Вячеслав МИХАЙЛОВ. СЛАБАКОМ ПРИКИНУЛСЯ. Рассказы

 

Вячеслав МИХАЙЛОВ

СЛАБАКОМ ПРИКИНУЛСЯ

Рассказы

 

ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ!

 

Давным-давно работающие в одном отделе предприятия Глеб и Марина вместе возвращались летним вечером по домам. Случалось это довольно часто – жили они неподалёку друг от друга.

Торопливо проскочив несколько загруженных перекрёстков, нырнули в большой городской парк, смыкающийся на краю с пригородным лесом. Уличный путь восвояси был намного короче, но он и она, вместе или порознь, предпочитали обыкновенно идти парком: прогуляться после офисного сидения под густо стоящими высоченными соснами, берёзами, клёнами, надышаться настоящим воздухом.

По парковым аллеям брели расслабленно, говоря нет-нет о каких-то мелочах, по-детски радовались смелой белке, перелетающей с дерева на дерево, настойчивому стуку невидимого дятла. Скоро впереди показался долговязый юнец на арендованном электросамокате, мчавшийся им навстречу вместе с такой же юной девицей – она пристроилась сзади, цепко обхватив его талию. Глаза парочки сияли счастливым восторгом и озорством. Рулевой «средства индивидуальной мобильности» по-гусарски проказливо и рискованно вилял, желая, видимо, эффектно объехать прогуливающихся коллег прямо перед их носом, восхитить бесшабашной удалью свою спутницу. Заметив, что Марина побледнела и растерялась, Глеб стремительно сдёрнул с плеча свою вместительную сумку для документов и замахнулся ею на подъезжающего лихача. Тот с возмущённой, оскорблённой миной на лице резко увёл в сторону самокат и, удаляясь от нервного дядьки, обернулся несколько раз, бормоча что-то раздражённо.

Сию же минуту последовала одобрительная реакция людей, проходящих рядом: «Правильно! Надо было огреть его сумкой!», «Охамели совсем!», «Ещё огрызается, хулиган!». А пожилая дама, крепко державшая за руку трех-четырехлетнего малыша рассерженно посетовала: «В парке уже нельзя отпустить детей от себя. Вот напасть!». И горячо прибавила, глядя на Марину: «Вы знаете, сколько весит этот самокат? Тридцать кэгэ, если не больше! Из металла почти весь. Это ж какая дура! Таран настоящий! А скорость!».

Коллеги шли дальше, а Марина не могла успокоиться:

– Какая мобильность?! Катаются по большей части, резвятся и гонки ещё устраивают – сама видела!.. И дело ведь не только в них. Пешеход сворачивает, курс меняет произвольно, частенько резко, «поворот» не включает – привык так ходить по своей территории. Его манёвры другим прохожим не мешают. Но даже безупречному ездоку на электросамокате трудно на них среагировать, уйти от столкновения… Удальцы шальные – это всё же нечто! Я просто не знаю, что делать, когда нарываюсь на них! Особенно, если группой летят навстречу. Как проедут, хочется прямо догнать, поколотить одного хотя бы.

– А толку? – вяло махнул рукой Глеб и, чуть пройдя, улыбнулся: – И я бы юнцом гонял на таком самокате, дурачился – была бы возможность… Пороть надо тех, кто зелёный свет даёт нашествию этой техники тяжелой, быстроходной на пешеходные зоны.   

– Это не про нас, – иронично вздохнула Марина. – Поворчим, поругаем, погрозим и продолжим терпеть… Терпилы.

– Кстати, недавно как раз прилетело, кому надо, – оживился, сделав десяток шагов, Глеб. – В провинции. Информация была в интернете. Электросамокат сшиб прохожих и вышел невероятный совершенно исход… Не попадалась?

– Да, нет вроде… Читала, как электросамокат врезался в школьника – сотрясение мозга, поломанная нога у него… и ещё где-то курьер на электровелосипеде громоздком наехал на пенсионера – умер тот в реанимации. Ничего необычного. Не редкость это теперь.       

– Я лучше интернета знаю, что и как было, с подробностями. Приятель у меня родом из города, где всё случилось.   

– Расскажи.

– Слушай… Сорвиголова, типа того, что я шуганул, сбивает на электросамокате – взял напрокат – молодую женщину и её восьмилетнюю дочь. Обе – в больнице с жуткими травмами. Несчастный муж и отец – некий инженер по фамилии Зернов – узнаёт, что лихачу светит ничтожное какое-то наказание и решает сам с ним рассчитаться – самосуд, короче. Раздобыл травматический пистолет, адрес лихача… И тут ему попадается по телику пресс-конференция мэра города. Там возникла трагичная для Зернова тема. Один из журналистов спросил, не надо ли убрать электросамокаты с тротуаров: пешеходы, мол, плохо с ними уживаются, называют абсолютно инородным элементом, жалуются, что много опасных наездов. А мэр самоуверенно так и досадливо отвечает: «Ну что это – всё запрещать, да запрещать. Не приходит же в голову автомобили запрещать из-за ДТП. Надо регулировать… Вводим ограничения кой-какие, штрафы за превышение скорости, номера вот появились у техники – хозяев сервисов прокатных озадачили, и прочее». Журналист въедливый не отстаёт: «Толку-то мало: штрафовать практически некому – автоинспекция пешеходными зонами не занимается, нарушают, носятся сломя голову – не боятся, по двое ездят, бывает. Сколько ещё людей пострадают?». Мэр категоричен: «Не будем запрещать. Даже в Москве вон не запрещают». Зернов поглядел, послушал и подкараулил… не лихача ненавистного, а мэра, пальнул по нему из травмата несколько раз. Представляешь, страсти-мордасти!.. Мэр – в больнице. Через пару дней, после обследования, был уже дома, а вскоре и на работу вышел. Стрелял Зернов не с близкого расстояния, обошлось без серьёзных ранений. Стрелок арестован, идёт следствие. Он ничего не скрывает, всё по порядку излагает, не винится. Обвиняют его в покушении на убийство – большой срок грозит. И вдруг… выходит Зернов на волю – совсем отпустили!

– Как это?! – изумилась Марина. 

– Оказывается, – продолжил азартно Глеб, выдержав короткую интригующую паузу, – мэр добыл видеозапись допроса, где Зернов объясняет свою атаку. Посмотрел, послушал, и всё сделал, чтоб уголовное дело стрелка прекратили. И не скрывал это. Представляешь!

– Не может быть! – воскликнула опешившая Марина. – Думаешь, понял он, что схлопотал заслуженно?

– Почему нет? – пожал плечами Глеб.

Коллеги подошли уже к выходу из парка, где пути их расходились, и он остановился.

– Я ж не досказал ещё... Месяц не истёк после освобождения Зернова, как в городе практически исчезли и электросамокаты, и электровелосипеды. Запретили их прокат, а разъезжала всюду как раз арендованная техника, за малым исключением. Тю-тю почти, представляешь!.. Изредка встречаются на тротуарах личные экземпляры – этих пока не тронули. Они легче намного прокатных… Ещё курьеров на электровелосипедах переместили на дороги… и мэр предложил компаниям по прокату взять в аренду и обустроить для своего самокатно-велосипедного бизнеса пару пустырей на городской окраине.

– Чудеса! – восхищённо качала головой Марина. – А, может, испугался мэр, что последователи у Зернова найдутся?

 – Мне милей думать, что разобрался, – быстро проговорил Глеб и, переключаясь на свои заботы, стал прощаться: – Я потопал, Марин, успеть надо в одно место заскочить. Пока, до завтра.  

–  Да, да, конечно. Пока… – помахала она ладонью. – Хорошего вечера!

 

СЛАБАКОМ ПРИКИНУЛСЯ

 

Уютный кинотеатр в оживлённом торговом центре. Время вечернего сеанса. Небольшой зал заполнен наполовину. В одном из кресел верхнего ряда развалился крепкий мужчина лет сорока. После вкусного плотного ужина в близлежащем кафе, приправленного доброй порцией водочки, он приготовился к следующему удовольствию.

Едва фильм начался, мужчина покрутился несколько минут на своём месте и решительно похлопал по плечу рослого парня, сидевшего впереди с девушкой:

– Послушай, паря, ты полэкрана мне загородил – смотреть не даёшь.

Тот без слов подвинулся немного к девушке, но недовольного это не устроило:

– Всё равно плохо видно, – буркнул он сердито.

Парень молчал, и мужчина назойливо возмутился:

–  Ты что, не понял или глухой?.. Давай, пересядь куда-нибудь. Дама не мешает – пусть сидит, – ухмыльнулся он игриво.

Парень резко оглянулся, чуть приподнявшись, но девушка тут же схватила его за руку, вернула в прежнюю позу, а через минуту потянула за собой, и они перебрались на свободные места тремя рядами ниже. Уходя, парень сказал что-то сквозь зубы задиристому мужчине.

Тот сразу почти дёрнулся за ним, спотыкаясь о зрителей, возмущавшихся ему вслед. Пробравшись к парню, он вызывающе грубо толкнул его в спину и проорал: 

– Ты что мне вякнул, дылда?! Я те покажу, кто хам! Не посмотрю на твои габариты!

Парень мигом вскочил с кресла, но ещё быстрее повисла на нём его растревоженная, испуганная девушка, шепча: «Прошу тебя, уйдём».

И он быстро повёл её к выходу, придерживая крепко за локоть.

Вошедший в раж задира бросился вдогонку, устрашающе размахивая руками, рыча, толкая зрителей, попадавшихся на пути. Настиг он молодую пару у двери в кинозал.

Тут парень молниеносно развернулся, двумя техничными ударами уложил преследователя на пол и, не опуская кулаков, молча наблюдал за ним. 

Поохав, помычав немного в положении ничком, задира сел на задницу и, не пытаясь подняться, принялся истошно ругаться:

– Гад, ну ты гад! Ты ж мне нос сломал, наверно! Подлюка!

Шумная стычка в кинозале остановила показ фильма, вспыхнул свет. Парень же, реагируя на стенания, ругань задиры, пробасил:

– Всякому терпению есть предел.

– Ты что, не мог сразу меня отбрить, молчун хренов?! – продолжал зычно браниться мужчина. – Не-е-т, выжидал, выжидал, подлый человек! Нарочно довёл меня… Слабаком прикинулся. Надул, провокатор. Костолом!.. Чего ты ждал, не пойму?!

– Всё ты уже понял, – усмехнулся молчун после короткой заминки, а зрительный зал – свидетель скоротечного конфликта, – только что охваченный напряжённым замешательством, теперь хохотал, слушая громкие душевные претензии, упрёки задиры и забыв про фильм.

– Понял, понял – не дурак! – воскликнул зло задира, прикрывая ладонью отёкшую переносицу. – Всё это – девка твоя, чертовка. 

– Мало тебе носа – да, – замахнулся умиротворённый было парень.

Мужчина боязливо отшатнулся и отполз на метр, по-прежнему не рискуя встать:

– Ладно-ладно, не хотел я – вырвалось.

Зрительный зал захохотал ещё сильнее.