Николай ИВАНОВ. СЛОВО О «СЛОВЕ». Интервью с председателем жюри Национальной литературной премии «Слово»

 

Николай ИВАНОВ

СЛОВО О «СЛОВЕ»

Интервью с председателем жюри Национальной литературной премии «Слово»

 

Не допустить вольностей

– Николай Фёдорович, хотел бы поздравить Союз писателей России с премией «Слово».

– Спасибо. Событие знаковое не только для нашего Союза, но и для всего литературного сообщества.

– Но кто-то ведь и недоволен её итогами?

– Полностью довольными могут быть только занявшие первое место. Вторые уже могут выразить недовольство. Конкурс – это соревнование. Нужно уметь и проигрывать. Но и выигрывать, между прочим, тоже. Поведение лауреата, когда он о самой премии, на которую подавался, финансовую часть которой принял из рук организаторов, но тут же в соцсетях начинает говорить снисходительно и с нотками неуважения… Неловко за таких литераторов. Так что премия стала уроком для многого и многих. В разных ипостасях.

– Отчего так происходит, как вы думаете?

– «Слово» пошло на беспрецедентную открытость и… и некоторые растерялись от такого счастья – возможности судить и рядить. Раньше их приучили просто принимать имена тех, кого объявили в тех или иных номинациях. Иное мнение можно было оставить при себе. Мы же пошли на совершенно откровенный разговор, особенно на специальном сайте премии. Этого оказалось не мало, а… много. Не справились некоторые с эмоциями и желанием выплеснуть их. Устроили свалку. Опыт тем не менее хороший, вырабатывает ко всему прочему и чувство собственного достоинства.

– Вернёмся к самой премии. Есть три-пять позиций, которые перетекают из одного комментария в другой. Предлагали поделить, например, места на несколько лауреатов, чтобы был больший охват победителей.

– Об итогах Премии важно судить, изучив Положение о ней. И грантовую заявку. Так вот, грант не подразумевает вольностей в виде дробления призовых мест. Снимаем проблему.

– Раздавались голоса, почему нет в списках на премию того или иного писателя?

– Требование гранта однозначно и в этом плане: на конкурс надо, во-первых, подаваться – за красивые глаза «Слово» заочно не присуждают. Во-вторых, подаваться необходимо через определенный сайт, который зафиксирует поступление заявки. Плюс необходимо было личное согласие на обработку персональных данных. Правила для всех одни. И теперь уже у меня претензии к тем, кто поднимает эту волну. Вместо того, чтобы самим позаботиться о своих кумирах, заставить их участвовать в конкурсе, помочь оформить заявку, убедить, что без них литературный процесс не полный, – нет же, мы лучше потом укажем организаторам, как же они неправы, что обошли поэта N. А может, это поэт N обошёл «Слово» стороной? А если у этого поэта не имелось книги или рукописи за время, ограниченное нижними рамками 2022 года? А может, авторы просто не хотят ничего общего иметь с Союзом писателей? А может, их испугало присутствие в премии темы СВО?

– Кстати, а почему определён именно этот срок – с 2022 года?

– Мы чётко обозначили новейшее время в истории страны: начало СВО. Кого-то от этой аббревиатуры корёжит, кто-то ужом уползает в норы, лишь бы не «замараться» Специальной военной операцией, мы же пошли на это целенаправленно. Отсюда и такое количество рукописей. Мы готовы были рассматривать их, потому что не всё написанное за 22-24 годы успело выйти книгой. Тем, кто снисходительно улыбался по поводу рассматривания рукописей и якобы падения авторитета премии из-за этого, хочется ответить: вы что, хотели оставить проблематику, связанную с СВО, за бортом? Уподобиться ждунам? Втянуть голову в плечи?

– Но некоторые писатели, чьи имена на слуху, подавались. Но они не вошли даже в длинный список?

– Я знаю эти имена. Как знаю и то, что у них в текстах присутствовал мат. Защитники возвышали голос – это же правда жизни! Это не правда жизни, это бессилие перед русским языком. В премии «Слово» ненормативной лексики, слава Богу, нет. Убрали такие книги и таких авторов. Да, порой неплохих. Но у нас конкурс не лидеров по мату, а по слову, которое можно прочесть и детям. Или, наоборот, чтобы внуки читали книги дедушкам и бабушкам.

– Раздавались голоса проводить конкурс анонимно.

– Самое интересное, что именно так и работали эксперты, все материалы поступали к ним под номерами. И баллы ими выставлялись не Петрову или Сидорову, а номеру 7 или 9. Хотя эксперты потом говорили, что анонимность в наш век условная, интернет позволяет по ключевым отрывкам вычислить автора. Но эту претензию тоже снимаем.

 

А судьи кто?

– А кто, собственно, выбирал судей?

– Судей определяют учредители премии. Не всенародный референдум, не Указ президента, не распоряжение Ельцин-центра или Чикагского университета. Нетерпимость к оценщикам в первую очередь проявляют те, кто традиционно против всего. Это характер. Эксперты и жюри выставили свои оценки, исходя из своих пристрастий – давайте уважать труд и мнение своих коллег, а не только плясать вокруг собственного. Сегодня высшие баллы получили именно эти лауреаты и их тексты. Берите пример с Александра Проханова, Юрия Полякова. Кто впереди них, признаннейших мастеров, оказался? Дмитрий Филиппов. Сапёр из зоны СВО. Время выдвинуло его. Мэтры поздравили. Диванные эксперты не согласны…

– Но ведь согласимся, что Проханов, Поляков, Прилепин, Рой закрыли собой движение остальных?

– Пример с Дмитрием Филипповым показывает, что не закрыли. И скажите, премия должна была запретить подаваться на конкурс писателям на букву «П»? Или какие ещё нужны ограничения – и с какой стати? – чтобы какой-то конкретный литератор НЕ имел право выдвигаться и НЕ стал лауреатом? Премия – национальная! Права и обязанности у всех одинаковые. Кроме меня, кстати. Готова новая книга, но я понимаю репутационные издержки, если подамся на «Слово», являясь одним из её учредителей. Хотя при этом мы выбираем лучшую книгу, а не должность. Но это к слову. Те же Поляков, Проханов, Рой, которых мы предлагали в члены жюри, сняли свои кандидатуры, заявив о своём желании податься на премию самим. И до начала работы экспертов и тем более жюри эти формальности были выполнены. Ещё одна претензия минус.

– Бдительные граждане набросали цитат, которые принадлежат тем или иным финалистам и которые, я согласен, не могут претендовать на призы от «Слова».

– Вы очень точны – именно «набросали цитат». Я же уточню: эксперты и жюри рассматривали тексты, поданные на премию. Любой у любого найдёт строки сильнее или слабее. Давайте будем говорить о конкретной книге или конкретной рукописи. Видел и наборы вброшенных цитат (кстати, одних и тех же). А ничего, что они из другой, иронической книги? И, кстати, написанной не без юмора? Да, я слышал сетования – всё пропало. А то, что за тридцать лет ни одна премия не вспомнила Юнну Мориц – это было нормально? Почему же тогда зал встал при её появлении на сцене? Почему власть в лице председателя Попечительского совета премии Елены Ямпольской преклонила перед ней (а по сути – перед Поэзией) колено? Так всё пропало или всё возрождается? Может быть, только ради одного этого факта стоило создать премию «Слово» и довести её до логического конца. Новые горизонты важнее попадающихся под ноги рытвин. У пахарей есть присказка: «Тори свою борозду. Пока будешь заглядывать в чужую, своя кривой выйдет».

– Говорят про давление на экспертов и членов жюри…

– Как сказал однажды наш президент – «предъявите пароли и явки». Могу сказать, что все оценочные листы подшиты, их внимательно смотрели те, кто контролирует выполнение грантовых норм. Не забалуешь.

– Есть претензии, что Союз писателей России, как учредитель, пропустил вперёд чужаков…

– А «чужаки» твердят, что мы пропустили вперёд своих… Напомню, в учредителях премии не только СП России, но и Российский книжный союз. В экспертах – представители разных союзов и даже писатели, не входящие ни в какие организации. Я как председатель жюри лишь утверждал результаты оценок, которые выставлялись 40 экспертами по всей России. Потом докладывал, порой с десятыми долями баллов, на заседании жюри и Попечительского совета. Условно я мог бы на что-то повлиять, имей, допустим, два голоса как председатель жюри (в некоторых премиях подобное допускается. Но – только не в ПФКИ)… А «чужаки», свои, «прилепинцы», люди от Маленко… Премия впервые попыталась и в какой-то степени соединила всё лоскутное одеяло нашей литературы. И главенствующим было все же качество текстов, а не принадлежность к тем или иным литературным группировкам. Потому – да, существовал и разброс мнений среди экспертов. Но как говорил один политический руководитель нашей страны: «Других писателей у нас нет». И уж совсем недопустимым считаю требование наиболее рьяных ревнителей чистоты литературных полок заставлять своих коллег едва ли не каяться, что те работали в одной команде с… (далее ФИО по списку). Оголтелые слева и глупцы справа были всегда. И хорошо, что сбилась спесь с тех, кто присвоил себе право казнить или миловать. Отныне их мнение становится просто одним из… Понимаю, неприятно, но «Слово» убрало монополию на перст указующий.

Кстати, «Слово» убрало и водораздел между поколениями писателей. На одной литературной сцене стояли Дмитрий Филиппов и Александр Проханов, Юрий Поляков и Сергей Лобанов. Когда такое было? Это можно было ещё вчера представить? Вообще, можно было вообразить, что на сцене будут стоять люди в погонах, участники СВО?

«Слово», Союз писателей России и Российский книжный союз вернули достоинство и патриотизм в литературный процесс.

 

Любители считать чужие деньги

– Пишут про 50 миллионов заполученных Союзом рубликов...

– Преднамеренная или по глупости, но ложь. Если уж бегаете с этой цифрой, то открыли бы документы, почитали – не 50, а 39 миллионов. Соврав единожды…

– Но и 39 для распила…

– Знаете, чем лично я занимался в 9 часов утра в день вручения премии? Скалывал лёд у входа во Дворец на Яузе. Не потому, что председателю жюри нечего больше делать. Это я о некоем «распиле» денег, с жупелом которого до сих пор бегают наши правдолюбы, повторяя друг за другом гнусненькую ложь. Грант чётко и жёстко прописывает расходную часть премии. До копейки. Если нет в графе «чистка снега», то берите сами лопату в руки. Некоторые вот сетовали, что не дождались банкета. А он не прописан и в гранте. Да и во время СВО это было бы, наверное, неуместно. Слава Богу, кроме доморощенных ревизоров есть контролирующие органы, работающие по документам, а не на эмоциях тех, кто судит других по себе и наверняка внутренне готов украсть.

– Жёстко вы…

– Справедливо. Но исполнительская дисциплина, особенно в расходной части бюджета, не допускает вольных трактовок. Буквально вчера подписал около полутора сотен отчётных документов, в которых прописаны не только железнодорожные или авиабилеты участников церемонии, но и их номера и даты покупки. Цены и все данные магазинов, где закупались те же блокноты. Еще около двух сотен справок и расходных чеков предстоит подписать после Нового года. Такой вот распил! Завершим и эту дискуссию: есть грантовая заявка, в которой прописан каждый шаг, каждое решение. После его утверждения НИЧЕГО нельзя менять. НИ-ЧЕ-ГО. Какие бы хотелки ни возникали. А нам бы всем задуматься об ответственности за свои утверждения.

 

Литература – это политика

– Скажите, литература продолжает у нас влиять на формирование общественного сознания?

– Да! Пресловутое утверждение, что не надо творчество связывать с политикой – это и есть самая большая политика. Союзу писателей России впервые за тридцать лет доверили участвовать в формировании литературного премиального сезона. Вспомним, сколько было утверждений, в том числе от чиновников, что якобы СП России застрял в Советском Союзе и доверять ему серьёзные дела – заранее обрекать их на неудачу.

И вдруг именно СП России в содружестве с Российским книжным союзом практически объединяют все значимые литературные имена. Выносят на творческий пьедестал тему любви к Родине. В литературный процесс вовлечена, по сути, вся Россия. Мы заговорили о художественном переводе с языков народов многонациональной страны. Писатели России патриотической направленности выступили движущей силой литературного процесса. Это и есть политика через литературу.

Первым сам говорю и признаю – да, как в любом новом деле возникали свои шероховатости…

– А в чём, например? О закулисье премии мы и впрямь не ведаем…

– Люди должны видеть итог. И он их должен радовать. А трудности… Через полтора месяца подготовительной работы к церемонии награждения по независящим от нас причинам пришлось менять место проведения торжественного вечера. Искать замену подготовленному «Зарядью». А теперь представьте – предновогодье, выходной день. Все залы в театрах, в консерваториях уже заняты и проплачены. Спасибо «Дворцу на Яузе», вошли в наше положение. Далее – за двое суток остро встал вопрос обеспечения безопасности всех мероприятий премии, в том числе с обязательным привлечением кинологов. Только договорились обо всём с районными отделениями полиции, но в связи с участием в награждении лауреатов представителей Администрации Президента уровень обеспечения безопасности с районного повысился до окружного. И таких деталей – более чем достаточно.

Но это проблемы любого организатора, и мы с ними справились. В какой-то момент правоохранители, например, даже перестарались, ибо офицерской кортик, который должен был вручаться на сцене как специальный приз имени Константина Симонова поэту Сергею Лобанову, изъяли на входе в зал.

Но ещё раз говорю: взялся за гуж, не говори, что не дюж. Выдюжили.

– К сожалению, некоторые писатели клюнули на первую же выброшенную наживку – всё не так! Провал!

– Если завтра всё кончится с премией – поблагодарим самих себя. Тех своих коллег, кто с разбегу, наотмашь, без анализа, без понимания условий, в которых проводился конкурс, зачастую только ради собственного пиара и утверждения себя в роли самого большего патриота и радетеля, стали хлопать крыльями – ату его. Зачем утруждать себя поиском перспектив, если можно пробежаться, сбивая головки одуванчиков. Дешево и сердито.

Но тогда давайте перестанем кивать на власть, что она не помогает литературе (кстати, больше всех кричат об этом те же самые аналитики)! А власть просто в вашем лице увидела, с кем имеет дело. Или с кем не желает иметь дела!

Приведу пример с СВО. Заметили, что Минобороны объявляет о взятии того или иного населенного пункта через три-четыре дня после того, как об этом напишут блогеры? Почему? До тех пор, пока не произойдёт закрепления успеха, говорить о взятии опорного пункта бессмысленно. Мы сегодня взяли опорный пункт с условным обозначением «Слово». Но разве мы закрепились в нем? Нас не перестали атаковать со всех сторон те, кто и мысли не допускает, чтобы СП России вышла на центральные роли в литературе. В Великую Отечественную мы сразу, колонной из Бреста, пошли водружать Знамя Победы над рейхстагом? Мы с вами сегодня в Киеве?

Какие бы алые паруса не поднимались на мачтах корабля, капитан думает не об их красоте, а о подводных рифах. Первый за десятилетия опыт работы СП России по выходу на океанский простор поставили под сомнение члены из собственного экипажа. Ясно, что не вся команда. Подавляющее большинство писателей России радовались за успех своих друзей, сказали спасибо организаторам, увидели горизонт и развитие, ощутили свежий ветер. Из одного регионального отделения позвонили: Николай Фёдорович, невиданное дело – министр культуры сразу после вручения премии впервые пришел на годовое собрание, поздравил с прекрасно проведённой премией, назвал её объединительной…

Но, как обычно, обязательно найдутся – и они нашлись – те, кто посетует: а почему на час позже вышли на простор? А почему не в этой точке? Почему солнце слева, а не справа? А почему на палубе посторонние (с их точки зрения)? Немедленно менять паруса. Менять капитана. Менять сам корабль. А уж с какой радостью подхватят эти пожелания оппоненты! С каким восторгом усилят звучание! И что может подумать общество после подобного? Да вышвырнуть это утлое суденышко с не умеющей держать удар командой обратно в тину. Ещё на десятилетия! Пусть снова скулят и плачут, что их не замечают. Они же гордые – вот на бережку пусть опять и посидят. А страной и молодыми займёмся мы, другие…

Это цена вопроса скоропалительных решений.

– Я согласен с вами – пора ставить в своём кругу и вопросы ответственного поведения перед страной и организацией.

– Да, это разговор внутри нашего Союза. Мы достаточно сильны для такого откровения, чтобы не оглядываться на тех, кто подсматривает в щелочку за нашей работой. Огромное количество звонков с благодарностью за премию, давшую мощный посыл литераторам творить во имя человека и для блага Отечества и его будущего, идут как раз из регионов и подтверждают: глубинная Россия всё понимает и её духовный стержень не сломлен, на клиповость мы не поддались, ради желания устроить пресловутую полемику – ребёнка с водой не дадим выплеснуть. Тем Союз и силён. Видит глубже и чувствует острее.

Так что – да, литература, это политика. Политика же – искусство возможностей и компромиссов. Ради достижения новых высот. Мы не столь наивны, чтобы считать, что литературный процесс течёт сам по себе и никем не управляется. И пока я Председатель Правления Союза писателей России, мы со своей командой не позволим тащить его в тину. Не дадим Союзу жить с вывернутой шеей на обочине. Будем идти вперед.

Давайте извинимся перед читателями за жесткий разговор. Но он должен был состояться, потому что это наша судьба, судьба нашего Союза, его прозорливости, умения выживать и побеждать даже порой среди негативного фона.

– Я услышал однажды, что премия «Слово» – это не только и не столько вручение наград лауреатам, а нечто большее.

– «Слово» – это целый комплекс мероприятий, при котором мы с помощью литературы готовы воспитывать личность. Читателя. Мы провели и Всероссийскую конференцию «Большой стиль», когда под эгидой премии впервые за 30 лет собрались 100 ведущих критиков и литературоведов, определявших смыслы нашего бытия. Это и форум «Проводники культуры» с десятками мероприятий молодежного характера по всей стране. Это Литературный форум «Красный октябрь» с множеством выступлений. Это более 100 поездок по всей стране финалистов премии в течение 2025 года. Работа Тавриды… Издание 16 книг финалистов. Премия – это энергия всей страны, если хотите. Так что «Слово» – это наша дорожная карта в будущее. Которая и пугает некоторых. Но нами заброшен широченный невод. Да, тащим и тину, и мальков, которых потом, конечно же, выпустим обратно. Но не стоим на месте, не ждём погоды, не плачемся. Работаем. И спасибо тем, кто с нами в одной упряжке.

 

Там, за горизонтом…

– То есть вы уверены, что у премии есть будущее?

– Несомненно. В любом случае, мы будем подаваться на новый грант. Команда Андрея Тимофеева, на чьи плечи легли основные заботы по продвижению «Слова» в этом году, настроена на работу. По предварительной договорённости с членами Попечительского совета, жюри и экспертами, решено ввести в следующем сезоне номинации по детской литературе («Детское семейное чтение») и драматургии.

– Сроки какие-то обозначены?

– Сроки обусловлены нормативами ПФКИ. В феврале подача заявки, её обсуждение экспертами. В мае становится понятен итог. Если положительный, то с июня по 15 сентября приём заявок. До 15 ноября – работа экспертов. Награждение победителей решено провести в конце января 2026 года, чтобы избежать предновогодней суматохи с поиском свободных площадок, достойных церемонии вручения наград.

– То есть опять всё предельно сжато.

– Да. Поэтому, в принципе, можно начинать готовить заявки уже сейчас. Хорошая литература не пропадёт.

– Состав жюри и экспертов тот же?

– Думаю, процентов на 15-20 он изменится. Опять же опыт показал – кто-то не готов читать большие объемы, кого-то подвело здоровье. Председателем жюри, скорее всего, будет утверждён Сергей Вадимович Степашин – руководитель Российского книжного союза, нашего второго учредителя премии.

Надеюсь, вдумчивые ценители слова смогут поделиться своими впечатлениями и соображениями о прошедшем первом премиальном сезоне и подсказать новые импульсы её развития. Ждем публикаций в рубрике «Слово о “Слове”».

Беседу вёл Дмитрий Силкан