Павел РЫКОВ. И СВЕЖИЙ ВЕТЕР НАД СТРАНОЙ… Поэзия

 

Павел РЫКОВ

И СВЕЖИЙ ВЕТЕР НАД СТРАНОЙ…

 

ПОРА

Как начинаются Войны?

С пустяковин начинаются, пустопорожних слов

От маразматиков, клоунов, прокси-политиков, полит-ослов,

А потом дело доходит и до дальнобойных.

 

С шажочков, будто муха села на лакомый бутерброд

Тошнотворно. Но, если хочется жрать – не до гигиены.

И вот уже чавканьем занят рот –

Питаются же падалью в Африке хохочущие гиены.

 

Словом, когда так – приспела война.

И пора перестать прикидываться, будто всё понарошку.

Выпьем, брат, перед разлукой по глоточку вина.

Слышишь кричат: – По машинам! – Значит, пора в путь-дорожку.

 

Так война и начинается. И конца её не разглядеть.

Разве только, когда об этом скажет нам смерть.

 

ИНАЯ ВОЙНА

Война не такая, как прежде,

Как в фильмах давнишних она.

И дело не в глупой надежде,

Что это не с немцем война.

 

Что цепью, как было, в атаку

Поднимут: – За Сталина! В бой!

Так шли, неподвластные страху,

Солдаты родимой землёй,

 

А их пулемёты из дзотов

Стремились безжалостно сечь,

Чтоб смерть одолела пехоту…

А кто-то задумает лечь

 

Всем телом на амбразуру,

Чтоб пулемёт не строчил

Фашистский. Не спьяну, не сдуру,

А как политрук научил:

 

Учил воевать, не жалея

Ни сил и ни крови… Вперёд!

И вот уже знамя алеет

И враг о пощаде орёт.

 

Иная война… Не такая.

По-новому надо уметь…

Не «мессеры» – дроны летают

И сеют летучую смерть.

 

Иная? Как в давнее время,

Зловещая туча темна.

Но вновь – окаянное бремя –

В ней братьев столкнула война.

 

Грядут половецкие ханы,

С ножом засапожным в руке…

А слышно: предсмертное: «Мама»

Звучит на одном языке.

 

Век княжьих междоусобий

В войне этой вновь на кону.

И запах пролившейся крови

Окутал родную страну.

 

Мы верили… Как доверяли

Лжи наглой, бесстыжей, чужой!

Как будто с обрыва ныряли,

Не ведая, что под водой.

 

Но как бы судьба ни сложилась,

Не время пенять да рыдать,

Не веря во вражую милость,

Войну надо довоевать.

 

Как в давнем году – в Сорок Пятом –

Иного нам всем не дано:

Уложим бандеров проклятых

Навек на могильное дно.

 

Любые невзгоды осилим…

Над светлой днепровской водой

С мечтой о единстве с Россией

Там ждёт нас Владимир Святой!

 

НАКИПЕВШЕЕ

Зевласты запевалы и резвы диск-жокеи

В тылу. А где-то убивают, а где-то не жалеют –

Детей. Бьют прямо по Донецку,

По школам злобно метят. По садикам по детским,

По людному базару, а где-то по трамваю.

А мы, как идиоты, жокею подпеваем.

Чиновники упорно нас убеждать готовы:

– Маленечко стреляют. Но что же тут такого?

Немного провоюем – потом переговоры.

А около бюджета кругами ходят воры.

А на телеэкране резвится Коля Басков,

Кокет, очаровашка и с Лазаревым ласков.

Ну, попоют немного… Но что же тут такого?

А кто-то сокрушается: – Верните Пугачёву.

По деревням старухи носки солдатам вяжут,

А нам из милой Франции всё педерастов кажут,

А в кабаках оркестры всё в саксофоны дуют.

Мильён на фейерверки! Пусть где-то там воюют.

А нас пусть не тревожат, не портят настроение.

Врачи сейчас советуют беречь пищеварение,

Да избегать советуют солдатского питания:

Есть ананасы спелые – верняк для похудания.

 

Очнёмся? Не очнёмся? Иль никуда не годны?

Сумеем победить лишь, как деды – ВСЕНАРОДНО.

 

В ТЫЛОВОМ ГОРОДКЕ

Окна помрачнели в домике на углу.

Засыпает городок в глубоком тылу.

 

Тишина. Разве только пулемётно застрекотит

Мотоциклет безумный. Но никто не убит,

 

Ведь здесь, в городке не шарашит война.

В городе главнокомандует тишина.

 

И до поля боя отсюда лететь да лететь.

И досюда не дотягивает летучая смерть.

 

Потому некоторые думают, что беда

До них не дотянется никогда.

 

Но в домике на углу, где окна темны,

Парень досматривает домашние сны.

 

Утром обнимет маму пред отправкой, любви не тая…

Господи! Храни люди Твоя!

 

ГЕНЕКРАЛ

Зачем ему, скажи, бронежилет?

Его и без того не пробивает;

Свободного местечка нет,

От орденов. А звёзды эполет

От рубящих ударов укрывают.

 

Он в генералы не затем пошёл,

Чтоб родине служить не за награды.

Он, слава богу, не такой осёл

Он интендант и способы нашёл

Тащить матчасть из-за ограды.

 

И натащил. Да столько уволок,

Что сбился пересчитывать купюры.

И деньги приподняли потолок

В его дворце, что сгондобить он смог,

Зарегистрировав его де-юре.

 

Теперь сидит. Медали не звенят.

Надменный вид, как шарик детский сдулся.

Надеется, в Кремле его простят.

Для вида, брови сдвинув, пожурят

За то, что так некстати лопухнулся.

 

Но он же не хотел! Он лишь как все!

А родина, авось, не оскудеет.

Крутился, ведь, как белка в колесе.

А что до денег… Ну их все совсем!

Простят, и он опять нажить сумеет.

 

Надеемся, что вора не простят,

А суд, что причитается, отмерит,

И вора лагерною кашей угостят.

О покровителях расскажут нам в «Вестях»,

И свежий ветер над страной повеет.

 

ИЗ ОКОЛОЛЕТОПИСНОГО…

А князья, мёду опившись, руки по локоть запустивши в казну,

Да хрипа рядятся: кто средь них, Рюриковичей, главней.

А шуты, потешая их, друг дружку бубном бьют по гузну.

А Хан Батыга во степи повелевает настёгивать коней.

 

А Русская Земля красно изукрашена и диво как хороша.

А Девы по весне в хороводах песни, как венки, сплетают о ней.

А княжья дружина смальцем кольчуги смазывает не спеша,

Чтоб не ржавели. А Хан Батыга не велит спешиваться с коней.

 

А дозорный на колокольне, пригревшись на солнышке, спит.

А у дворни, что у княжьих припасов, полон рот слюней.

А купол на Соборе, соблазняя неверных, ярче солнца блестит.

Ну, как тут Хану Батыге не погонять во степи коней…

 

Да, потом всё образуется! Враг будет наголову разбит.

И сожжённые города отстроят заново, не жалея гвоздей.

Но кто поднимет из Русской Земли всех, кто врагами убит.

Ибо, прозевали: Хан Батыга, идучи на Русь, торопил коней.

 

ЭПОХА ПЕРЕМЕН

Мы всё переменили

В Эпоху Перемен:

И тех, кого любили,

За чьё здоровье пили,

Кого мы победили,

Кого забрали в плен.

 

Кого, шутя, пленяли,

Кому в любви клялись.

Но тотчас изменяли,

Не испытав печали,

Спасли кого? Едва ли,

Сказав: – Сам берегись.

 

Нахапали свободы…

А для чего? Зачем?

Лить на собраньях воду,

Наобещав народу

Хорошую погоду

Всегда, везде и всем?

 

А мы с тобой старались

Эпоху обмануть;

Мы рогом упирались,

Крутились, извивались,

Шутами кувыркались

И взбалтывали муть!

 

Но жизнь неумолима,

Даст блуду окорот…

Нажива? Мы не мимо…

Актёры пантомимы,

Стяжанием томимы,

Разинувшие рот.

 

Всем скопом: – Прочь с дороги,

В кювет – и в грязь лицом!

С телеэкранов «боги»

С мотивчивчиком убогим,

С приплясом козлоногим,

А в сердце – с дерьмецом.

 

Поэты дивидендов,

Шенгена, Duty-free,

Ловцы лихих моментов,

Лукавых аргументов,

На форумах коментов,

Что с кукишем внутри.

 

Теперь они в отъезде

Россия им не в кон.

А как, бывало, лезли

Язык, как тыщща лезвий,

Как били в грудь на съездах

Святей святых икон.

 

Для глупого народа

Носители идей:

Про личную свободу

Легко соврут, и сходу

Добавят: – Эх, уроды,

Не держим за людей…

 

Мы сами виноваты,

Поверив болтовне:

– Нам не нужны солдаты,

Маневры, аты-баты,

А снег в тайге из ваты,

А истина – в вине.

 

Мол, пугало поставим –

Враги помрут тотчас.

Нефть продадим – и станем

Богаче всех. Местами

Мы рай построим с вами,

И все полюбят нас.

 

Их бреду нет предела:

– Ах! Если бы, кабы…

Вот, пуля прилетела

И сталь пронзает тело,

Управит Смерть умело,

Наставит в ряд гробы.

 

Отрезан путь к возврату.

Война предъявит счёт.

Сегодня «брат» по брату

Строчит из автомата,

И ложью подловато

Из подворотен бьёт.

 

Свирепы перемены

В Эпоху Перемен…

Скажи: как встать с коленей,

Стряхнув покровы тленны, –

А надо непременно!

Что обретём взамен?

 

Иль будем жить, как прежде,

Над Родиной смеясь?

Бездумные невежды

Все в шутовских одеждах…

Иль обретём Надежду,

Всевышнему молясь?

 

РУССКИЕ ВДОВЫ

В русском ли издревле Киеве, в русском ли городе Бузулук;

Сердца разорвёт в клочья, как бомба, убойное слово,

Так именуют самую тяжкую из разлук:

Женам убитых солдат говорят: – Вы – Вдовы.

 

У киевлянки русский муж. У бузулучанки – тоже.

Война их стравила. – Убитые, скажите: кто вы?

Русские? – bardzo dobrze!* Пулей жизнь подытожим.

А жёны ваши – what pleases* – наконец-то, Вдовы.

 

Было: во имя лакомых и безумных идей

Державу резали, будто мясо на блюде,

Но по живому… Кромсали судьбы родных людей,

Поклоняясь химере… Помните резавших, люди!

 

Упыри потирают руки, от выгоды осоловев,

Щедро платить за убийство русскими русских готовы.

А вдовьи души терзает погребальный распев.

И, как Ярославна в Путивле, рыдают Русские Вдовы.

-------------------------------------
       * Очень хорошо (польск.)
       * Что радует (англ.)

 

ЕСЛИ СКАЖЕТ СТРАНА

Если скажет страна: – Ты сегодня нужней

там, в строю, а не в книжке заветной твоей,

где слова за словами ты выстроил в ряд.

Если скажет она: – Заряжай автомат.

И напомнит: – Ты, парень, учился стрелять.

– Есть! – скажу я в ответ. – Я готов воевать.

И хотя по годам я и не призывной

встану в строй, если буду я призван страной.

 

ВЕЛИКА ЛИ ЦЕНА

Велика ли сражений цена?

Нам об этом вещает Война;

– Мне желательно: больше надгробий,

Ещё слаще – безвестных могил.

Мёртвый русский мне дорог и мил,

Где бы голову он ни сложил:

В небесах, иль во рву при дороге.

 

Как отраден мне точный учёт.

Бесконечных смертей пересчёт,

Тем оправданней будут затраты:

Бомба ль, пуля, снарядный прилёт.

Жаль, конечно, что был недолёт…

Но повторно орудие бьёт

И вповалку ложатся солдаты.

 

– А старух тоже будем считать?

А детишек? А юную мать?

– Всех до кучи! – Война отвечает. –

Все сгодятся. Своди в пересчёт.

И чем больше кровей натечёт,

Тем желанней добавить ещё! –

Всяко горе мне сердце прельщает.

 

Но ценнее всего будут эти –

Нерождённые русские дети.

Их зачатие не состоится.

Потому, что снаряд разорвался

И в солдата осколок впивался,

Прямо в сердце. Он, вскрикнув, скончался.

И душа шуганулась, как птица.

 

Вот валюта для суки-войны:

Высшей пробы, нездешней цены –

Нерождённые дети России.

Ради этого танки идут

И, как дикие звери, ревут,

И по мирным селениям бьют,

Как бы женщины ни голосили.

 

Те, кто выгоду ждёт от войны,

За собою не числит вины:

– Эти русские… Пусть исчезают.

Чтобы след на Земле их остыл,

Мы отправим всю Русь на распыл,

Не жалея уменья и сил.

Псы пролитую кровь долакают.

 

Мы доделаем, что не сумел

Гитлер. Русских он, как хотел, не доел,

Людоеда промашку исправим:

Нападём, налетим, разбомбим,

Всякой мерзостью их заразим

Чтоб не выжил из них ни один,

Чтобы вымерли русские твари.

 

А Россию затем мы порвём

На куски, выжигая огнём,

По живому – лишь дайте нам время!

И стараются, сколько есть сил

Чтобы русских весь мир невзлюбил,

Чтоб под корень! Чтоб след их простыл,

Изведём непокорное племя!

……………………………….

Если план этот вражеский не уясним,

Не воспрянем Душою, значит, не победим.

 

МАЛЬЧИКАМ

Мальчики! Чтобы вам танцевать и во весь голос петь,

Взрослеть, становиться лысыми ли дядьками,
                                                          мудрецами ль седыми,

Ваши старшие братья в бою приняли Смерть.

И навеки останутся молодыми.

 

Вдовам убитых вручат ордена.

Многих посмертно назовут святыми.

Когда-нибудь закончится и эта война,

Которая их оставила навек молодыми.

 

Потом кто-то будет препарировать всё, что произошло.

Замемуарничает, станет тему войны, как корову, тягать за вымя,

Суесловить о политике то темно, то светло.

А погибшие всё так же продолжат быть молодыми.

 

А те, кто затеял войну, прокляты будут и заживо, и в гробу.

Люди станут с омерзением вспоминать зачинщиков имя.

Но всё это никак не изменит судьбу

Тех, кого война навеки оставила молодыми.

 

Сказанное, мальчики, вам не в укор;

Можете компьютерничать, серьёзничать, быть смешными,

Влюбляться, декламировать стихи, нести всякий вздор…

Но помните вечно тех, кто ради вас остался навек молодыми.

 

МАТЕРОК

За весь народ не надо говорить

И, в грудь стуча, хвалить или хулить,

И назидать: – Народ не понимает!

А весь народ? Он стопочку нальёт,

От счастья или с горя запоёт,

И женщину покрепче обоймёт –

С тем назиданья ваши забывает.

 

А что касаемо господ учителей,

Что закоснели в правоте своей,

Им лакомы послаще обхожденья.

Когда народ им рюмочку нальёт,

А лучше – две. И денег не возьмёт,

И лбом об пол – тотчас же ниц падёт,

Дар речи потеряв от преклоненья.

 

Да вот беда; задрюченный Народ

Однажды назидателей пошлёт.

Не за моря – куда-нибудь поближе.

Из крепких слов затейливую вязь,

За многоточьями нисколько не таясь,

Над назиданьем в голос посмеясь,

Как бусы, русский матерок нанижет.

 

И тех, кто назиданья раздавал,

На тачке вывезет и вывалит в отвал.

 

ВО СТЕПИ

Во степи лишь снег да ветер.

Перемёты – нет пути.

И захочешь – в целом свете

Гибельнее не найти.

 

Эх ты, степь моя родная!

Неприютна – дрожь берёт;

Ни конца тебе, ни края.

Ветер встречный вихри вьёт.

 

В грудь ударит, коли взялся

Лютый ветер одолеть.

Еле-еле удержался,

Не упал. А ляжешь – смерть.

 

Поневоле вспомнишь лето,

Те края, где нет снегов.

Море тёплое… Заветный

Шум прибоя… Средь цветов

 

Тропки завиток вкруг пальмы,

Море, белый пароход,

Отблеск на волне прощальный

Солнца, что вот-вот зайдёт.

 

Благодать! А знаешь, всё же

Ближе сердцу Отчий Край;

Ветер холодит до дрожи.

Дует встречь. А ты – шагай,

 

Как змея, извив позёмки.

Снег сухой. Шагнешь – скрипит.

Ночь близка. Уже потёмки.

Но нас ждут. Огонь горит.

 

И какое наслажденье

Ожидает впереди;

Словно заново рожденье.

Поспешай! Не упади.

 

Да! Ты претерпел немало.

Не отчаивайся – верь.

Вот увал. А за увалом

Дом. Стучи – откроют дверь.

 

И в сенях с улыбкой встретят

Снег налипший обметут

И обнимут, и приветят,

Чая крепкого нальют.

 

Веник загодя замочен.

Баня! Что теперь метель?!

Парься до упада… К ночи

Взбита пышная постель.

 

Сон охватит благодатный.

А под утро за окном

Степь укроет свежетканным

Неоглядным полотном.

………………………….

Верь: дойдёшь, всё одолеешь:

Стынь и снежный вихрь степной.

Ты же – Русский… Ты сумеешь;

Нам такое не впервой.