Олег АЛИТИС. ЗДЕСЬ РОЖДАЕТСЯ ЗАНОВО ВЕЧНАЯ ДРАМА... Поэзия

 

Олег АЛИТИС

ЗДЕСЬ РОЖДАЕТСЯ ЗАНОВО
       ВЕЧНАЯ ДРАМА...

 

* * *

Зябким утром, рано-рано,

Когда мир нерасторжим,

Мы водой не из-под крана

Умываться побежим.

 

Ты готова ль, чаровница,

Словно к зеркалу в руке,

Наклониться, поклониться,

Показать себя реке?

 

В свете розовом восхода

Как ты дивно хороша! –

Вижу, вижу в тёмных водах,

Как светла твоя душа!

 

И неясно, не напрасно ль

Уплывает навсегда

Образом твоим прекрасным

Освящённая вода?

 

Пусть стращают: страсти – гиблы,

Только с милого лица

Ненасытно воду пил бы,

Пил бы радость без конца!

 

ТЕАТР

Зарождается чудо в суете гардероба,

Где из куколки бабочка вылезает спеша –

Под густой маскара* не простая, не робкая

В неприступном инкогнито затаилась душа.

 

Театральная сумочка, голубая программка –

И в фойе у портретов известных актрис

Продолжается тихое созидание замка 

Волшебства, волхований, скрытых тайной кулис.

 

Гаснет свет и на сцене, символически голой,

Заполошно актёров звучат голоса,

Так базарно и пошло, как заложено школой,

Но какие они создают чудеса!

 

У кудесников сцены с продуманным тщанием

Выбран тембр и регистр точно в лад с НЛП*:

Так они пробуждают то смех, то отчаянье

И ведут его в зал по цыганской тропе.

 

И уже не важны запылённая рампа, 

Грубость красок и масок, бутафорских одежд –

Здесь рождается заново вечная драма 

Беспощадно разрушенных роком надежд;

 

Всё условно, не жизнь, но так жизнеподобно,

Что у нас с грешным миром прерывается связь:

Вот соседка твоя задышала неровно,

Вся в пространство сценическое перенесясь,

 

В ней открылось неявное прежде призвание,

Как в забытой шкатулке голубой бриллиант:

Пониманья, сочувствия и сострадания –

Человечьей породы нечастый талант.

 

Пусть усталая память хранит её прошлое,

Но искусство актёров наворожит,

Смоет глупость и грязь, наносное и пошлое

И разбудит в ней жажду по юному жить.

 

Кульминация. Взрыв! Обновленье программы –

Очищение чувств – воскрешенье души!

Слёзы радости тихой – завершается драма, –

Только лёгким платочком глаза осуши.

 

Я растроган и сам, неврастеник со стажем,

Так, что скромной слезой увлажнилась щека,

И в прозренье души, смел, но не эпатажен,

Я увидел, как женщина эта близка.

 

Вот и занавес. Свет... – и не думая, сразу

Нужно только приблизиться, как-то привлечь, –

Но неверье в себя, ожиданье отказа –

Замирает в гортани неясная речь...

 

Вот в дверях... вот шагнула в дождливую осень

И родную мне душу туда унесёт?

В серый мир, что жесток, равнодушен и косен,

Где придавит опять повседневности гнёт?

 

Заморочен, запутан декорацией улиц,

Записной неудачник – полунищий поэт,

Поднимаясь на цыпочки, глупо сутулясь,

Разыскать я пытаюсь её силуэт

 

В свете уличных ламп, в отраженьях витринных,

Где мелькают и тают зонты и плащи...

Ещё миг или два, и моя героиня

Растворится, как капля, в московской ночи...

--------------------------
       * Маскара – грим.
       **НЛП (нейролингвистическое программирование) – метод самосовершенствования,
        который, по мнению его создателей, позволяет освоить навыки общения,
        изменить модели поведения и добиться успеха в любой области.

 

СТАНСЫ

Еда, одежда, кров,

Прапрадедов огниво

В эпоху катастроф

Куда важнее чтива.

 

Книжонки не нужны –

От них одна докука,

И, право же, сложны

Для выросшего внука.

 

Тома полезных книг

Укроются в коробку,

Касаемо других –

Сгодятся на растопку.

 

К чему беречь теперь

Чужое словоблудье,

Когда заморский зверь

Крадётся на полюдье?

 

Над миром нет шатра

Заботы и призора,

А есть лишь мишура

Пустейших разговоров.

 

В юдоли только ты

Защитник и заботчик – 

От благостной звезды

лишь тает в небе прочерк.

 

Ты лучше не плошай,

Напрасно не надейся,

Покруче замешай

И замыслы, и действа;

 

Направь стальной топор,

Пилу, ножи, рубанок,

Примись во весь опор

Трудиться спозаранок;

 

Но главное, она –

Утешная в ненастье

Любимая жена, –

И будет тебе счастье!

 

ПРИТЧА

Когда совсем не из-под палки

В Афинах разгорится злость,

Дабы тебя сослать на свалку,

Как в лоск обгрызенную кость;

 

Когда тебя осатанело

Облает глупый зубоскал,

Когда припомнят всё, что сделал,

А пуще – что кому сказал:

 

Мол, все слова и притч и басен

Лишили нас простых надежд,

А ты несносен и опасен

Для олигархов и невежд;

 

Когда по древнему закону,

Который антикам знаком,

Ужален будешь остраконом –

Остроконечным черепком;

 

Поймёшь, что хуже скорпиона

Тот друг, что на тебя донёс,

А человек, как ни прискорбно,

Лишь наделённый речью пёс;

 

Заснёшь с собаками в обнимку,

Опровергая стыд и срам,

И назовёшься без запинки

Философом помойных ям;

 

Когда ты станешь после смерти

Ходячей притчею в толпе,

Тогда-то (верьте иль не верьте)

Поставят памятник тебе.

 

МАЛЬЧИК НА ФОТОГРАФИИ

Родные в трауре –

смерть разлучила всех, –

не голь, не варвары,

но слёзы горя – грех.

 

Сурова бабушка –

крута среди родных.

А кто ж ты, лапушка,

какой судьбы родник?

 

На зимнем кладбище

горланит вороньё:

– Венков похабище –

наследие твоё!

 

Пойдёшь в нахлебнички,

тужить в другой семье,

у тёплой печечки

на жёстконькой скамье,

 

там, где забота есть,

но нет тепла любви, –

такую долю снесть,

что пережить бои.

 

Не станешь спорщиком,

когда придёт пора,

но – несговорчивым,

как обух топора;

 

любви не чающим,

суровым, как режим,

и не прощающим

ни родным, ни чужим.

 

СТРАННИК

Кончится служба, выйти из храма,

Битым прогоном спуститься с холма

К низким домишкам, где тёртые хамы

Быдло своё загоняют в хлева,

И позвоночником, дрожью в затылке

Чувствовать их провожающий взгляд,

Всё испытующий методом тыка

И не нашедший, на кой ты им ляд?!

Коль непонятен, так ненавистен им:

Явно чужой – не мирянин, не мних, –

Смелый нашёлся бы, солью бы выстрелил,

Словно украл ты святость у них!

 

В тёмных полях одинок и свободен,

В зыбкой, сырой подступающей мгле

Вдруг осознать, как ты чужд и несроден

Тёмной материи, чёрной земле.

Только для тех, кто очнулся сиротами,

Узенький мостик над тёмной водой

Холодно дышит водоворотами

И ожидаемой вскоре бедой.

Лишь для немногих, кто призван, кто избран,

Звёздною ночью тропа пролегла

По огородам к чернеющим избам,

Где всё равно, ни родных, ни тепла.

 

* * *

Всё, что смог, я накатал.

Что мечталось? Нет, не вышло.

Видно, где-то недодал

мне талантишка Всевышний!

 

То ли был ко мне он скуп,

то ли не придал значенья,

то ли был я просто туп

для такого порученья?

 

Иль не та упала масть,

иль богини вздорной плутни –

это ж надо понимать:

боги тоже в чём-то люди.

 

Что гадать! Мол, где и как?

Надоело до оскомин!

Так сложилось ДНК

в божеском калейдоскопе.

 

Вот и жизнь прошла почти – 

Знамо, дело наживное!

а стишонки перечти –

вдруг там что-нибудь живое!

 

Смерть-собака бьёт хвостом:

мол, не дрейфь, твоя я в доску!

Но глядишь, она при том

Пьёт и смолит папироску.

 

Что тут хлюпать и сопеть,

не к лицу тоска и жалость.

А пошли частушки петь,

чтобы песня продолжалась!

 

ТОПОТУШКИ                                     

Вольная настала жизнь –

Кончились работы!

Мы, ребята, дождались

Вечера субботы.

 

Так растягивай меха

На моей завалинке,

Чтобы девки, услыхав,

Навострили валенки,

 

Чтобы парни в слободе

Навострили ушки,

Чтобы месяц в серебре

Слушал «топотушки».

 

Девки, юбками маши,

Затевай метелицу,

Веселее пой, пляши,

Хватит канителиться!

 

Ох, Мороз сюда идёт –

Ишь шаги аршинные,

И частушечки поёт

Дерзко-матерщинные,

 

Чтобы стали посмелей

Наши девицы,

Чтобы щёчки помилей

У них зарделися,

 

Чтобы смехом их глаза

Разблисталися,

Чтоб звончее голоса

Раздавалися!..

 

...Гляньте, тучечка на месяц

Круто навернулася,

Надо б девушкам невеститься,

А вот им взгрустнулося!

 

Замолчи-ка, итальяночка,

Смолкни, мандолиночка,

Как домой идти одной

По крутой тропиночке?!

 

Спят все люди, спят все птицы,

На постели я лежу,

Кто приснится, что приснится

Никому не расскажу!