Влад ЧЕРЕМНЫХ. НЕДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ РЕПЛИКА

 

Влад ЧЕРЕМНЫХ

НЕДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ РЕПЛИКА

 

Разговор, а точнее вспышка, которая заставила написать эту реплику, была накануне 9 мая. Мы собрались с коллегами перед концом рабочего дня выпить чаю и разговор, конечно, пошёл о дне Победы. И вот, уж не помню почему, одна молодая женщина заявила, что русские солдаты вели себя в Германии не лучше немецких солдат в России. Дальше она начала сыпать страшными примерами об изнасилованных девочках, о расстрелянных мальчишках... говорила, что её папа-историк и всё знает. Я взорвался, пытался возражать – очень эмоционально, неуклюже. Но самое неожиданное для меня – её поддержали и некоторые сослуживцы, а остальные молчали... Молчали. Я начал рассказывать про ребятишек из белорусского детского дома, которых бросили при отступлении воспитатели и которых действительно подкармливали немецкие солдаты... Я не дорассказал. Я услышал, как одна девица сказала соседке: а те девчонки, что жили с немцами, очень неплохо жили. А соседка кивала, попивая чаёк.

Язык у меня отсох и чашка чаю стала камнем. Я не мог больше ничего сказать, не сказал тогда, что тех пацанов из детского дома, те же немецкие солдаты, а быть может и не совсем те, организованно посадили в вагоны и отправили далеко... в Освенцим. Это мне рассказывал, уж давно, один из выживших пацанов. Я ушёл…

Что происходит?! Как по глухому, больному лесу продираешься к свету, а тут перед тобой топь и чёрные заросли. Этот разговор перед днём Победы заставил меня написать эту недипломатичную реплику.

Игил – что-то страшное, звериное рвётся по Ближнему Востоку, круша армии, города, вырезая людей, взметаясь к небесам чёрными флагами в песке пустынь и в бесконечной Воле. По Ближнему, по Ближнему. Что их гонит на смерть?

Перед глазами чёрно-белый прицел. Вертолёт завис над людьми, собравшимися зачем-то вместе. Это просто мужчины и женщины – без оружия, в рубашках с короткими рукавами, толстые и худые, с усами и без... Бах, и их разносит в клочья... на их земле. Там ещё передали трёп стрелявших за кадром. Какая разница, это Ирак или Сербия, или Украина... или Россия. Вот представьте, увидьте – утром у сельского магазина собираются люди, наши люди – вон Никола пришёл за папиросами, а там баба Маня за утрешним хлебом, а там мужики на опохмелку собирают, да просто к открытию пришёл потрепаться народ... И я, ты, мы видим чёрно-белый прицел, видим, как какая-то заморская блядь... по ним... из авиационного пулемёта!!!

Вот когда выходит Зверь! Этот Зверь возьмёт себе в сердце с автоматом ту правду, которая поведёт его карать. Тот иракский лейтенант, которого унизили, растоптали его Родину, его народ, взял себе ту правду, которая оказалась рядом, и для него неважно, какая она эта правда – он с ней встал карать! И он будет карать всех – и заморских убийц и тех, кто лёг под них, под чужую волю.

Это не наша война. Её горький ветер не долетает до нас. Мы только вздыхаем, когда нам показывают зверей в человеческом обличии, парней с калашами на БТРах под чёрными флагами... А зверь-то не тот! Зверь в хорошем костюме, зверь принимает каждый день душ не по разу, зверь заходит к нам в дом, он говорит разные умные разговоры, он логичен, а если и не логичен, то всегда убедителен. Зверь покупает наших политиков, нашу культуру, нашу землю. Зверь учит думать, как он. Зверь делает из нас, из наших детей понимающих его, оправдывающих его, восхищающихся им существ. Вот уже и наши киношники делают свои поделки по его звериным стандартам, а следом и реклама по тем же стандартам. Звериный стандарт виден на каждой обложке лакированного журнала. Что журналы и театры –  министерство образования по ним сверяется. Жрём по их стандартам. Что дальше?

Давно, когда я был ещё молодым специалистом, дорога свела меня с майором ПВО. Мы с ним крепко тогда выпили и он кратко, как бы вспомнив то, что жгло его, сказал: а нас вьетнамцы собой закрывали. И всё...

Помните ту голую вьетнамскую девочку на дороге среди смерти? Тот майор помнил это не по фото. Он щитом встал на пути зверя. А вьетнамский мальчишка шёл карать, карать, карать!!!

Нет, у меня не может быть ненависти к Америке. Разве можно ненавидеть Хемингуэя, Драйзера, Стейнбека... разве можно отказаться от Джека Лондона?.. Но Сын Волка должен бояться Русский нож.

Бессмертный Полк – это наш воздух, наш хлеб, наша вода. Но тот разговор перед 9 Мая ведь был. Оглянитесь вокруг, вы увидите людей озабоченных только своим успехом. Послушайте голоса креативных глумил – они лезут настойчиво, по всем правилам и стандартам зверя к нам, в наши семьи. Не надо обольщаться георгиевскими ленточками. Ради успеха зверь не только ленточку повяжет, он и споёт, и, если надо, то и в полицейском застенке зубы выбьет.

Солдат-освободитель в Трептов-парке – наш старший брат. Он не даст нам стать зверем. Другой правды у нас нет.