёте на милость небес?
Светает... Мы в счастье купаемся,
Нам песни поёт океан,
Обнимемся и – не расстанемся,
Да здравствует наш капитан!

 

* * *

Твой ветер в ярости орёт
О том, что рост – удел бездомных...
Он ищет свой родимый кров
Среди развалин раскалённых.

Река рыдает, и тоска
В печи пылает неустанно,
Леса промокли и века
Спят в лапах одного капкана.

Не смог твой ветер разбудить
Богов, но стёр земли законы,
Лёд отрывая от груди,
Перелопатив крови тонны,

Он не карал, не мстил – он врос
В строку, воскресшую из пепла,
Она в венце из белых роз
Вращала солнце, и не слепла.  

 

* * *

Февраль на исходе. Ты плачешь? Я тоже
Не в силах счастливые слёзы унять.
Напрасно старалась с тобою быть строже –
Стихами дано мне тебя обнимать...

Младенца ли снова баюкаю песней
Иль мужа? Иль бога? Иль сына его?
Я помню одно – мы когда-то все вместе
Вращали планету светло и легко.

Как детский волчок в поднебесье кружилась
Земля в океане забот и тревог,
А нам с тобой речка родимая снилась,
Избушка за лесом и чертополох...

С тобой я зимою и осенью буду,
Весною и летом... Ты слышишь меня?
Не плачь. Улыбнись. И порадуйся чуду.
И землю вращай, не жалея огня.

 

* * *

Когда входишь в свой мир – добываешь не всходы, а зёрна.
Можешь сеять и жать, из муки печь хлеба и слова,
Урожай твой велик! Ты – соавтор, ты лепишь упорно
Океаны, моря, небеса, облака, острова...

Лепишь новые солнца, планеты взрывая без страха,
Лепишь новых земель и религий основы свои,
И растут этажи, воскресают мелодии Баха,
Сказки русского леса ликующий Штраус творит.

Золотые века, словно люди, сойдясь в хороводы,
Рукоплещут просторам, летящим стремглав за тобой...
Свет и Тьма, взявшись за руки, дети извечной свободы,
Держат мост над рекою с живою и мёртвой водой.

Мы стоим у окна. До распахнутых настежь вселенных
Вдох один. Только вдох до загадочной музыки звёзд.
Ты шагнул. Я шагну. Кто-то третий шагнёт из нетленных.
И аккорды шагнут вслед за нами потоками слёз.