Павел РЫКОВ 
Павел РЫКОВ
ТВОЙ НЕБОСВОД
* * *
Взгляни на звёздные узоры,
Что в небесах по вечерам,
Раздвинув облачные шторы,
Неведомый являет нам.
Зачем? Ужели на потеху
Зевакам, выпившим пивка,
Готовым умирать от смеха
Иль опечалится слегка?
Или безумному поэту,
Который в меру скромных сил
Безмерную картину эту
В строку, как в гроб, заколотил?
Иль звездочёту-астроному,
Что, вперившись в трубу, вскричал
О том, что звёздные законы
Он и без Господа познал?
Нет! Лишь влюблённым… Нам с тобою…
Ты помнишь: полночь, я и ты
У кромки звёздного прибоя,
Ниспосланного с Высоты.
ВЕЧЕРНЕЕ
Свет предвечный, свет вечерний,
Утишающий жару…
Ветер воду кроет чернью
По речному серебру.
Мгла укрыла лес прибрежный;
Дуб ли, вяз – не разобрать...
А над ними звёзды нежно
Дню вослед начнут сиять.
В час закатный, час конечный
Помолись: – Благодарю,
Господи, за Свет Предвечный
И последнюю зарю.
УЧИТЕЛЬ ШНОБЕЛЬ
Учитель астрономии по школьному прозвищу Шнобель
За его хрестоматийно-семитский нос
Учил нас не верить россказням про Рай и про Ад
Но веровать в звёзды и в витамины ягоды гонобобель,
В отличие от ягоды бздники, которую из-за названия не едят.
Он умел умно отвечать на самый заумный вопрос.
Но нас волновало другое: наливные груди девчат.
Повсюду они, куда ни глянь, пред глазами торчат.
Шнобель же учил, что Мир познаваем.
И мы познавали: гормоны наши круто рванули в рост.
До звёзд ли тут, если груди девчат недосягаемей звёзд.
Да! Знанья прекрасны, но, к сожаленью, часто горчат.
А той порою, Гагарин уже слетал.
И Культ личности ещё по инерции был доразоблачаем.
Но на звёздных уроках мы уже явственно примечаем,
Что Шнобель нечто учуял, завял и заскучал.
А как иначе? Хрущев и лыс наголо, и без усов,
Культя от Культа, но всё же культ, хотя и смешной.
Однако, ша! Политхолуи, поднатужась, делают дело
И не стоит смеяться вслух, ибо живо состряпают Дело.
Хотя с виду меньше стало вертухаев и псов.
Заодно в магазинах не стало яиц и перебои с мукой.
А энтузиазм по поводу коммунизма как бы усох,
Даже у тех, кто умом от рожденья увечен.
И коммунизм, как тот неукусываемый локоток,
По срокам близок, но неуловим и далёк.
А Культ Личности, как пирамида Хеопсова, вечен.
Но учитель Шнобель держит курс на звезду Альтаир.
И на Альфу Центавра. Тут главное – недостижимость.
Нас же одолевает юная сексуальная одержимость.
И Вера: именно нам предначертано изменить этот мир.
ВСЕЛЕННАЯ
Посмотри на небо, душа моя, ночью…
Видишь: Вселенная!
Сколь она умопомрачительно необозрима.
А в ней маленькая пылинка – солнце.
А землю и вовсе не разглядеть.
А ты где на этой неразличимой земле?
И ведь, поди ж ты!..
Вся эта невообразимость
Умещается в человеческой голове.
Значит, так промыслил Создатель,
Чтобы голова вмещала в себя
Всю безмерность
Времени и Пространства.
Видно, он так и задумал,
Что Вселенная и твоя голова
Равновелики
Пред Ним!
НЕБЕСНАЯ РЕКА
Как я люблю тебя, небесная река,
Когда своей незримою волною
Ты гонишь кучевые облака
В бездонной синеве над головою.
Возьми меня, возьми меня с собой!
Твои разливы над землёй безбрежны.
И я сольюсь с небесной синевой,
Манящей и таинственной и нежной.
В волнах твоих свобода из свобод,
Простор душе, где ветер вольный веет.
Там, в поднебесье, встречу я восход,
Когда край неба чуть порозовеет.
Да! Мой удел – земное о земном:
Гляжу под ноги, голову склоняя…
Но я душою в небе голубом
Плыву рекою без конца и края.
* * *
Смотри: звезда с небес упала,
Стремглав по небу пронеслась...
Но вместо той, что отблистала
Иная в небесах зажглась.
Простец, загадывай желанье,
Пока падучая горит,
Уверовав, что Мирозданье
Желаемым вознаградит.
Отпустит счастье полной мерой,
Лишь только вслух успей сказать
Слова желания. И веруй,
И начинай удачу ждать...
Но лишь смиренный наблюдатель
Спокойно на паденье зрит.
Он знает точно: лишь Создатель
Судьбу его определит.
Протянет руку во спасенье,
Утишит пред судьбою страх,
А вспышка звёздного паденья –
Всего лишь прочерк в небесах.
ДАРЫ ВОЛХВОВ
Из восточных, неведомых стран
Ночью тёмной, нежданный-негаданный,
К Вифлеему спешит караван,
Весь окутанный запахом ладана.
Караванщик, премудрый Баши,
Засиявшей звезде поклоняется:
– Здесь, в овечьем закуте, в тиши
Царь Небесный сегодня рождается!
Пусть враги изостряют мечи,
Ирод мечется, страхом охваченный…
Нам пути указали лучи
Вифлеемской звезды, предназначенной
Новой Эры приход возвестить,
Открывающий путь ко Спасению:
Верить в Бога! С надеждой следить
За Звездою, её откровением.
Поспешим, обгоняя зарю.
И возложим дары со смирением:
Ладан, смирну и злато – Царю,
И Его пресвятому Рождению.
………………………………….
Поклонившись, сокрылись волхвы…
Утро: звёзды с рассветом расходятся.
Греют ясли дыханьем волы
И сияют глаза Богородицы.
ЗВЁЗДОЧКА
Не ведаю, сколько дней мне отмеряно.
Но сколько ни отмеряно,
Господи, помоги оставаться с Тобой.
Сподобь, чтобы рука уверенно строку вела за строкой.
Нет! Не хоромы под медною крышею
Вымаливаю, не сундуки со златою казной…
Господи! Так хочется быть услышанным
Любимой моей и страной!
Избави от многословия и косноязычия.
Злословие отжени, Боже ты мой!
А касаемо наград и знаков различия –
Обойдусь. Пошли лишь звездочку над головой.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПРИ ВИДЕ ЗВЁЗД
Мне говорят: – Нельзя! Никак! Не сметь!
Не одолеть безмерное пространство!
Там в безвоздушной тьме витает смерть,
Неотвратима в лютом окаянстве.
Но для чего тогда дарован взор
Всевышним беззащитному созданью –
Мне, вновь и вновь вперяющему взор
В узоры звёзд, их вечное сиянье?
Ужели только, чтоб в ночной реке
Узрев созвездий плавное движенье,
Ладонью зачерпнув, держать в руке
Миров недостижимых отраженье?
* * *
Ожидается похолодание,
похолодание, похолодание…
Потому что гуси летят с северов
и гонят пред собой холода.
Вот и в озере зачернела вода,
и явственным стало дыхание.
А гуси летят с северов
и какая им в этом беда,
что больше не греет касание
пальцев твоих и моих,
потому что, увы, никогда
этого летнего вечера,
этих листов трепетания
больше с нами не будет.
И в небе иная звезда
и для иных приготовит мерцание…
А гуси летят с северов
и гонят пред собой холода.
* * *
Когда я был Небом,
Ты возжелала стать Дождём.
Когда я позволил тебе стать Дождём –
Ты превратилась в Радугу.
Радуга, Радуга,
Кем ты станешь,
Когда меня
Впитает Земля?
* * *
Небесного огня и этой влажной, черной,
С прожилками корней, оттаявшей земли
Достаточно, чтоб вечно жил огромный
Цветущий мир, где мы с тобой нашли
И негу и любви возвышенную жажду,
Надежды свет, отчаяние тьмы,
Что были нам с тобой даны однажды,
Как будто невзначай небес коснулись мы.
РОСЧЕРК
Когда я говорю: «Прости»,
А Вы в ответ: «Да-да, прощайте»,
О, Боже! Скрещивать пути
Так трудно. Легче – беспощадно
Вдруг разойтись. И ни словца.
Ни взгляда вслед, ни сожаленья.
Вниз – три ступенечки крыльца
И след по снегу. Расторженье
Всего, что было, и прошло,
Как не было, – такое дело…
А утром солнечно, тепло.
И снег, и след – всё улетело.
И только в небе голубом
Ваш росчерк – облачным пером.
ТВОЙ НЕБОСВОД
Наступает пора; один на один с собой
Ты остаёшься. И – лишь с детства памятный, голубой
Свод небесный над головой,
Недосягаемый и непостижимый,
Даже, если взмываешь в нему в волшебной машине.
А он, взмахнув облаками,
Как крылами,
Летит над тобою, как в детстве, недостижимый.
Ты ликуешь, уверяя себя, что наконец тебе повезло…
Не обольщайся! Обязательно кто-то твоему ликованью назло
Пробурчит: «Тоже мне, НЛО».
А кто-то падёт на колени, когда в небесах узрит
Тебя: «Глянь! Ангел Божий!». И даже архисуровейший митрополит
Благословит вдарить в колокола.
И, вдохновлённые звоном, золочёные купола
Взмоют вверх, земному притяжению вопреки.
Тут станут британские многодумы-мудровики
Рассуждать о происках КГБ или подобной тому ерунде,
Коварстве Путина и неотвратимой беде,
Когда углядят твой плавный над землёю полёт,
Просчитывая: перелёт это, или всё-таки недолёт…
А ты просто наконец-то остался один на один с собой
И небосвод пред тобою – непостижимый и неистово голубой.