Терентий ТРАВНИК. ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО – ЦЕНЗУРА! Из книги «Месяц с хвостиком»

 

Терентий ТРАВНИК

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО – ЦЕНЗУРА!

Из книги «Месяц с хвостиком»

 

НЕ ТЫЛ, А ЗАДНЯЯ ЛИНИЯ ФРОНТА

 

Когда тебе переваливает за пятьдесят, а то и за шестьдесят, то начинаешь понимать, что времени осталось не просто мало, а мало катастрофически. Я имею в виду не просто время жизни, а то иное, самое драгоценное время, когда еще можно и нужно что-то успеть сделать. Вот здесь-то и начинается правильная расстановка знаний и возможностей, а потому и уходят от тебя те, на кого просто не хватит сил. Жизнь мудрее, чем можно себе представить, потому и создает вокруг нас ту, единственно верную, комбинацию, чтобы мы смогли сделать свой последний и самый главный прыжок, а точнее, шаг. Уходит суета, и приходят нежелания, которые и формируют стойкость твоего отношения к тому, что тебе предстоит сделать. А предстоит многое, и прежде всего – это вспомнить, пока еще помнится, всю свою жизнь, подвести итоги, признать ошибки, сознаться в дурном и вынести на свет Божий карту с указанием последнего пути. Нет, это еще не смерть, но возможно, нечто гораздо большее и важное – это честная и осознанная жизнь, дабы всё, на что были потрачены годы твоих стремлений и достижений, осталось и прозвучало в будущее. И неважно, будут ли они там, – это как Бог даст, но отнестись к их определению нужно честно и с полным пониманием того, что если не ты, то больше некому.

Кто-то возразит: мол, это все разговоры в пользу тех, у кого есть хоть какие-то достижения, какие-то, пусть и не очень весомые, но наработки, а что делать тем, кому не то что показать нечего, а даже и вспомнить – беспросветная гульба, интриги, ссоры, споры, скандалы, разводы и обмены, проблемные дети, странные родственники, постоянная смена работ, партнеров, а остальное – телевизор и шашлыки, ну и пару раз в году море и пансионат, в общем все, как у простых людей…

Отвечу сразу, что задумываться придется каждому, а тем, у кого всё так, как сказано чуть выше, сделать это будет намного сложнее. А говорю я это к тому, что какой бы сложной или маловыразительной ни была наша жизнь, приходит время, когда душа обязательно вызовет на переговоры наше эго и начнет с ним беседовать о смыслах жизни. Так что диалога этого никому не миновать, даже тем, кто, спившись, вообще мало что помнит. У ангелов Божиих есть такая манера – расчищать наш замусоренный страстями ум и приводить нас в состояние здравого смысла для того, чтобы мы могли понять важное и взять на себя ответственность за прожитое. Скажу сразу, что операция эта крайне болезненная и анестезии не существует. Совесть режет по живому и воплям не внемлет.

Тема бесконечная, но суть в том, что чем раньше мы начнем приводить в порядок свою душу, не дожидаясь, пока ум, а именно он и есть главный хирург в этом деле, ослабнет от загрязненности сосудов, слабости кровотока, микроинсультов, гипоксии и тому подобного, – тем радостнее и благозвучнее будет наша жизнь. И говорю я это не только тем, кто стареет, но и тем, кто в полном расцвете сил. Конечно же, последним рано подводить итоги, но и не стоит дожидаться того, когда подойдет время для оных, а навыков их подведения наработано не будет, так что практиковать осознанность, разумность, собранность, благомыслие нужно постоянно, начиная это делать как можно раньше.

О себе: много работал всю жизнь – занимался исключительно творчеством, превратив его не в производство, а самопознание. Именно через творчество, будь то живопись, музыка, литература, я откапывал себя и свою душу. Основным мотивом было изучение, которое и двигало меня сначала к знанию, а потом и к осознанию. Я никогда не писал картины только ради картин, музыку – ради музыки, как и стихи – ради стихов. Через все это я пытался нащупать те частоты, на которых говорит душа с Богом, а искусство сделал инструментом для этого.

Может, поэтому я особо не был привязан к мнению людей о том, чем я занимаюсь. Да, я прислушивался, но не для того, чтобы получать от этого какие-либо стимулы. Меня двигало не это, а удовольствие и радость, которые испытываешь от неожиданных находок и возможностей, а творческий путь ими просто изобилует. Именно искусство привело меня к науке о Боге, а творчество – к самому Богу. Это было время, когда моя душа, насытившись философией частного мастерства, переходила на постижение богословия, а именно опыта, максимально лишенного влияния эго.

Таким образом, к Богу я шел через всё возможное и невозможное. Странным образом во мне сочетались явный аскетизм и скрытый гедонизм, простота и сибаритство, наивность и целевой критицизм. Нет, я ничего не подвергал сомнению подобно нигилисту, а скорее, пройдя аналитические схемы, стремился выйти к синтезу, опираясь прежде всего на ассоциативные связи. Здесь меня спасала моя изобретательность, опирающаяся на впечатлительность и изрядную фантазийность. Все свои открытия я делал из мира допустимого, что придало моим знаниям стойкий навык для принятия аргументированных решений.

В сумме все сводилось к поиску упрощенных решений, способных вызревать до корневой простоты. С какого-то периода этому поспособствовало афористичное мышление и структурированная поэтическая форма, дающая право писать просто и по делу. Именно с этого момента я и обратился к осознанной дефрагментации собственного сознания, стараясь при этом максимально избегать прагматических суждений и конструкций. Это оказалось нелегко, и только любовь как таковая позволила мне постигать бытие таким образом.

И вот пришло время жирной черты, когда необходимость отказаться и отречься от чего-то важного, но не насущного, обернулась доминантой бытия. Стал вопрос выбора, но такого, где бы не участвовала моя страсть, где бы не влез эмоциональный подход, перечеркнувши всё ранее наработанное. Да, я вытянул билет, но не справился – не смог дать краткий и вразумительный ответ своей душе, дабы она поняла и поверила мне…

Что ж, это только начало! Отступать некуда. Буду сдавать экзамен заново, пока не почувствую, что принят туда, где слово не нуждается в освидетельствованиях делами, поскольку сказанное и есть само дело!

 

2024: ГОД СЕМЬИ, А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО…

 

Всякое воспитание есть искусство придания душе достойной формы. От того, каковым будет её образ, созданный обстоятельствами, зависят не только возможности, но и в конечном счете счастье каждого из нас. Формой всех форм является Бог. Форма есть присутствие Бога на земле. Медь – металл, но когда вы берете в руки медный шар, это уже не просто медь, а форма, которая придает меди иной смысл. Точно так же всякое воспитание придает нашей душе смысл, то есть ту форму, которая и будет наполняться свойственным для неё содержанием. Совершенной формой бытия является Бог, исполненный содержанием – Святым духом. Жизнь человека – есть стремление к обновленной форме, и если этого не соблюдать, то не происходит катарсиса, экстатированного перевоплощения, более известного как преображение души.

Человек вырастает из воспитания, когда разного рода воздействия среды и его внутреннего мира формируют из него то подобное дереву создание, которое и живет все оставшиеся годы. Важно понимать, что все мы представляем из себя то, к чему мы приучены с детства и к чему привыкли в юности. Радости, травмы и впечатления постепенно закрепляются, и чем выше были психоэмоциональные переживания в этот момент, тем крепче выковываются свойственные им черты нашего характера.

Многое из происходящего в детстве делает из человека труса, позже это может выравниваться в осторожность. Иногда происходят случаи, которые дают повод трусу переродиться в смельчака, и если его потом ничто не остановит, то из таких «бывших» трусов вырастают наглецы, хамы и мерзавцы, которых позже воспитывают тюрьмы и травмы. Из случаев вырастают все виды отклонений, а из воспитания – крепости или ямы, которые потом сопровождают нас всю жизнь.

Говорят, что дурное заразительно, но, скажу я вам, что и хорошее заразительно не меньше. Нашей природе безразлично, что записывается в голове, главное, что оно запишется, а там уж разбирайтесь с этим как сможете. Верю, что все эти ошибки или, как говорят, грехи, помогает исправлять Бог и его небесные инженеры. Каким образом? Отвечаю: посылаются случаи, которые либо вразумляют нас, либо через муки и боль стирают в нашей памяти прописанные привычки. Это действительно мучительно больно, но без этого душа не может очиститься, так что беречься надо с юности и закалять в себе более добродетель, нежели разного рода мерзости. Увы, но молодость неразборчива, а потому и жизнь большинства полна потерь и болезней, которые происходят исключительно из воспитания и скверных привычек, которые накапливаются незаметно, а потому и не обнаруживаются самим человеком до тех пор, пока не перерастут в проблему. Как бы там ни было, но жизнь – это действительно война, и война не столь с врагами, сколько с самим собой, а именно с тем в себе, что сформировалось в момент воспитания и воздействия внешней среды.

Где-то там, в самой глубине нашего естества, остается самое главное – наша реальная, можно сказать, чистая сущность. И вся наша последующая жизнь есть путь, а по мне – так откапывания этой самой жемчужины, этого подлинного зерна правды и благочестия. Нередко оно так и не откапывается, и тогда вмешивается Бог, забирая нас из этой жизни, уводя нас из неё, когда дальше будет только хуже или тогда, когда лучше уже не будет. А потому я говорил и говорю, что смерть всегда вовремя, и она является не чем иным, как самым универсальным механизмом и благим действием для сохранения нас в мире божественной природы. Суть жизни – в стяжании терпения, ибо всякая вечность без терпения невозможна.

Мне кажется, что человек формируется к 9 годам, и это период, когда для него крайне важно достойное воспитание, и чем богаче и искреннее оно будет, тем больше шансов у человека на достойную жизнь. С 10 лет наступает биохимический выплеск, и то, что было вложено в нас через воспитание, подвергается встряске. Это время принято называть трудным подростковым периодом. При хорошем воспитании встряска только укрепляет, а при плохом – приводит к еще большим уродствам в психике. С 18 лет начинается новая волна воспитания, но теперь уже социального, которое, в отличие от подростковой социальности, имеет более весомые способы контроля, скажем, такие, как социально-правовые воздействия, да и ум к этому времени обрастает амбициозными конструкциями, опирающимися на образование и семью. И если к этому моменту личность слишком не разболтана предшествующей подростковой предвзятостью, то активно формируется второй уровень защиты, когда воспитание теперь уже вылепляется из магистральных коллективных контактов, скажем, в работе. При неудачном случае – это погружение в новые компании, существующие на принципах все той же подростковости. На этой платформе, к примеру, формировалась почти вся преступная среда 90-х, когда в доминирующую фазу общественной жизни попали по сути пацаны (они так себя и называли) с интеллектом пяти-семиклассников, где средой взаимодействия управляли именно эти привычки, обусловленные подростковой недовоспитанностью.

К 27 годам воспитание в основном заканчивается и начинаются рефлексия и невротические реакции, построенные на почти сформированном характере, а потому с 36 лет приходит время неврозов, а это и есть концентрация прошлого через постоянные повторы. Таким образом формируется «древо» каждого из нас, и его образ на данный момент зависит от прошлого.

Говорят, что если «в 40 лет ума нет», то его и не будет, и поправлю, что он и не особо теперь нужен. В сорок лет есть только тот ум, который способен развиваться, а если таковой ограничен, кстати, в силу все того же воспитания, то с сорока лет начинается деградация. А если есть еще и привычки к дурному, то скорость падения растет с каждым месяцем. Кстати, к 48 годам свою жатву собирает пьянство, и те, кто этим излишне увлекался с юности, умирают. Смерть и здесь вовремя, потому как при второй гормональной волне, но теперь уже реструктуризации, накопленная ядовитая химия приводит человека к ранней деменции, а потому и Господь, по милости своей, забирает всех, кто уже несостоятелен настолько, чтобы входить в область старения.

С 54 лет начинается плата по счетам – долги требуют возврата, а потому душу чистят от старых привычек, оставляя только те, которые целесообразны с этого момента. В это время человек впервые осознает свои пристрастия и отделяет их от увлечений с позиции здравомыслия, ибо с ними идти ему дальше в мир старения собственного тела. И если увлечений оказывается недостаточно, то душа начинает метаться в поисках омоложения, как бы протестуя против естественного. Сегодня это выражается в новоделах относительно собственной внешности.

В 60 лет заканчивается полный круг реализации и наступает, пожалуй, самый главный этап длиною в 12 лет – период качественного изменения или перехода на новый виток эволюции. Повторяю: с 60 до 72 лет мы все переходим на принципиально новый виток эволюции, а потому и надо позаботиться о максимальном внимании к себе и к своим делам. Это период окончательного расставания с прошлым, со всей своей деятельностью и время получения с неё не только плодов, но и проращивания этих плодов в собственное будущее. Лично я думаю, что в этот период в нас рождается очень мудрый ребенок, а природа возвращает нам те сердечные функции, когда мы были детьми в периоде до 9-12 лет. В 72 года небесные инженеры нам объявят, что наступает время прощания с этой жизнью, и если мы не запросим от неё правды для нас в этот период, то очень скоро мы вступим на территорию, где её уже не узнаем никогда. Впрочем, лично я не уверен, что в этом есть какая-то особая необходимость. Тем не менее запрос есть, а потому я об этом здесь и говорю.

И вот, к 84 годам, подходит, а далее начинается период разрушения, точнее, реструктуризации, когда всё становится ненужным, кроме того опыта, который проявится в вас в течение 12-летнего периода с 60 до 72 лет.

Блажен, кто дожил до 60-ти, не растеряв благочестия и не утонув в пучине искривленного воспитания и хлама ненужных пристрастий. Вдвойне блажен, кто прошел двенадцатилетний путь, начиная с 60 лет, и превратил зерна своей души в хлеб, питающий всякую жизнь. В этом не смысл жизни, но её метод!

 

8 ДЕКАБРЯ – ДЕНЬ ТВОРЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА!

 

Вот оно и случилось! Появился день творческого человека – Художника, Музыканта и Поэта одновременно! И это – 8 декабря, ибо в этот день отмечаются не только Международный день художника, день создания Союза писателей России, но и день Русской песни. Таким образом Художник, Музыкант, Поэт наконец-то встретились в хронологии нашего с вами жития.

В свое время я написал стихотворение, где рефреном повторялась строка «Художник, музыкант, поэт… «и смысл её был в том, что этим я означил трех волхвов, которые шли к Иисусу в январскую ночь, – Каспара, Мельхиора и Валтасара, а их я всегда видел не только мудрецами, но и ангелами, а главное – творцами, точнее, сотворцами. Первый, Каспар – художник, вел друзей по миру видимому, второй, Мельхиор – музыкант, по слышимому, а третий, Валтасар, кстати, темнокожий, как поэт вел их словом. А все трое шли ко Христу Словущему – к Слову! И несли они с собой в дар Христу золото как царю, ладан – как священнику и смирну – как дар тому, кто должен был умереть, но воскреснуть…

После ряда публикаций стихотворения появились и песни на эти стихи. Неожиданно появилось и название «Гимн искусству», хотя я его так не называл. Более того, стихотворение было не совсем об этом. Так получилось, что именно под таким названием оно и разлетелось молниеносно по интернету.

В то время я издавал новую книгу стихов, куда должно было войти и оно, а потому мне позвонил издатель, уточнив, буду ли я так его называть. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Не по моей воле, но именно таким образом в мир и пришли художник, музыкант и поэт под общим, я бы сказал, народным названием «Гимн искусству», ибо автор его так и остался неизвестным. И вот теперь нашлась и дата празднования их встречи, почти за месяц до Рождества Христова – 8 декабря, причем подтвержденная реальными событиями этого дня в истории творческой жизни нас, жителей Земли. Конечно, это только предположение, а потому и простит мое вольнодумство досточтимое духовенство, но возможно, что эти славные творческие личности именно в этот день и выдвинулись, дабы успеть поздравить Марию и Иосифа с первенцем. Ну а мы, люди, приумножим своим творчеством все то, что они несли с собой – золото, ладан и смирну!

На последней строке статьи неожиданно раздался звонок в дверь. Открыв, я увидел на пороге улыбающегося соседа Махмуда с дочкой на руках. Девочка держала пакет с помидорами! Папа еще раз улыбнулся и сказал, обращаясь к нам обоим: «А это дяде Игорю!» (так меня зовут все дети в моем доме) – и малышка протянула мне большие пахучие «пимадоры», так что вполне возможно, что я всё-таки не ошибся, а там будет видно! Поживём и, как бы сказали художник, музыкант и поэт: увидим, услышим и... напишем!

 

ДЕКОМПЕНСИРОВАННАЯ КОМПЕНСАЦИЯ

 

Я по-прежнему верю, что когда-нибудь человечество, попав в область если не счастливого, то хотя бы перспективного существования, удержится на этой площадке и, отдышавшись, пойдет дальше, а не свалится снова вниз под воздействием новой массы народившихся людей, пришедших заново изобретать колесо. Безусловно, движение вперед существует, но какой ценой! Потребовалось объединиться миллионам и миллионам людей, чтобы освоить металл, изобрести ткани и стекло, а об электричестве я вообще не говорю, ибо здесь работал интегральный интеллект. И все это называется технологиями, потеря которых вернет человечество в пещерное время, в каменный век. Не исключено, что так оно и было, причем не один раз, и всё, что нас сегодня радует и удивляет, миллион лет назад так же радовало и удивляло таких же, как и мы, людей, разве что с некоторыми нюансами в принципах пользования. Мир тотально невежественен. Оберегая человечество, природа не дает ему выйти за рамки инстинктов, пока не убедится в его жизнестойкости и перспективности. А пока этого не произошло, то базовые инстинкты являются тем самым дном, от которого все мы постоянно отталкиваемся, чтобы глотнуть свежего воздуха. До сих пор и хлеб, и зрелища имеют принципиально важное значение, потому как без них все разъедется по швам.

А ведь так оно и есть – и пока группка гениальных энтузиастов ломает головы, как прокормить и обогреть цивилизацию, подавляющее большинство людей ненавидят и уничтожают друг друга, если не физически, то морально уж точно. Не удивляйтесь, но для некоторых и по сей день колбаса растет на деревьях, электричество находится в лампочках, а стекло делают из сосулек, и это не шутка, а познания некоторых студенток второго, а то и третьего курса столичных вузов. При этом они неплохо разбираются в марках обуви и айфонов – реконструированный конструктивизм, и только…

 

В КОНЦЕ ТОЖЕ БУДЕТ СЛОВО

 

С огромным интересом общался с коллегами по литературному цеху. У меня такое впервые в СП России: видимо, к юбилею приехали многие со всей страны. Я просто утонул в океане опыта и мастерства. Помимо того, что у большинства из них высшее образование, да еще и не одно, и ученые степени, они обладают умением грамотно и корректно излагать свои мысли. Писатель – это действительно состояние души, ибо им руководит слово. Может потому, что именно СП России составил основу советской литературы, начиная с 30-х, эти люди тщательно хранят традиции и соблюдают все нормы культурного общения. Безусловно, все они со связями, причем огромными, знают всех, кого только ни вспомнишь, но не это главное, главное – это основа их души, а это – совесть.

Отделившись в 90-е от бюджетного кошелька, а по сути, от государственного влияния, писательство переформатировало свои ряды, поставив во главу энтузиазм, талант и порядочность наряду с работоспособностью. Таким образом Союз писателей переродился, отфильтровав многие интриги времен СССР. Сегодня Союз – очень влиятельная организация, и не только потому, что в ней состоят участники и герои всех основных движений, партий и военных операций России, но и потому, что он состоит из действительно образованных людей, делающих свое дело не за деньги – их пока в у писателей России нет. Врачи, ученые, юристы, военные и учителя, священники и политики, да и просто энтузиасты – всё это нынешний Союз писателей России.

Мне отрадно быть его членом, принимать участие своими трудами в жизни общества, учиться у коллег по перу и цеху, а там есть много того, что можно и нужно мне постигнуть. В свое время моя мама, выслушав монолог моего друга и крёстного отца, философа Михаила Курганова, заметила, что больше всего на свете любит умных мужиков. Теперь я понимаю, что ей надо было бы – в СПР… Лично для меня эта организация – моя школа, думаю, что последняя и окончательная. Нет, я не просто член этого Союза, но и ученик этой замечательной системы понимания жизни, этой преемственной традиции русской культуры и именно её словесного отделения. «Поэт в России – больше, чем поэт», и так оно и есть, потому как все мы, живущие здесь, в России, есть словоподобные: мы созданы из слова и для его же славы и величия!

Золотой запас государства пополняет прежде всего знание и владение родным языком, которое в свою очередь окультуривает и образовывает человеческую мысль. Достаточно десяти лет грамотной и ответственной культивации родного языка в школах, и результат по положительности будет ни с чем не сравним. Научить правильно говорить, а следовательно, и мыслить на родном языке – означает дать человеку путевку в такую жизнь, где счастье есть дело житейское, а добро – отнюдь не наживное, а изначально присущее каждому человеку состояние.

 

ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ КВАДРАТ

 

Многие годы я работаю с молодежью и общаюсь с нею, а это – люди до… сорока лет. Нередко мне задают вопрос, каким образом я нахожу с ними общий язык и пользуюсь вниманием и уважением в их среде. Однажды я собрался и сформулировал четыре основных правила общения с молодыми, которые, собственно, мне это и позволяют. Я назвал их педагогическим квадратом и теперь спешу поделиться со всеми, кому это интересно:

Первое: я никогда с ними не вступаю в споры. Причина проста: смысл моих аргументов в том, чтобы донести до них суть. Смысл их спора – одержать победу в этом споре, нередко любой ценой.

Второе: я уважаю их поиск и убеждения. Естественно, нас разделяет большой временной отрезок жизни. И пусть он обогатил вас опытом, но все равно не стоит утверждать, что во взглядах молодых нет никакого смысла. Более того, я имел возможность многократно наблюдать, что потрясающие решения исходят именно от молодых людей.

Третье: я понимаю, что они отличаются от меня если не во всем, то во многом. Я ищу и нахожу эти отличия. А дальше стараюсь разглядеть, как это будет выглядеть, скажем, лет через десять. Обычно прихожу к выводу: вполне достойно, так что не стоит переубеждать будущее в том, каким оно решило быть.

И, наконец, четвертое: молодость всегда права! И прежде всего потому, что каким бы знающим ты ни был, решать будешь уже не ты – такова воля времени, а это, лично для меня, аргумент. Так что лучше оставить молодых в покое и не уводить их в старость своими мудрованиями.

Тот, кто хочет, чтобы его уважала молодежь, должен научиться делать то же самое по отношению к ней, к её взглядам и поступкам, какими бы нелепыми и наивными они ни казались. Так что повторю снова первое и главное: не спорьте с молодостью. Её задача – жить и радоваться, а коли так, то в её существовании уместна даже глупость. Наша цивилизация вообще строится глупо и по глупости, но именно в этой среде и живут мудрецы.

 

КОГДА Я СЛЫШУ

 

– Когда я слышу, что, к примеру, в столице Болгарии – Софии, начали демонтировать памятник Советской армии, тот самый, который символизировал собою полную и окончательную победу над фашизмом, то всегда задаюсь вопросом: а почему они приступили к этому делу только сейчас, а не гораздо раньше? Что мешало им сделать это тогда, какие мысли и взгляды останавливали от подобного варварства?

– Когда я слышу, что на Украине росло и выросло поколение нацистов-бандеровцев, а по сути – фашистов, то снова спрашиваю: а что мешало всему миру разглядеть это и вмешаться ещё тогда, когда все это начиналось? И когда детей принялись учить играть не в ту войну? Неужели это было непонятно и незаметно, или не до этих глупостей было взрослым?

– Когда я слышу, что Евросоюз, страны G7 и Австралия заморозили около 260 миллиардов евроактивов Центрального банка России в виде ценных бумаг и денежных средств, то хочется понять: неужели это нельзя было предусмотреть более чем за четверть века, отправляя за рубеж по сути неприкосновенный государственный, а значит народный запас денег? В Америке, небогатой на умное словцо, на этот счет есть хорошая, может, даже единственная пословица: не сажай пса на цепь из сосисок, что, собственно, мы и сделали по отношению к собственным средствам – пустили козла в огород.

– Когда я слышу, что мошенники вновь научились получать удаленный доступ к телефону жертвы и крадут все деньги с его счетов в банках, то главный у меня вопрос: почему об этом Банк России сообщил в своем официальном телеграм-канале, и это при условии, что половина населения страны не имеет понятия о том, что такое канал или телеграм, а тем более – телеграм-канал. Кто из пожилых людей, а это основные жертвы мошенников, хоть что-то в этом понимает? Или их всех уже на убой отправили? Читаю дальше: как рассказывают в Банке России, есть и еще один вариант мошеннической схемы, в которой эксплуатируется тема обновления банкнот. Аферисты под видом работников социальных служб ходят по квартирам и убеждают жильцов обменивать старые банкноты номиналом 5 000 рублей на «новые». Доверчивым людям – как правило, пожилым – при этом подсовывают фальшивые купюры. Есть даже случаи квартирных краж, совершенных под предлогом «обмена денег», – отмечают в ЦБ. Так и хочется добавить – с удовольствием отмечают в ЦБ.

И таких вопросов у меня накопилось довольно-таки много. А теперь о другом: признаться, но в последнее время я все больше и больше понимаю, что не было никакой перестройки, ускорения и даже гласности, а было обычное разбазаривание ресурсов страны в обмен на, если говорить обобщенно, джинсы и жвачку – на то, чего жаждала советская молодежь того времени. Простите, но чем-то все это напоминает поведение дельцов-коллекционеров старины в голодном Ленинграде в годы войны, когда за кило картошки можно было запросто получить, скажем, подлинник Фаберже. Вообще-то подобные вещи называются лихоимством, так что перестроечники и их зарубежные консультанты-товарищи занимались именно этим, в то время как народ радовался забавным побрякушкам, видя в них осуществление всех своих заветных желаний.

Советский человек, воспитанный на удивительной, несмотря на партийную цензуру, а то и благодаря ей, высоконравственной литературе, верящий в честность, порядочность и справедливость, был сожран акулами империализма благодаря содействию кучки предателей из номенклатурного строя, считавших, что тем самым они совершают акт высшей добродетели, нашпиговывая Россию шмотками и кучей разного рода мелочевки. Не скажу, что в этом не было смысла, но обмен был явно не в нашу пользу.

А теперь самое главное! Нам, рожденным в Советском Союзе, надо понять, что капиталистическое сознание – это сознание, ориентированное на личную выгоду, и никогда, ни при каких условиях такой человек своего не упустит. Всякая сделка с ним будет всегда не в вашу пользу и даже не на равных условиях – он просто так воспитан, так мыслит, а следовательно, так и поступает. Запад вот уже тридцать лет вытряхивает, вытягивает и высасывает из России всё, что только можно, и это самая большая его победа за всю историю существования. И если еще недавно всё это обстряпывалось заокеанцами в виде партнерских отношений, то, судя по всему, это им надоело, и они решили просто взять и забрать у нас всё, предложив нам идти куда подальше…

Но русские не были бы русскими, если бы, идя куда подальше, не превратили этот поход в дистанцию для хорошего разбега, что, собственно, и происходит. Как верно было замечено Игорем Растеряевым: «Если даже мы отступаем, то пусть даже таким образом, но всё равно идём вперёд».

Что ж, Александр Сергеевич, вы опять правы, ибо Россия не в шутку занемогла, а потому очень скоро, следуя вашим же предписаниям, уважать себя заставит, и лучше выдумать не сможет, а в общем-то – лучше и не надо. Так что, господа хорошие, читайте русскую классику, если не желаете-с влипнуть!

 

ПАРА СЛОВ НА ОДНУ ТЕМУ

 

Да, я гуманист, гуманолог и гуманитарий, причем во всех изометрических проекциях сразу. А теперь объясняю, почему: всякая художественная проза привлекательна прежде всего тем, что в ней ты имеешь право и возможность создать образ такого героя, которого никогда не встретить в жизни. Поместив его в реальную среду, ты выдашь полную иллюзию его подлинного существования, что вызовет если не поиск, то подражание ему многих читателей. В какой-то степени именно художественная проза и работает на эволюцию культурного сознания человечества. Я же всегда занимался исключительно документалистикой – публицистическими раскопками на социальных курганах.

Мне нравились люди слова, люди с судьбой, с реальным контуром на карте жизни. Найдя таковых, я погружался в их мир и искал – искал то, что создавали мои коллеги по цеху, а именно мастера художественной прозы, искал легко и безо всякого смущения. Поиск останавливали правда и документальность, а потому я лишь слегка пользовался в очерке художественным домыслом, и то на основе фактов. Тем не менее, мне почти всегда удавалось отыскать героя в судьбе всякого человека, за кого бы я ни брался. Поразительно, но это так. И если бы я влил в полученный каркас палитру намешанных красок фантазий и домыслов, то получилось бы совсем замечательно. Это и есть то, что называется произведением с героем, имеющим свой прототип в реальной жизни.

И все-таки я остался верен реальности, найдя именно в ней ту неоспоримую красоту и идею, которую и вложил в неё Бог. Со временем я окончательно осознал, что это – лучшее из того, что могло бы для меня случиться в литературе. Я больше не писал сказок так, чтобы внести их в реальность, и больше не украшал реальность, дабы, придав ей вид необыкновенного, облечь в сказку, а просто очень внимательно описывал время и пространство с находящимися в них людьми. Для меня и теперь реализм – это высшая школа писательского искусства с бесконечным количеством ступеней к выпускному кабинету.

 

АДАМ – ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

 

Всякий талант должен иметь выход за пределы отведенного ему участка свершения. Чем бы ты ни занимался – живописью, музыкой или словом, твоя реальность выше предназначенного ей изначально, а еще шире и глубже. Это как выйти за калитку и, оказавшись в поле, начать его осваивать. Быть художником – это всегда больше, всегда смелее и всегда требовательнее собственных предположений. Увы, но я встречал очень талантливых людей, упершихся лбом в собственные сомнения. Сначала я не понимал, что им мешает, но вскоре заметил, что ничего не мешает, кроме них самих. Не знаю как, но по какой-то причине они опередили самих себя. Это как если бы всадник скакал не на, а впереди собственной лошади. Смешно? Да не очень, потому как претензий у таких мастеров к миру настолько много, что мир от них отгораживается. Это почти как у Макаревича (иноагент), который предлагал не то что не прогибаться под изменчивый мир, а ждать, когда он сам прогнется под нас, или даже заставить его это сделать. Представляете, какова дерзость! А самое главное – не столько дерзость, сколько глупость. Нет, всё не так, ибо художник пришел в этот мир не прогибать его, а менять, и то при условии взаимного согласия.

Мир гораздо терпимее и совершеннее всякого мастера, из людей вышедшего, а потому и учится мастер у мира высшим его началам и обретает знания. Нет ничего такого, что было бы создано человеком и превзошло этот мир в своей простоте и одновременной красоте, и тем не менее мир позволил человеку воспеть себя и дал ему на это право. Благодаря этому мир и человек договорились и зазвучали вместе, вдвоем, терцией зазвучали. Но было необходимо третье звучание, дабы возник аккорд – законодатель движения вне пространства и времени. Этой нотой и стал Святой Дух! Можно сказать, что человек, преображая мир, преображается и сам благодаря Святому Духу.

Когда я был художником, то лишь подошел к этому, но мне не хватило опыта и смелости шагнуть дальше. Спасла музыка, которая предложила мне не только услышать её, но и прикоснуться к ней. Да, мне действительно удалось, и не раз, обнять и даже поцеловать музыку, но не более того… И вот на перекрестке времени я повстречался со словом. И если бы не моя религиозность, то скорее всего прошел бы мимо, но слово обратило на меня свое внимание, и я откликнулся. Разве я мог представить, что слово зримо и не просто зримо, но и слышимо, да так, что легко превращается в музыку. Моя прима отыскала свою терцию, и квинта отозвалась.

Художник, музыкант и поэт встретились, дабы подарить мне самого себя. Именно слово научило мою живопись говорить, а музыку – звучать и петь. Слово, малое и почти незаметное слово, возблагодарило этот мир тем, что послужило началом человеку, дабы тот осуществился! Я больше не спрашиваю себя о том, зачем я пришел в этот мир, ибо знаю, что осуществляюсь. Всякий, однажды воплощенный в этом мире, осуществляется через творчество, дабы, вочеловечившись, обожиться… И это самое простое и естественное, что Бог мог предложить человеку – предложить то, что может сделать любовь, и так, как она способна это сделать.

 

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО – ЦЕНЗУРА!

 

Вот и пришло оно – то самое состояние творческой души, которое позволило нам начать говорить о цензуре. Думать художнику о запретах не только нужно, но и необходимо, и не просто говорить об этом, а следовать ограничениям. Другими словами, иметь ту самую внутреннюю планку, переходить за пределы которой крайне нежелательно, если продвигаться в искусстве, и категорически запрещено, если это будет присутствовать в творчестве. А ведь если разобраться, то единственное, что создает для художника подлинную свободу, – это осознанные им же самим ограничения. Другими словами, свободен лишь тот из художников, кто способен не вгрызаться, а вписываться в этот мир, входить в бытие так, чтобы оно его не отвергало, чтобы его истинное бунтарство не стало бы выходкой, а проявлялось как целевое правило, не нарушающее, а только дополняющее природу, а потому пошаговость необходима. Именно отцензурированность, если так можно выразиться, и превратила звук в мелодию, а там и в музыку. Именно выверенность мазка обуздала мазню, заставив, а точнее, позволив ей стать живописью. Труднее всего со словом, ибо слово меньше всего терпит ограничений, но и без этого невозможно – невозможно его присносуществование. Иногда мне кажется, что Бог, означив себя Словом, начал с того, что самоограничился, что и сделало Его Сущим...

Итак, цензура! Всесильное ограничение, самодисциплина, плод жизненного опыта и много чего еще хорошего, когда она осознанна и принимается как должное. Увы, но в большинстве своем цензура – это даже не закон, а правило, которому следуют по отношению к авторам и к их произведениям те, кто пытается вместить творческий поток жизни в преднамеренное русло, и это в лучшем случае, а в худшем – эдакие самодуры и буквоеды, канцеляристы всех мастей, натасканные спецами, которых, как правило вообще не видно. Одним из наиболее известных изображений тоталитарной цензуры в художественной литературе стал роман-антиутопия Джорджа Оруэлла «1984», в котором цензурный орган под названием «Министерство правды» занимается фальсификацией прошлого, изменяя опубликованную ранее информацию под сиюминутные идеологические требования правящей партии.

Принципиально противоположные мнения по отношению к цензуре высказывались уже с эпохи Просвещения. Противостояние по этому вопросу существовало также в немецкой классической философии. Иммануил Кант стоял на позиции свободы выражения личного мнения, а не кто-то, а главный эволюционист Гегель считал, что эта свобода должна регулироваться законом и полицейскими мерами. Вполне возможно, и я это допускаю, что введение цензуры характеризуется и бессилием государственных и общественных организаций решить те или иные социальные проблемы.

И все-таки цензура необходима и не надо её бояться, потому как она была, есть и будет, пока существует человеческое общество, а начинается всё с семьи, где цензура скрывается под покровом идей и правил воспитания, что, как правило, приносит очень хорошие результаты. Табуированность в семейной среде, выстроенная на благих принципах, открывает детям самые стойкие и реальные перспективы, так что понимание того, что такое хорошо, а что такое плохо, и есть основа всякой цензуры. И если кто-то сейчас попытается возражать, что, мол, всё это относительно, то пусть поищет место в другой аудитории, ибо подобные рассуждения пока преждевременны.

А теперь по порядку, и для начала основное. Итак, цензура есть неотъемлемая функция любого государства, которое реализует систему запретов и ограничений. Скажу сразу, что в противовес этому в гражданском обществе действует общественное и правовое обеспечение свободы слова, но с этим надо разбираться отдельно.

Начну с собственного опыта, а точнее с примера, который, на мой взгляд, наиболее ярко выражает положительное свойство всякого ограничения, а значит, и цензуры. В детстве я любил разводить домашние цветы. Однажды заметил, что, чем меньше горшок с ростком, тем выше будет надземная часть растения и тем быстрее оно наберет рост и силу. Тогда я ничего не знал про пересадку и мне казалось, что горшок надо сразу брать большой. Потом, убедившись, что ничего не растет, я понял, что всё-таки растёт, но как бы подпольно, в корнях, и пока корневая система не заполнит весь горшок, стебель в рост не пойдет, а если и пойдет, то очень медленно.

Вы спросите, какое это отношение имеет к цензуре, и я скажу, что самое прямое, ибо всякое ограничение стимулирует механизмы поиска для роста. Иными словами, вседозволенность, как это ни странно, тормозит рост сознания, развитие таланта, да и в целом другие возможности человека. Нецензурованное задаривание детей подарками приводит к их умственной отсталости, а в дальнейшем – к проблемам, но теперь уже в социуме. Именно поэтому талант и должен быть голодным, дабы, используя свою потенцию, искать и находить наиболее верное решение в поставленной перед ним задаче. Лично я, не специально, но так и жил, что позволило мне не только открыть свой путь, но главное, осознать, как по нему идти.

Я родился и вырос в стране, где цензура была повсеместно, при этом она в первую очередь служила партийным интересам, под которые стригла все чубы и косы. Что ж, пусть так, но творчество, как вода, а потому всегда отыщет выход. А то и проложит себе дорогу. И если будет равняться на внутренний голос, на совесть и чутье к наивысшему, то сделает все так, что найденное станет достоянием нации, и это, собственно, произошло в Советском Союзе с литературой, живописью и кинематографом. Многие книги и фильмы, которые мы любим и ценим по сей день, продолжая с интересом их читать или смотреть, были написаны и выпущены при наличии очень жёсткой, тогда ещё партийной цензуры.

Тем не менее очевидно, что эти фильмы и эти книги носят явно положительный характер, а большинство из них популярно до сих пор, чего нельзя сказать об искусстве освобожденных от цензуры 90-х, когда вопреки ожиданиям многих на поверхность из перестоявшегося андеграунда вышли лишь блеклые и потасканные попытки заявить о себе как о чем-то большем, нежели оказалось на самом деле. А когда все это многоумие попало в большой горшок с черноземом, именуемый свободой, то, как сами понимаете, страну заполнили сорняки всех мастей, да еще и с претензией на сортовые культуры. Последствия все мы пожинаем и по сей день. Россия не в состоянии забеременеть, она бесплодна и нуждается в долгом, а самое главное, профессиональном лечении. Нет, речь не идет о воздержании, но пока только об ограничении, а именно о цензуре нравов и понятий. Как говорится, мату – матово, а немату – всё остальное, ну и так далее…

Во многом именно цензура даёт произведению хорошую редактуру, отделяет зерно от плевел, отстаивает произведение для его дальнейшего существования в мире культурного разнородия, вылепляя из него сначала тенденцию, а дальше породу, школу и систему, способную к самоинтеграции. Вполне возможно, что цензура оставляет шрамы у художника, но не на самом произведении. По верному определению Сергея Переслегина, цензура «является серьёзным культурным нагревателем, что, естественно, не очень приятно для автора, тем не менее, она создает фильтр для проникновения некорректности и ошибок».

Так что реальное развитие творчества происходит только при наличии цензурированных рамок, ибо в ином случае вероятность заполнения культурного слоя отходами якобы интеллектуальной деятельности слишком велика, а это чревато серьезными пораженческим мутациями. Мы вошли в эпоху постмодернизма, периода, когда склеивается красное с кислым, громкое с деревянным и выдается за необходимость, разрушая образ подлинной красоты, а точнее, насмехаясь над ним. И это вирус, который купируется исключительно порционными цензурированными инъекциями, иначе – мрак…

И последнее, а может, и первое, это вопрос о том, а кому будет дозволено вершить эту самую цензуру, кому будет разрешено лишить свободу девственности, да еще и так, чтобы та осталась не только неопороченной, но и принесла достойный плод? Вот я и задал вопрос, который не имеет ответа, ибо в самой своей сути носит элемент недоверия. Да, все мы боимся цензуры, и именно потому, что первыми постараются ею воспользоваться бездари, мерзавцы, негодяи и проходимцы всех мастей, а это ещё хуже, чем её отсутствие. Что ж, боитесь внешней цензуры – занимайтесь внутренней, дайте свободу собственным ограничениям, найдите смыслы и не делайте того, что считаете недопустимым, ибо среда обитания – это не свалка, а мы там гости. Это внутри должна сохраняться свобода, и если вы хотите достойного общества, то сделайте цензурой собственную совесть, ибо она единственная, которая не посрамит. Признаться, я всегда старался придерживаться того, что и отразил в статье. Для меня это даже не статья, а скорее сжатый вывод из многолетнего опыта, выстроенного на основе аналитических исследований. Занимаясь сначала искусством, а потом и творчеством, мне всегда приходилось выбирать между желаемым и позволительным, между возможным и необходимым, ожидаемым и допустимым – так что с цензурой знаком я давно…

Потому и по сей день остаюсь при мнении, что всякий творящий обязан сам для себя выстраивать рамки и коридор дозволенного, памятуя о том, что кому много дано, с того много и спросится, а я добавлю, что спросится намного больше, чем он может себе представить. Так что поаккуратнее со словом!