Александр ЛЕОНИДОВ. НИКОЛАЙ ИВАНОВ: ТРИУМФ СТРАТЕГИИ. Ответ хулителям Союза

 

Александр ЛЕОНИДОВ

НИКОЛАЙ ИВАНОВ: ТРИУМФ СТРАТЕГИИ

Ответ хулителям Союза
 

Заметил, что люди, которым неугодна консолидация российского писательского сообщества, наловчились теперь «сочувствовать» Николаю Фёдоровичу Иванову. В понимании этих людей, привыкших ценить лишь себя в искусстве, но не искусство в себе, оставить какое-либо кресло и проиграть – одно и то же. Успокойтесь, плакальщики – говорю я им – Иванов никуда не ушёл! И что-то проиграл он только в вашей фантазии, заточенной на мелкую игру персональных честолюбий, на то, чтобы меряться должностями…

Между тем, стратегия Николая Иванова была очевидна с первых дней, с первых его шагов на посту лидера писателей России: вернуть Государство писателям, заставить Государство вспомнить о важности национальной литературы. Если кто-то думал, что Николай Фёдорович цепляется за кресло (привыкнув всех мерить по себе), то Иванов доказал верность старой русской традиции, которой славятся все Ивановы и все Иваны: дело важнее амбиций.

Те, кто с первых дней внимательно следил за делами и поступками Николая Фёдоровича, видели яснее ясного: всё, что он делал, он делал для сближения Союза писателей с государством и народом. И ничего – подчёркиваю, ничего! – не делал для удаления, дистанцирования, тем более отрыва от своей страны.

Стратегия Иванова как председателя Союза заключалась в том, чтобы государство осознало необходимость национальной, собственной литературы. И государство осознало. Причём во многом и усилиями руководства СП России. Стратегия заключалась в том, чтобы государство вернуло себя писателям и вернулось к ним – и оно возвращает себя, возвращает очень важный, судьбоносный принцип писательской организации – национальное единство. Для того, чтобы было несколько Союзов писателей – должно быть несколько разных Россий – к тому ведь и вели тёмные силы через беловежский сговор и украинизацию регионов русского мира! Для того и нужна была сначала эта дробность в мире культуры – чтобы создать условия для последующей политической (феодальной и нацистской) раздробленности!

Чтобы понять стратегию патриота и государственника Иванова, для которого будущее России во много раз важнее любого занимаемого кресла (что он и доказал не словом, а делом, на наших глазах!), – нужно рассмотреть предысторию.

Катастрофа России в 1991 году, при которой страна практически утратила свою государственность, обернулся 90-ми, власть в которые можно считать скорее «ликвидационной комиссией», чем национальной и государственной властью. Именно тогда Союз писателей был раздроблен и выведен за скобки государственных приоритетов. Он напоминал выброшенную на обочину реликвию, которая больше не нужна новым владельцам, неспособным понять ценности унаследованного ими.

То, что лукаво называли «свободой», на самом деле зияло ненужностью, покинутостью. Есть такая поговорка – «талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами». Но это – большая и незаслуженная лесть бездарностям либерального лихолетья! Разве сами пробивались эти завязшие у всех на слуху, липкие как смола бездарности, ненавидящие свой народ и язык «псевдоклассиков»? В них щедро вливались гранты Сороса, они пухли на долларовых подачках, они как собаки, служили своим «спонсорам» – и платой была лютая, калёная ненависть к России и всему русскому. Разве не это показало начало СВО, рубикон между жизнью и смертью русского народа, – когда вся раскрученная окололитературная либеральная шваль оказалась «литературой Верхнего Ларса», отрабатывая свои коррумпированные гонорары и премии?!

Чубайс и Сорос совместно заложили принцип: наказывать за народность малотиражностью. Не видать тебе, писака, больших тиражей, если ты не присягнёшь на верность русоедству! Сначала покажи, насколько ядовито можешь кусать своих земляков и соплеменников, а потом тебя, глядишь, и сделают «популярным»…

В этой игре Союзом писателей России собирались «играть втёмную». Ему отводилась роль «кладбища погибших кораблей», того, что Кант называл «вещью в себе». Патриоты там собираются? – Вот и прекрасно, там мы их и закупорим, как помидоры в банке! Они там будут общаться, друг друга знать, а больше про них никто не узнает. То есть Союзу писателей России англоязычные теоретики отвели роль индейской резервации! Некий пикник у обочины, не играющий никакой роли – потому что в силу малотиражности и отсутствия крикливой коммерческой рекламы авторы, ценящие свою страну, оставались бы ею неоцененными. И наоборот: за каждое шельмование русского дела, духа, слова – платили премиями, телевизионным помином, но главное – ТИРАЖАМИ!

Стратегия Николая Иванова, радевшего за дело, а не за себя и свои регалии, – была в том, чтобы сломать логику индейской резервации, вернуть русскую литературу России. И эта стратегия в полной мере восторжествовала. Иванов привёл корабль Союза туда, куда хотел, – в родную гавань, где вход в литературу не обязательно оплачивать русофобией.

Иванов сумел сделать Союз той базой, ядром и стержнем объединения всех писательских сил, какой и нужен, чтобы создать настоящий Союз, а не прикрывающийся именем «Союза» пен-клуб по интересам, каких в худшие годы у нас расплодились десятки!

Обязан говорить, камни и то вопиют о том: единство национальной литературы – это не призыв к конформизму или подавлению индивидуальности. Это призыв к осознанию общей ответственности за судьбу национальной культуры, к уважению наследия предков, к бережному отношению к языку и к пониманию того, что только вместе мы можем создать великую литературу, достойную нашего народа. Национальная литература – это наше достояние, наше культурное богатство, и мы обязаны беречь и приумножать его для будущих поколений.

Осознание этой общей цели – это и есть философия единства национальной литературы, основанная на любви к своему языку, своей культуре и своему народу. Из философии единства национальной литературы выросла идея Союза писателей России.

Сто раз писал (и много лет): поймите, их не может, не должно быть несколько штук – как у ножниц нет единственного числа, так нет и у Союза писателей множественного! Если сделаем 10 Союзов писателей – то почему не 100? А если 100 – почему бы каждому не обзавестись собственным? Ну, так каждый и так собственное реноме имеет – вот и аннигилировалась сама суть СП России.

Именно философия единства национальной литературы и породила саму идею Союза писателей, который или один для всех и в стране – или же, при дроблении, сходит в ничто, ибо клубов по интересам и так полно. Клубы могут быть во множественном числе, Союз писателей – только в единственном.

Национальная литература – это не просто сумма написанных на определенном языке произведений. Это гораздо большее: это живой дышащий организм, отражающий душу народа, его историю, его мечты и страхи. Это коллективный разум нации, запечатленный в словах, образах и сюжетах. В своей сути национальная литература – это единое целое, несмотря на кажущееся многообразие форм и направлений.

Представьте себе могучее дерево. У него множество ветвей, тянущихся к солнцу, каждая со своими листьями и плодами. Есть толстые, крепкие сучья, хранящие мудрость веков, и тонкие, трепетные побеги, устремленные в будущее. Разные жанры, разные стили, разные эпохи – это как ветви этого дерева, каждая из которых по-своему выражает жизнь и силу его корней. Это крылья, расправляемые, чтобы взлететь к новым вершинам мысли и чувства. Разные литературные направления и даже, казалось бы, враждующие фракции – это как разные течения в реке, питающей это дерево. Они могут быть бурными и неспокойными, но все они несут свои воды к общему морю национальной культуры.

Эта философия единства гласит: писатель, творящий на языке нации, по определению принадлежит к национальной литературе. Если его произведения не принадлежат чужим берегам, значит, он – сын этой земли, часть этого единого литературного пространства. И он должен это осознавать. Как бы сильно ни отличались писатели один от другого, как бы ни разнились их взгляды на мир, как бы ни спорили они о путях развития литературы, они все равно слагают национальную литературу. Каждый из них вносит свою лепту в создание этого великого культурного полотна, каждый обогащает его своими уникальными красками.

Это не означает, что национальная литература должна быть монолитной и однообразной. Наоборот, её сила – именно в многообразии голосов, в столкновении идей, в постоянном поиске новых форм выражения. В спорах рождается истина, и именно разногласия, парадоксально, укрепляют единство. Но при этом важно помнить, что все эти голоса звучат в унисон, создавая мощный и гармоничный хор, который рассказывает миру историю нации.

Однако, когда враждебность к этому «братству во языке» становится самоцелью, когда критика перерастает в отрицание, когда отрицается сама возможность единства национальной литературы – это уже враждебность к литературе как таковой. Это все равно, что отрубить ветку от дерева, полагая, что так дерево станет сильнее. На самом деле, это лишь ослабляет его, лишает его части собственной жизненной силы.

Ныне, после XVII съезда Союза писателей России, увенчавшегося избранием Владимира Мединского, в литературном сообществе разгорелись жаркие дискуссии. Не обошлось и без критики, и без фарисейского «сочувствия» Николаю Иванову, якобы «недосидевшему». Но давайте будем честны: недовольство результатами объединительного съезда выразили те, кто и ранее скептически относился к деятельности, к самому Союзу писателей в целом.

Дело в том, что литераторам, жаждущим пребывать в вакууме одиночества, в индивидуалистической обособленности от своего народа, в эстетствующем декадансе – Союз писателей всегда был не нужен. А зачем он одиночке?

Напротив, тем, кто стремился к торжеству Союза, – вместе с тем стремился и к торжеству Государства Российского, потому что иначе невозможно, понимаете?!

Но были и третьи: не одиночки, и не государственники. «Третья сила», вскормленная грантами. Они хотели бы, чтобы Союз писателей был, но как нечто маргинальное, на обочине, государству нашему враждебное. Как организация, которая протёрла все карманы себе фигами в этих самых карманах…

Ведь для врагов Отечества одиночки, желчные и склочные, по-честному, тоже плохие опоры. Мизантроп, который всех не любит, – не нужен врагам Отечества. Им нужен выборочный мизантроп, который Россию видит навозной кучей, но зато Европу – сияющим градом на холме…

За тем, что выставляли красивым интеллигентским «фи» сотрудничеству с властью, – на самом деле очевидным образом стоит криминальная субкультура, лагерное бандитское «западло» со страной своей «корешиться». Попытка поставить интеллигента в позу вечной оппозиции – это попытка сделать интеллигента вечным врагом своего народа. Именно про такое великий индус Джавахарлал Неру высказал однажды мнение, к которому стоит прислушаться всем не в меру критично настроенным по отношению почему-то только к своей стране: «нет больших врагов собственного народа, чем воспитанная колонизаторами интеллигенция». А под это определение на 100% подпадает воспитанная 90-ми либеральная, предельно коррумпированная литшайка, окопавшаяся при крупнейших премиях и издательствах.

Стратегия Николая Иванова была, в том числе, и в том, чтобы увести интеллигенцию от традиций, остро попахивающих «А.У.Е.», уркаганской, по сути своей, анархией. «Писатель нужен государству; Государство нужно писателю» – эта стратегия и привела к объединительному съезду на условиях именно СП России как крупнейшей писательской организации страны.

В стране происходят глубинные перемены, и СП России «вдруг» стал играть ключевую роль в формировании смыслов. Потому что если государство передумало умирать, и решило жить дальше – то оно уже не может вести себя с национальной литературой как ликвидационная комиссия, зачищающая последние хвосты. Мы вступили в переломный момент истории страны, выбравшей жизнь, и отвергшей для себя гнилостное умирание ельцинизма. 

В силу этого в пробуждающейся из культурологической комы стране произошло значительное переосмысление всего литературного ландшафта. Но – на основе и с опорой на Союз писателей России. Это подчеркивает его значимость и роль в формировании культурной политики. А кроме того – однозначный успех той стратегии, которой вёл Союз Николай Фёдорович Иванов. Впрочем, почему в прошлом времени? Он и сейчас у руля, и будет вести дальше!

Новый Союз открыт для всех, кто готов принять его принципы. От каждого желающего вступить в ряды СП России требуется четкое заявление: «Прошу принять в члены СП России. С Уставом ознакомлен и обязуюсь выполнять». 

Важная символическая деталь: для тех, кто уже являлся членом Союза писателей СССР, предусмотрена упрощенная процедура. «Автоматом». Мурашки по телу! Возвращается потерянная нами советская Атлантида?! Конец межеумочному безвременью – от которого все мы так устали?!

Эту цель с первых дней и преследовал Николай Фёдорович Иванов, возглавив Союз писателей. России сегодня необходима консолидация общества, и председатель Союза продемонстрировал мудрость и дальновидность, необходимые для понимания глубинных процессов и предвидения будущего.

Союз писателей под руководством Иванова, а теперь Мединского, – это штаб духовной жизни страны, а не индейская резервация, в которую никто не заезжает. Понятно, что нашим «западникам» такой разворот не нравится: они кусали и будут кусать. Вчера они проклинали Николая Иванова – а сегодня его «жалеют»… Чего только не выдумают, чтобы расщепить, расклинить намечающееся единство русской словесности!

Главное достижение Союза: жизнь не проходит мимо него. СП России одержал важнейшую победу в борьбе за ценности и маяки, о которых Иванов говорил ещё перед своим избранием. Под руководством Иванова Союз доказал свою жизнеспособность и свою необходимость для русской литературы – «измерен, взвешен, сочтён» – и найден весомым, живым, важным!  

В том, что Николай Иванов сам считает делом своей жизни, – он очевидным образом побеждает: он обещал вывести писателей из резервации, и вывел их. А то, в чём Иванова считают «проигравшим», – относится не к нему, а к уровню мышления тех, кто так считает (меряя по себе – нет ничего важнее кресла!). Что же касается писателя Николая Иванова, то он служил России, служит ей, и, уверены, будет служить. В его настоящем положении ничего не изменилось, ибо этой священной миссии служения родному слову у него никто не отбирал (да её и невозможно отобрать).

Такими вот мыслями считаю я необходимым поделиться сегодня с вами…

Уфа, 3 марта