Светлана ВЬЮГИНА. ВСТРЕЧА С МУЗОЙ. Стихи в прозе

 

Светлана ВЬЮГИНА

ВСТРЕЧА С МУЗОЙ

Стихи в прозе

 

АРОМАТА РЮМАШКУ…

...А я сидела в городе

И того не ведала,

Но десятым чувством чувствовала,

Как на моей маленькой даче

Вблизи прославленной Лавры

Благоухал жасмин

И расцветала роза...

Сердце незнамо зачем злилось,

А дождик-утешитель между тем

Словно шептал успокоительные слова,

Стуча в окошко:

«Отпусти ты её, кручинушку залётную».

 

Я бесцельно перебирала стопки старых писем,

Словно надеясь на что-то,

А дождик всё продолжал, уговаривая:

«Поезжай-ка ты в лесной далёкий терем свой,

Там ты обретёшь живой покой сердечный,

Наберёшь студёной воды из колодца,

С корзинкою в лес побредёшь –

Не заходи далеко только, –

Сорвёшь крепких боровиков белых

Да подосиновиков красноголовых,

Также и опятами не побрезгуй,

Посоли их в бочонке дубовом.

Набери ещё травок целебных

Луговых, ароматных, духмяных.

Намочи ещё жбанчик брусники

И настойку перцовочки сделай,

На бруснике настойка вкусна и пользительна тоже.

А калина сама о себе своим цветом напомнит.

И зимою московской светло улыбнёшься отрадно –

Как коснёшься рукой невзначай

Трав духмяных пахучих,

И желанному гостю на блюде, слегка покраснев,

Поднесёшь аромата рюмашку...
 

КУКУШКА
                                                           …Ты летишь над обрывами,

                                                           Над руинами смерти летишь.
                                                                                      Н.Заболоцкий
У Николая Заболоцкого в известном стихотворении
Речь идёт, как вы помните, об иволге,
Мы же поведём речь о другой, скрытной,
Ведущей молчаливый образ жизни
(Формой головы, деталями оперения и характером полёта
Напоминающей ястреба-перепелятника),
Со своим всем известным, как поётся в казачьей песне,
«Ку-ку да ещё ку-ку»,
                                        лесной птице – кукушке…
Только, бывало, приедешь от праведных московских трудов
В начале лета на дачу,
Как из ближнего – рукой подать – леса
В гулкой тишине разносится яркий, надрывный,
Тревожный голос кукушки –
Это самец (самки почти безголосы, настаивают учёные)

Кличет для продолжения рода свою подружку.
Сколько бы я ни спрашивала у неё:
«Кукушка-кукушка, сколько мне осталось жить?»,

 

Она оказывалась неизменно щедрой,
Так что я и счёт теряла отпущенным мне годам.
А сама она живёт в природе, между прочим,
Десять лет-то всего.
Но, может быть,
Это её предстательством
Я пережила возраст моих родителей,
Многих близких и родных,
И как я теперь могу обвинить её
В низкой социальной ответственности,
Упрекнуть подкинутыми кукушатами?!
«Горе побеждённым!».
Нам бы учиться у неё, а мы как безумные
Отворяем свои гнёзда для иноплеменников,
Пускаем по ветру нажитое дедами и прадедами.
 

Нет, неслучайно, думаю, пришли мне на ум эти строки,
Написанные большим русским поэтом
Лет шестьдесят назад:
«Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь».
Настоящая поэзия, я уверена, –
Взгляд на годы, а может, и на века вперёд,
И я её читаю, как о нынешней беспощадной войне
На родной моей Курщине, откуда мои корни,
А также на Брянщине, Белгородчине, всей Новороссии…
Довольно, кукушка, мне куковать,
А слетай ты над руинами смерти на мою родину,
Долгие лета накукуй нашим бесстрашным воинам,
А также близким моему сердцу Марине Курцевой,
Татьяне Катуниной, Борису Агееву, Михаилу Еськову,
Евгению Карпуку, Марине Масловой,
И в их лице – всем курянам,
Всему несломленному народу русскому!
С Богом!

 

ВДОВЬЯ АЛЛЕЯ
                                              Без хозяина дом плачет.
                                                      Народная мудрость
«Вдовья аллея» – так с некоторых пор
Стали называть недлинную улицу
Нашего дачного посёлка,
Где один за другим
В течение пяти-шести лет
Ушло на тот свет
Несколько нестарых ещё мужчин
(В их числе и мой хозяин),
Которым жить бы ещё да жить.
Последним – не прошло ещё и года –
Ушёл Лёша Гирич, мастер на все руки,
Наш местный Кулибин,
Как называли его в посёлке,
Да и в своём «ящике», я так думаю,
Он был не последним «кулибиным»,
Но Лёша об этом
Предпочитал не распространяться…
А где-то за год перед ним
Ушёл Миша Матвеев,
Человек бескорыстный и безотказный,
Мастер «тихой охоты»
И знаток повадок пернатых…
Куда ж вы торопитесь,
Дорогие наши мужчины,
Тем более что идущая
Необъявленная нам война
Сбирает и так свою
Немалую кровавую жертву?..
Эх, Рассея-Рассеюшка!

Нынче по календарю уже осень,
А по погоде – лето.
Но уже, как писал поэт-философ,
«Кой-где первый жёлтый лист,
Крутясь, слетает на дорогу»,
А если быть более точным –
То на притихшую Вдовью аллею…
Скоро, совсем уже скоро
Своим разноцветным ковром
Украсит аллею берёза;
Дубы-великаны под ноги печальным прохожим
Резную и влажную,
Цвета тускнеющей меди,
Последними сбросят листву.
Так небо пустынно:
На юг хлопотливые птицы
Уже улетели, и первые скоро морозы
К нам в гости нагрянут,
А там, словно саван,
На русской равнине снега
Укутают Вдовью аллею
И всё, что ни есть,
Своею небесною и леденящею силой.

 

ВИДНО, СТАРЕЮ...
                                                     Видно старею:
                                                     Алкоголь крепкий,
                                                     Без шапки холодно,
                                                     На каблуках неудобно.
                                                     Сон чуткий, и вообще...
                                                     Дома лучше, чем в гостях!
                                                                   Неизвестный автор
Истинная правда, уважаемый автор,
Алкоголя на столе для тесного круга слишком много,
А вот салфеток как всегда не хватает,
Приятели-подружки очень болтливые,
Соседи ведут себя слишком шумно;
Магазин на горе,
В него только на такси,
Крылечко мокрое и скользкое,
Намедни горшок внучки выносила
И так навернулась, прости Господи,
Еле кости собрала.
Солнце чересчур горячо греет,
Дождик так громко стучит
И занудно долго.
Грибы вкусные – чистить не хочется;
Детки, внуки – любимые, да торопливые,
Больше собой заняты;
Мил-друг далеко живёт,
Затихарился,
Любимый кот и тот убег...
...........................................
Но сосны, но гортензии, но тишина,
Но спокойный закат,
А повезёт и рассвет...
А если на то будет Божья воля –
Кот Персик найдется,
Мил-друг напишет,
Подруга позвонит!
Утром
Буду пить кофе с молоком...
 

ПОЭЗИЯ – СТРАШНАЯ СИЛА
                            …Ко мне забредшего соседа
                            Поймав нежданно за полу,
                            Душу трагедией в углу.
                             А.Пушкин, «Евгений Онегин»
Нет, что ни говори,
А поэзия, как недавно я поняла,
Есть не только страшная сила,
Но и действенное оружие.
Рассказываю:
Природа, к счастью,
Наделила меня
Литературным чутьём, и, к огорчению,
Покладистым характером:
Человеку, как правило, я
Не могу отказать
За исключением тех случаев,
Когда уж слишком явно
Садятся на шею.
Об этом моём свойстве прознали многие
Мельтешащие на всех бесплатных сайтах
Поэты-стихотворцы,

И взяли за привычку
Ни свет ни заря,
Словно оказывая мне великую услугу,
Читать по телефону стихи.
Вот, например: шесть утра, выходной день,
Настойчивый неумолкающий звонок;
Звонит поэт А, я уже заранее знаю –
Будет читать свои стихи. Прочитал.
Стихи, сказать по правде, так себе,
Но зато от чистого возвышенного сердца,
Пришлось похвалить.
Ещё через час звонит поэт Б
С той же просьбой,
Потом и другие, ждущие восторгов и аплодисментов…
Наконец, моя покладистость истощилась,
И я нашла способ,
Как это ни горько прозвучит,
Принять действенные меры

Для ограждения моего утреннего сна.

Звонит, например, поэт-декламатор В,
А я, не давая раскрыть ему и рта, говорю:
«Дорогой лирик,
Хорошо, что ты позвонил,
Я тут «нетленку» накатала,
А прочитать некому, будь любезен,
Выслушай.
Чувствую, хоть и с большой неохотой,
Но пришлось ему выслушать
Мой единственный стихотворный опус.
Хотела я ему ещё эссе небольшое –
Минут на двадцать – прочесть,
Но у него нашлись срочные дела,
И он, разочарованный, повесил трубку.
Та же самая история повторилась и с поэтом Г.
И с поэтом Д,
Также и с другими корифеями пера,
Чуть ли не по алфавиту.

Не знаю, в чём дело,
Но с тех пор
Звонки с просьбой
Выслушать и оценить их высокие поэтические творения
Пошли на убыль,
А потом и вовсе прекратились.
Если честно, немного жаль,

Я ведь новое стихотворение написала...

 

ПОХВАЛА ХРЕНУ
«Хрен редьки не слаще» –
К чему б я припомнила это
О славном из рода Капустных,
Зовущимся в чопорной Англии «конскою редькой»?
К тому, наверное, что и в хрене мясистом
Есть горькая сладость,
Немногим доступная...
Взрос он в лесистой глуши – украшенье участка, –
Огромный, с лопатами-листьями,
Смело и ловко
Зелёную живность к забору тесня,
И враз захватил половину поляны.
Делилась охотно я хреном со всеми друзьями,
Соседями, с братьями, сёстрами их, словом, со всем ТСЖ.
Копали, срывали могучий разросшийся хрен,
И в дело пускали в своём подмосковном хозяйстве,
А он не кончался.
В те первые дачные годы, по правде сказать,
Гордиться особенно нечем мне было,
А очень хотелось...
Уж так я гордилась-хвалилась
Хреновым кустом!
Но как-то, приехав на дачу,
Увидела яму.

Увидела яму...
Как после бомбёжки чернели следы воровства,
А мне не оставили малого даже листочка.
Но так за осенним окном полыхала рябина,
Что я успокоилась быстро: всех судит Господь...
Соседи пришли...
Я настойку на гроздьях рябины
Им поставила быстро на стол, но она
Хоть и ягодой пахнет
И солнышком светит призывно,
Да уж больно горька.
А соседям промолвила в шутку, что это
Богатырское зелье,
На хреновом корне настой, –
Для соседей не жалко.
Посмеялись, а татей незваных
Всё же с лёгкой душою простили.
.......................................................
Весною, гляжу, на том месте,
Где глубокая яма зияла, –
Там дюже богато
Красуется хрена:
Могучий зелёный кустище!
И отрадные слёзы мои
Здесь вскипают нечаянно,
Но не с печали иль горя,
А от близости к соснам, земле и живому кусту!

 

ВСЁ ПРИХОДИТ СЛИШКОМ ПОЗДНО?..
                                   Всякому свой талант, своя судьба.
                                                                          А.В. Кольцов
В детстве так хочется чуда!
Впрочем, некоторые всю жизнь верят в чудо;
К ним, некоторым, принадлежу и я…
На сказках вырастили меня, младшую;
Ребенком просила я у мамы
Кружевное платье на утренник от феи –
И мама ночью платье шила.
А утром меня наряжала.
Она была моей феей,
Но этого тогда я не знала.
Мы с папой – он был лесником –
По грибы ходили
Частенько без мамы.
(Всю жизнь мама трудилась в школе,
А мы, жестокие, звали её Вассой Железновой.
Наверное, она была строгой,
Но всегда доброжелательной и справедливой
Так что мы, дети, её любили.)
Если я уставала в лесу –
Сбор грибов и для взрослого
Трудным бывает,
То хныкала и просила у папы
Покликать Конька-Горбунка.
И папа легко подхватывал меня на плечи
И кричал на весь лес:
– Я твой Конёк-Горбунок!
Папа вряд ли был воцерковлённым,
Как принято сейчас говорить,
Но в некие высшие силы –
Правильнее их было бы назвать Промыслом Божьим,
Он верил несомненно.
А ничем иным, как чудом Божьим,
Можно было объяснить то,
Что провоевавший «всю войну под завязку»,
Он вернулся с фронта живым,
Хоть и с ранениями.
И нам, детям, сумел завещать
Даже в беде не ныть,

А тому, кому трудней, помогать...

Когда пришла именная путевка в Артек,
На меня – тринадцатилетнюю,
В семье не удивились..
Мама так и сказала:
– Кто верит в чудо, к тому чудеса и приходят.
Но я услышала, как она папе шепнула:
– А вдруг домой вернут из Крыма, давай её к этому подготовим…
Но меня приняли в лагерь, и я сорок дней провела в Гурзуфе...
И разве не чудо,

Что я воочию увидела и Юрия Гагарина и Германа Титова,
Они приезжали на встречу к нам, в Артек!
Лишь много лет спустя я узнала чудесную предысторию путевки!
Однажды комсомольский инструктор из Москвы,
Приехавший к нам в Подмосковье,
Попал на заседание совета дружины,
Где я пыталась защитить одноклассника
(Я ещё натерплюсь в жизни

Из-за своего детского прямолинейного правдолюбия!).
И поразился тому, что я не плакала,
Когда на меня все нападали,
Только одна косичка расплелась
И бантик упал на пол.
Но я не сдавалась…

Когда распределяли путёвки в Москве,
В ЦК ВЛКСМ, одна оказалась лишней.
Тут он и вспомнил девочку-пионерку

С необычной зимней фамилией,
И своею волей
Путевку к ней в школу отправил…

Вот и всё чудо!
Я тогда по своему незнанию жизни сначала расстроилась,
Что никакое это не чудо – путевка в Артек
(Подумать бы глупой, что множество людей,
Прожив всю жизнь, так и не видели моря и сказочного Артека!),
Но мудрая мама (я это потом оценила)
Успела сказать самое важное:
– Помни, что нас по жизни ведёт незримая рука Божья
И ангелы-хранители наши всегда начеку.
И Спаситель знает, кому, как и когда помочь,
Наше дело – не противиться Ему и не перечить...

ВСТРЕЧА С МУЗОЙ

Первые и последние поэтические опыты

1.
«Близ Аю-Дага раскинулся лагерь,
Черное море и флаги, и флаги.
Парк, кипарисы, аллеи магнолий,
Запах чудесный – и тёплое море.
В дали чудесной синеет оно

И шепчет про то, что
Близ Аю-Дага раскинулся лагерь,
Белые стяги и флаги, и флаги...»
Не поверите, да я и сама не верю,
Но это моё первое и единственное стихотворение,
Написанное на море и вообще в жизни.
Прошу благосклонного читателя
Простить мне некоторую фрагментарность
И длинноты изложения:
Что-то (такова уж жизнь) врезалось в память острее другого.

…Я всё-таки попала в Артек.
Как, что и почему – это в предыдущем отдельном рассказе.
Горный лагерь, море – воспоминание на всю жизнь…
Вскоре в Артеке, в нашем Горном лагере,
Объявили несколько конкурсов,
Чтобы определить склонности ребят
И распределить их по кружкам.
Я и в школе занималась в танцевальном кружке,
Но любила еще и стихи прочитать со сцены.
Задание: надо было самому написать
Хотя бы маленькое стихотворение.
Я легко сложила несколько строчек
И минут десять бродила у входа в здание,
Где заседала «экспертная» комиссия,
Но так и не решилась отдать на суд свой опус,
А стала участвовать в танцевальном конкурсе,
И взяла какой-то маленький приз.
Вернувшись домой, рассказала о стихотворной истории
Своему подшефному, Саше Склярову.
Этот мальчик, переболевший полиомиелитом,
Не мог в ту пору самостоятельно передвигаться,
И учителя по русскому и арифметике сами приходили к нему –
Дома занимались с ним.
А мы, три подружки хорошистки-отличницы,
Преподавали ровеснику ботанику, историю, литературу.
…Саша внимательно выслушал мой артековский рассказ.
Потом стих. И строго, по-учительски изрёк:
– Больше не пиши никогда. Это ужасно.
Я ему поверила и тетрадку со стихом выкинула.
Только из памяти этот случай у меня все годы
Не уходил, как заноза, потому что
Месяца через три он признался, что сам пишет стихи...
И показал три ученические тетрадки, исписанные мелким почерком.
Компов еще не было и в помине,
А на пишущую машинку у родителей не было денег.

2.
Нынешним знойным летом, перешедшим в знойную осень,
Безвылазно сидя на своей даче,
В «Одноклассниках»
Нечаянно наткнулась на стихи неизвестного автора,
Поразившие меня какой-то щемящей исповедальностью,
И у меня мало-помалу на бумаге, в беспорядке,
В неосознанном подражании неизвестному автору
Стали появляться какие-то свои строчки,
Множащиеся, по Гоголю,
«Как раки, высыпанные из мешка».
Естественно, хотелось с кем-то поделиться,
Но поделиться было не с кем, кроме соседа –
Непризнанного поэта и признанного забулдыги
Ивана Гордеевича.
Тот с серьёзным видом прочитал моё «творение»,
И неожиданно сказал:
– Благословляю тебя, стихотворец!

Ты на верном пути,
Покажи ещё кому-нибудь свои труды,
А мне с гонорара купишь сама знаешь что.
Не особо доверяя Ивану Гордеевичу,
Свою «нетленку» показала уже другим просвещённым соседям по даче,
Но они были одного мнения с Иваном Гордеевичем.
«Может, меня разыгрывают? – подумалось мне. –
И я до тех пор никому не поверю,
Пока не увижу свои сочинения
Хотя бы в одном толстом журнале…».

А? Каково? – Не лишена скромности

Та девочка с косичками…

3.
Когда же свое творение посчитала законченным,
Неожиданно, «в тему»,
Через такую немыслимую толщу времени
В памяти всплыли строчки

Известного советского поэта,
В стихотворении, где, кажется,
Он противоречит самому себе:
«Всё приходит слишком поздно –
И поэтому оно
Так безвкусно, пресно, постно,
Временем охлаждено.
…А когда-то был безвестен,
Голоден, свободен, честен,
Презирал высокий слог,
Жил, не следуя канонам, –
Ибо всё, что суждено нам,
Вовремя приходит, в срок».

Поэт, участник Великой Отечественной,
Последние годы своей жизни
Преподавал в Америке,
Кремирован и похоронен
На Переделкинском кладбище.
Люди говорят: «Такая судьба»,
Может, не подозревая, что судьба – это и есть
Суд Божий,
Перед которым смиряется и склоняет главу
Земное человеческое понимание...