Лариса ЖЕЛЕНИС. А ГОЛОС ДЛИЛСЯ МЯГКО И СВЕТЛО… Поэзия

 

Лариса ЖЕЛЕНИС

А ГОЛОС ДЛИЛСЯ МЯГКО И СВЕТЛО…

 

ЭЛЕГИЯ

Когда придавит грудь
                        тоской самолюбивой:

к чему моя канва
                             с узорами души,

мой бесполезный труд?
             Ведь мир вокруг крикливый

заветные слова
                        услышать не спешит!

 

Простой найду рецепт
                            от этих выкрутасов:

открою книжный шкаф,
                         возьму любимый том –

крикливый мир замрёт,
                             и зазвучит Некрасов,

всё за меня сказав
                            об этом и о том.

 

ПОРТРЕТЫ

Каждый день мы рисуем друг друга

может быть – невпопад.

Ошибаемся, ходим по кругу

и творим наугад.

 

Кто-то больше похож, кто-то – меньше,

иногда сходства нет!

Миллионы мужчин и женщин:

каждый – чей-то портрет.

 

Создаём и не ведаем сами,

как портреты живут?

Мнится – нашими смотрят глазами,

наши песни поют…

 

Только кто-то за гранью искусства,

зная день, зная час,

как шедевры, заветные чувства

дорисует за нас!

 

* * *

А голос длился мягко и светло –
от сердца к сердцу тёплое теченье,
всходило солнце, трепетно росло,
зарю души рождало… пенье.

В нём глубь морская и Вселенной мощь –
волшебный тембр, поющей жизни сила!
И что с тобой творится – не поймёшь…
Что раскрутило мир, озолотило?!

Откуда это вдохновенье, эта власть
богатства голоса и человечьей воли?
О, что за счастье – налетаться всласть
душе крылатой, словно ветер в поле!

 

* * *

Я видела, как первый в жизни раз

пытается подняться в небо чайка –

расставив крылья, будто напоказ,

бежит и спотыкается отчаянно,

 

и в стороны мотает так её,

как старую горбатую пьянчужку.

Рывками, словно на ветру бельё,

мелькают крылья у смешной пичужки!

 

И думала я, радостью дыша,

что не напрасны будут все усилья,

когда взлететь пытается душа,

почуяв развернувшиеся крылья!

 

* * *

Последний грач так горестно

Кричит на всю округу –

Прощается, наверно, до весны.

 

И холод поздороваться

протягивает руку.

Осенние богатства сочтены…

 

Под куполом немыслимым

в огромном храме Божьем

замрёт и устыдится вдруг душа –

 

идёшь ты, словно осенью,

по жизни лишь прохожим,

листвою отпылавшею шурша.

 

* * *

Прохлада замерла над рекой,

прохлада замерла на губах.

Мне грезится туманный покой,

и тихий всплеск, и вёсельный взмах.

А может, обнялась с камышом

и стала холодна, как вода?

А тот, кто звал меня – не нашёл,

за лодкой не осталось следа.

 

* * *

Луна плыла,
                      как мир цела,

то умирала,
                         то жила,

собою постигая истину.

Но отражали зеркала

лишь свет,
                которым не была

луна –
               свет солнца
                               искренний.

Равны друг другу
                            тьма и свет,

огонь и лёд,
                как жизнь и смерть –

зачем рождаю Время
                                     снова я?

Зачем ищу
                  в пространстве лет

Того,
              чей отражаю свет,

и чьё бессмертье
                  жизнь продолжит
                                                    новая?..

 

* * *

Способна согреть

и капля тепла,

что выжила, где всё сгорело дотла…

 

На угли своей

обгоревшей души

холодную злобу плеснуть не спеши!

 

* * *

Когда обида тяготит,

летать мешая,

я за тебя твой трудный стыд

переживаю,

но, проживая за себя

мгновенья эти,

я крылья чувствую, любя

всех птиц на свете!

 

* * *

За безмятежные крыши
падают звезды в ночи,
шепот берёзы стал тише,
милый, и ты помолчи…

Лунного света молчанье
музыкой льётся с небес
в час неземного прощанья
света и тьмы… и чудес…

 

* * *

Это небо застыло навечно,

затвердели его облака –

и драконы смеются беспечно,

и принцессы беспечны пока –

рядом с жадной зубастою пастью

нежных локонов вьётся волна…

 

Мимолётное светлое счастье,

вновь обманет твоя белизна!

 

* * *

Где ты прячешься, соловушка?

Не видать среди ветвей!

Может, просто с неба солнышко

льётся песенкой твоей?

 

Ах, ты, птичка, птичка малая,

ты согрей меня, согрей,

чтобы снова понимала я:

там, где сердце, – соловей!

 

* * *

Я опять хочу родиться,

повторяясь вновь и вновь

ветром, облаком, синицей –

научи меня, любовь!

Снова с миром звонким слиться

в соловьиных голосах,

и дышать, как дышат птицы –

раствориться в небесах!..      

 

* * *

Исцели меня, светлое утро,
оберни облаками печаль.
Синей песней – воскресно и мудро
пусть звучит колокольная даль.
Я твоя. Здравствуй, день наречённый!
Я тебя принимаю любым.
Кто прощает – да будет прощённый,
кто разлюбит – да будет любим!

 

* * *

Лёгкий бег секундной стрелки
по дорожке невесомой –
это Время, словно белку,
посадили в колесо мы,
и минуты сочинили,
и построили Пространство…
Мир на части разделили –
потеряли постоянство.

 

* * *

В тёмном небе загорелся огонёк.

Он не скажет никому, что одинок,

просто смотрит, просто светит,

и, один на белом свете,

будто просится он гостем на порог.

 

Он не знает, сколько счастья знала я…

Но ушла в небытие моя семья,

стало в мире одиноко,

только вот горит высоко

огонёк, надежда светлая моя…

 

* * *

Дождь превратился в первый мокрый снег.

Я – под зонтом, а снег похож на шёпот.

Так хочется душе услышать что-то,

чего, возможно, и в природе нет!

 

Ступаю аккуратно по листве,

она ещё свежа и разноцветна,

следы – по ней прошедших – незаметны.

А что в былом увидит новый век?

 

Пройдёт немного времени, и вот

покроет снег всё, что бесследно было…

Но человек, пока жива в нём сила,

судьбе вослед, с рожденья до могилы,

как дождь и снег – идёт, идёт, идёт…

 

ТРОПИНКА

Тропинка узкая, росистая,

бежит неведомо куда,

зовёт лесными пересвистами,

торопит в даль мои года.

 

И не сойти с тропинки в сторону,

и вспять не развернуть её.

Не разделить с тобою поровну

мне горе-счастие моё…

 

* * *

Над прялкой дремлет Бессмертье…

Столетья пронзая насквозь,

под пряжей земной круговерти

пульсирует, крутится ось,

вплетая ветра и травинки,

и судьбы, и лунную пыль.

Здесь в самой безликой былинке

нетленная теплится быль.

И кто-то во мне – так неявствен,

несмел, неуклюж и непрост,

глядит с вековым постоянством

в долину потерянных звёзд.
 

г. Ярославль