Александр КАЗАКОВ. ЖЁСТКИЙ ТОРГ С УЧЁТОМ РЕАЛИЙ. Краткий курс «истории с географией»

 

Александр КАЗАКОВ

ЖЁСТКИЙ ТОРГ С УЧЁТОМ РЕАЛИЙ

Краткий курс «истории с географией»

 

Мы открыты для диалога, готовы договариваться
в режиме жесткого торга с учетом реалий «на земле»
и наших национальных интересов,
предопределенных историей и географией.
Так что решения и выбор за Д.Трампом и его командой.
Сергей Рябков

 

В своём большом интервью Такеру Карлсону наш Главнокомандующий примерно полчаса читал лекцию: рассказывал о взаимоотношениях России и тех земель, которые после 1991 года стали называться Украинской Республикой, а до этого назывались Украинской Советской Социалистической Республикой, а ещё ранее – Малороссией и Новороссией.

Дипломаты – хорошие, образованные дипломаты, имеют во всём мире более или менее универсальный набор инструментов (они для того и дипломаты, чтобы у них стыковались друг с другом определённые понятия, риторические формулы, документы).

Образованные, карьерные (в данном случае это хорошее слово) дипломаты в Зимбабве, Сингапуре, в Бразилии или Мексике – безразлично где – имеют одинаковое понимание, что такое договор, что такое соглашение, что такое меморандум: они понимают это одинаково. В общении друг с другом они используют определённые формулы, которые значат ровно то, что они значат. Вот например: «мы готовы к переговорам на любых условиях» – здесь всё понятно; или «мы готовы к переговорам с учётом наших национальных интересов» – это тоже риторическая формула, которая довольно часто применяется. Но когда она не звучит – сие означает, что одна из переговаривающихся сторон готова уже ко всему.

Интерпретируя высказывание заместителя министра иностранных дел Сергея Рябкова о «режиме жесткого торга с учетом реалий «на земле» и наших национальных интересов, предопределенных историей и географией», не будем забывать об упомянутых риторических приёмах, которые дипломаты образованные, карьерные применяют, чтобы не было вопросов и этой самой неверной интерпретации. И поэтому очень важно, принципиально важно следить за теми моментами, когда такого рода дипломаты как Сергей Рябков – высококлассный профессионал, у которого есть способность блестяще формулировать: чётко, коротко, исчерпывающе (он в этом смысле, конечно, мастер, даже когда импровизирует), – выходят за рамки этих формул, поскольку именно то, что проявляется за рамками, и является – основным посланием.

Наша дипломатия никогда в своих высказываниях о будущих переговорах с Соединёнными Штатами не использовала слово сделка. Это – их слово, даже точнее – это слово Трампа. Мы это слово не используем; неплохо, чтобы и наши журналисты об этом знали и не навязывали нам эти чужие слова и чужие понятия. Тем более российская дипломатия не использует любые формы, связанные с торговлей в международных делах. Для нас это не сделка, и это не торговля на восточном базаре. Хотя сама форма – уступки, приобретения – похожа как раз на торговлю на восточном базаре. Но на то она и дипломатия. Это – не наша риторика.

С нашей точки зрения, это высказывание Рябкова есть предложение новой философии международных отношений. Причём это спаренное предложение со стороны России и Китая. Оба лидера и Си Цзиньпин и Владимир Путин не единожды формулировали эту философию. Напомню, очень коротко, в чём она заключается.

Западный подход – это всегда игра с нулевой суммой. Что это значит? – Это значит, что насколько одна сторона приобрела, настолько же и другая потеряла. То есть приобретение одного всегда связано с потерей для другого. В своей книге «Лис Севера» я об этом писал: тут задействовано правило Оккама, закон достаточного основания, методологический принцип, гласящий: «Не следует множить сущее без необходимости». Это звучало уже у Аристотеля, а Оккама лишь развил это понятие до предельной жёсткости («бритва Оккамы»).

Но мы от этого отказываемся, то есть у нас такой глобально восточный подход, который формулируется так: в процессе соглашения, подчёркиваю – не сделки, а соглашения (от слова согласие), нужно выходить на результат, когда обе стороны будут в плюсе. Тем самым исключая тот финал, при котором плюс одной стороны будет являться минусом другой.

Это вообще другая философия. Её главный принцип заложен и в основание такого сетевого альянса, который называется БРИКС. Всё это означает, что надо находить такие формы сотрудничества, когда обе стороны (если это три – то все три стороны) что-то приобретают. Именно в этом смысле мы в дипломатической риторике не используем слова-понятия сделка и торговля.

В октябре-ноябре 2021 года была коллегия министерства иностранных дел, на которой прозвучало поручение президента министру иностранных дел, суть которого в том, что мы должны приготовить предложения для Запада, то есть для Штатов и руководства НАТО, по стратегической стабильности и по Европейской (тогда ещё по Европейской, теперь уже нет: проехали) безопасности. Теперь речь идет уже о Евразийской безопасности (они сами виноваты).

В свою очередь, Сергей Викторович Лавров поручил исполнение этого поручения своему заместителю Сергею Алексеевичу Рябкову, поскольку это его зона ответственности: стратегическая стабильность, вопросы, связанные с войной, с вооружением, с безопасностью. И оттого некоторые СМИ на Западе те документы, которые 15 декабря 2021 года были переданы в Вашингтон и Брюссель, называли не ультиматумом Путина, а ультиматумом Рябкова. К тому же и выступал с ними публично тоже Рябков.

Весь этот антураж вокруг недавнего высказывания дипломата очень важен для того, чтобы адекватно оценить значение произнесённых им слов. Понять, что эти слова – не проходные. Это не было интервью, это не было его брифингом в «Новостях», который он регулярно проводит и где ему задают вопросы, иногда прямо с листа, неожиданно. И он в режиме импровизации на них отвечает. А здесь вопросы были заданы на сайте МИДа, и там же на сайте Рябков на них и отвечал. То есть здесь все формулировки выверены.

Итак, что говорит Сергей Рябков. Он говорит, что мы готовы в переговорах с Соединёнными Штатами к «жёсткому торгу». В данном случае он говорит, выходя за рамки принятой в России дипломатической риторики – естественно, совершенно осознанно, чтобы на это обратили внимание. Ключевое слово здесь не торг, хотя и это важно, ключевое слово здесь жёсткий.

Консультируясь со своими коллегами, теми самыми профессиональными карьерными дипломатами, я получил ответ, что нет в их неофициальном дипломатическом словаре такого рода формулировки как «жёсткий торг». Но из практики, скорее всего, это означает, что у нас будут предварительные условия – и жёсткие.

Между прочим, та сторона – и не только Марко Рубио, как госсекретарь, вкупе с другими причастными к делу лицами, но и сам Трамп – тоже знает, что у нашего президента есть некая формула, которая является гвоздём по шляпку в голову оппонента. Это когда он к какому-то вопросу добавляет слова, ставшие формулой: «И это – не обсуждается!». Например, ведя речь о будущих переговорах, либо о каких-то соглашениях, наш Верховный говорит как о наших регионах о Луганской и Донецкой Народных Республиках, Запорожской и Херсонской областях и при этом добавляет: «И это – не обсуждается!». Это значит, что это и не будет обсуждаться. Это и есть те самые предварительные условия. В этом смысле разговор будет жёстким. Мы не приходим разговаривать с нуля. Мы чётко осознаём и формулируем ситуацию «на земле», и те шаги, которые были за это время нами сделаны, – являются необратимыми.

Ещё тогда, когда прошёл референдум на той территории Украины, которая стала Россией, я отметил в качестве комментария, что Путин сжигает за собой мосты, он самому себе не даёт возможности сделать ни шагу назад...

А вторая формула Рябкова в этом комментарии была ещё более интересной: жёсткий торг будут вести на основе наших национальных интересов; здесь он поставил запятую и добавил: «с учётом истории и географии». Это вообще беспрецедентно.

Я читал в паре чатов – тамошних, американских, недоумённые отзывы, а что этот Рябков имел в виду? А что там у них с историей и географией? (Типа: ребята, надо идти и изучать.)

У меня есть своя версия ответа. И поэтому на вопрос Артёма Шейнина в передаче «Время покажет»: «А ты уверен, что вот те, которые с Трампом, да и он сам, способны понять эти намёки?» отвечаю так. Да, для «особо одарённых», которые с той стороны не знают нашу историю, конечно, надо её растолковывать и разжёвывать. Хотя, давайте сразу скажем, что в Соединённых Штатах на протяжении пары последних столетий вышло на их американском английском несколько очень серьёзных научных трудов, даже учебников: учебник Рязановского (он из наших эмигрантов), учебник Карповича – для американских вузов, не для русских эмигрантских, их же монографии, где вся история России с географией была тщательно по полочкам разложена. Уже с учётом нашего русского, российского понимания этих процессов на протяжении столетий.

То есть нельзя сказать, что для них это терра инкогнито, нет. Ещё в советские времена у них была хорошая школа советологов, которые действительно изучали нашу историю: это видно по монографиям там публиковавшимся и даже по тем справкам-отчётам, которые позже стали известны. Исходя из знания нашей истории, они понимали суть российской внешней политики. Это и знаменитая «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана (сразу же после Второй мировой войны он работал в американском посольстве у нас в Советском Союзе и написал её, исходя из знания истории России и истории её войн), которая легла в основание политики сдерживания и противовесов в отношении Советского Союза.

Недавно в интервью Такеру Карлсону её, эту «телеграмму», практически повторил Орбан, сказав, что «здесь у нас в Европе на первом месте свобода». Ну это ладно – ему можно. «А вот для России, – продолжил он, – на первом месте безопасность». Об этом же была и «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана.

То есть это понимание было. Но если сейчас вдруг в окружении Трампа не окажется никого, кто способен вообще понять, с кем они разговаривают и о чём, то это печально. Впрочем, Киткоф, Джей Ди Вэнс, Тулси Габбард, есть ещё люди, которые вполне себе грамотные – особенно специалисты второго плана, те, которые непосредственно отвечают за процесс.

Но наш Верховный сам помог им. Вы видели интервью Путина Такеру Карлсону? Помните, что Такер Карлсон ушёл не с пустыми руками? Как раз в той первой части, где Путин рассказывал длинную историю взаимоотношений России и тех земель, которые сейчас называются Украиной. По завершении рассказа он передал ему папку и сказал, что «вот здесь – копии исторических, переведённых на английский язык документов», которые эту историю как бы и раскрывают подробно. Папка довольно увесистая. Так что, если они плохо учились, у них есть возможность устранить пробел в знаниях по истории и географии России и её юго-восточных земель.

Думаю, что Такер Карлсон эту папку не на полку бросил, а передал кому надо. И «отмазаться», что они не в курсе, – у них не получится. Путин передал все необходимые документы, и там же ссылки на книги («почитайте, а потом приходите»).

Но в целом мировая западная дипломатия, к сожалению, деградирует. У них за спиной великие монстры дипломатии: Ришилье, Талейран… несть числа им. Поэтому, конечно, для них такие проколы недопустимы. К тому же это говорит об общей деградации политической элиты, впрочем, не только политической.

Но мы это знаем, поэтому – если что – папочку и передали: сначала почитайте, а потом звоните. А за рюмкой чая, я думаю, при встрече Владимир Владимирович Дональду Фредовичу расскажет и о том, что без нашей помощи российской, исторически давней, Штатов не было бы вообще.