ПРЕЗИДЕНТСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КАК ХУДОЖНИК ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ СТАЛ ПОЭТОМ

 

ПРЕЗИДЕНТСКАЯ БИБЛИОТЕКА

КАК ХУДОЖНИК ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ СТАЛ ПОЭТОМ

 

«Дайте новое искусство!» – призывал Владимир Маяковский в своём известном стихотворении «Приказ № 2 армии искусств». «Хочу делать социалистическое искусство», – писал он в автобиографии «Я сам». И сам создавал это новое, социалистическое искусство. Причем начав не с поэзии, а с живописи – именно талант художника стал проявляться у Маяковского с самого раннего детства. 19 июля отмечается очередная годовщина со дня рождения поэта, драматурга, актёра и художника Владимира Маяковского (1893-1930).

О ранних опытах будущего художника рассказывали его старшая сестра Людмила и мать Александра Алексеевна. По их воспоминаниям, которые приводятся в книге «Маяковский-плакатист» (1940), ему был абсолютно несвойственен интерес к пейзажной живописи, подлинной стихией молодого художника был портрет. Но уже в самых ранних его зарисовках портретные черты заострялись, доводились до сатиры, до шаржа. В одном из первых шаржей Маяковского изображался сам автор – десятилетний силач, справлявшийся с шестью стульями сразу.

Учиться живописи Маяковский начал ещё в грузинском городе Кутаиси у художника Краснухи, окончившего в своё время с золотой медалью императорскую Академию художеств. Когда в 1906 году после смерти отца Маяковские переехали в Москву, Владимир использовал свои «рисовальные способности», чтобы материально поддержать мать и сестёр. «Денег в семье нет. Пришлось выжигать и рисовать. Особенно запомнились пасхальные яйца. Круглые, вертятся и скрипят, как двери. Яйца продавал в кустарный магазин на Неглинной. Штука 10-15 к. С тех пор бесконечно ненавижу Бемов и кустарщину», – писал Владимир Маяковский в автобиографии «Я сам», которая опубликована в прижизненном издании его сочинений «255 страниц Маяковского» (1923).

В Москве Маяковский познакомился с революционно настроенными студентами, начал увлекаться марксистской литературой, в 1908 году вступил в РСДРП. В социал-демократическом кружке 3-й московской гимназии, издававшем рукописный журнал «Порыв», Маяковского всегда видели с карандашом и альбомом в руках. Его трижды арестовывали, но и в тюрьме он не переставал рисовать. Как рассказывается в книге «Маяковский-плакатист», «в так называемом „Мясницком доме“ (арестантском помещении на Мясницкой) Маяковский испещрил карикатурными набросками весь альбом, расправившись этим своеобразным способом с ненавистными ему служителями тюрьмы. Аналогичную деятельность развернул Маяковский, сидя в Сущевской полицейской части, куда ему пересылались сестрой не только бумага и краски, но и разные труды по истории живописи».    

Отсидев в одиночной камере Бутырской тюрьмы 11 месяцев, Маяковский, по его же словам, «вышел взбудораженный. Те, кого я прочёл, – так называемые великие. Но до чего же нетрудно писать лучше их. У меня уже и сейчас правильное отношение к миру. Только нужен опыт в искусстве. Где взять? Я неуч. Я должен пройти серьёзную школу… Что я могу противопоставить навалившейся на меня эстетике старья? Разве революция не потребует от меня серьезной школы?.. Думалось – стихов писать не могу. Опыты плачевные. Взялся за живопись».

В 1910 году Маяковский начал учиться у художника-пейзажиста Жуковского. «Вместе с какими-то дамочками, – вспоминал он, – писал серебренькие сервизики. Через год догадался – учусь рукоделию. Пошел к Келину. Реалист. Хороший рисовальщик. Лучший учитель. Твёрдый. Меняющийся. Требование – мастерство, Гольбейн. Терпеть не могущий красивенькое». Эта характеристика, данная учителю, ясно указывает, что именно привлекало Маяковского в искусстве и с каким презрением он относился ко всему «красивенькому», стилизованному. 

Единственное училище, куда Маяковскому удалось поступить «без свидетельства о благонадёжности», было Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Первое время он добросовестно копировал головы, торсы и натюрморты. Но, по его выражению, «ревинстинктом» поглядывал в сторону дерзких новаторов – Ларионова, Машкова. В группу футуристов входили также Гончарова, Кульбин, Бурлюк, Розанова и другие, и, как писал один из теоретиков русского авангарда Осип Брик в предисловии к книге «Владимир Маяковский», вполне вероятно, что к этим художникам прибавился бы ещё один художник-новатор – Владимир Маяковский, если бы не обнаружилось одно неожиданное обстоятельство. Об этом Маяковский рассказывал так: «Днём у меня вышло стихотворение, вернее – куски. Плохие. Нигде не напечатанные. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю стихи Бурлюку. Прибавляю: это один мой знакомый. Давид остановился, осмотрел меня, рявкнул: «Да это ж вы сами написали, да вы ж гениальный поэт!». Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушёл в стихи. В этот вечер совершенно неожиданно я стал поэтом». Маяковский перестал учиться на живописца, но художнических навыков, как писал Брик, не бросал: «Он любил рисовать портреты… рисовал всех своих знакомых, просто так, из любви к искусству, а для заработка рисовал карикатуры в юмористических журналах». Маяковский умел работать карандашом, тушью, маслом, акварелью, углём, и даже окурками или горелыми спичками, если под рукой не было ничего подходящего. 

В 1915 году Корней Чуковский отважился познакомить Маяковского с Ильёй Репиным, который с «огненной ненавистью относился к той группе художников, которую он называл „футурнёй“». Эту встречу Чуковский описал в своей книге «Репин. Горький. Маяковский. Брюсов» (1940). «Очень изящно одетый, в белоснежном отложном воротничке, стариковски красивый и благостный» Репин чинно поздоровался и присоединился к слушателям Маяковского, декламирующего свои стихи. Неожиданно для всех с каждой минутой он «восхищался всё жарче»: «Темперамент, какой темперамент!.. Уж вы на меня не сердитесь, но честное слово, какой же вы, к чертям, футурист!». А увидев рисунки Маяковского (к этому времени тот был уже автором шаржей на Давида Бурлюка, Корнея Чуковского, Григория Гнесина, Петра Потёмкина и многих других, в том числе и на себя), ещё настойчивее высказал то же суждение: «Самый матерый реалист. От натуры ни на шаг, и… чертовски уловлен характер». По поводу же набросков Маяковского к портрету самого Репина воскликнул: «Какая схожесть! И какой (не сердитесь на меня) реализм!». Репин даже предложил Маяковскому написать его портрет – честь, которой удостаивались немногие. Так, он наотрез отказался писать портрет Достоевского, долго уклонялся от работы с Буниным и Розановым… Но портрет Маяковского Репин так и не написал. Приготовил холст у себя в мастерской, выбрал подходящие кисти и краски и всё повторял Маяковскому, что хочет запечатлеть его «вдохновенные волосы». В назначенный час Маяковский явился, но… бритым наголо. Репин был безутешен: «Я хотел изобразить вас народным трибуном, а вы…».

После революции, пишет Осип Брик, Маяковский стал рисовать обложки, плакаты, театральные костюмы и декорации для книг и пьес. К чистой живописи он уже никогда больше не возвращался. «Окна сатиры РОСТА» раскололи художественный мир на «чистовиков» и «производственников» – тех, кто, забросив свои холсты и палитры, взялись за плакаты, за вывески, за рекламу и не в ателье, а на улице развешивали свои произведения. Они следовали «Приказу № 2 армии искусств», написанному Маяковским:

Довольно грошевых истин!

Из сердца старое вытри.

Улицы наши – кисти,

Площади наши – палитры.

В предисловии к изданию «Грозный смех. Окна Роста» (1932) Маяковский вспоминал: «Отдыхов не было. Работали в огромной нетопленной, сводящей морозом (впоследствии – выедающая глаза дымом буржуйка) мастерской РОСТА. Придя домой, рисовал опять, а в случае особой срочности клал под голову, ложась спать, полено вместо подушки с тем расчётом, что на полене особенно не заспишься и, поспав ровно столько, сколько необходимо, вскочишь работать снова… Вне телеграфной, пулемётной быстроты – этой работы быть не могло. Но мы делали её не только в полную силу и серьёзность наших умений, но и революционизировали вкус, подымали квалификацию плакатного искусства, искусства агитации. Если есть вещь, именуемая в рисунке «революционный стиль», – это стиль наших окон. Не случайно, что многие из этих работ, рассчитанные на день, пройдя Третьяковскую галерею, выставки Берлина и Парижа, стали через десять лет вещами настоящего так называемого искусства».

 

На портале Президентской библиотеки представлена коллекция «В. В. Маяковский (1893-1930)», в которую вошли цифровые копии документов и материалов о жизни и деятельности одного из крупнейших поэтов-новаторов, во многом определивших пути развития поэзии XX века.