Игорь ШУМЕЙКО. ОТВЕТ РОССИИ – СТАЛИН. Живая и мёртвая вода русской истории

 

Игорь ШУМЕЙКО

ОТВЕТ РОССИИ – СТАЛИН

Живая и мёртвая вода русской истории

 

Сегодня авторский коллектив во главе с Владимиром Мясниковым работает над новой книгой о Сталине. Неизбежная сложность, стоящая перед любым обращением к этой теме – обилие опубликованного ранее, глубоко утвердившиеся противоречивые, порой взаимоисключающие, оценки его личности, исторического наследия

Мой вклад в книгу – свободный от многолетних штампов взгляд на геополитический ландшафт России первой половины ХХ века, который поможет многое объяснить в политике Сталина.

 

«Принцип историзма»

Как известно, «принцип историзма» требует рассмотрения всех событий с учётом условий, в которых они происходили, их связи с другими событиями, предшествовавшими изучаемым. Эпоху становления политика Сталина обычно называют «Смута». Один из важных деятелей того периода А.И. Деникин, опубликовав «Очерки русской смуты», в числе первых, говоря современным языком, «позиционировал» события, сравнив их с известной «Смутой», «Смутным временем» начала 17 века, едва не погубившим Россию. В том удачном сравнении плохо лишь то, что для многих соотечественников оно «закрыло тему»: Смуты – они и есть Смуты, два испытания, обрушившихся на Отечество. Однако новый подход к исследованию роли Сталина требует детально сопоставить факты, обычно покрытые одной общей траурной вуалью...

«Смута» 1600-х… В России тяжело и кроваво сменилась династия. Но… сам принцип Самодержавия, монархии – устоял. В 1600-х все российские сословия понесли количественные потери, подобно потерям Европы, Азии от чумы, но сама сословная структура устояла. Пусть в эпидемию чумы или Смутное время дворянство, купечество, посадские, мещанство, крестьянство, духовенство… потеряли половину или даже три четверти своего количественного состава, но никому и в голову не приходило добить их, «ликвидировать как класс». 

А в Смуту ХХ века количественные потери сопровождались качественными: уничтожением сословий. Начиналось с дворянства, а закончилось самым «непривилегированным классом»: крестьянство тоже ведь «ликвидировано как класс», превращено в сельхозрабочих. И наконец, при всем польском геноциде православного священства, громадных количественных потерях в 1600-е авторитет Церкви оставался незыблем: от духовного спасителя Гермогена до монахов, разносивших его послания по Руси. А авторитет Церкви в Смуту ХХ века, мера её влияния на народ? – Тут и слов можно не тратить.
Далее будут подробно рассмотрены эти «семь бед», обрушившихся на Россию. «Ответом» назван – Сталин, но тут не попытка выписки «индульгенции» конкретному политику (было бы и смешно). Это шире – осмысление всего Советского периода нашей истории, не просто следующего за Смутой, а рожденного из обстоятельств гораздо более фатальных, чем в начале 1600-х. Далее эти обстоятельства будут рассмотрены почти без упоминаний имени Сталина, что и соответствует общей задаче.

Беда № 1. Чем историки маркируют «Начало Гражданской войны»? Весна 1918-го, «Мятеж чехословацкого корпуса». Это одна их мельчайших щепок, «микро-осколок битвы гигантов». Численность «белочехов»: 50 997 – минус 14 000 (успели эвакуироваться через Владивосток) = 37 000. Безоружные. Точнее, отправляя по Транссибу, чехам оставили по 168 винтовок на эшелон для несения караульной службы. Против 150 миллионов россиян, «освобожденных… победителей царизма». Вместе постояли на тысячах митингов, прошли на сотнях демонстраций: «сплотились, объединились»... Оружие (арсеналы) тоже в их руках. Пример показателен еще потому, что: чехи же! – самый «миролюбивый» народ Европы (доказано с 1938 года, боясь пикнуть, клепали немцам танки, орудия, самолеты до 5 мая 1945). И 37 тысяч бывшепленных чехов во главе с бывшим чиновником Сыровы 26-летним лавочником Гайда, учителем Швец (чуть-чуть не Швейк!) проявляют инициативу, захватывают у «свободного российского народа» арсеналы, золотой запас и заодно 2/3 России, от Волги до Владивостока, громят «дивизии» Вацетиса, Троцкого. 

Большая часть чехов сражалась на Волге, а подчинить Сибирь от Урала до Иркутска хватило (есть подсчет) 4-ёх тысяч бывшего бакалейщика Гайды! (Кстати, из тех 37 тысяч забывают вычесть многих перешедших, как Ярослав Гашек, на противоположную сторону). Но… кто брал их в плен два года тому назад?! Бог Вотан с волшебным копьём? Те же россияне провели в том числе Луцкую операцию (Брусиловский прорыв), выведя из строя германской, австро-венгерской армий 1 325 000 человек, взяв более 500 000 пленных (в том числе тех же чехов)! 

80 тысяч русских военнопленных поляки просто уморили голодом.  
Чешским военнопленным это не грозило, мягко говоря. 

Итак, пятимиллионная русская армия бьется, берет полмиллиона пленных в одной битве, и 30 тысяч бравых солдат Швейков ставит на колени половину России, половину 150-миллионного «народа». Это было бы несмываемым позором для страны, народа, если бы не одно возражение: ни страны России, ни российского народа в тот момент просто не было. А сколько именно лет их не было? Когда и как они вдруг появились вновь? – это как раз и есть тема «Сталин». Книга расскажет о его работе, «воскрешении», а пока нужно избавиться от вредной, искажающей понимание истории ХХ века и роли Сталина в ней, иллюзии. Да, в монархиях работал принцип преемственности: «Король умер – да здравствует король!». Обман демократов 1917 года – бессмысленное, автоматическое внеисторическое перенесение на территорию бывшей Российской империи признаков «страны». На одно мгновение они внушили народу: 

«Николай Романов умер (политически) – да здравствует Львов! Львов умер – да здравствует Керенский! Керенский умер – да здравствует Ленин! А вы, слушатели этой бессмыслицы, по-прежнему – народ, у вас по-прежнему есть страна, хоть и с другим названием!».

Убогий самообман. 150 миллионов людей не были «народом, страной», частицами живого организма, Тела (способного к элементарному движению: стряхнуть с себя «мух, червей»). Но были молекулами – Трупа. Чехи и многие прочие доказали это убедительней зеркальца, подносимого к устам для проверки наличия/отсутствия дыхания, жизни. Неприятно, люди: молекулы не Тела, а Трупа? Но это сравнение не принижает качеств тех молекул, людей, наших предков. Даже наоборот: их высочайшая личная энергетика позволила им, приняв на себя потоки Мертвой, потом Живой воды, позже составить новое национальное Целое. СССР. Т.е. явить миру в некотором смысле: Чудо, сродни воскрешению Лазаря. Вот куда клонит сюжет жизни бывшего грузинского семинариста. А сконфуженное отрицание трупных реалий 1917-1918 годов сродни дамскому закатыванию глаз, платочка к носу. Лишает понимания Эпохи и Миссии героя этой книги. 

 

Две жизни в одном теле

«Дамский» или лицемерно-лживый взгляд на Историю превращает трагичную тему Репрессий в инструмент демагогов, манипуляторов. Далее отдельный фрагмент будет посвящен сугубо политическим предпосылкам Репрессий, но здесь, пропустив уже в текст слова Тело, Труп, уместно будет завершить тему в соответствующей терминологии, с элементами метафизики и даже фольклора. От студентов своего Университета до оппонентов на многих конференциях, круглых столах, ток-шоу мне довелось слышать десятки вопросов, сводимых примерно к следующему: «Зачем столько людей Сталин расстрелял? Жестоко, даже как-то… нерационально! Абсурд!.. Кровавый абсурд!». И поскольку гневные речи доходили до «иррациональности репрессий» – я после краткого «Свидетельства о смерти» народа, страны, вышеприведенного «червиво-чешского доказательства» (одного из!), этого зеркальца, поднесенного к губам, задавал встречный и весьма неожиданный вопрос: «А как воскрешают убитого богатыря? Например, у Пушкина в поэме «Руслан и Людмила»?

И стал над рыцарем старик,

И вспрыснул мертвою водою,

И раны засияли вмиг,

И труп чудесной красотою

Процвел; тогда водой живою

Героя старец окропил,

И бодрый, полный новых сил,

Трепеща жизнью молодою,

Встает Руслан...

Здесь Пушкин обобщил «механику воскрешения», известную по десяткам былин и сказок. Вот «Иван-царевич и серый волк»: «Лежит Иван-царевич мертвый, над ним уж вороны летают. Прибежал серый волк, спрыснул мертвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой. Иван-царевич ожил»…

Главный собиратель русского фольклора А.Н. Афанасьев: «Мертвая вода сращивает рассеченные части мертвого тела, но еще не воскрешает его; только живая водой возвращает жизнь. Мертвая вода – это первый весенний дождь, сгоняющий с полей льды и снега, как бы стягивая рассеченные члены матери-земли, а следующие за ним дожди дают ей зелень и цветы». 

Известный филолог Владимир Пропп: «Почему героя сперва опрыскивают мертвой водой, а потом живой? Мертвая вода его как бы добивает, превращает его в окончательного мертвеца. Это своего рода погребальный обряд, соответствующий обсыпанию землей. Только теперь он – настоящий умерший, а не существо, витающее между двумя мирами, могущее возвратиться вампиром. Только теперь, после окропления мертвой водой, живая вода будет действовать…

Об ответах дотошным оппонентам скажу далее, а своим студентам я отвечал в духе их жалоб: «Жалеете убитого богатыря? Торопите воскрешение? Так почему б не сразу – «живой водой»? – Нет. Самое глубинное, от древности идущее понимание признает круговращение Жизни и Смерти, и даже допускает (глядя на весеннюю природу) идею Воскрешения… Но если сразу «живой водичкой» – это будет не Воскрешение, а водевиль, цирковой фокус (неудавшийся!). Репрессии – и были той мёртвой водой! «Мертвая вода» необходима перед «живой»: доубить, доуничтожить прошлую жизнь, как бы красива, возвышенна она ни была. Ибо не бывает двух жизней в одном теле! Это ведь не «шизофрения», раздвоение сознания и прочие недуги одного, живого человека… Две жизни в одном теле – это просто невозможная бессмыслица. Россия не выдержала испытаний, погибла в 1917-м. Все примитивные «социальные лекари» оказались шарлатанами типа Керенского. Или просто детьми, не понимавшими – с чем имеют дело. «Мертвая вода» – не карболка, йод, чтоб слегка смазать, продезинфицировать. Контактировавшие с той «мертвой водой» тоже уничтожались (см. статистику репрессий в ЧК-ГПУ-НКВД). 

 

Воскрешение

И главное… Воскрешение – не лечение, когда хирурга можно спросить: «Может, ты вырезал лишку?». Популярная мудрость «Лес рубят – щепки летят!» сыграла свою роль: временное объяснение, хорошая зрительная иллюстрация, но она не касалась глубинной иррациональной сути процесса. С почти нулевой избирательностью, пролившейся как упомянутый фольклористами дождь Мертвой воды – на всю страну. До-уничтожались омертвевшие (ставшие бесполезными) классы, социальные структуры. Люди, увы! – тоже репрессировались, но преимущественно те, кто намертво связал себя с мертвой или обреченной на смерть социальной группой. 
Популярные сравнения Сталина с Петром Великим можно продолжить и в регистре «Репрессии». Петру тоже пришлось столкнуться с «мертвым сословием». В том же смысле: живые, даже очень живые, энергичные люди, но как социальная группа для России – умерли. Стрельцы. Во времена Ивана Грозного — достойная боевая единица, – к концу 17 века превратилась именно в Труп. В смысле того, что их военная функция умерла: абсолютно беспомощные против поляков, крымских татар, на приказы двинуться к границе отвечали «стрелецкими бунтами»; захватив Кремль, вырвали у Софьи двухгодовой военный бюджет России и «право продажи имущества убитых ими в дни Бунта». 

Для автора этих страниц схожесть ситуации в том, что Петра мне тоже приходилось в книгах, публикациях оправдывать, и на знаменитую «жалистную картину» придумывать свой ответ: «До «Утра стрелецкой казни» была «Ночь Стрелецкого бунта»». Причем ночь кромешная, в смысле покрывшая мраком бессмыслицы саму суть того сословия, созданного для обороны, и к концу 17 века умевшего атаковать только Кремль и безоружных москвичей. Но эта констатация – ничто без фиксации Главного факта. 

Те же самые люди, вытряхнутые из красивых старомосковских мундиров, по-настоящему обученные, стали победителями лучшей в мире армии, которую раньше случалось нанимать для защиты страны: шведской. И «те же самые» – не только в смысле «те же русские». Физически те же люди, кто помоложе, бывшие стрельцы после кровавой кремлевской оргии – успели выучиться на настоящих солдат, стать героями Полтавы, Гангута… Вот что означает: Мертвая структура, социальная группа – с Живыми людьми внутри неё! Только пред Петром лежала мертвая социальная группа «стрельцы», а перед Сталиным… страна. 

И критиковать «Репрессии 1930-х» можно лишь в сравнении с примерами других «более успешных воскрешений». Коих в истории – НЕТ.

Об иррациональных мотивах в восприятии окружающего мира, проявляющихся у нас, россиян, написаны десятки томов. Проглядывает там и зависть к сочетанию метафизического, мифологического мышления с успехами в точных, естественных науках. Но вот в сложнейшем, опаснейшем вопросе нашей Истории нам подсовывают именно «сухую арифметику» репрессий, да еще вдобавок арифметику, обработанную по принципу яковлевской Перестройки: «Ради победы Перестройки, торжества демократии, необратимости реформ мы просто обязаны цифры репрессированных умножить на 100, 200 – или возвести в квадрат!». Народ на тот фокус отреагировал мемом «110 миллионов расстрелянных лично Сталиным» или «110 миллионов, как подсчитал Солженицын». Уже публикуются и либеральные опровержения того мема. Да, дословно в «Архипелаге Гулаг» написано: 

«По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И.А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и, включая дефицит от пониженной рождаемости, оно обошлось нам в 66,7 миллиона человек». 

Почему в народ улетела насмешливая цифра «110 миллионов» – неизвестно. Однако и «66,7 миллиона» Курганова-Солженицына – чушь, но более изощренная: эти «7», семь десятых, намекающие на большую точность счетовода, даже с логарифмической линейкой в руках и блуждающим взором из Парижа – по далекому «Архипелагу». Так, перейдя от психологии, фольклора, иррационального – к «сухим цифрам», заметим: цифры «подмочены»! И не только фокусами с 66,7 миллионами жертв Репрессий. Ведь цифры служат не только в обозначениях количеств, но и… хронологических дат. В самом первом, упрощенном приближении этот фокус известен. «В каком году расстреляли нашего, допустим, Зиновьева? В 1936-м? Значит, Репрессии начались в 1936-м!» – «Нет, нашего Бухарина расстреляли в 1938-м, значит, Репрессии начались в 1938-м!». (А то ведь если Репрессии с 1936-го – он и сам мог быть причастен, из «репрессируемого» перейти в «репрессирующие»!)

Переходя от этих хронологических игр к настоящему рассмотрению вопроса, необходимо не просто передвигать стеклышко с риской на более удобную дату, а глянуть на сам генезис понятия. Политика репрессий, как известно, признано, выросла из политики террора. В популярных обвинениях скороговоркой они идут через запятую: «Сталин проводил политику террора, репрессий», но это сродни тоже скороговорному перечислению: «…и наши дети, юноши…». То есть перечислениям никак не мешает помещение в один ряд одного выросшего из другого, граница между террором и репрессиями более условна, чем меж детьми и юношами. В принципе, Террор и Репрессии – это одно и то же, и разница меж ними лишь традиции словоупотребления. Те же жертвы Гражданской войны помечают порой так и так. 

В Гражданской войне террор был важнейшим средством борьбы, применявшимся обеими сторонами. Свидетель с «белой стороны» историк С.П. Мельгунов: 

«Красный террор имел официальное теоретическое обоснование, носил системный, правительственный характер, а белый террор характеризовался как эксцессы на почве разнузданности власти и мести». 

Да, по масштабам красный террор превосходил белый, но это было вызвано еще и тем, что победители над Колчаком, Деникиным, Юденичем, Врангелем, белоказаками, хозяева большей части страны имели и гораздо больше возможностей его применения. Исследование глубинных причин террора, меры его влияния на политику и жизнь страны требует непредвзятого, более широкого взгляда, чем обычные споры по его деталям и хронологическим рамкам. 

Одна сторона наиболее знаковой точкой Начала Большого террора называет 17 июля 1918 год, расстрел в Екатеринбурге бывшего императора с семьей и слугами, а в Алапаевске великих князей. Другая: 30 августа того же года – покушение на Ленина; и ближайшие календарно убийства вождей большевиков Урицкого, Володарского. 5 сентября 1918 года был подписан декрет «О красном терроре», сделавший террор государственной политикой…