Игорь ВИТЮК. ПОЭТ-ШТУРМОВИК С ПОЗЫВНЫМ «ДЫРОКОЛ». Поэтическая летопись СВО

 

Игорь ВИТЮК

ПОЭТ-ШТУРМОВИК С ПОЗЫВНЫМ «ДЫРОКОЛ»

Поэтическая летопись СВО

 

Линия фронта – это лучшая поэтическая школа! Я бы даже сказал – поэтические университеты!

Война – это кровь и смерть. Но именно дыхание войны, дыхание смерти привносят жизнь вечную в стихи поэта, оттачивают его талант и поднимают уровень мастерства. Эта аксиома проверена жизнью: такова плеяда всех поэтов-фронтовиков Специальной военной операции, включая и двоих, отмеченных мною в первые дни СВО: гвардии старшего сержанта (ныне – старшего лейтенанта) Сергея Лобанова и гвардии капитана Данила Гайфуллина, которые по моей рекомендации (и моего товарища капитана 1 ранга Владимира Шигина) были приняты 2 марта 2022 года в члены Союза писателей России в рамках первого «фронтового призыва».

И вот что характерно для фронтовых стихов – практически все они написаны с использованием «прямого высказывания» (прямым стилем), и в этом видна полная преемственность с фронтовой поэзией Великой Отечественной войны.

Прямое высказывание в поэзии – это способ ясного и непосредственного выражения чувств и мыслей автора, способ построения лирического героя (лирического «Я»), который полностью соответствует личности автора, это способ художественного сообщения в адрес читателя, когда прямое высказывание неразрывно соединено онтологической образностью (натурализм боя и фронтового быта) посредством дозированного использования тропов, фигур, образов и т.п.

И такая поэзия не является ни риторикой, ни агитацией, это – настоящая фронтовая лирика, поэтический дневник, исповедь и рефлексия – та самая «окопная правда», о которой я писал в предисловии к книге Сергея Лобанова «Голос фронта».

В стихах окопной правды читатель ценит, прежде всего, прямоту чувств, прямоту мыслей, прямоту целей и действий автора! Прямое высказывание – это синоним моральной, метафизической ответственности поэта за сказанное им: ответственности перед Богом, перед Родиной, перед друзьями и близкими, перед всеми читателями.

У каждого из поэтов-фронтовиков есть стихотворение (четверостишие), которое можно поставить в качестве эпиграфа к его творчеству: «Жди меня» (Константин Симонов, 1941), «Бьётся в тесной печурке огонь» (Алексей Сурков, 1941), «Я только раз видала рукопашный» (Юлия Друнина, 1943), «Я убит подо Ржевом» (Александр Твардовский, 1946), «Сороковые-роковые» (Давид Самойлов, 1961) и т.д.

Представляя поэтическую подборку нового поэта-фронтовика, участника СВО, заместителя командира роты в группировке «Днепр» (в недавнем прошлом – заместителя командира штурмового отряда «Шторм» по вооружению) гвардии старшего прапорщика Олега Владимировича Прусакова с позывным «Дырокол», я предварю её таким стихотворением автора:

Я трижды выходил из ада,

За то не требуя наград.

Мне жизнь моя – уже награда,

Которой я безмерно рад!

Судьба этого поэта необычна. Он родился в 14 октября 1960 года в городе Борисов Белорусской ССР в семье офицера Советской Армии. После срочной службы в 1980 году окончил школу прапорщиков. В 1983 году экстерном окончил Московское Краснознамённое высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР. Далее он служил командиром взвода в 27-й гвардейской отдельной мотострелковой бригаде специального назначения Комитета госбезопасности СССР. Участник боевых действий в Афганистане, имеет государственные награды.

В августе 1991-го года Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), пытавшийся спасти СССР от развала, опирался на силы КГБ, МВД и Минобороны. Военнослужащие 27-й гв. омсбр СпН оказались в эпицентре событий 19-21 августа. Они охраняли Кремль и другие важные государственные объекты, расположенные вблизи Манежной площади. После провала ГКЧП на бригаду обрушился гнев новой власти, была реальной угроза расформирования. Только волей командира, гвардии полковника Егорова А.Н., понимавшего, что его подчинённые оставались верны присяге и воинскому долгу, выполняя приказ председателя КГБ, удалось отстоять прославленное соединение. Но Указом Президента СССР от 27 августа 1991 года 27-я гв. омсбр СпН была выведена из состава войск специального назначения КГБ СССР и включена в состав Московского военного круга. Так одним росчерком пера бойцы и командиры из элитного спецназа превратились в обычных пехотинцев. Это был сильный удар по моральному духу командиров, и многие из них, включая Олега Прусакова, уволились из Вооружённых Сил и начали гражданскую жизнь.

Но именно в годы службы в спецназе КГБ прапорщик Олег Прусаков получил у сослуживцев прозвище «Дырокол». Послушаем его самого: «Наше подразделение готовили к выполнению специальных задач. Для этого бойцам выдавали к автомату Калашникова специальные патроны высокого давления (ВД) с особо прочным сердечником, который легко пробивал бронежилет любого класса защиты, кладку в два кирпича или мешок с песком. Эти патроны были дорогими, поэтому пехоте их не выдавали, а только спецназу. Для экономии патронов и для обеспечения кучности стрельбы нас учили отсекать очереди по два патрона. Я стрелял по грудным мишеням и везде попал одинаково: по две дырки на расстоянии 8-9 см между ними (это выстрел в «десятку» мишени и чуть повыше в «девятку»). Вот инструктор и пошутил: «Ты чё – мишени дыроколом пробивал?» (расстояние между дырками в листе бумаги, пробитом офисным дыроколом, составляет 8 см.). Сослуживцы поржали, а прозвище приклеилось! Поэтому, уходя в 2023-м году на СВО, я взял себе такой необычный позывной».

После поражения ГКЧП Олег Прусаков уволился из армии и начал гражданскую трудовую жизнь, работая, в том числе, на административных должностях в книжных издательствах. В 2022 году вышел на пенсию по старости.

Но начавшаяся 24 февраля 2022 года Специальная военная операция не отступала от него ни в думах, ни в переживаниях. И в 2023-м году, в свои 63 года, он уходит контрактником-добровольцем на СВО. Воюет на Херсонском направлении заместителем командира штурмового отряда «Шторм», в который входят, в том числе, и бывшие заключённые, решившие уйти на СВО. Морпехи 36-й бригады Вооружённых Сил Украины очень хорошо знают это подразделение штурмовиков («ШтурмА» – как они себя называют), поскольку именно эти наши подразделения выбили их из села Крынки Херсонской области на левом берегу Днепра, куда укронацисты с осени 2023 и по весну 2024 году постоянно направляли свои десанты.

Олег «Дырокол» начал писать стихи лет десять назад, в предпенсионном возрасте. В литературных студиях никогда не занимался, никому, кроме родных и близких, свои литературные опыты не показывал.

А вот после того, как начал воевать, то вместе с фронтовыми впечатлениями пришло и поэтическое вдохновение. Вначале он публиковал стихи в своём аккаунте социальной сети ВКонтакте, а затем – направил в интернет-журнал «Z-поэзия», который я возглавляю. Так и состоялось наше заочное знакомство.

 

У нас война по плану через час –

Пришёл приказ-штурмовка из полка.

И здесь уже не надо лишних фраз –

«ШтормА» всегда первее передка.

 

Мой автомат начищен и взведён,

Патрон в патронник – полный магазин,

На ближний бой прицел переведён,

Ну, всё – готов! и здесь я не один.

….

Вот и окоп – исходная для нас,

Передний край – перед броском порог

– Ну, всё, братан, пошли мы!
                                                – В добрый час!..

Теперь остался с нами только Бог!..

Фронтовая лирика «Дырокола» глубоко православная, и это – не дань моде, не позёрство, ибо вера на передовой – это вопрос жизни и смерти.

Олег рассказывал, как однажды его отряд получил приказ разминировать лесополосу, а их вычислили враги и запустили беспилотники с боеприпасами-сбросами и начали бомбить. Шансов уцелеть было мало. И тут Олег в процессе выполнения боевой задачи начал громко, во весь голос, петь 50-й псалом «Помилуй мя, Боже, по велицей милости твоей». Сослуживцы подумали, что у Олега «поехала крыша», ведь до этого он перенёс три контузии. Но дело в другом: «Кто был в бою, кого ты не спроси, / В окопах, скажет, атеистов не бывает!» («Идущему в первый бой»). И эту истину Олег Дырокол вынес из своего боевого опыта ещё в Советской Армии (кстати, он ветеран боевых действий – с того времени).

Более того, в девяностые – нулевые – десятые годы он окончил богословские курсы при подворье Оптиной Пустыни в Москве, был послушником Николо-Бирлюковского монастыря в Богородском городском округе (бывшем Ногинском районе) Подмосковья, некоторое время даже служил там пономарём. Да и на Валааме трудничал продолжительное время! Поэтому опыт настоящей духовной жизни у него и обширный, и глубокий.

Недавно он участвовал в литературном конкурсе «Перо и слово», о чём рассказал своим подчинённым (напомню, половина из них прошла тюрьму). Они сильно удивились: «Мля, блатной шансон что ли?!». А дело в том, что «перо» на уголовном жаргоне – это нож, заточка. Тогда он им почитал свои фронтовые стихи, бойцам понравилось. Более того, на фронте уже поют и песни, написанные на его слова.

17 декабря 2024 года по моей рекомендации в рамках фронтового призыва (без требуемых в обычном порядке формальностей) был принят в Союз писателей России.

Я уверен, что стихи Олега Прусакова обретут большую популярность и войдут в поэтическую летопись СВО.

Дай Бог, чтобы поэт Олег «Дырокол» вернулся с Победой живым и невредимым в Москву, где его ждут жена, дети, внуки, друзья и русские писатели, в чей строй он уверенно встал.

=============================

 

Олег ПРУСАКОВ

ТЕПЕРЬ ДУХ БОЯ – ГОСПОДИН!

 

ВОСВОЯСИ
Вторая половина октября...
Пора закончить эти перестрелки!
Штурма́ зашли в Казачьи Лагеря,
Чтобы отбить обратно остров «Мелкий».

Повзводно занимают рубежи,
Зайдя по-серому в развалины деревни.
Идут неслышно, словно миражи,
Как шёл когда-то русский воин древний...

Лишь лёгкий звон металла о металл –
Мечом кольчугу иль копьём задели?
О, если б враг на Русь идущий знал,
Каким бывает русский воин в деле!

Он никогда сюда бы не пошёл,
Увидев взгляд солдата перед боем,
Он там ни капли б злобы не нашёл,
Но в нём увидел многое другое:

Святые лики жён и матерей,
Седины старцев, жизнью убелённых,
Златые кудри ангелов-детей,
Свет куполов на небо вознесённых.

Ещё – озёра, изумруд лугов,
Весь Русский мир, что светел и прекрасен,
И чёрной стаей полчища врагов,
Которых надо выгнать восвояси...

 

* * *
Под лавкой молча плакала собака,
Не выдав воем скорбную печаль,
Свою мордаху положив на лапы,
Смотря вперёд в неведомую даль…

А за столом бойцы играли в нарды,
Придя с НП* на отдых небольшой,
А из колонки хрипло пели барды
«Вези меня по гулкой мостовой...».

– Не плачь, собачка! Скоро твой Серёга
Назад придёт с задачи боевой!..
Она взглянула, медленно и строго, –
Пахнуло в душу смертною тоской...

Не вскрикнуть чтоб – в кулак собрал всю волю!
О, Боже мой, какой я идиот!..
И понял вдруг пронзительно, до боли,
Что в этот раз Серёга... не придёт...
_________________________
* НП – наблюдательный пост.

 

* * *

Я трижды выходил из ада,
За то не требуя наград.
Мне жизнь моя – уже награда,
Которой я безмерно рад!

 

ДУХ БОЯ
Прекрасный, тихий летний вечер,
Штурма́, погрязшие в делах,
Но тут тревога – нож ей в печень! –
Прорыв хохлов на островах!

Звонками трель на телефонах,
Пищанье раций на руках
И звук привычных и знакомых
АК-12 на столах.

Затворы клацают железно,
Патроны скачут в магазин,
Нет разговоров бесполезных
Теперь Дух Боя – господин!

Он – здесь! Летает между сосен!
Он сух, и строг, и молчалив,
Сосредоточенно серьёзен,
Не суетлив и не криклив...

Горят огнями сигареты,
Команда краткая звучит,
Скрипят во тьме бронежилеты,
Сливаясь с телом в монолит!..

Как чинно всё и благородно,
Вмиг повзрослели пацаны!
Дух Боя строит нас повзводно,
Свершая Таинство Войны!..

 

* * *

У нас война по плану через час, –
Пришёл приказ-штурмовка из полка.
И здесь уже не надо лишних фраз
Шторма́ всегда первее передка.

Мой автомат начищен и взведён,
Патрон в патронник – полный магазин,
На ближний бой прицел переведён,
Ну, всё – готов! и здесь я не один.

Стальной отряд идёт без суеты,
По две аптечки рядом на груди,
Никто из нас не убежал в кусты,
Не зная точно, что там впереди.

Вот и окоп – исходная для нас,
Передний край – перед броском порог.
– Ну, всё, братан, пошли мы!
                                          – В добрый час!..
Теперь остался с нами только Бог!..

 

РАКЕТНАЯ ОПАСНОСТЬ
В глазах тревога и неясность,
Предельно хмуры доктора –
У нас ракетная опасность
Была объявлена с утра,

Прилеты «Хаймарсов» ужасны,
Бежать от них напрасный труд,
Они – кассет боеприпасом,
Взрывая сверху, точно бьют!

Стоят в окопах часовые,
Весьма спокойные на вид,
Как тучи ходят грозовые,
Наш командир и замполит!

Перемещенья – перебежкой,
Как будто в салочки игра,
Лишь по леску, скрипя тележкой,
Везут нам завтрак повара.

Застыл с биноклем наблюдатель,
Планшетку нервно теребя!
– Эй, покури иди, приятель,
Я постою здесь за тебя!

Хрипит радейка: «Метод! Метод!
На связи будь, не пропадай!
От вас стоим тут в километре,
Чуть что, так сразу передай!».

И все приблудшие собаки,
Увидев, что мы напряглись,
Грызню закончили и драки,
В окопе кучкой улеглись!..

Хлопки и выстрелы, как в тире,
Дымами небо расцвело...
«Отбой! – послышалось в эфире,
Ракеты сбила ПВО!..»

 

ИДУТ ШТУРМА!
Душа болит, тоска лежит у двери –
У нас потери снова, у штурмо́в,
А так хотелось в лучшее поверить –
Вчера приснился звон колоколов!..

А может быть, нас Небо призывает,
И там Небесный есть военкомат,
И Бог штурмо́в на битву собирает,
И там дадут нам тоже автомат?

«Крылатых» треть отпала, став чужими,
Там с давних пор идёт уже замес!
У Наших там потери боевые
И подкрепленье нужно позарез?

А вдруг война земная – тренировка,
А для небес – военный полигон? –
Нужна бойцу закалка и сноровка,
Чтоб был испытан, духом закалён!

Штурма́ готовы для небесной битвы!
Вам кандидатов лучше не найти!
В бою читать приучены молитвы
И до конца обучены идти!

 

Штурма́ идут в ряды Небесной Рати,
Они приходят вовремя всегда!
На адский пламень подлинно плевать им!
Дрожите, бесы! К вам идут Штурма́!

 

ПАМЯТИ ЛЕГЕНДАРНОГО РАЗВЕДЧИКА
С ПОЗЫВНЫМ ДЕЛЬФИН
Мы вышли в точку сбора на рассвете –
В сосновый жидко-реденький лесок,
Лопатками копая, словно дети,
Зарылись в мариупольской песок,

Укропы, съевши сала, отдыхали,
Наш выход проворонив, как всегда,
Из миномета редко громыхали,
Пуская свои мины в никуда.

Дымил посёлок Вёшки, догорая,
Стрелял по небу искрами огней,
Оттуда к нам пришла собачья стая –
Не могут жить собачки без людей!

Легли, клубком свернувшись за окопом,
Втянув в себя худющие бока,
Под выстрелами вздрагивая скопом,
С опаской глядя вверх на облака.

Бойцы, душой своей не каменея,
Из небольших походных рюкзаков
Бросали им, припасов не жалея,
Остатки от несъеденных пайков.

Собачки свою службу чётко знали,
Поев и отлежавшись полчаса,
За мины, что над нами пролетали,
Облаивать решили небеса!

Что выдаст лай – неважно – укрепились,
Дождём свинцовым плюнули стволы,
Собачки тут же к лесу откатились,
В овраге прикрывая нам тылы.

Потом был бой, кровавый бой и тяжкий,
Когда пришлось немного отойти.
Собачки провели через растяжки,
Их лески перепрыгнув по пути!

 

ПАМЯТИ СТАРШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА
ИГОРЯ ТЮРИНА

Горизонты дождями размыты,

Дует ветер, листву теребя,

Там, где чёрные с золотом плиты,

Я гвоздики принёс для тебя...

 

Ты прости меня, друг, что так поздно

И полгода пришлось тебе ждать,

Но на фронте всё очень серьёзно –

Нам еще воевать-воевать!

 

Первый взвод твой, из тех, кто остался,

Приказал командир так, Кураж,

Ближе к лесу уже перебрался,

Себе новый построив блиндаж!

 

Все ребята тебя вспоминают,

Собираясь за круглым столом,

Третий тост за тебя поднимая,

Говорят: «Командир наш – герой!».

 

Помнят, как на себя вызывая –

Никогда не забыть этот бой, –

Ты, от смерти два взвода спасая,

Чёртов дрон уводил за собой!..

 

Написала вдова мне, Людмила,

Твои внуки, потомки, растут,

Пусть хранит их Небесная сила,

Только деда порою зовут!..

 

Ну, пойду я, мне ехать неблизко,

Приезжать буду в гости к тебе,

Я теперь твою знаю «прописку»:

Обелиск на Поклонной Горе!

 

КУРСКИМ ПОГРАНЦАМ-СРОЧНИКАМ!

Не думалось, когда читал я в школе

Про подвиги прославленных отцов,

Что окажусь под Курском в чистом поле,

В окопе средь таких же пацанов...

 

Вручили нам военные билеты,

Когда призвал служить военкомат

И погранцов зелёные береты,

И новенький, весь в масле, автомат!

 

В тот день стоял у речки я в секрете

Границу с Украиной стерегли.

И вот, туманным утром на рассвете

Со страшным лязгом танки поползли...

 

«В ружьё!». Заставу поднял наш комроты,

Вздымались взрывы комьями земли,

И пацаны, вчерашняя школота,

В неравный бой с фашистами ушли...

 

С крестами выползали «Леопарды»,

Трава вокруг горела, как в аду,

И я шептал, сжимая две гранаты:

«Ты слышишь, дед, тебя не подведу!».

 

Закончен бой неравный и кровавый...

Вы не ищите в том ничьей вины,

Что полегла в бою моя застава!

За всё им отомстите, пацаны!..

 

* * *

Не бывает солдат неизвестных!

Пусть не знаем порою имён,

Но в молитве к Царице Небесной

Павших воинов мы помянём!

 

Знает Бог всех бойцов поимённо

Что застыли в Небесном строю,

Мы склоняем пред ними знамёна,

И услышат молитву мою!

 

МЫ ВЕРНЁМСЯ...

Упаду я спиной в тёплый стог... на закате,

И вдохну полной грудью хмельной аромат,

И ничто не напомнит во мне о вчерашнем солдате,

И не будет оттягивать руки АК-автомат!

 

Я вернусь к вам домой, где родные березы

И растущая в пояс густая трава,

И не сбудутся черной цыганки плохие прогнозы –

Я приеду домой. И будет Россия жива!

 

Утону в небесах, улечу я на краешек Рая

Чтоб взглянуть на погибших друзей – как живётся им там,

Но не буду их звать – пусть они отдыхают

От проклятой войны и в сраженьях полученных ран!

 

А потом будет жизнь, будет счастье без края,

Нянчить внуков своих и качать на руках,

Будут мирные дни и по осени сбор урожая,

Будет солнце блестеть и сиять в золотых куполах!

 

Мы прогоним врагов озверевшую стаю

И вернёмся домой с обгоревших полей,

И народ побежит ветеранов встречая,

И, как мама, обнимет Россия своих сыновей!