Георгий АБСАВА. К вопросу о родословной Лермонтова

 

Георгий АБСАВА

К вопросу о родословной Лермонтова

 

В конце февраля 1833 года юнкер Лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтов получает из Москвы письмо от своего старого друга Алексея Лопухина, в котором тот благодарит его за присылку нарисованной им картины маслом “Предок Лерма” (герцог Лерма – политический деятель Испании XVI-XVII вв.). Странный сюжет картины для России! Он объясняется тем, что Михаил Юрьевич, ранее никогда не карабкавшийся по ветвям родословного древа своего отца, производил свой род от испанского герцога Франсиско Лермы, министра короля Филиппа III. Наверняка, с этим связан его интерес к истории этой страны (юношеская драма “Испанцы”), возможно, навеянный и драмой Ф.Шиллера “Дон Карлос”, где фигурирует его предполагаемый предок. Он даже писал свою фамилию “Лермантов”; такое её написание фигурирует во многих официальных документах. Однако Лерма – это не фамилия, а титул по названию родового владения (в Испании до сих пор существует городок Лерма), а герцог родился в аристократической семье грандов, носившей родовую фамилию Сандоваль-и-Рохас (Sandoval-y-Rojas).

Впоследствии Лермонтову стало известно о своих шотландских корнях и происхождении от знаменитого барда, воина и пророка Томаса ЛермОнта из Эрсильдауна (1220-1297). Томас Стихотворец (Thomas the Rhymer), как его называли современники, воевал против Макбета на стороне короля Малькольма, и получил от него во владение ленные поместья. Он является автором широко известной средневековой поэмы “Тристан и Изольда”, которую отличают утончённый стиль, изысканный стихотворный размер, аллитерации и изящный язык. Эта поэма вдохновила великого немецкого композитора Р.Вагнера на создание одноименной оперы. Дар провидца проявился у Лермонта в сборнике “Пророчеств”, где Томас предсказал гибель короля Александра в 1286 г., поражение шотландцев от англичан в кровавой битве при Флоддене (1513); сбылось и много других его предсказаний, в том числе и о союзе Шотландии и Англии, который осуществит потомок королевского рода Брюсов:

Он будет сын французской королевы,

Он править станет всей Британией до моря;

Из рода Брюсов будет он по крови

В девятом поколенье, – я предвижу.

 

Этим королём Соединённого Королевства в 1603 году стал Джеймс VI, в истории Англии он известен как Иаков I, сын бывшей французской королевы Марии Стюарт, потомок в девятом колене первого короля Шотландии Роберта Брюса. Михаил Юрьевич, узнав, что по отцовской линии он причастен к древнему и славному шотландскому роду ЛермОнтов, нашёл в этом своеобразную генеалогическую опору для творчества. У шотландского романиста и поэта Вальтер Скотта он отыскивает поэму о знаменитом барде Томасе Лермонте Эрсильдаунском и зачитывается ею в подлиннике. А средневековая Шотландия становится для него на это время краем мечты. “Арфы шотландской струны” задели сердце юноши: “На запад, на запад помчался бы я, / Где цветут моих предков поля...”.

По словам В.Скотта, посвятившего Томасу из Эрсильдауна одну из лучших своих поэм, “...мало кто так прославился в преданиях, как он...” Легенда гласит, что Томас Лермонт в юном возрасте был похищен на 7 лет феями (или эльфами), которые одарили его сверхъестественными способностями, дабы он мог применять их на земле, отмерив время земного бытия – 77 лет. И он не умер, а вернулся в волшебное царство фей, где и пребывает до сих пор. Изредка Томасу Стихотворцу даруется право выходить из очарованной страны, и тогда его поэтический и пророческий гений возрождается в одном из отдалённых потомков.

В возвышенных стихах чарующая повесть

Велась свободно вещуном правдивым.

И ни один из бардов не сумел

После него продолжить эту песню.

 

Михаил Юрьевич, наверное, был бы немало польщён, если бы узнал, что состоит в отдалённом родстве с кумиром своей юности поэтом Дж.Н. Байроном. Как установлено уже в наше время, генеалогическая линия шотландских Лермонтов через линию Гордонов (фамилия матери Байрона) пересекается с родом Байронов: один из предков лорда Байрона по материнской линии, сэр Гордон, был женат на леди Маргарет Лермонт. Но такой информацией Михаил Юрьевич не располагал – долгое время он даже не знал своего родового дворянского герба, и получил его рисунок значительно позже от дальнего родственника, задонского помещика Ивана Николаевича Лермонтова (по этому рисунку он заказал себе гербовую печать). Заслуживает упоминания интересная ассоциация: родовые дворянские гербы шотландских ЛермОнтов, испанских Лерма и русских Лермонтовых очень близки: в них имеются одинаковые геральдические элементы – стропило с ромбами и чёрные розы с шипами в поле щита. Рыцарский девиз Лермонтовых – “Sors mea Jesus” (“Жребий мой – Иисус”).

 Как считают современные исследователи, Георг (Юрий, Юрьи – так он именуется в официальных документах того времени) Лермонт, перешедший на русскую военную службу в начале XVII века, происходил от ветви Лермонтов из замка Балкоми. Подобно многим своим соотечественникам, поступавшим на службу в иностранных армиях, он служил в наёмных войсках польского короля. В 1613 году во время войны московского государства с Польшей, при осаде крепости Белой на русскую сторону перешли две роты наёмников – ирландская и шотландская. Среди последних был прапорщик Лермонт. В числе других “бельских сидельцев”, Георг Лермонт (или Юшко, как он называл себя в челобитных) остался в России и был принят на военную службу с сохранением дворянского достоинства – “в шляхтичах”. Он принимал участие в боях за освобождение Москвы от польских интервентов и был пожалован поместьем в Галицком уезде. В начале 1634 года ротмистр рейтарского полка Юрий Лермонт погиб в бою под Смоленском. Один из его сыновей, Пётр, принял православную веру в 1653 году, и впоследствии был назначен воеводой в Саранске. От его сыновей Евтихия и Петра Петровичей идёт русский дворянский род Лермонтовых, прямым потомком которого является Михаил Юрьевич.

  Интересно, что декабрист Н.А. Бестужев, находившийся в сибирской ссылке, в письме к брату желает узнать, “...кто и какой Лермонтов написал “Бородинский бой”. Это не забавная казуистика: бывший моряк Н.Бестужев, видимо, знавал по службе на флоте, по крайней мере, двоих братьев Лермонтовых – морских офицеров, писавших стихи. Старший, Михаил Николаевич, участвовал в морских боях со Швецией и получил орден Св. Георгия IV степени, затем сражался при Бородино (его имя было выбито на одном из бородинских мемориальных памятников), брал Париж, а впоследствии дослужился до чина вице-адмирала. Младший брат Дмитрий, тоже моряк, был под подозрением в причастности к восстанию декабристов, но к следствию не привлекался. Впоследствии принимал участие в морских баталиях на Чёрном море, был тоже награждён орденом Св. Георгия и вышел в отставку контр-адмиралом.

Кроме того, необходимо отметить, что к моменту написания “Смерти Поэта” в Петербурге проживало 11 человек, носивших фамилию Лермонтовы. Это были представители основной, костромской ветви рода; отец Юрия Петровича, дед поэта Пётр Юрьевич, отделился от них, продав имение Измайлово под Костромой. Они вместе с супругой Анной Васильевной (ур. Рыкачёвой) в 1791 году приобрели у помещика Д.П. Беклемишева имение Кропотово (Любашевка тож) Ефремовского уезда в Тульской губернии, которым владели до смерти, а после них их дети: Юрий (отец поэта) и 6 его сестёр. Там он и познакомился с Марией Михайловной Арсеньевой, своей будущей женой.

Отец Михаила Юрьевича родился 26.12.1787 в сельце Никольское Галичского уезда Костромской губернии. С 1798 по 1804 год учился в Сухопутном Шляхетном Кадетском корпусе. Выпущен в Кексгольмский мушкетёрский полк прапорщиком. Но хорошо образованных людей в России даже среди офицеров, видимо, было не так много, поэтому с 1805 по 1811 годы Юрий Петрович, пройдя командный ценз, привлекается в качестве офицера-воспитателя в I Кадетском корпусе в Петербурге и числится там на особо хорошем счету. Во всяком случае поручик Юрий Лермонтов при отставке “за болезнию” награждён следующим чином штабс-капитана, с правом ношения военного мундира. Такая привилегия давалась особо заслуженным уважаемым офицерам. Официально в документах он именовался не просто “капитаном”, но – “корпуса капитаном”, что указывало на его принадлежность к образованной армейской элите. Во время Отечественной войны вернулся в строй и командовал батальоном в Егерском полку тульского ополчения. Отчислен из армии в конце 1813 года по болезни; Умер рано, в 1831 году, возможно, от туберкулёза, горячо оплаканный сыном, успевшим на похороны отца.

Древний род столбовых дворян Лермонтовых не был титулованным, но зато был боевым. К настоящему времени известны краткие биографии 67 воинов, носивших фамилию Лермонтовых, но список этот не полон. Известен также ещё один представитель этого рода, сыгравший роковую роль в судьбе династии Гольштейн-Готторп-Романовых – это генерал Николай Владимирович Рузский, потомок внебрачного сына А.М. Лермонтова, городничего в Рузе, откуда и получил эту фамилию. Н.В. Рузский, в конце I Мировой войны командовавший Западным фронтом, вместе с Гучковым, начальником Генштаба генералом Алексеевым и Великим князем Николаем Николаевичем заставили императора Николая II подписать отречение от престола.

Основателем рода бабушки Михаила Юрьевича по отцу, Анны Васильевны Рыкачёвой, являлся некий Угрюм (возможно – XIV-XV вв.); точная родовая роспись в 6-м разделе родословной книги Костромской губернии ведётся с 1543 года. Это тоже старинный дворянский род, представители которого оказали немало услуг Московским князьям и Российским императорам, и были связаны родственными узами со многими прославленными дворянскими фамилиями. Прабабушка поэта Авдотья Васильевна (ур. княжна Макулова) вышла замуж за капитана драгунского полка, участника походов Миниха в Крым Василия Ивановича Рыкачёва (впоследствии, по выходе из военной службы – коллежский советник, Товарищ Сибирского губернатора). На их дочери Анне женился дед поэта отставной поручик Пётр Юрьевич Лермонтов; супруги со своими многочисленными дочерями и единственным сыном Юрием до 1799 года (год смерти П.Ю.) владели собственным домом в Москве у Никитских ворот.

Мать поэта Мария Михайловна родилась 17.03.1795 в Москве – умерла 24.02.1817 в селе Тарханы, Пензенской губернии. Она вела своё происхождение из древнего рода Арсеньевых (на Дарье Арсеньевой был женат “полудержавный властелин” Александр Данилович Меншиков, сподвижник Петра Великого). Её отец, отставной поручик Лейб-гвардии Семёновского полка Михаил Васильевич Арсеньев, умер в 1810 году в Тарханах; смерть его была скоропостижной и произошла при загадочных обстоятельствах, что дало пищу некоторым досужим “биографам” поэта заподозрить самоубийство от несчастной любви к жене соседа княгине Мансыревой, и даже – отравление ревнивой женой, не простившей измены супруга. Версия эта не может быть принята всерьёз, поскольку известно, что последняя была влюблена в мужа, после его смерти отказывала достойным женихам и навсегда осталась вдовой. В переписке со своей родственницей П.Крюковой бабушка поэта постоянно подчёркивала добродетели покойного супруга и желала внуку обладать ими. Кстати: отец Лермонтова намеревался назвать своего сына либо Петром, либо Евтихием (Пётр, Юрий и Евтихий – традиционные мужские имена в семье), но по настоянию бабушки ребёнок был наречен Михаилом в честь деда по матери.

Арсеньевы вели свою родословную от выходца из Золотой орды, перешедшего на службу в Москву и принявшего православие. Из многочисленных братьев деда поэта наиболее известен генерал Никита Арсеньев, герой войны 1812 года. Когда Михаил Юрьевич окончил Юнкерскую школу и был произведён в офицеры, бабушка уехала в Тарханы копить денежки для внука, а его самого оставила на попечении Никиты Васильевича; в его доме для поэта была даже отведена особая комната, где он останавливался на несколько дней. Менее известен другой брат деда, Григорий Васильевич Арсеньев – в основном, по делу о разделе имения умершего их родственника Афремова и тяжбе по этому поводу с другим наследником, поручиком Дураковым. Родовое гнездо этой ветви рода Арсеньевых было в Тульской губернии, по соседству с деревней Кропотово, принадлежавшей Лермонтовым. В их имении юная Машенька Арсеньева познакомилась с красивым, обаятельным и образованным Юрием Петровичем Лермонтовым, а арсеньевская родня во многом способствовала этому браку.

 Кроме того, нужно отметить, что известный фаворит Петра Великого, “полудержавный властелин” А.Д. Меншиков был женат на Дарье Арсеньевой. По этой генеалогической линии Лермонтов находился в родстве с правнуком “Данилыча”, тогдашним морским министром и генерал-губернатором Финляндии князем Александром Сергеевичем Меншиковым.

Мать Марии Михайловны, другая и наиболее известная бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Арсеньева, происходила из знатного дворянского рода Столыпиных. Возраст её установить не удаётся, поскольку в документах и исповедальных книгах она указывала разные лета с большими расхождениями. Считается наиболее вероятным, что она родилась в 1773 г.; зная точную дату её смерти – 1845 г. – можно полагать, что она прожила на свете 72 года. Её отец, Алексей Емельянович, екатерининский вельможа, друг и собутыльник братьев Орловых, содержал крепостной театр. О нём писал А.С. Грибоедов: этот тот, который “весь погружён умом в амурах и зефирах”, “сам толст – его артисты тощи”. Но при этом оказался недурным антрепренёром – его хорошо вышколенные талантливые артисты были куплены в казну, и при образовании Малого театра составили ядро его первой труппы.

Из многочисленных сыновей Алексея Емельяновича (поэт приходился им внучатым племянником) известны полковник Александр Столыпин, любимый адъютант А.В. Суворова, проделавший с полководцем Итальянский поход; комендант Севастополя генерал Николай Столыпин, участник войны 1812 г., разработавший новые принципы боевого применения лёгкой кавалерии, убитый толпой во время холерных бунтов; сенатор Аркадий Столыпин, известный законодатель, близкий друг М.М. Сперанского; артиллерийские офицеры Дмитрий и Афанасий Столыпины, кавалеры ордена Св. Георгия, насмерть стоявшие на батарее Раевского; перед боем братья дали “ганнибалову клятву” умереть, но не отдавать Москву французам

Браки братьев и сестёр Елизаветы Алексеевны (старшей в семье) соединили род Столыпиных генеалогическими связями с рядом других “столбовых” дворянских фамилий – Анненковых, Пашковых, Опочининых, Мещериновых, Шан-Гиреев, Углицких, Крюковых, Устиновых, князей Трубецких и других. Интересно отметить, что один из двоюродных дядей поэта, конногвардейский ротмистр Валериан Столыпин (сын сестры Е.А. Натальи, от брака со своим однофамильцем Григорием Даниловичем) являлся членом военного суда, учреждённого по поводу дуэли А.С. Пушкина. Его брат ротмистр Алексей Григорьевич, однополчанин поэта, командовал эскадроном в Лейб-гвардии Гусарском полку. Из всей многочисленной столыпинской родни поэта наиболее известен ещё один двоюродный дядя, сын упомянутого выше Аркадия, брата бабушки, Алексей по прозвищу “Монго”, считающийся самым близким другом поэта. Известный красавец и бонвиван, он учился с Мишелем в Юнкерской школе, а затем служил вместе с ним в лейб-гусарах, был его постоянным спутником в последнем путешествии на Кавказ и секундантом на обеих дуэлях поэта.

Наконец, нельзя пройти мимо блестящей личности знаменитого реформатора Петра Аркадьевича Столыпина. Его отец был сыном упомянутого выше генерала Дмитрия Столыпина; несмотря на то, что он был более чем на 10 лет младше Лермонтова, они близко подружились, когда поэт проводил несколько летних сезонов в их подмосковном имении Середниково, где они вместе играли и проказничали. По этой линии П.А. Столыпин приводился Лермонтову троюродным братом.

Возможно, что такое положение рода Столыпиных обосновало негативное отношение Елизаветы Алексеевны к Юрию Петровичу Лермонтову. Отставной капитан, происходивший из незнатного (по её мнению) рода и небогатый помещик, владевший маленьким именьицем в 130 душ крепостных совместно с тремя незамужними сёстрами, был, по её мнению, недостойной партией для единственной дочери. Поэтому она выступила противницей этого брака. Однако тихая болезненная Машенька имела не менее твёрдый характер: в противостоянии с властной и крутой матерью она сумела отстоять своё право на чувство.

До сих пор остаётся неизвестной дата бракосочетания родителей Михаила Юрьевича, соответствующие документы пока не обнаружены. Существует мнение, что они венчались в 1813 году в Витебске, куда Юрия Петровича занесла военная судьба в составе его полка. Там он тяжело заболел и находился на излечении в госпитале, а невеста приехала навестить его. Возможно, что венчальный документ был ими утерян в неразберихе и хаосе военного времени. К сожалению, это обстоятельство послужило основанием для клеветнических инсинуаций некоторых так называемых “лермонтоведов” по поводу происхождения поэта.

Супруги Лермонтовы проживали дружно, часто бывали в Москве, где посещали Благородное собрание. Там же, у Красных ворот, в доме Ф.А. Толя в ночь со 2 на 3 октября (ст. ст.) 1814 года у них родился маленький Мишенька (дом этот ныне не существует, на его месте находится “высотка”, где расположен вход на станцию метро “Красные ворота”), после чего семья переехала в имение Елизаветы Алексеевны село Тарханы Пензенской губернии. Однако в 1817 году болезненная Мария Михайловна скончалась, и разлад между тёщей и зятем усилился. Отец уехал в свою деревню, оставив сына на попечение бабушки, но это не было добровольным временным актом. Ревнивая и властная Е.А. Арсеньева желала владеть внуком единолично. С этой целью она написала в завещании, что если ей не отдадут Мишеньку, то имение и капиталы перейдут в семью Столыпиных.

Образование в те времена стоило дорого (например, за обучение Мишеля в Благородном пансионе бабушка платила около 1000, а в Юнкерской школе – более 2000 рублей в год), поэтому Юрий Петрович, небогатый помещик, вынужден был согласиться. Трудно сказать, откуда явилась лживая версия, будто отец, негодный развратный человек, избивавший жену и изменявший ей даже с боннами своего сына, к тому же продал его тёще за 25000 рублей, которые получил по выданному ему векселю. Но дело в том, что сумма эта составляла приданое его жены, которое непрактичный Юрий Петрович то ли не удосужился официально зарегистрировать на себя, то ли не хотел платить за это в казну крупную пошлину. Да и денег таких у него никогда не было. А россказни о его обращении с женой, по мнению автора, пущены в оборот бабушкой, желавшей отнять сына у отца, имевшего на него “первое право”, – чтобы оправдаться перед дворянской  общественностью в этом беззаконном акте. В чём ещё можно было обвинить мужчину, который не пьёт запоем и не проигрывает в карты семейное состояние? Нельзя исключить, что приём сей подсказали опытные юристы её, брат Аркадий со своим приятелем М.М. Сперанским, служившим тогда губернатором в Пензе.

С той поры отец и сын проживали в разлуке, хотя Юрий Петрович, наезжая в Москву по делам своего перезаложенного имения, постоянно навещал Мишеньку. Известно также, что бабушка несколько раз привозила внука в тульское имение отца, которого ребёнок очень любил – их встречи были радостными для обоих. Обстоятельства семейной трагедии описаны Лермонтовым в юношеской драме “Menschen und Leidenschaften” (“Люди и страсти”). Там невольный виновник и жертва разлада, разрывавшийся от привязанности к двум самым близким ему людям, всё же не пощадил горячо любимую бабушку. Видимо, отцу эта драма была известна: в своём завещании Юрий Петрович, хотя и указывает на Арсеньеву, как на виновницу семейной вражды, но заклинает сына не ожесточаться против последнего близкого ему человека.

Все молодые родственники Лермонтова находились с ним в третьем колене родства и далее (двоюродные дядья и тётки, троюродные братья и сёстры). Но были и более близкие родственники, из которых известны Михаил и Николай Пожогины-Отрашкевичи, его двоюродные братья, сыновья сестры отца. Михаил Антонович с детства воспитывался вместе с Мишелем у его бабушки в Тарханах, впоследствии служил в армии и, по-видимому, поддерживал с ним короткие отношения. Его дочь передала в музей ряд автографов и картин Лермонтова. Он отдыхал летом 1841 г. в Пятигорске, где предъявил претензию на имущество и деньги поэта, как прямой его наследник; других сведений об этом человеке не имеется.

Можно сослаться ещё на одного кузена Лермонтова – Николая Дмитриевича Юрьева. Он учился с ним в Юнкерской школе, затем служил в Лейб-драгунском полку под Новгородом и часто наезжал в Петербург, где останавливался в квартире поэта и его бабушки на Садовой улице в доме князя Шаховского. Данных о его семье и характере её генеалогических связей не найдено. Из письма поэта известно, что Юрьев вышел в отставку, влюбился в актрису и впал в бедность. На этом сведения о Н.Д.Юрьеве обрываются.

Наконец, нельзя не упомянуть ещё об одном предполагаемом близком родственнике Михаила Юрьевича. В своём завещании отец поручает ему заботиться о младенце Александре Петрове; полагают, что он был сыном Юрия Петровича и крепостной девушки; имеется недостаточно аттрибутированный рисунок, на котором изображён офицер, держащий на коленях маленького мальчика. На основании отдалённого сходства с Лермонтовым считают, что на рисунке изображён сам поэт со своим сводным братом. Заманчиво было бы предположить, что где-то на свете проживают потомки брата Михаила Юрьевича, но к сожалению, о его дальнейшей судьбе ничего не известно.