Николай БЕСЕДИН. ВСЁ ТО, ЧЕМ СУДЬБА ОДАРИЛА ТЕБЯ... Стихи разных лет

 

Николай БЕСЕДИН

ВСЁ ТО, ЧЕМ СУДЬБА ОДАРИЛА ТЕБЯ

Стихи разных лет

 

* * *

Ах, ты утро – недотрога!

Лишь откроешь синь-глаза,

А уже пылит дорога,

Нежно тают паруса.

 

Ах, ты полдень – поп-расстрига!

Ни минуты без труда.

А выходит то ли фига,

То ль Давыдова звезда.

 

Ах, ты мил-вечор старьевщик!

Хлам за хламом, хлам на хлам.

Только ветер-пересмешник,

Только тропка в Божий храм.

 

Ах, ты ноченька-зазноба,

Заполночная звезда!

Коль полюбишь, то до гроба,

А обнимешь – навсегда.

 

* * *

Гей, весна! Откуда это диво

Будто детство ожило опять.

Машет лошадь запыленной гривой,

Норовит куда-то ускакать.

 

Запахов забитых половодье

Разлилось меж сосен и осин.

И поля, как медленные лодьи,

Уплывают в ветренную синь.

 

Я пойду туда, где бродят лоси,

Слушая лесную канитель,

Где снегов обглоданные кости

Разбросал на вырубке апрель.

 

Я пойду в звенящее безбрежье

По дорогам, рощам и нивью,

Но ни разу на живой подснежник,

На росток травы не наступлю.

 

Им наверно кажется счастливой

На земле любая благодать.

Гей, весна! Откуда это диво,

Будто детство ожило опять.

 

16 ЯНВАРЯ

Сегодня я с учётом бренных лет

И мирового кризиса в наличных

В дому зажгу свечи неяркий свет

И позову родных и закадычных.

 

Нальём в стаканы водки и вина

Припомним всех – и правых и неправых…

И вдруг воскреснет прежняя страна –

Великая Советская Держава.

 

Не потому, что молодость всегда

Прекрасней, чем в любом обличье старость.

Нам целый мир принадлежал тогда,

И жизнь была под звёздным небом в радость.

 

Там были наши песни и костры,

Гитары наши весело звучали,

Там были наши добрые дворы,

Где никого тогда не забывали.

 

Тогда мы не держали в голове,

Что завтра нам предложит дикий рынок,

И вечных пробок не было в Москве,

Ну разве только от пустых бутылок. 

 

Да, мы из той страны, которой нет.

Но вопреки развалу в наших душах,

Горит, горит её небесный свет,

И не затмить его и не разрушить.

 

ОСЕННЕЕ

Трепещет и молчит,
                                  молчит и светится,

озябших всех благословляя в путь.

Ах, милая печальница-утешница,

Зачем жалеть о том, что не вернуть.

 

Принарядился лес в косынку алую,

Ещё тепло ласкает ковыли,

Но нашей встречи нежность запоздалую

Уже отпели в небе журавли.

 

Уйдут в предзимье,
                                     растворятся в замяти

Короткие задумчивые дни.

Как лист хранит рассвет весенний в памяти,

Так ты улыбку осени храни.

 

Храни тепло усталого молчания,

В котором всё так ясно и без слов.

И в сердце милосердное страдание

Вновь обратится в нежную любовь.

 

* * *

По осколкам, по отзвукам и словам

Собираю себя, как голодный

Собирает крошки еды со стола –

Пищи Господней.

 

Собираю из капель дождя, из травы,

Упавшей под ноги заката,

Из рыбьего всплеска и крика совы,

Из тайны греха и расплаты.

 

Собираю себя из обмана и зла,

Из надежды, что всё – преходяще,

Из последнего слабого взмаха весла

И вздоха шагов уходящих,

 

Из того, что хочу, да не в силах забыть,

Что любовь обращает в усталость.

Собираю и не могу сочленить

С тем, что во мне осталось.

 

РУССКИМ ЖЕНЩИНАМ

По ночам инстинкт взывает древний:

Над Россией смертная беда –

Умирают русские деревни,

Русские чернеют города.

Русской речи говорок всё реже,

В русской дали не видать ни зги.

По живому, по святому режут

Слабнущую Родину враги.

Нас всё меньше, меньше с каждым годом,

Мы слабеем с каждым новым днём.

Мы великим созданы народом,

Неужель безропотно умрём?

 

Женщины родимые! Нет силы

Выше той, что Богом вам дана.

Да взойдёт над каждою могилой

В три побега новая весна!

Оживите родовые крепи

Русской силой, верой и умом.

Что тогда нам мировые цепи

И иуды в помеси с врагом?

 

Дорогие, милые! Рожайте

Русских молодиц и молодцов!

Юную Россию поднимайте

Пусть порой без ветреных отцов.

Милые! Пред вами на колени

Встала ныне русская земля.

К вам мольба ушедших поколений,

К вам молитва тихая моя.

2003

 

* * *

На эстампе две черные башни,

Между ними река-серебрянка

Облака, в незабудках полянка,

А поодаль заводы и пашни.

 

Русь моя!
                    Как знакомы и близки

Неба гордая отрешенность,

Рек доверчивая покорность,

Эти башни, как два обелиска.

 

Может, в том и сермяжная правда,

Нам язычниками завещанная,

Что по роду ты все-таки женщина,

Ну а женщине много ли надо?

 

Не вскружили ей голову посулы,

Не приветила слава стозвонная,

И на бой, и на пир сто раз званная,

Сберегла лишь надежды, как посохи.

 

Лишь терпенье взяла в путь неблизкий,

Что увидит из вечности в вечность,

Лишь оставила в сердце доверчивость

Да воздвигла сынам обелиски.

 

На эстампе две черные башни,

Между ними река-серебрянка…

Может, это напела славянка,

Может, это про вечер вчерашний?

 

Ты сегодня совсем не такая?

И тебя тоже моды не минули?

В позолоту одев, душу вынули,

Вкусам новых господ потакая?

 

Ты, как женщина, верила истово

Обещанием, полным лукавства,

Не сумела собраться и выстоять,

Возвеличив народное братство.

 

Кто-то скажет, что путь твой не лучший.

Но, пройдя муки горькие прежде,

Обратит к тебе лико в надежде

Человек, на планете живущий.

 

Он придет к твоим пашням и рекам,

Не сдержав своего восхищенья

Перед гордой святыней терпенья,

Перед верой – нетленной вовеки.

 

А пока – этот путь испытаний,

Беспощадный, как рок, и неблизкий,

На просторах твоих обелиски,

Свет России, что нету желанней.

2010

 

* * *

Не провожай меня в снега колючие,

И если в замети нахлынет май –

В метели белые, в дожди певучие,

В туманы зябкие – не провожай.

 

Не провожай меня навстречу праздникам

И будням медленным не отдавай.

Придумай что-нибудь, придумай разное,

Но если сможется – не провожай.

 

Не провожай меня.
                                     Не возвращаются

Хоть раз ушедшие в далекий край.

Пусть одиночество по нам печалится,

Пусть снятся скатерти – не провожай.

 

Не провожай меня.
                                    Там, за вокзалами,

Пути положены, как два ножа.

Нам только кажется, что так устали мы,

Мне только слышится:
                                            – Не уезжай.

 

* * *

Вот первый луч погладил зеленя.

Ночь на исходе.
                         Что ж, прощай, бессонница!

Дневных забот безжалостная конница

Уже несется с гиком на меня.

 

Я буду помнить твой усталый взгляд,

Твоих перстов замысловатый танец,

И как в рогожку превращался глянец,

И в мишуру словесный маскарад.

 

В том хаосе, в нагроможденье дней,

Как нищая старьевщица копаясь,

Ты находила памяти на зависть

Осколки смысла в суете моей.

 

Ты музыкой взрывала тишину.

И лица, лица медленно кружились –

И те, что есть, и что давно простились,

Забыв дорогу к дому моему.

 

Я проклинал тебя, глаза слепя,

И убеждал, что это только снится…

Как тяжела, тверда твоя десница!

Как пусто и тревожно без тебя.

2007

 

* * *

Земля!
                 Угрюмы предсказанья

Твоих путей, твоей судьбы

И перед ликом Мирозданья,

И перед совестью избы.

Но в бесконечности Вселенной,

Где нету времени и верст,

Ты будешь в памяти нетленна

Твоих сестер – погасших звезд.

Там, среди мертвой круговерти,

В последнем выдохе застыл

Твой сын, который перед смертью

Прощенья матери молил.

1985

 

УХОДЯЩИЕ

Все больше, больше уходящих

По разным случаям и поводам.

И некогда отметить проводы

Из них хотя бы настоящих.

 

Они уходят все по-разному,

Дорожку старенькую выпачкав,

То осторожненько, на цыпочках,

Как будто из жилья заразного.

 

То дверью хлопают неистово,

Грозя, что, мол, еще припомните!

И остается снова комната

Такая тихая и чистая.

 

И все идет, как и намечено.

И только грусть, как боль сверлящая,

Что среди прочих уходящих

Ушел хороший человечина.

 

Ушел. Такому не прикажите.

И в том вины ничьей как будто бы.

Ну, что же, ветра вам попутного

И верность тех, кого обяжите.

 

РОЗЫ И ШИПОВНИК

Я гостем случайным пришел в этот дом.

Сверкало, струилось и пело всё в нём.

Июль трепетал в ворковании штор.

В прохладе бокалов тонул разговор.

 

Когда же ослабнул полуденный зной,

Хозяин меня пригласил за собой.

Мы вышли с ним в сад и в розарий прошли,

Где розы на стеблях высоких цвели.

 

Он вёл от одной до другой, не спеша,

И спрашивал гордо:
                                        – Ну что, хороша?

Вот так-то, вот так-то...
                                   Но скольких трудов

Мне стоило чудо редчайших цветов!

Я каждую розу, как скульптор, ваял

И лишнее всё со стеблей отсекал.

Всё слабое, чахлое – только во зло.

Оставь – и шиповником все б поросло.

 

...Домой возвращаясь в закатном часу,

Цветущий шиповник я встретил в лесу.

У самой дороги на склоне он рос

И буйствовал в тысячах маленьких роз.

 

Он, мёд источая, весь в пчёлах звеня,

Колючки нацелил, пугая меня.

Я вспомнил розарий и тихо сказал:

Я рад, что ты розой садовой не стал.

 

Будь благословенен, храня и любя

Всё то, чем судьба одарила тебя.