Андрей ПОПОВ. КАК СТИХИ ПОЛНЫ ПРОТИВОРЕЧИЙ! Поэзия

 

Андрей ПОПОВ

КАК СТИХИ ПОЛНЫ ПРОТИВОРЕЧИЙ!

 

* * *

Не шуми, а вина мне налей-ка –

Будем здравы, товарищ и брат!

Жизнь везде, к сожаленью, копейка,

Хоть с тобою у ней и контракт.

 

Шаг порой до злосчастья и лиха,

Прирастает могилами дол.

Но напиться, конечно, не выход.

Я к тебе не за этим пришёл.

 

Я пришел, потому что мы вместе

Можем верить в мертвецкие сны

И подумать о праведной мести,

О начертанной мести войны.

 

Вместе можем понять, а не охать,

Что расплата идет не спеша.

Жизнь – копейка. Не так-то и плохо,

Раз бывает не стоит гроша.

 

* * *

Весна, хоть поздняя весьма!

Пять месяцев зима ворчала,

Многоэтажные дома

Взбодрились, как коты подвалов.

 

И постоянные жильцы,

Пять месяцев курив устало,

Хотевшие отдать концы,

Решают: можно всё сначала.

 

Как будто прячут в рукаве

Туза, что небу незаметен,

И в каждой зимней голове

Гуляет ветер.
                            Легкий ветер!

 

* * *

На вокзале я стоял в начале

Летних дней и трепетных надежд,

Хоть меня не ждали и не звали

Ни в столицы и ни за рубеж.

 

Только юность под руку толкала –

Не считай сомнения минут,

Тепловозы подают сигналы. 

Поезжай! Тебя, конечно, ждут.

 

Забирайся поскорее в поезд,

Лето в помощь делу твоему,

И кати себе, не беспокоясь,

Что пока не нужен никому.

 

* * *

Не может стоять без поэта

Ни город, ни край, ни страна.

Хоть скажут, что песня-то спета,

Что песня местами пьяна.

 

Что толку в ней?! Пишет он: звезды

Укрыла полночная мгла,

И каяться, кажется, поздно,

Что жизнь незаметно прошла.

 

Какая в том сила?! Но чаша

Испита им честно до дна.

И жизнь этим держится наша,

И город, и край, и страна.

 

* * *

Вспомню майский снег шальной метели

И сентябрьской тундры пестроту,

Как в полярной ночи сны темнели,

Проклиная город Воркуту.

 

Вспомню край моей судьбы и света,

Сына вспомню – сына не сберег,

Как смотрел я в облачное лето,

Кактуса оконного цветок

 

И в овраге редкую ромашку,

Как забыли верные друзья.

Улицу и двор,
                             пятиэтажку,

Где осталась молодость моя,

 

Где меня и ждали, и встречали,

И со мной делили хлеб и быт…

И душа, привыкшая к печали,

Всё простит – и долго помолчит.

 

1984
        (Воспоминание, по Джорджу Оруэллу)                         

                                  Я надену чёрную рубашку…
                                                             Николай Клюев

Я надену старую рубашку

И спецовку –
                           с видом деловым

Я пойду с соседом на шабашку –

Крыши крыть железом листовым.

 

Мой сосед – бывалый в этом деле,

Шутит про старательность мою.

Я, конечно, без году неделя

Стал шабашить. Но не отстаю.

 

Нужный навык не дается свыше,

Но учусь – гоню усталость прочь…

Если вдруг у вас поедет крыша,

Не стесняйтесь, я смогу помочь.

 

НА БЕРЕГУ МОРЯ

Как Россию спасти?!

Я прочту «Отче наш»,

 

О долгах своих вспомню,

Уставлюсь в пейзаж.

 

И смотрю, как волна

Мерно точит утёс,

 

Словно русское сердце

Настырный вопрос –

 

Что же делать?! Штормит!

Всё тревожнее даль.

 

Можно в море шагнуть,

Если жизни не жаль.

 

Да на что и жалеть её?!

Не утону.

 

Если надо и душу спасти,

И страну.

 

* * *

Такая чудная погода,

Что хоть по кладбищу гуляй!

Какое множество народа

Лежит, молчит. И входит в рай.

 

Хотя не все. Кого-то стражи

Не пустят, кто-то не войдёт –

От райских врат иным покажут

Неумолимый поворот.

 

А ты идешь сосновым лесом,

Тропой среди могильных плит…

Молчат асессор и профессор,

Советник тайный и бандит.

 

Идешь, один не понимая

Среди уснувших вечным сном,

До рая или мимо рая

Твои пути погожим днём.

 

В ТИХОМ ПРУДУ

Запустили мальков в тихий пруд,

А мальки-то растут и растут,

Подрастают невзрачные вдруг

Больше всякой плотвы, больше щук.

Чуть заметным малек вроде был,

Быстро рос, и смотри – крокодил,

Всей деревне теперь на беду

Крокодилы обжились в пруду.

Исчезает то птица, то скот,

То по пьянке мужик пропадет.

Но народ не ворчит.
                                        После бань

Говорит: – Не такую нам дрянь

Приходилось видать – проживем.

Без русалок зато водоём.

Как морозные грянут деньки,

Так погибнут, наверно, мальки. 

А с русалками грех только – блуд!

Хорошо, что у нас тихий пруд.

 

МАРСИАНСКАЯ ХРОНИКА

Марс проживет без людей и зверей,

Что бы ни выдумал Брэдбери Рэй.

 

Яблони не зацветут там весной,

Как бы ни пели мы целой страной.

 

А прилетит как-нибудь космолёт,

Выйдет пилот, оглядит небосвод,

 

Напишет на скалах: «Здесь был Андрей…».

Здесь был Андрей,
                                     а не Брэдбери Рэй.

 

* * *

Напиваться я не стану

И судить твои слова.

Это словно Пакистану

Предъявлять свои права.

 

Обойдусь почти без мата,

Никаких сердечных ран.

Просто воля дипломата –

Мне не нужен Пакистан.

 

Обойдусь я без усилий

По сотрудничеству стран.

А другие бы убили.

И сожгли твой Пакистан.

 

А другие водку с пивом

По любому слову пьют.

И ругаются ревниво.

И не верят в Страшный суд.

 

* * *

Как стихи полны противоречий!

То ты сукин сын, хотя б на миг,

То вдруг мрачен – оправдаться нечем,

Что не сукин сын ты, а старик.

 

То тебе покоя в жизни мало,

То покой встречаешь, как беду.

То ты говоришь, что все пропало!

Все пропало, да не пропаду!

 

* * *

Мир дрожит.
                     Глядишь, что дело к ночи,

Разобрать пытаясь эту дрожь…

Сколько объяснений и пророчеств!

Толком ничего не разберешь.

 

Мир дрожит, печален и пречуден –

Ненадежен и необъясним.

Сколько слов о том, что завтра будет!

Но сегодня так не веришь им.

 

* * *

Я по-русски сам с собой говорю,

По-китайски мне понять не дано,

Даже если обращусь к словарю,

Даже если буду пить я вино.

 

В голове моей незнания тьма,

Нет настойчивости, как ни страдай.

Говорят мне с книжных полок тома:

«Никогда ты не поедешь в Китай.

 

И не лги нам, что ты этому рад. 

Ты не прочь поехать.
                                         Наверняка».

Хоть на русском языке говорят,

По-китайски не понять мне пока.

 

* * *

Треснет рама от пули шальной –

Непривычно для нервного слуха.

Это Бог тебя будит войной,

Пробуждает для веры и духа.

 

Ангел смерти парит над страной,

Не какая-то там невезуха,

Не какой-то мороз или зной,

А знаменье для веры и духа.

 

И в своей беспробудной глуши

Не о треснутой раме реши –

С этим справится как-нибудь плотник, –

 

А заснувшую жизнь тормоши,

Что нацелился в окна души

Начинённый войной беспилотник.