Геннадий ВЕРЕЩАГИН. А ЧТО ДОРОЖЕ РОДИНЫ МОЕЙ? Из книги стихов «Не отрекусь!»

 

Геннадий ВЕРЕЩАГИН

А ЧТО ДОРОЖЕ РОДИНЫ МОЕЙ?

Из книги стихов «Не отрекусь!»

 

* * *

Винят меня, что лирики, мол, мало,

В иных строках и вовсе нет креста,

Что пашет по поверхности орало

Моих стихов, не вывернув пласта.

 

Но крест мой в том, что я родился русским,

По-русски жил, по-русски и умру,

И мне родные Волга и Тунгуска,

И мне красны все смерти на миру!

 

И я болел семейными страстями,

Но ставил их всегда в последний ряд,

Я побратался с Вечными огнями,

Где упокоен Родины солдат.

 

И я всегда стою на перекличке

В Полку Бессмертном, в том, что вне суда,

И я носил армейские петлички,

Где были молнии и Красная звезда.

 

И лирика мне – вымысел досужий,

Коль в ней не виден Родины герой.

Есть в этом мире лирика оружий

И лирика ещё идущих войн.

 

Переиграть врага и передумать,

А лирику оставим на потом!

Ещё не взята нашим войском Умань,

Ещё и Харьков-Киев под врагом!

 

Я о цветочках напишу попозже,

О лепестках, которых нет нежней...

Мне в лирике великое дороже,

А что дороже Родины моей?

 

* * *

Наворотили, что не разгребёшь,

Всемирных войн не выучив уроков.

Вся «демократия», как оказалось, ложь,

Прикрытие для денежных потоков.

 

Тогда в Россию хлынул спирт «Рояль»,

Наркотики, разврат и шоу-бизнес...

Америка просчитывала даль,

Чтобы Россию распродать «на вынос».

 

И развращали нашу молодёжь,

Чернив великую историю России,

Продав врагам секреты все за грош,

Считая Запад для страны Мессией.

 

И было тошно в преданной стране

От двух «царей», родившихся из горя, –

У одного заплатка на уме,

Другой не просыхал от алкоголя.

 

Мы выбрали позор вместо войны,

А получили враз то и другое...

Теперь у пробудившейся страны –

Похмелье после тяжкого запоя.

 

И если бы не врач Исус Христос,

Уже б нас разделили на кусочки,

На веки вечные закрыв «русский вопрос»,

Где запятая превратится в точку.

 

Предателей – как блох на грязном псе,

Кто ж виноват во всём, что натворили?

Частично в этом виноваты все:

И молчуны, и те, кто говорили.

 

Но есть и «персональная вина»,

Что мы свернули не на ту дорогу.

Пока не разберётся в ней страна –

Мы на гору – а черти хвать за ногу!

 

«Проклятой касты» «тёплые места»

Ещё на ежечасном подогреве,

Но те, чья совесть, как кристалл чиста,

Россию Новую вынашивают в чреве...

 

* * *

Теперь они плачут: мы так не хотели,

Теперь они стонут: мы так не могли...

А с чьих голосов вы, убогие, пели,

Продав интересы родимой земли?!

 

Иуды, отродье, проклятая каста,

Страну разделивши, как хлеб на бегу,

Вы, словно к корыту, дорвались до власти

И хрюкали хором, хлебавши деньгу!

 

Скупая дворцы на прогнившем закате,

Вы счастье искали не в Боге – на дне,

И вы породнились навеки, как братья,

С отродьем, желающим смерти стране!

 

Народу России вы явно чужие,

И я, гуманизм отвергая, как стяг,

Хочу вас увидеть с петлёю на вые,

А лучше – с пилою в сибирских лесах!

 

Будь проклят ваш род до скончания века,

Как проклята тьма, погасившая свет!

В себе вы распяли давно человека

За тридцать иудиных подлых монет.

 

Да прахом пойдёт всё, что вы поимели,

Вы все недостойны родимой земли!

Вам нет оправдания: мол, не хотели,

Вам нет оправдания: мол, не могли...

 

Даже сейчас, ведь это стало проще,

Когда, кому не лень, пинают Русь.

Я обращаюсь к высшим силам:

«Отче! Прости меня, но я не отрекусь!

 

Зачем мне, Отче, личное спасенье,

Как жить в раю, исток свой не любя?!

Рай забери, оставив воскрешенье

Моей Отчизне, ищущей Тебя!».

 

* * *

Мы попустили этот грех

Смешков над тем, что стало роком,

Нам боком вышел этот смех:

Сильней ударило, чем током.

 

В крови смеющиеся рты,

В дерьме штаны и шаровары...

Смешались русские ряды

Под молотом небесной кары.

 

И бьют родимые родных,

И ненависть кипит как лава,

Войною проклят каждый миг,

Где убивают по уставам.

 

Но не в тени наш страшный враг

(Он не отбрасывает тени),

Он в каждом поднял подлый стяг,

Поставив души на колени!

 

И мифы царствуют в умах,

Кто избавленья ждал от сечи,

Все люди потеряли страх,

Не Божий, просто человечий.

 

И в смех презрение вложив,

В сердцах у братьев правит злоба.

Кто же останется здесь жив?

Ответ готов: погибнут оба!

 

Один поверил, а другой

Над этой верой надругался!

Сердца не победить войной,

Кто бы и как бы ни старался!

 

О чём я? Что тут объяснять,

Тут не поможет и ромашка:

Была одна у братьев мать,

С отцами, видимо, промашка...

 

* * *

Ребята, надо победить,

В кулак собраться чувствами.

Нам отказали в праве жить

Просто за то, что русские.

 

Потом и праздник, и парад,

Потом все пляски с песнями...

У нас дороги нет назад,

Нам выборы все тесные.

 

Но выбор сделать мы должны,

И этот выбор – Родина!

Мы ей, как Матери, сыны,

Или она нам подиум?!

 

Вот и настал час быть своим,

Мы знаем, кто нам чуждые.

Мы русские, мы выстоим,

И возвратимся к суженым!

 

Скажи себе: не убоюсь,

И я не тварь безликая,

За нами вся Россия, Русь,

Святая и Великая.

 

За нами наш родимый дом

И он сейчас под выстрелом.

Теперь – Победа, всё – потом,

Ребята, надо выстоять!

 

Родные, надо победить,

Тут выборы все узкие!

Нам отказали в праве жить,

Забыв, что мы все русские...

 

* * *

Не вразумила Хиросима,

Не вразумила Нагасаки,

Всё виновата вам Россия,

Всё руки чешутся для драки...

 

Такое чувство, что не солнце

Пятнает флаг ваш – капля крови,

Пора одуматься, японцы,

Иль ничего у вас святого?

 

Конечно, вы под наглосаксом,

На островах всё базы, базы...

Вы под пятою у их баксов,

И конституция – «проказа».

 

Вы лучше с нами подружитесь

И заживёте словно в сказке,

А воевать... да не тужите,

Ударим раз – и вы Аляска!

 

Для Дяди Сэма вы, как мусор,

Авианосец для расхода,

Давно уже он сбился с курса,

Он боль японского народа.

 

Вас доброте учили с детства,

Иль бусидо лишь на бумаге?

Возьмите курс – добрососедство,

И поднимайте свои флаги!

 

Мы не враги вам, это точно,

Но атом наш вас подытожит,

Лучше учесть его заочно,

А при очах, не дай вам Боже…

 

Я всё сказал, выбор за вами

О, жители восхода солнца,

И мудрости просите в храме

У Бога вашего, японцы.

 

ИЗ «МАУГЛИ»...

Собрал Шерхан своих Табаки

И говорит: «Пришла пора,

Себя показывая в драке,

Заткнуть собою – где дыра.

 

Я вас кормил не для покоя

И чтобы лапы мне лизать.

Хочу скроить из вас героев:

Медведя надо разорвать!

 

Сегодня – он мой главный ворог,

Не справимся, всё заберёт!

И если я, друзья, вам дорог,

Ваш покровитель, то вперёд!

 

Медведь силён, но мы сильнее,

Я, если что, вас защищу.

А если вдруг кто оробеет,

Кормить не стану, не прощу!

 

И я – за вашею спиною,

Мы вместе сила, вместе лом!

Убьём медведя – и спокойно

Я с вами поделюсь потом.

 

Не обделю, медведь огромен,

Со шкуры всем достанет блох.

Раздел его уж узаконен,

И мне поверьте, он неплох.

 

А кто умрёт, тем честь и слава,

Конечно, праздничный салют.

Да не тряситесь вы, мы правы,

Гордитесь, если вас убьют.

 

В конце концов и смерть – свобода,

Где страха нет и нет суда.

Медведя, этого урода,

На ноль помножим, господа!

 

Вы избранные, вы с Шерханом,

С медведем наш последний бой!

Не удалось убить обманом,

Тогда пожертвуем собой!».

 

И все в уме уже делили

Медвежью шкуру как трофей,

И из неё в умишках шили

Штанишки для своих детей.

 

И видели, как удостоен

Был каждый вдруг героем стать.

А что медведь? Медведь спокоен,

Ему к боям не привыкать.

 

Не раз он рвал тяжёлой лапой

И шавок, и хозяев их...

И тянется за Мишкой слава,

Что силою он за троих.

 

Клыки на месте, когти тоже,

И мысль мелькает иногда:

«Что ж, подходите, подытожим

Ваш век. Теперь уж навсегда!».