Андрей ГАЛАМАГА. ШЕСТНАДЦАТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ЛЮБВИ. Рассказ

 

Андрей ГАЛАМАГА

ШЕСТНАДЦАТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ЛЮБВИ

Рассказ

 

Сергей сделал усилие над собой и с трудом разомкнул глаза.

То, что он лежит дома, на их со Светкой постели, обрадовало; если вообще можно говорить о какой-либо радости в его теперешнем состоянии. Полежав ещё некоторое время не шевелясь, он максимально бесшумно, чтоб не потревожить спящую за спиной Светку, перевернулся на другой бок. Рядом никого не было. Ага, значит уже день.

Неторопливо возвращающаяся память облегчения не принесла, а только усилила головную боль и раскаяние за отвратительное вчерашнее поведение.

Вечером он побывал на презентации новой книги известного писателя Попова. И даже выступил с хвалебной речью в честь вне всяких сомнений талантливого автора и прекрасного друга. После официальной части состоялся традиционный обильный фуршет, к которому виновник торжества Попов подготовился более чем основательно. Количество напитков и закусок сделало бы честь самому отвязному кавказскому застолью. И всё могло закончиться прекрасно, если бы не позвонил Виктор и не позвал в паб «Свинья и роза» на Трубной улице.

Что ж, паб так паб. Отчего же ещё немного не посидеть в хорошей компании? Такси домчало Сергея до Трубы за десять минут. Под неторопливые разговоры о кризисе культуры вообще и литературы в частности время со скрипом перевалило за полночь. Друзья уже расплатились, когда бармен любезно объявил: «На прощание – по бесплатному «шоту» от хозяина заведения!».

Им поднесли по полстакана какой-то невнятной бурой бурды с резким привкусом то ли смородины, то ли черноплодной рябины. И этот «шот» стал последним и решающим.

Дальнейшие события Сергей восстанавливал уже не по памяти, а по логике. Такси он вызывать не захотел. Не ради экономии, а оттого что твердо держался на ногах, что косвенно подтвердил милиционер, смеривший Сергея проницательным взглядом и безропотно пропустивший в метро под самое его закрытие. То, что время столь позднее, Сергея не слишком волновало; в Чертаново поезд вёз по прямой, без пересадки. Это, правда, в идеале; если не заснуть и сойти на своей станции.

На конечной Сергея потрясли за плечо; он встал, вышел из вагона и попытался перейти через платформу на встречную сторону. К его огорчению, хотя и отнюдь не к удивлению, дежурная по станции вежливо сообщила ему, не в меру подгулявшему мужчине интеллигентного вида, что поезда уже не ходят и попросила выйти наружу.

Снаружи была зима. Сергей сообразил, что пешком он не дойдёт до дома и к утру; если вообще удастся пересечь МКАД. Да и в какой стороне этот МКАД? Он попробовал вызвать такси, но туман в голове никак не давал сообразить, на какие кнопки нажимать, чтоб осуществить задуманное.

К счастью для Сергея, через относительно недолгое время рядом с ним тормознула жёлтая Шкода, и он со второй или третьей попытки всё-таки сумел назвать адрес. Когда такси подъехало к подъезду, Сергей, зная, что поездка не стоит больше полутораста рублей, протянул таксисту триста. На что тот поморщился и твёрдым голосом назвал цену: «Пэтсот рублэй!».

И вот тут у Сергея совершенно неожиданно сработал инстинкт самосохранения, избытком которого он никогда в жизни не отличался. Он молча добавил ещё двести и, к заметному огорчению шофёра, поздно сообразившему, что можно было потребовать за поездку и побольше, покинул такси.

На этом всё… Дальнейшее напрочь отказывалось восстанавливаться, вопреки всем усилиям, которых Сергей, впрочем, и не мог приложить в достаточной мере. Но то, что он находится дома в своей постели, было очевидным фактом и не могло не внушать оптимизма.

Вот только Светка будет сейчас пытать его своим молчанием, которое хуже любого скандала. Женский скандал это само по себе некое воздаяние за совершённый проступок; и если его перетерпеть, то вина как бы сама собой отчасти искупится. Но Светка никогда, ни в какой ситуации не выходила из себя и не повышала голоса. Неотвратимость её молчания давила на расслабленную психику несчастного страшнее всего.

Но выбора не было, расплата должна была рано или поздно свершиться. Сергей глубоко вздохнул, мимоходом отметив, что может дышать, значит всё не так уж плохо; покряхтывая, поднялся и открыл дверь спальни навстречу неизбежному.

Светка невидимо сидела в дальней комнате за своим компьютером и быстро-быстро стучала ноготками по клавиатуре, не обращая ни малейшего внимания на выползшего из берлоги мужа. Сергей прокрался на кухню. Если б мог, он сделал бы это на цыпочках, но в это утро цыпочки были не в его власти.

Взвесив в руке заварочник с красивой таджикской зелено-голубой росписью и убедившись, что заварки в нём достаточно, Сергей долил воды в электрочайник и щёлкнул кнопкой. Стук по клавишам из соседней комнаты одновременно и успокаивал, и раздражал. Куда ни шло ожидать: когда же ты, наконец, начнёшь ругаться; но ожидание: когда же ты прекратишь играть в молчанку, – невыносимо.

Сергей налил чаю в любимую чашку с двумя позолоченными ободками, сел к столу, жадно выпил до дна и налил ещё…

Он никогда не похмелялся после одного случая на втором курсе института. Давным-давно, в такую же примерно студёную зимнюю пору, как теперь, на сессию приехали заочники. Увидев Сергея, мирно курившего во дворике у памятника великому русскому революционному демократу, обрадовались и велели без всяких возражений вечером приезжать в общежитие отмечать начало сессии.

После занятий Сергей заскочил домой, бросил сумку, предупредил жену (тогда ещё Аллу, а не Светку), чтоб сегодня не ждала, останется ночевать в общаге; и отправился на праздник в район Бутырки.

Заочники, ребята весёлые, нагрянули в Москву с Урала, Кавказа, Дальнего Востока, из Сибири и Средней Азии, как полагается, не с пустыми карманами. Коньяка, водки и вина – хоть половником черпай; закуски самой что ни на есть разнообразной, привезённой из дому, деликатесной – так что пальчики оближешь, – сколько душа пожелает. Тосты, стихи, гитара. В общем, вся жизнь, как и этот отдельно взятый вечер, удалась!

Но пора было и честь знать; тем более, что немногие досидели до конца этого, происходящего дважды в год во время сессий заочного отделения, культурного форума. В какой-то момент Сергею указали на свободную койку, которой он незамедлительно воспользовался и уснул без задних ног прямо в верхней одежде.

Наутро его растолкали и заботливо протянули полный стакан великолепного холодного домашнего красного вина. А дальше случилось то, что навсегда так и осталось неразгаданной, мрачной тайной. Итак, Сергей, не вставая с кровати, залпом, с наслаждением выпивает поданный стакан божественного, такого вожделенного с утра напитка и… сидит с приятелями в кафе в шаге от Цветного бульвара за чашкой кофе с погасшей сигаретой в руке. И выясняется, что с вечеринки в общежитии прошло три дня!

По неизъяснимому закону судеб, место, где много лет назад сознание возвратилось к Сергею, было тем самым, где вчера это же самое драгоценное сознание покинуло его. Разница лишь в том, что в давние времена здесь находился не пафосный английский паб, а обычное заведение общепита со скромным названием «Кафе».

Самым зловещим было то, что никто из друзей так и не смог хотя бы приблизительно рассказать, какими неведомыми путями он с кровати в общежитии три дня добирался до спасительной чашки кофе, вернувшей его к реальности. После того раза Сергей мог страдать, болеть, мучиться, умирать; но больше никогда даже не пробовал похмелиться с утра, с дрожью вспоминая о вычеркнутых, стёртых до основания, до самого дна, трёх светлых днях своей молодой жизни…

 

Так или иначе, но крепкий чай сделал своё дело; стало понемногу отпускать. Сергей под стук Светкиной клавиатуры печально заглянул на дно опустевшей чашки и потянулся к смартфону. Включил и долго смотрел на пропущенные ночные звонки от одного и того же абонента.

Когда до него дошёл смысл увиденного, он собрался с духом, встал и нетвёрдой походкой направился сдаваться в плен. Хотя…

Светка, как и ожидалось, хранила золотое царское молчание, уставившись в монитор и не переставая постукивать по кнопкам. Сергей набрал немного воздуха, приосанился, насколько было возможно, чтоб чувствовать себя максимально уверенно, и, как бы ни на что не претендуя, чуть-чуть заискивая, спросил:

– Светка, ты что, правда меня так сильно любишь?

Она на миг оторвалась от монитора, окинула его снизу доверху навылет прожигающим взглядом своих восточных карих глаз и ровным голосом внятно произнесла:

– Я тебя ненавижу!

Сергей окончательно расправил плечи, принял позу любителя дешёвых эффектов из итальянской комедии «дель арте» и ловким движением выхватил из рукава неубиваемый козырь:

– Что ты мне врёшь! У меня вот тут целых шестнадцать доказательств твоей любви!

И торжествующе протянул жене смартфон с её шестнадцатью пропущенными звонками.