Никита БРАГИН. ТУГИЕ ИЗВИЛИНЫ ВРЕМЕНИ. Поэзия

 

Никита БРАГИН

ТУГИЕ ИЗВИЛИНЫ ВРЕМЕНИ

 

* * *

Тревожно, словно тихие шаги

ты слышишь за стеной, и постепенно

они всё ближе. Холодно и тленно.

В глазах плывут свинцовые круги.

 

Не паникуй, не прячься, не беги!

На солнце всё растает, словно пенный

и влажный след прибоя. Непременно

прими свой день, но сон свой сбереги.

 

В часы довольства он тебе напомнит,

что даже в полдень, в щелочке укромной

таится ожидающая тень.

 

Тогда ты понимаешь, что такое

минута творчества, глоток покоя,

и чувствуешь, как дорог каждый день.

 

* * *

Приходило во сне стародавнее горькое горе,

приходило и маялось в пепельном вдовьем уборе,

и под ливнем всю ночь опадала с деревьев листва,

и в душе было всё как за окнами, слёзно и сыро,

рваный ветер метался, и лужи как чёрные дыры

поглощали огни фонарей, пожирали слова.

 

Говорить я не мог, немота не впускала ни звука,

и в сознанье царила одна безысходная мука,

ощущение тягостной и неизбывной вины,

или даже греха, что уже искупить невозможно,

ничего не поможет, обеты и жертвы ничтожны,

все труды стали прахом и вихрями разметены.

 

И тогда я пошёл по неведомым прежде дорогам,

там, где правда земная ко храму бредёт из острога,

где смирения схима ложится на крылья ума.

Не искал я прощенья, и шёл, осенённый покоем,

словно сын согрешивший, склоняясь под отчей рукою,

словно немощный странник, чью спину согнула сума.

 

А потом я почувствовал – кажется, мне полегчало,

словно сердца тоску в колыбели земной укачало,

и прохладной волной прикоснулась ко лбу пелена.

Всё ушло, всё растаяло, в тёмную ночь удалилось,

жёлто-алые листья ковром покрывают могилу,

дождь уже перестал, и теперь навсегда – тишина…

 

ПРАЗДНИК

В этот день я хочу испытать одиночество

и улыбку сквозь слёзы, и тихое пенье печали;

в этот день мне не надо речей, поздравлений и почестей –

я хочу, чтобы стихли слова и звонки замолчали.

 

Я хочу погрузиться в тугие извилины времени,

где господствует память, духовного моря сирена,

где душа отдохнет, уподобившись ждущему семени,

и где дух воспарит, пролетая сквозь скалы и стены.

 

И проснется иное, надмирное, тайное зрение,

и с постылой постели поднимется будущий ратник, –

вот моё торжество, вот мечтаний земных завершение,

мой исполненный долг, мой сияющий радостью праздник!

 

ГЛИНЯНЫЙ КУБОК

Кубок глиняный с почтеньем, подыми, суфий, и вспомни –
       Глиной стали Джам великий, и Бахман, и Кей-Кубад!
                                                      Хафиз (перевод В.Державина)

Глиняный кубок наполнен водой родниковой, –

выпьешь глоток, и немедленно хочется снова

грубую глину к горячим губам поднести,

словно заветную фляжку в далеком пути.

 

Трудно сказать, почему он меня привлекает;

нет у него украшений, и форма простая…

Дорог он мне, никому я его не отдам,

так уж он зрению мил и приятен рукам.

 

Хочется верить – в эпоху могучего Рима

в кубке подобном была сокровенно хранима

кровь искупленья, багрившая древо и сталь –

Духа небесная сила, священный Грааль.

 

Хочется верить и в то, что хранит эта глина

пепел великих дерзаний и прах властелинов,

смешанный с пылью погибших дворцов и твердынь,

тысячу лет развеваемый ветром пустынь.

 

И потому я с почтеньем беру этот кубок,

чувствуя шероховатость керамики грубой,

в тонких щербинках далеких столетий следы,

и просветленную нежность наполнившей кубок воды.

 

НЕБО В АЛМАЗАХ

Небо в алмазах увидеть не так уж и трудно,

надо всего лишь отправиться в синие горы,

и не в отель (объедаться и спать беспробудно),

а на вершину, в объятья ночного простора.

 

Ясен и холоден в небе алмаз Альтаира,

Вега почти что в зените горит адамантом,

цепь Ориона из трёх голубых палантиров

светом волшебным сияет на стане гиганта.

 

Вот оно – небо в алмазах, бездонная полночь,

где человек уподоблен безвидной нейтрино,

где неземные электромагнитные волны

к нам долетают из пламени звёзд-исполинов.

 

Вечное небо доступно для смертного глаза,

но не приносит оно вожделенного счастья,

и никому не коснуться небесных алмазов –

ум человека велик, но над ними не властен!

 

ПРОГРЕСС

                   …а омский каторжанин
Всё понял и на всём поставил крест.
                                      Анна Ахматова

В Хрустальном Дворце бенефис динозавров,

законы и моды диктует прогресс,

Луи Бонапарта имперские лавры

на крыльях фортуны взнеслись до небес.

 

И в дыме над Сент-Антуанским предместьем,

и в угольном чаде литейных цехов

рассудку мерещатся бодрые вести

о преодолении бед и грехов,

 

о том, что среда исправляет натуру,

и надо всего лишь улучшить среду –

украсить цветочками мануфактуру,

поить кочегаров крюшоном на льду.

 

А где-то на севере, в темном подполье,

еще молодой, но по жизни старик,

мыслитель с душой, переполненной болью,

все понял, изведал, познал и проник.

 

Ему открывались от Рима до Риги

пространство и время, природа и дух,

и все повороты державной квадриги

предчувствовал тонко настроенный слух.

 

Он видел – разбросаны камни Европы,

и скоро их некому будет собрать,

он предугадал, что вселенским потопом

польется в Россию бесовская рать.

 

В Европе его толковали по Фрейду,

а в русской печати он был ретроград.

Увы, Розенкранц не играет на флейте,

а ум Смердякова не чувствует лад.

 

А ныне мы поняли – все совершилось

согласно давно изреченным словам –

священные камни, святые могилы

остались одни, а все прочее – хлам.

 

Влюбленный не в силах подняться к балкону

(комфорт и достаток, избыточный вес).

Общается с пассией он по смартфону,

и в этом, увы, весь хваленый прогресс!