Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ 
Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ
ЗОЛОТЫЕ ОРЕХИ В ЗЛАТОПАДНОЙ ЛИСТВЕ
ЗОЛОТОЙ ВИНОГРАД «ДЖАУС»
У дервиша был нагорный сад на Золотой горе…
Там жил… цвёл… творил самый медовый на земле
Золотой виноград «Джаус» …
Говорили мудрые чабаны-звёздознатцы,
Эти пыльные знатоки Древней Истории,
Что этот редкостный виноград
Любили азиатские падишахи… эмиры... ханы
И мудрейшие китайские императоры…
Да…
Но где эта Древняя История,
Когда Правители любили свой народ, как Золотой виноград…
И потому они были вечные…
Но где ныне эти народолюбивые падишахи… ханы… императоры…
Теперь вместо них царят деньголюбивые президенты… банкиры… олигархи…
Да…
Владыки-народолюбцы ушли…
Но виноград «Джаус» остался…
Может, он теперь одиноко… нежно вспоминает
Тех бессмертных императоров… царей…
Падишахов… эмиров… ханов…
Да… да… да…
А кто ещё теперь о Них вспоминает…
…И всякой спелой осенью дервиш Ходжа Зульфикар
Поднимался в свой сад на Золотой горе
И лакомился редчайшим… сладчайшим… опьяняющим виноградом…
Но вот старость пришла
И дервиш уж не мог подняться в свой возлюбленный сад,
Где его преданно ждал
Его златокудрый друг «Джаус»…
Ах!..
А где ещё в XXI веке Золотого тельца такие верные друзья…
Ах…
…Прошло много лет…
Но Смерть-цыганка
В дурманных шелестящих кашмирских
Китайских парчах… шелках… саванах… пеленах… паутинах
Не приходила к дервишу
И не опутывала… не окутывала…
Не брала его своими шелками… пеленами… саванами…
Хотя он ждал и звал Её…
Да…
А дервишу снились золотые гроздья «Джауса»,
Как переспелые перемлелые груди младой кормилицы…
И ещё ему снились
Древние императоры… цари… эмиры… шахи… ханы,
Которые вместе с ним на Золотой горе
Лакомились златобродящим «Джаусом»…
Да…
И Золотые сны не уходили…
И дервиш молился…
– О, Всевышний, продли их…
И дервиш не только ночью,
Но и днём видел сны эти…
Да…
…Прошло ещё много лет…
И поздней осенью снежнобородый дервиш
Встретил златобородого чабана-зороастрийца
С огромным похоронным грифом на плече…
Дервиш спросил…
– Где там моя Цыганка-Смерть в кашмирских шелках…
Ты не видел Её…
Или вместо Неё ты привёл сюда зороастрийского похоронного грифа…
Чабан улыбнулся…
– Нет, мудрец...
Мой гриф не для тебя…
Он любил твой златокудрый виноград «Джаус»…
Но твой Райский виноград насмерть засох,
Хотя я бесконечно поливал его родниковой водой…
Но он, как сирота, затосковал и умер без тебя…
Да…
Тогда дервиш, закрыв глаза, сказал …
– Я знал, что так будет…
Я знал, что Золотой виноград навечно уйдёт…
Так народы засыхают без истинных
Императоров… царей… шахов… эмиров… ханов…
Поэтов… мудрецов…
ЗОЛОТЫЕ ОРЕХИ
В ЗЛАТОПАДНОЙ ЛИСТВЕ
Осень…
Бриллиантовый звездопад…
Кто огранил алмазные звёзды?..
Ужели Сам Творец?..
Золотой листопад…
Единственное золото,
Которое у нас не украли сильные мира сего…
Да скоротечно оно…
Серебряный снегопад…
Так много серебра в горах…
Да быстро тает оно…
И вот перемешались бриллианты… золото… серебро…
А дервиш бродит по нагорному саду…
И ищет грецкие орехи…
Но не находит…
Он забыл про бриллиантовый звездопад…
Он забыл про золотой листопад…
Он забыл про серебряный снегопад…
Он забыл, что медведи, кабаны и полевые мыши
Изгрызли все орехи…
Потому что они любят орехи
Больше, чем человеки…
Но зато человеки больше любят
Бриллиантовые звездопады…
Золотые листопады…
Серебряные снегопады…
И потому дрёмный дервиш
Напрасно ищет земные орехи…
ПЕСНЬ НА БРЕГЕ СТИКСА
Ночь жаркодушная… жародышащая…
Я вышел из моей кибитки хладноглиняной
И пошёл к моей родной реке Варзоб-дарье…
А там на волнах ладья с разбитым дном стоит…
А на ладье начертано огненными буквами
Жизнь…
И там на берегу сребробородый муж
В туманном хитоне до пят
Стоит… ворожит…
И шепчет мне…
– Поэт, прошёл срок твоих земных дорог…
Твоих медовогорьких услад…
В ладью с пробитым дном входи…
Садись…
И я покорно иду к ладье…
И эта река – Стикс…
И эта Ладья с пробитым дном – моя жизнь…
И этот Муж в туманном хитоне до пят – Харон…
Тогда я прощально пою
Мою одинокую на Земле,
Но летящую в Небеса Песнь…
Как некогда пел пред Хароном Орфей…
И Харон, услыхав его Небесную песнь,
Его пожалел…
О, Боже…
О, Творец древних богов
И Единого Бога…
А вдруг Харон,
Услыхав… узнав и мою Небесную Песнь,
Меня пожалеет…
О, Боже…
Тогда Харон вступает… всходит на Ладью с пробитым дном
И закрывает пробоину вечной… властной ногой…
И Ладья пролетает в волнах близ меня…
И меня обдаёт хрустальной… алмазной…
Бриллиантовой… вечной водой…
…Поэт!
Пой свою Небесную,
Но одинокую на Земле Песнь
Пой… пой… пой…
И тогда тебя пожалеет Харон…
И Ладья унесётся с пробитым дном…
ТРИ СОЛДАТА В ГОРЯЩЕМ ВОЕННОМ ПОЛЕ
Дервиш сказал:
– Иудеи… Персы… Арабы…
Три древнейших величайших народа…
Но вот три снежнобородых Старца –
Раввин… Мулла… Священник
Сошлись в кровавой войне… бойне… семейной резне…
Вместо объятий древних Мудрецов,
Исповедующих Вечную Любовь…
И вот горят огненные схлестнувшиеся бороды Их,
Как гривы бешенопенных коней…
Поражены они только злобой и местью…
Только месть должна врага съесть!
Объяты они жаждой чужой крови…
Алчбой… чумой чужой смерти…
Чужая кровь… чужая смерть –
Сладкое дурманное вино их…
Только оно пьянит…
Сказано: Око за Око… Зуб за Зуб…
Но у них за одно Око – тысячи… миллионы глаз…
За один Зуб – тысячи… миллионы зубов…
Айхххххх…
Дикое звероподобное допотопное дочеловечье это зрелище –
ХХI Век Золотого тельца…
Эти бьющиеся в горящем поле Старцы…
Где Древняя Мудрость их…
Где Вечная Звездная Мудрость Иудеев…
Персов… Арабов…
Иль нынешние Раввины… Муллы… Священники…
Предали ЕЁ…
Обменяли Золото ЕЁ на 30 пыльных суетных сребреников…
О, Творец!
Или Твои Старцы с горящими бородами
И с кровяными блудными глазами
Не прозреют и не бросятся друг другу в объятия?..
Разве Любовь… сладость Братанья
Не выше любой лютой войны и братской брани…
Разве не здесь, на этих священных землях,
Была провозглашена самая великая Истина Человечества:
Люби врага своего…
Но!..
Но горят в военном поле
Уже сотни… уже тысячи лет… три слепоглухонемых Старца…
И эти жгучие слепцы – учителя… пастухи народов?..
И они учат во храмах и в душах?..
А разве они не таятся в храмах?..
А разве их бороды и пышные одеянья –
Не дикая трава и не заросли, где они скрываются от бед мира
И от состраданья к страждущим…
А таких множество… все ими покинутые народы-сироты…
Да?..
Да!
…А на травяном холме, поодаль от воюющих Старцев,
Три молодых улыбчивых солдата
Побросали на Землю тупые автоматы…
И сорвали с себя военные рубахи джунглей…
И остались в белых невинных майках…
И пьют воду из чудом уцелевшего средь бомб и пуль Родника…
Вода Родника, как материнское молоко, сладка…
Тогда один солдат сказал:
– Братья, я Моисей…
Тогда второй солдат сказал:
– Братья, я Мухаммад…
Тогда третий солдат сказал:
– Братья, я Сиявуш…
…У Родника даже волк с овцой друзья…
А мы, Человеки?..
Ах, братья, а за что мы воюем…
Бросаемся… скалимся, как звери, друг на друга…
Захлебываемся… тонем в своей и в чужой крови…
А есть ли чужая кровь, брат?..
Иль всякая кровь твоя…
Но мы преданно умираем за вождей-бесов,
Которые носятся по миру в лимузинах…
И сладострастно разносят горящие поленья мировых войн …
Но мы умираем за виллы… дворцы… и гаремы сонных богачей…
За многосытых теплохладных бородатых фарисеев…
Раввинов… мулл… священников…
Которые благословляют ракеты… бомбы… дроны…
Самолеты, раздирающие в клочья нас… наших детей… наших стариков…
И за всю эту Адову Всемирную Ложь мы навсегда
Падаем на Землю, как зерно в камень…
Но Великая Ложь рождает Великую Ядерную Бомбу
Последних Времен…
И эта Бомба висит над каждым из нас…
Над каждым трусом и лжецом…
Воистину!..
Потом Три Солдата обнялись тесно,
Как древние сокровенные родные братья…
А они и есть тысячелетние родные Братья…
Да кроволюбивые вожди их забыли об этом…
В жажде власти… славы… и денег…
Потом Моисей, Мухаммад и Сиявуш сняли с себя белые майки…
И замахали ими над курчавыми веселыми головами,
Как белыми лебедиными Крылами Любви и Братанья…
А кто стреляет в Лебедей?..
Только бесы… только дьяволы… только шайтаны…
И Три Солдата-Брата грядут… бредут…
Летят по горящим полям… селеньям… городам…
Домам… душам… головам…
Отметая белыми майками пули… бомбы… ракеты… дроны… самолеты…
О, Господь! О, Творец!
Так будет!..
Так Есть!..