Александр КОЛЕСНИКОВ. ВОВКА С БЕГОВОЙ, или Матч против «фашистов». Рассказ

 

Александр КОЛЕСНИКОВ

ВОВКА С БЕГОВОЙ, или Матч против «фашистов»

Рассказ

 

Через несколько дней после начала войны, в начале июля 1941, Вовке исполнилось три года.

Жил он с родителями на Беговой улице, в длинном-предлинном девятиподъездном доме. В окно его комнаты заглядывал стадион «Юных пионеров», раскинувшийся через дорогу, за которым в свою очередь располагался «тридцатый» завод, где делали военные самолёты. Именно поэтому Вовкин дом называли Домом лётчиков, поскольку там жили те, кто трудился на авиационном заводе.

С началом войны Вовке особенно было страшно в те бессонные ночи бомбёжек, когда немецкие асы, прорвавшись к столице, сбрасывали на головы москвичей свой смертоносный груз. Из-за близости к авиазаводу, в который метили немцы, Вовке и всем тем, кто проживал в доме и близлежащих окрестностях, пришлось пережить несколько тяжёлых бомбардировок. Немцы скрупулёзно бомбили район завода, стараясь попасть точно в цель.

На стадионе «Юных пионеров» и на ипподроме, находящемся позади Вовкиного дома, стояли зенитки, которые били по немецким самолётам. Зенитчики не давали им спокойно подойти к заводу, не давали прицельно отбомбиться – били со всех стволов.

Вовкиному дому сильно повезло, что прямого попадания фашистской бомбы не случилось, иначе жертв было бы не избежать, а вот рядом бомбы всё же рвались… Его отец, как и большинство мужчин, был на фронте, а мать работала на авиационном заводе. По ночам отдыхать не всегда получалось – дежурили на крыше, чтобы в дом не попадали зажигательные бомбы. Их нужно было тушить сразу, чтобы избежать пожара, поэтому взрослые дежурили по очереди. Вовка тоже хотел тушить бомбы, но на крышу его не пускали.

– Ну, ма-а-ам! – клянчил он. – Можно, я тоже на крышу полезу?

– Ещё успеешь! – гладила она его по голове. – За бабушкой присмотри!

Зачем смотреть за бабушкой, которая была в полном порядке, Вовка не понимал.

– Когда успею? – недоумевал маленький Вовка. – Так и война скоро закончится!

Он действительно переживал, что скоро закончится война, а он так и не обезвредит вражескую бомбу. Вовка был маленьким, но очень смышлёным и активным мальчиком.

Мама тяжело вздыхала, обнимала его и целовала в щеку.

«Ну ничего, вот вырасту и убегу на войну – бить фашистов, – думал Вовка. – И никто меня уже тогда не остановит!».

Он белой завистью завидовал брату, который был старше его на четыре года. Взрослые разрешали ему вместе с ними дежурить на крыше, чтобы помогать, и в случае чего тоже тушить бомбы.

Рано утром, выбежав из подвала, где находилось бомбоубежище, Вовка быстро поднимался по лестнице и поджидал брата у выхода на чердак. Когда тот появлялся и спрыгивал вниз – они бежали вместе домой, в комнату.

– Ну как? – сразу спрашивал Вовка. – Видел немецкие самолёты? А фашистов?

Брат устало отворачивался к стенке, бубнил что-то похожее на «Да видел, видел…» и сразу же засыпал.

Во дворе у них стояла футбольная площадка, на которой детвора играла в футбол. Зимой она заливалась водой и все, кто мог стоять на коньках и держать в руках клюшку, – играли в хоккей.

Летом 1942 года, когда немцев отбросили от Москвы, Вовка был уже совсем большой. Ему исполнилось целых четыре года! Однако в футбол его так и не брали играть. Доверяли только лишь бегать за мячом, когда тот покидал поле. Но ему и эта роль нравилась. Ему нравилось, что без его усилий игра не могла продолжиться.

В футбол в Вовкином дворе играли не просто так, а со смыслом.

Девятиподъездный дом делился ровно на две команды. С первого по четвёртый подъезд – одна команда ребятишек, с шестого по девятый – вторая. Пятый подъезд делился между командами поровну.

Начиналось всё просто – играли до победного счёта. Однако шла война, поэтому эхо войны коснулось и игры в футбол.

Кто это вдруг предложил – уже и не вспомнить, но к этому сразу же проявился интерес у всех. Однажды команда, в которой находился Вовкин брат – Генка – победила. Запыхавшиеся и потные, победители торжествовали:

– Мы победили, потому что мы – русские!

Детвора с другой половины дома сразу же обиделась.

­– А мы тогда кто? Сначала думай, потом говори! Мы тоже – русские!

– А вот и нет! – парировала первая половина дома. – Русские – это мы! Потому что русские всегда побеждают! А вот вы – фашисты!

Что тут началось!

Дрались ожесточённо, как и положено московской детворе военных лет. Команда на команду. Полдома на полдома. Конец на конец. Обозвать кого-то фашистом – не было ничего хуже, так как почти у всех отцы были на фронте.

Маленький Вовка, не умеющий в силу своего возраста драться, не выпускал из виду своего брата. Когда того повалили на землю, Вовка, недолго думая, вцепился обидчику зубами в ногу. Двор облетел истошный вопль.

– А-а-а-а-а-а!..

Во двор сразу же высыпали взрослые – дети бросились врассыпную. С дракой в тот день было покончено, однако этот случай положил начало дворовым матчам «Русские» против «Фашистов».

– А давайте в футбол играть, как на войне? Русские против фашистов!

Так и решили: команда, которая побеждала в матче, называлась с этого момента – «Русскими», проигравшая же команда автоматически становилась «фашистской». Название висело над проигравшей командой как дамоклов меч до тех пор, пока она ни побеждала в следующем матче. Тогда уже они становились «Русскими», а детвора с другой половины дома – «Фашистами». Ставки были очень высоки, поэтому проигрывать никто не хотел. Играли в футбол, а в перерывах ожесточённо дрались, если вдруг кто-то обзывался: «Фашисты! Фашисты!».

Со временем Генку в драках стали слегка побаиваться. Вернее, не его самого, а его маленького брата Вовку, который появлялся неизвестно откуда, и если брата вдруг валили на землю, впивался обидчику зубами в ногу. Поэтому, борясь с Генкой, все постоянно оглядывались назад, ожидая появления маленького, но скорого на расправу Вовку.

В дворовых драках были свои правила чести: лежачего не били, ногами – тем более, хотя бороться можно было. Камнями тоже бросаться было нельзя и, что немаловажно, дрались только до первой крови. Также нельзя было бить тех, кто просил пощаду. Однако таких ребят в Вовкином дворе попросту не было. Как бы больно ни приходилось – пощады никто не просил. Просто потому, что они – русские, а русские, как известно, не сдаются. Это ребята во дворе знали точно.

К слову сказать, если команда проигрывала в футбол, а во время стычки между подъездами побеждала, то другая команда автоматически становилась «немецкой». А как можно было победить в такой драке? Да очень просто. Когда команды сходились в центре двора, и одна из них загоняла другую в подъезды, и победа была налицо – нехорошее название команды автоматически исправлялось на хорошее – «Русские».

Вовка был очень горд, когда его брата Генку пару раз выбирали капитаном команды. Однако хоть они и играли в футбол, но капитана, в прямом понимании этого слова, у них не было. Вместо капитана командой «Русских» обязательно командовал либо Жуков, либо Рокоссовский. Другая команда должна была подчиняться «немецкому» диктатору, однако «Гитлером» никто не хотел быть. Ни в какую! Даже понарошку, на время игры.

Во дворе все знали об этой игре и некоторые из взрослых были, естественно, против. Не против футбола, как такового, а против того, чтобы одна из команд была «немецкой».

– Вот же антихристы, что удумали! – причитали бабки во дворе. – Война идёт, а они врага поминают!

Дед Савелий, что воевал ещё в гражданскую, раскурив трофейную трубку, всегда на это возражал:

– Оставьте ребятишек в покое – пусть гоняют в футбол! Во-первых, это полезно для здоровья и развития, во-вторых, они у нас здесь, на виду, а не шастают где-то по подворотням… Ну и самое главное – из них вырастут настоящие бойцы – спортсмены! Любо-дорого посмотреть!

Он глубоко затягивался, выпускал вверх клубы дыма и добавлял:

– Их отцы на фронте воюют, а они здесь… «фашистов» бьют в футбол! Орлы! Воины!

 

После войны на экраны страны вышел трофейный американский фильм «Три мушкетёра». Когда все во дворе посмотрели этот фильм, драки с «фашистами» сразу же прекратились – все вдруг решили стать мушкетёрами. Дети часами строгали палки, чтобы сделать из них шпаги и старались быть похожими на новых героев.

По принятым во дворе правилам, палками можно было только рубить – колоть было запрещено, чтобы не попасть друг другу в глаз. Колоть разрешалось лишь в том случае, если на конец палки был надет специальный резиновый колпачок от инвалидной трости. Колпачок можно было выпросить у какого-нибудь героя войны, который вернулся с фронта…

Дед Савелий, хитро покуривая, наблюдал за всеми этими приготовлениями и недовольно ворчал:

– Фехтование – это хорошо, а вот мушкетёрство – это не наше, это чужое… У нас свои герои есть! Вон, в соседнем дворе, Герой Советского Союза живёт! Лётчик-истребитель! Самый настоящий! Не какие-то там хвалёные мушкетёры… Тьфу!..

Вовку игра в мушкетёров никак не интересовала. Когда он увидел победный салют на Красной площади, он уже твёрдо знал, что будет делать в жизни. Вовка решил стать лётчиком, чтобы защищать небо над родным городом от вражеских самолётов. Именно для этой цели он записался в кружок планеристов. Вот где ему было по-настоящему интересно! А пока же вместе с другими мальчишками бегал на ипподром, где они выменивали у пленных немцев монетки для игры в «пристенок», да ходили на стадион «Юных пионеров», посещая различные секции. Самыми популярными у ребят были хоккей с шайбой да русский хоккей с мячом или, на худой конец, фигурное катание. Коньки во дворе были у многих. У кого-то на валенки были надеты «снегурки», а некоторые имели более серьёзные «гаги»… Без коньков, как и без хорошего катания на них, в хоккее делать было нечего.

Что же касается игры, то в футбол во дворе играли, но вот «фашистами» уже никто никого не называл. А самого Вовку с тех пор за глаза называли «Волком». Уж больно злым был тот его детский укус, который во дворе помнили очень многие…