Виктор ФРОЛОВ. ПРИШЕЛЕЦ. Рассказ

 

Виктор ФРОЛОВ

ПРИШЕЛЕЦ

Рассказ

 

Вставать после крепкого сна в два пополудни – для него обычное дело. Привычка выработалась ещё в начале «карьеры», когда он после учебки стоял в графике: три ночи работаешь, две отдыхаешь. Вот и сегодня, проснувшись, Эдик выжидал, глядя на циферблат настенных часов, когда остриё минутной стрелки укажет, наконец, вертикально вверх. До постели он добрался лишь под утро, как, впрочем, бывало всегда, если игра шла по-крупному.

Вчерашняя компания составилась вполне достойной. Речь идёт, конечно, не о мастерстве игроков, а об их финансовой основе и обуреваемости азартом. Внешне не уступая партнёрам в запале, демонстрируя задор и бесшабашность, он сохранял холодность ума и расчётливость. В результате выигрыш оказался весьма приличным. Настолько серьёзные деньги принесла прошедшая ночь, что одна лишь мысль о необходимости сдать бóльшую их часть в кассу заведения вызывала внутренний протест. Не впервые задумывался он о смысле круговерти, в которую окунулся несколько лет назад в поисках местечка потеплее в нечаяно наступившем капиталистическом завтра.

Военный завод, в отдел главного технолога которого он пришёл по распределению, окончив институт, в начале девяностых стагнировал не по дням, а по часам. В результате стремительного разграбления его корпуса обрели эффективных собственников, сдавших первоклассное оборудование в металлолом, а помещения в аренду пришлому люду. Тогда Эдику повезло больше коллег, цинично выброшенных за порог. Его взяли обивщиком в мебельный цех, где ушлый выходец с гор в одном из корпусов наладил выпуск диванов из сырых досок и залежавшегося на складах поролона. Года, проведённого на «производстве», хватило, чтобы осознать полную бесперспективность существования в условиях отупляющего труда и грошового жалованья.

Но ему продолжало фартить. Случайно встретившийся однокурсник за кружкой пива кстати вспомнил о хваткости Эдика в картёжной игре, которой они стихийно увлеклись, будучи на четвёртом курсе. Впрочем, как пристрастились, так вскоре и охладели, захваченные иным поветрием.

– Что бы тебе не заняться игрой профессионально? – в порядке рассуждения подал идею приятель. – На днях четвертак стукнул, пора в люди выходить. Есть у меня родич один, тот какой-никакой долей владеет в игорном клубе. Краем уха слышал, что нуждаются они в перспективных специалистах. Гляди, надумаешь, звони. Дам рекомендацию.

«А что? Почему бы и нет! Всё лучше, чем в заскорузлой робе феноловыми парами дышать», – решил он, обдумав неожиданное предложение.

Дальнейшее произошло быстро. Позвонил приятелю, который познакомил Эдика со своим родственником, а тот, в свою очередь, свёл с человеком, которого все окружающие именовали Хозяином. Хозяин отправил его пройти «краткий курс молодого крупье», затем приставил стажёром к опытному игроку. Можно сказать, что практика проходила в обстановке, приближённой к боевой – с первого же дня в зале за столом с реальными клиентами. Так что осваиваться пришлось в процессе, что пошло на пользу: без проб и ошибок мастерства не наживёшь!

Первый успех пришёл через полгода, когда Эдик самостоятельно провёл удачную партию с тремя толстосумами, прилично их пощипав. Премии, выданной Хозяином, хватило на подержанную машинёшку. Раньше он о таком и мечтать не смел. Дальше – больше. За семь тысяч «зелёных» купил квартирку в новостройке на окраине Подмосковья. Правда, быстро понял, что ездить оттуда далековато, и снял жильё в городе.

Нет, шулером он не стал, да такой задачи перед ним и не ставили. В арсенале профессионального игрока имеется масса специфических приёмов, с помощью которых достаточно честно удаётся «развести» не только простаков, но и прилично умеющих просчитывать игру. Что стоит, например, дилеру перед игрой «выронить» из колоды и не доложить в «шуз»^[1] всего одну, лишь ему известную карту, обеспечив себе бесспорное преимущество? Проще простого! Да мало ли ещё какие наработки накоплены мастерами-картёжниками, всех не перечислишь…

У каждой профессии имеются и свои издержки. Не может не отреагировать психика человека, например, если полдня он проводит под землёй, или вынужден спать днём, потому что работает по ночам. Трудно надолго сохранить ясный ум, ежедневно напрягая мозг, заставляя функционировать в режиме электронно-вычислительного агрегата. Рано или поздно сбой неизбежен. До поры помогают стимуляторы. Это – как в большом спорте: имеется предел возможностей, дальше которого достижение результатов невозможно без использования допинга. Смешны те, кто всерьёз ратует за «чистые» победы. Они нереальны уже с тех пор, когда соревноваться перестали спортсмены-любители, и состязания стали зрелищем. Потому-то контроль применения так называемых «запрещённых» препаратов на соревнованиях бессмысленен. Запрещать их – то же самое, что ставить крест на спорте, чемпионатах, рекордах.

О возможности применения разного рода «дури» Эдик даже и не размышлял. Одно время он увлёкся было спиртным, но разум подсказал: опасно! Тем более что в его окружении примеров на этом поприще загубленных жизней – пруд пруди. Знакомая посоветовала ему рецепт хорошего стимулятора природного состава, вот его он и взял на вооружение. Сегодняшний день не явился исключением.

Автоматически, думая о своём, он налил в шейкер полстакана воды, влил ложку яблочного уксуса, той же ложкой положил тёмного каштанового мёда, закрыл и хорошо взболтал ёмкость. Осталось добавить на кончике ножа молотых корицы, имбиря и влить ещё порцию воды. Вот, собственно, и всё приготовление. Ещё поболтать, и можно выпить.

А мысли всё возвращались к той пачке купюр, что лежала в барсетке. Как она там оказалась? Да очень просто! Иногда Хозяин, идя навстречу просьбам состоятельных клиентов, командировал кого-либо из опытных игроков для организации и поддержания партии к ним на дом. Именно такой случай имел место накануне.

По правилам заведения даже такому особо ценному специалисту как Эдик следовало бы отправиться в казино и сдать выручку сразу же по окончании игры. Эту установку он уже нарушил и морально созрел для усугубления самовольного поступка. Не впервой зародилась идея бросить всё к чертям собачьим, исчезнуть из поля зрения надзирателей, контролирующих каждый его шаг, раствориться на бескрайних просторах страны. В конце-то концов, кто в состоянии будет найти его, например, в чувашской глубинке, где прошли детство и юность? Но лучше всё-таки укрыться где-то подальше. И мысль, где именно, сам не подозревая о том, подал Эдику разговорчивый автомеханик-армянин, который как-то ремонтировал подвеску его колымаги.

Оказывается, есть в Армении у самой границы с Турцией, у подножия великой горы Арарат такой замечательный городок – Арташат. Обитает там доброжелательный гостеприимный народ. Попасть же туда можно кружным путём, совершенно запутав маршрут и сбив с толку возможных преследователей.

Прежде всего, электричкой надо добраться до Рязани. Там сесть на поезд до Астрахани, где затаиться на несколько дней в ожидании иранской визы и отправления парома до Энзели. Пройдя по Каспию, от иранского порта часов пять на попутке ехать до столицы, откуда каждый день отправляется автобус в Ереван. Вот, собственно, и конец пути.

Неправда это, будто нормальный человек, повинуясь спонтанному импульсу воли, вдруг решается на отчаянный шаг. Такое возможно наблюдать лишь у неуравновешенных натур. Обычно же, со стороны кажущийся рисковым поступок исподволь обдумывается, готовится заранее, вызревает в душе до такой крайности, когда уже не может не состояться.

Так вышло и у Эдика: путь следования, в конечном счёте, выверен, рюкзачок с необходимыми в дорогу вещами собран, новый телефон с «левой» симкой припасён. Захлопнул входную дверь, швырнул связку ключей от съёмной квартиры в мусоропровод, чтобы не возникло искушения вернуться, спустился в подземку, смешавшись с прохожими, и сгинул бесследно. Был человек – и нет его. В жилище, на первый взгляд, всё на своих местах: одежда в шкафу, типовой набор продуктов в холодильнике, даже посуда в кухонной мойке хранит следы завтрака. Автомобиль припаркован у подъезда. Поди, сообрази, что пропавший уже тысячу вёрст отмахал, сидя в купе. А если даже и смекнёшь, то не скоро определишь направление побега. Раскинешь умом – искать-то себе дороже!

 

* * *

Вачо Вочхаряну не спалось. Семья находилась в Ереване, где он ещё в годы советской власти приобрёл кооперативную квартиру. Младшую дочь надо было положить в больницу, и жена решила пока пожить с детьми в городе. Забота о доме и хозяйстве на окраине Востана, что в километре от районного центра Арташат, доставшихся Вачо от родителей, легла на его плечи. Ночью Вачо разбудили какие-то странные взрывы за дорогой, которая ведёт в Кахцрашен, но вставать с кровати не хотелось. Рано утром он поднялся и, выйдя за ограду своего участка, не спеша перешёл дорогу. Лёгкий утренний ветерок принёс запах горелой травы, и заинтригованный Вачо двинулся дальше, осматриваясь вокруг. То, что он обнаружил примерно в двухстах метрах от своего участка, оказалось выше его понимания. Представьте себе: ещё дымящийся круг сухой выжженной травы диаметром шага в четыре, а в его центре – лежащая ничком фигура, напоминающая человеческое существо в странном серебристом комбинезоне…

Преодолев оторопь, Вачо переступил через тлеющую окружность и приблизился к незнакомцу. Тот, словно почувствовав опасность, заёрзал, будто пытаясь зарыться в землю.

– Эй, харгели! – обратился Вачо к существу, и, на всякий случай, повторил уже по-русски: – Уважаемый!

Чужак, не поднимаясь, повернул к Вачо чумазое, вполне человеческое лицо, которое выражало полное недоумение, зачмокал губами и произнёс что-то неудобоваримое на странном языке:

– Амма пар^[2]!

– Ес дзез чем хасканум! – развёл руками отчаявшийся вступить в контакт Вачо и опять продублировал: – Я вас не понимаю!

Решив, что полагается представиться, ткнул себя пальцем в грудь и пояснил на двух языках, которые знал:

– Март, человек я, значит. Вачо меня зовут.

Существо опёрлось передними конечностями о землю, повернулось и уселось на траву. Вачо на всякий случай отступил на шаг.

– Сын^[3]! – также указав на себя пальцем, произнесло существо. Потом воздело руки к небу, намекая на отправную точку своего маршрута. И тут же просительным тоном добавило: – Сун ес^[4]! – А поднеся к губам сжатый кулак, имитировало жадный глоток, показывая, что хочет пить.

– Значит, имя твоё – Сын, – высказал догадку обрадованный Вачо. – Хымэл, джур! Так ты хочешь пить, вода, правильно? – Он тоже сделал глоток из воображаемого стакана.

Незнакомец согласно закивал головой.

– Хымэл, джур! – старательно повторил он, демонстрируя отличную обучаемость, и наглядно зачавкал ртом, снова перейдя на свой язык: – Амма пар!

– Есть хочешь! – сообразил Вачо и, чмокая, пожевал воздух.

Незнакомец закивал ещё интенсивнее, что означало установление взаимопонимания…

 

Прошла неделя, как странный визитёр поселился в доме Вачо Вочхаряна. О своём госте, который большую часть времени наслаждался покоем и дремал на тахте или в шезлонге под абрикосовыми деревьями в саду, Вачо никому из соседей не рассказывал. Всегда отличавшийся разговорчивостью, он был счастлив, что обрёл благодарного слушателя, и ни с кем не хотел делиться своей радостью. Ну и пусть, что гость мало что понимал из сказанного, освоив лишь небольшую толику обиходных выражений. Был очевиден неподдельный интерес к самой мелодии незнакомого говора, звучанию слов и фраз. Часто он жестом останавливал словоохотливого хозяина, указывал на какой-либо предмет, а выслушав его название, повторял, копируя произношение и артикуляцию Вачо. Дважды повторять одно и то же необходимости не возникало, память у Сына была отменной. А ещё он отличался прекрасным аппетитом, чему Вачо был рад, считая готовку национальных блюд своим коньком.

– Знаешь, Сын, – вещал он, колдуя у плиты, переходя с родного на русский и наоборот, – мы, армяне, наверное, первыми из людей придумали свои особенные блюда, которые готовим по традициям предков точно так, как они делали это две тысячи лет назад. И, заметь, во все времена используем одни и те же натуральные, чистые и полезные продукты: овощи, фрукты, мясо, муку. А интересно, как у вас там в смысле еды? – воздел он вверх руку, указывая пальцем в потолок летней кухни, на что гость, интуитивно схватив суть вопроса, поморщился и брезгливо пожал плечами:

– Алама!

– Я так понимаю, ты сказал, что плохо! Конечно, дорогой, разве найдёшь где лучше наших блюд! Но для хорошего повара недостаточно самому быть большим профессионалом. Важно, чтобы и гость понимал в еде толк. Ты вот молодец, сразу разобрался, что к чему.

Гость слушал и с наслаждением уминал шашлык и долму, поливая ароматным дошабом^[5].  При этом, смакуя пятизвёздочный коньяк «Арташат» местного завода, искренне недоумевал, почему сам Вачо предпочитает водку.

Одним словом, тёплые и дружественные отношения воцарились в доме Вочхаряна.

 

За несколько дней, проведённых у Вачо, Эдик настолько вжился в роль представителя внеземной цивилизации, что ему почти не приходилось уже сдерживать накатывавшиеся первоначально приступы хохота. Ещё со школьных лет он любил разыгрывать моноспектакли по поводу и без оного. В общем, драматург, постановщик и лицедей в едином лице. Работа в казино способствовала повышению уровня актёрского мастерства.

Реквизит для своего эффектного пришествия на землю Араратской долины он скомплектовал за считанные минуты, для этого не потребовалось даже выходить за пределы московской квартиры. Несколько петард, флакончик жидкости для разжигания костра, да смеха ради приобретённый по случаю маскарадный костюм астронавта из металлизированного лавсана хранились в его кладовой. Оставалось, осмотревшись на натуре, подобрать соответствующий антураж. Надежда же на наивность аборигенов оправдалась в полной мере. Простодушие хозяина дома к тому же удачно сочеталось с присущими тому добротой и хлебосольством.

Расположенность Вачо к гостю была порой настолько неумеренной, что вызывала у пришельца муки совести. В то же время Эдик понимал всю неуместность раскрытия своей мистификации и изобретал способ выйти из игры, не затронув самолюбия хозяина. И сделать это следовало как можно скорее, потому что Вачо, насладившись тайной общения с «инопланетянином», почти созрел для того, чтобы обнародовать выпавшее на его долю везение. Кроме того, следовало понять, в какой форме возможно вознаградить за гостеприимство, так как оставаться неблагодарным он не любил.

Перед отъездом из Москвы Эдик перевёл все свои сбережения на счёт в банке, имеющем отделения в Армении. Наличные же привёз с собой и разместил в армянском банке, предварительно выяснив, чей филиал открыт в Арташате. Минимум взятых в дорогу вещей остались в номере не особенно престижной, но весьма комфортабельной гостиницы Еревана. Там же в сейфе оплаченного вперёд номера хранились личные документы.

Поскольку большую часть дня Вачо проводил в саду и на огороде, упорно и систематически пестуя посадки, у гостя не было проблем отыскать его пластиковую карточку и срисовать её номер. Оставалось выбрать подходящий момент и исчезнуть столь же эффектно, как и явился, во всяком случае, не менее таинственно и неожиданно. А тянуть время было никак нельзя: накануне Вачо, развлекая гостя за ужином на традиционной смеси двух языков, объявил, поясняя жестами, что через день-два возвращаются из столицы жена с детьми. Участвовать в семейном торжестве по случаю выздоровления девочки Эдик полагал излишним.

 

Около полуночи, когда могучий храп Вачо достиг его слуха, гость выскользнул за порог. В соседском винограднике отыскал место, где зарыл в ночь появления пакет со своей обычной одеждой. Переодевшись, поджёг запалы двух оставшихся петард и, послав своему благодетелю мысленное «мнас баров хавитянс^[6]!», не спеша двинулся к центру Арташата искать машину до гостиницы…

Дотошно расспросив обходительного администратора, не искали ли его за время отсутствия старые приятели, условившись с ним о времени побудки, Эдик поднялся в номер с намерением хорошо выспаться. За дни подаренных себе неги и безделья он составил план дальнейших действий. Собственно, как раз для этого и требовалось на время отстраниться от всяческих забот и всё обдумать.

Окончательно сбивая со следа наверняка ищущих его, он автобусом вернётся в Иран, а оттуда с водителями-перегонщиками отправится в Турцию. Приобретёт на побережье скромное жилище, где и поселится, выдавая себя за приверженца Пророка. Найдёт и возьмёт в жёны прелестную аборигенку. Откроет тотализатор на спортивные события или организует интернет-казино, обеспечив тем самым безбедное существование своей семье.

Но прежде всего следует перевести на банковскую карту Вачо Вочхаряна достойную сумму. Этот бесхитростный человек, безусловно, заслуживает признательности. И сделать это лучше немедля, тем более что в холле имеется нужный банкомат. Заодно и служку проконтролировать нелишне, что-то уж больно у него глазки бегали во время беседы.

Стараясь не причинять беспокойства соседям в столь поздний час, Эдик тихо вышел из номера. Спускаясь по лестнице, услышал приглушённый доклад ночного портье в телефонную трубку:

– Да, да! Интересующий вас человек вернулся в гостиницу минут пять назад. Сейчас он у себя в апартаментах. Просил разбудить в восемь. Приезжайте, как сможете.

«Удачно всё-таки, что рядом с окном номера расположена пожарная лестница!» – усмехнулся про себя Эдик и, ободряюще кивнув служащему, подошёл к банкомату…

---

[1] Шуз (англ. shoe – ботинок), башмак. Специальное приспособление для карточных игр в казино. Колода перемешивается и вставляется в шуз, из которого потом идёт раздача карт.

[2] Дай поесть (чувашск.)

[3] Человек (чувашск.)

[4] Хочу пить (чувашск.)

[5] Вываренный, концентрированный фруктовый сок. Используется как приправа к салатам и мясным блюдам

[6] Прощай навсегда (арм.)