Михаил ОРДЫНСКИЙ-ДАВИДОВ. НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ ЮЛИИ ДРУНИНОЙ. К 80-летию Великой Победы

 

Михаил ОРДЫНСКИЙ-ДАВИДОВ

НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ ЮЛИИ ДРУНИНОЙ

К 80-летию Великой Победы

 

В мае 2024 года Юлии Владимировне Друниной исполнилось сто лет со дня рождения. Это вызвало в нашем обществе небывалый всплеск интереса к знаменитой поэтессе и герою Великой Отечественной войны. Её патриотизм и любовь к Родине находят отклик в сердцах молодежи, участников Специальной Военной Операции, студентов, любителей поэзии.

Много лет я занимаюсь биографией Юлии Друниной. Однако подавляющее большинство историков литературы и писателей, с которыми мне довелось разговаривать о ней, практически ничего не знают о сибирском периоде жизни замечательной поэтессы. Но разве они не читали отрывок из поэмы «Дети двенадцатого года» под названием «Ялуторовск»?

Эвакуации тоскливый ад –

В Сибирь я вместо армии попала.

Ялуторовский райвоенкомат –

В тот городок я топала по шпалам.

Брела пешком из доброго села,

Что нас, детей и женщин, приютило.

Метель осатанелая мела,

И ветер хвастал ураганной силой.

Шла двадцать верст туда

И двадцать верст назад –

Ведь все составы пролетали мимо.

Брала я штурмом тот военкомат

Пусть неумело, но неумолимо.

С юности через своего отца, учителя литературы в Ялуторовске, я знал, что Юлия Владимировна Друнина жила в эвакуации в Заводоуковске Тюменской области. Десятки лет я собирал материалы по этому вопросу в архивах и малодоступных источниках, а в 2023 и 2024 годах вместе с фотографом Михаилом Страшкиным (моим внуком) совершил две поездки в Заводоуковск, где работал в архивах, консультировался с краеведами и осмотрел места, связанные с жизнью Друниной в этом городе и соседнем Ялуторовске. Суммарно мы провели в Заводоуковске и Ялуторовске 12 недель.

В 2024 году в №2-4 журнала «Великороссъ» мною была опубликована повесть «Сибирская история Юлии Друниной». Однако это было все же художественное произведение, а литературоведы и писатели ждут от меня документальных данных о жизни Юлии Владимировны в Сибири.

Каким же образом Юлия Друнина оказалась в Заводоуковске?

В начале сентября 1941 года, участвуя в рытье противотанковых траншей у Можайска, Юля присоединилась сначала к дивизии ополчения, а затем – к стрелковому батальону Красной Армии, используя выданную ей в Москве форму сандружинницы Общества Красного Креста. Стрелковый батальон попал в окружение, и юная Друнина, оказавшись единственным медицинским работником в нем, перевязывала раненых, проявляя чудеса бесстрашия. Лишь 11 октября батальон вышел из окружения.

В тот же день Друнина оказалась в Москве, узнав, что её срочно разыскивает отец. Владимир Павлович Друнин являлся командиром взвода 1-й Московской спецшколы ВВС, которую 15 октября должны были эвакуировать. После повторного мучительного разговора с отцом Юля согласилась эвакуироваться вместе с семьей, поверив в его слова, что «из Сибири можно легко добровольцем вступить в Красную Армию». Так в октябре 1941 года Друнина вместе с родителями оказалась в поселке Заводоуковский (ныне город Заводоуковск), что затерялся в глухой тайге в 2235 км от Москвы.

Сойдя с поезда, я обнаружил, что даже сейчас Заводоуковск со всех сторон окружен таежными лесами, а сосновые рощи располагаются даже посреди кварталов города. Одноэтажный железнодорожный вокзальчик, построенный в 1910 году, и в котором десятки раз бывала Юлия Друнина, ничуть не изменился с того времени. В своих воспоминаниях Юлия Владимировна этот поселок называет «село Заводоуковка». Покопавшись в архивах, я установил, что действительно с 1787 по 1939 годы этот населенный пункт так и назывался. Хотя в 1939 году село было переименовано в поселок, все жители по-прежнему называли его селом. Великая Отечественная война дала мощный толчок развитию будущего города: сюда были эвакуированы 8 заводов преимущественно военного назначения, началось масштабное строительство. В 1960-ом поселок был переименован в город, который ныне имеет население 26 тысяч человек.

Сейчас он красив и уютен. Однако в годы войны на месте прекрасного небольшого города был действительно провинциальный, убогий населенный пункт. Современная центральная улица Первомайская вместо нынешнего шикарного бульвара с аллеями, беседками и фонтаном являла собою два ряда двухэтажных деревянных бараков, между которыми были лужайки, где паслись отары овец, расхаживали коровы и гуси.

Коренная москвичка Юлия Друнина в эвакуации очень тосковала по Москве:

Пахнет бор уходящим летом,

Даже кружится голова.

Вьется дым над Тоболом.
                                              Где ты,

Мой далекий город Москва?

Здесь повсюду овец отары,

Стаи птиц на речном берегу.

Только снятся мне тротуары

В потемневшем московском снегу.

Оказавшись в Заводоуковске, Юля в тот же день написала письмо Верховному Главнокомандующему с убедительной просьбой направить её добровольцем на фронт. Удивительно, но ответ от «товарища Сталина» пришел уже через три дня: особист из райцентра – Ялуторовска – строго сообщил, что «из их района женщин в армию не призывают».

На следующий день она попыталась добраться до Ялуторовского военкомата по железной дороге. Однако в поезда её не пускали – нужны были специальные проездные документы, которые здесь не выдавали, чтобы из поселка не разбегались трудовые кадры. Отчаявшись, Юля совершила свой первый из четырех пеший переход по шпалам по маршруту Заводоуковск – Ялуторовск и обратно. Ялуторовский райвоенком в категоричной форме отказал несовершеннолетней девушке в её желании вступить в ряды Красной Армии.

Расстроенная, возвратилась Юля в Заводоуковку. Время было голодное, нужно было устраиваться на работу. Уже на следующий день она начала трудиться кассиром на молокозаводе. Заводоуковский молокозавод, закрытый в 1960-х годах, располагался в месте, где сходятся улицы Первомайская и Шоссейная. Здесь стояли большой кирпичный и несколько деревянных корпусов, снесенные в 1970-х годах. По архивным данным Юлия Друнина проработала кассиром на молокозаводе только полтора месяца и уволилась по собственному желанию. Она считала, что не очень сильна в математике и поэтому могла ошибиться в счете и подвести руководство завода.

К Новому 1942-му году Юлия Друнина перешла на работу в Заводоуковский леспромхоз, на котором проработала до 3 августа 1942 года, до дня получения повестки в армию. По архивным данным, это был передовой леспромхоз, который по производственным показателям занимал 2 место в Сибири. Юля работала простой рабочей на лесоповале. Вдвоем с напарницей двуручной пилой они спиливали деревья, обрубали сучья. Работа была адски тяжелая! Нужно учесть, что Юля являлась коренной москвичкой, никогда прежде не выполнявшей тяжелой физической работы, и несовершеннолетней. Внешне Юля не казалась физически крепкой девушкой, но была удивительно выносливой. Это позволяло ей справляться с работой. В воспоминаниях она жалуется на постоянное чувство голода, которое испытывала, наряду с другими работницами леспромхоза. В коллективе леспромхоза, состоящем в войну на 90% из женщин, Юлю любили за честность, скромность и дружелюбие. Называли ласковым прозвищем – «Друня».

В эвакуации Друнина пережила только одну сибирскую зиму – 1941/1942 года. Но она выдалась лютой. Морозы достигали – 20-40. Еще в начале зимы Юля обменяла на сибирские пимы самое дорогое, что привезла из Москвы, – патефон. В леспромхозе выдали старую, бывшую в употреблении, спецодежду – ватную телогрейку, шапку-ушанку, ватные брюки. Но все равно трудиться было холодно, тем более что в морозы работы не прерывались, а за неявку на смену можно было угодить в тюрьму.

Юлия Друнина, мечтая попасть на фронт, в неполные 17 лет записалась на двухмесячные курсы медсестер, которые были организованы в эвакогоспитале. Мы с внуком, ровесником Юлии, с трудом нашли территорию этого эвакогоспиталя в сосновом бору на северо-восточной окраине Заводоуковска. При входе в бор высится стела, возвещающая, что здесь в годы Великой Отечественной войны размещался эвакогоспиталь №3519, в котором вылечилось большое число защитников Родины. Здесь мы нашли старинные деревянные корпуса эвакогоспиталя, окруженные вековыми соснами и находящиеся в разной степени сохранности. Главный корпус эвакогоспиталя, где лечилось большинство раненых и в вечернее время после работы на лесоповале обучалась Юлия Друнина, находится в полуразрушенном виде: окна без стекол, полусгнившие доски пола, потолки угрожающе нависли над головой.

С 1942 года Юля мечтала попасть на фронт именно сестрой милосердия, ибо медицина ей очень нравилась. В эвакогоспитале работала весьма привередливая заводоуковская фельдшерица, которая требовала от Юли не церемониться с ранеными и быстрее совершать перевязки, резко срывая присохшие бинты. Так родилось стихотворение Друниной, где есть такие строки:

На бинт я щедро перекись лила,

Стараясь отмочить его без боли.

А фельдшерица становилась зла

И повторяла: «Горе мне с тобою!

Так с каждым церемониться – беда.

Да и ему лишь прибавляешь муки».

Но раненые метили всегда

Попасть в мои медлительные руки.

Юлия Друнина училась весьма прилежно, и после окончания курсов в апреле 1942 года ей было выдано удостоверение, что она является «медицинской сестрой военного времени»; это давало право занимать должность санинструктора батальона. Знания и умения, полученные и освоенные Юлией Владимировной на курсах в Заводоуковском эвакогоспитале, очень пригодились ей на фронте. Являясь батальонным санинструктором 667-го стрелкового полка, Друнина, по воспоминаниям её непосредственного медицинского начальника Л.Кривощекова, быстро и квалифицированно перевязывала раненых, мастерски останавливала кровотечения, высокопрофессионально выполняла другие медицинские процедуры.

Одним из самых памятных и дорогих мест, связанных с жизнью Юлии Друниной в Заводоуковске, является одноэтажный деревянный дом по адресу: улица Полугорная, 8. Я документально установил, что именно в этом доме на тихой улочке, упирающейся в сосновый лес, жила Юлия Друнина все 10 месяцев пребывания в Заводоуковске. Семью Друниных подселили в этот дом к местной семье Брекоткиных. Отец Юли, Владимир Павлович Друнин, являлся командиром взвода и преподавателем истории в 1-й спецшколе ВВС; мать, Матильда Борисовна, работала там же библиотекарем.

«Спецы» (курсанты) – одногодки казались 17-летней Юле, успевшей побывать (хотя и нелегально) на фронте, «детьми». Но среди них у Юли были хорошие знакомые, в том числе, будущий космонавт Владимир Комаров, которому было тогда всего лишь 14 лет, и он имел прозвище «Комарик». Спецшкола ВВС размещалась в нескольких зданиях в микрорайоне, расположенном к северу от железнодорожной станции. В ней имелся духовой оркестр, устраивались танцы. Однажды один из курсантов пригласил Юлю на танцы в клуб. Этот эпизод лег в основу её послевоенного стихотворения «В эвакуации».

Вот уже мелодии река

Повела, качнула, завертела.

Мальчугана в кителе рука

Мне легла на кофточку несмело.

Я кружусь, беспечна и светла,

Вальс уносит от войны куда-то…

На краю Привокзальной площади стоит скульптура с лиричным названием «Вальс уносит от войны куда-то». Местный скульптор Дмитрий Маколкин изваял курсанта, танцующего вальс с девушкой-красавицей. Скульптура названа по приведенной выше строчке стихотворения поэтессы и подразумевает танец «спеца» с Юлией Друниной.

До сих пор восхищаюсь четырьмя героическими пешими походами Юлии Друниной по железнодорожным путям по маршруту Заводоуковск – Ялуторовск и обратно! Как велико было её стремление попасть на фронт!

Первый пеший переход она совершила в конце октября 1941 года. Почти дойдя до Ялуторовска, она увидала перед собою железнодорожный мост через Тобол, на который её не пропустил часовой. Но кто мог остановить эту боевую комсомолку? По Тоболу тогда сплавляли лес, но не плотами, а «молью». Юля начала отважно перебираться по бревнам на противоположный берег. «У берега бревна плыли густо и медленно – перепрыгивать с одного на другое было просто, – вспоминала Юлия Владимировна. – Но ближе к середине широченной реки они шли реже, я просто-напросто стала тонуть. Я легла на скользкие уходящие в воды бревна и, как краб, переползала с одного на другое. Бог хранит дураков. Только этим я могу объяснить, что все-таки добралась до противоположного берега»*. Однако на берегу Юлю арестовал солдат с винтовкой, приняв её за диверсантку. Разобравшись, комсомолку отпустили и даже подсадили на товарняк, который довез её до железнодорожной станции «Ялуторовск». Однако седой военком не внял просьбам комсомолки, и она наступившей зимой и последовавшей весной совершила еще три пеших перехода по шпалам из Заводоуковки в Ялуторовский военкомат, пытаясь добиться отправки на фронт.

В июле 2023 года мы со Страшкиным совершили пеший поход по железнодорожным путям по маршруту Юлии Друниной от её дома в Заводоуковске до старинного здания райвоенкомата в Ялуторовске. Решили, что только тот, кто повторил путь по шпалам Юлии Друниной, в полной мере способен оценить её подвиги пеших сибирских переходов!

По электронным приборам мы преодолели путь 24 км 911 м, что заняло у нас целых 6 часов. Думаю, что Юлия Друнина шла в 1,5 раза быстрее нас. Расстояние от окраины Заводоуковска до окраины Ялуторовска составило 20 км 700 м. Стало понятно, почему Друнина в воспоминаниях и стихотворении писала, что преодолевала «20 с небольшим километров». Она не учитывала пройденный путь по самим населенным пунктам. В пути по рельсам и шпалам я в полной мере оценил не только выносливость молодой комсомолки, но и проявленное ею мужество. Она шла всегда одна, а зима была морозной; до сих пор половину пути составляет таежный лес, а на всем маршруте, кроме двух домиков у разъезда «Криволукский», нет ни одного населенного пункта. Юлия Друнина могла элементарно замерзнуть в пути, её могли загрызть стаи волков, убить бандиты.

В Ялуторовске одно из самых дорогих мест, связанных с именем знаменитой поэтессы, – здание Ялуторовского районного военкомата. Старинный каменный одноэтажный дом располагается на улице Революции, 39. Мы несколько раз побывали здесь, но особенно запомнилось первое посещение в июле 2023 года, когда нас принял нынешний райвоенком, капитан 2 ранга Р.В. Хабаров. Помню, как с учащенным биением сердца я перешагнул порог его кабинета, ибо по архивным данным уже знал, что именно в нем много раз бывала Юлия Друнина, умоляя «седого военкома» отправить ее на фронт.

Я знала – буду на передовой,

Хоть мне твердили: «Подрасти сначала!».

И военком седою головой

Покачивал: «Как банный лист пристала!».

В архиве я установил личность этого военкома. С 1939 по 1943 годы Ялуторовский районный военкомат возглавлял интендант 3-го ранга М.Р. Исупов. В его личном деле все характеристики – положительные. Указано, что он «со знанием дела и ответственно подходил к выполнению возложенных на него задач», «жестко следил за дисциплиной».

А сейчас нас в знаменитом кабинете принял нынешний военком Р.В. Хабаров. Родион Викторович по-военному строг и подтянут. Он знает, что поэтесса Друнина была призвана в армию добровольцем именно Ялуторовским военкоматом, дослужилась до звания старшины медицинской службы, награждена медалью «За отвагу» (23.01.1944 г.) и орденом Красной Звезды (15.10.1944 г.), имеет много послевоенных наград.

На той же улице Революции располагается Ялуторовский краеведческий музей, где мы многократно встречались с сотрудником музея, поэтессой Верой Мартыновой. В зале, посвященном Великой Отечественной войне, со стены с портрета на нас словно живая смотрит юная Юлия Друнина, одетая в пилотку и гимнастерку. Согласно экспонатам музея, Юлия Владимировна Друнина спасла от смерти более тысячи раненых бойцов, являясь батальонным санинструктором сначала 667-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии, а затем 1038-го самоходного артполка, имела смертельно опасное ранение в шею (осколок застрял в 2 мм от сонной артерии) и тяжелую контузию. Юлия Владимировна, участвуя в Днях советской литературы в Тюменской области, 31 июля 1971 года побывала в Ялуторовском краеведческом музее, подарив ему сборник своих стихов с дарственной надписью.

Открою секрет: мои покойные отец и мать были коренными жителями Ялуторовска, а сам я ежегодно приезжал к ним в студенческие каникулы и в отпуск. Поэтому я не понаслышке знаю о «друнинских» памятных местах в этом сибирском городе. Не только в 1941-1942 годах, но и в 1960-1970-е годы Друнина бывала в Ялуторовске, а мне в жизни приходилось видеться и разговаривать с этой удивительно прекрасной женщиной и слушать её стихи, которые она рассказывала без всякого пафоса, просто и задушевно. По словам моих родственников и старожилов города, среди памятных мест, где в войну, помимо военкомата, бывала Юлия Друнина, следует назвать больницу, где летом 1942 года лечился её отец от инсульта, а заботливая дочь ухаживала за ним, и железнодорожный вокзал. После очередного посещения военкомата девушка, набирая силы перед обратной дорогой по шпалам в Заводоуковку, отдыхала и согревалась в здании Ялуторовского железнодорожного вокзала, а летом – в березовой рощице, которая росла перед вокзалом. Сейчас на месте этой рощицы воздвигнут мемориал, посвященный 9 декабристам (среди них И.И. Пущин, И.Д. Якушкин и М.И. Муравьев-Апостол), отбывавшим ссылку в Ялуторовске.

В 1977 году после очередного посещения города поэтесса пишет проникновенное стихотворение «Ялуторовск», где есть такие строки:

И ничего не знала я тогда

О городишке этом неказистом.

Ялуторовск – таежная звезда,

Опальная столица декабристов!..

Я видела один военкомат

Свой «дот»,
            что взять упорным штурмом надо,

И не заметила фруктовый сад –

Веселый сад с тайгою хмурой рядом.

Как так? Мороз в Ялуторовске крут

И лето долго держится едва ли,

А все-таки здесь яблони цветут –

Те яблони, что ссыльные сажали!

Ноги невольно привели меня в сквер, носящий имя замечательной поэтессы. Там, где раньше был пустырь и буйствовали сорняки, трудом жителей городка, выходящих на субботники, проложена километровая асфальтированная дорожка, которую с обеих сторон окружают яблони, вишни и клумбы с цветами. А в центре этого чудесного сквера возвышается памятник Юлии Друниной, установленный 10 мая 2009 года, в день рождения поэтессы. Изваянная в камне (скульптор В.Н. Шарапов) юная прекрасная девушка в армейской гимнастерке широко раскрытыми глазами смотрит на запад, туда, где в грозные годы войны был фронт, куда она всем сердцем стремилась попасть из этих двух сибирских городков.

Наконец, из рук военкома Юлия Друнина получила повестку на 3 августа 1942 года. Закончив военные курсы младших авиаспециалистов, Друнина первоначально была распределена на аэродром на Дальнем Востоке, что её, рвущуюся на фронт, на передовую, не обрадовало. В начале 1943 года отец умер от повторного инсульта, и Юлия получила краткосрочный отпуск в Заводоуковск. Сойдя с поезда, она сразу пришла на кладбище. Долго со слезами на глазах стояла у свежей могилы отца. А затем уехала в Москву, где с большим трудом, но все же добилась долгожданной отправки на фронт сестрой милосердия.

Прошло восемь десятилетий с тех пор. Мы с Михаилом Страшкиным скорбно стоим у могилы Владимира Павловича Друнина в «черном бору» – так называют местные жители Старое кладбище Заводоуковска. Памятник из белого мрамора установила Юлия Друнина в 1970-х годах. Несколько раз затем поэтесса приезжала в Заводоуковск и обязательно посещала могилу отца. В 2009 и 2010 годах на могиле деда побывала Елена Липатникова, дочь Юлии Друниной и поэта Николая Старшинова.

После посещения «черного бора» мы подъехали к Заводоуковскому краеведческому музею, где раньше уже многократно бывали. Нас ждет старый знакомый – научный сотрудник музея, известный краевед Л.Н. Басов. Проходим в главный зал музея, к стенду поэтессы и фронтовички Юлии Владимировны Друниной. В очередной раз внимательно рассматриваем дорогие нам всем экспонаты. Здесь фотографии поэтессы, её документы, вещи.

Через железнодорожную станцию по виадуку мы проходим на улицу Полугорную, к дому №8, где десять месяцев в 1941-1942 годах жила юная девушка, мечтавшая уйти на фронт, чтобы защищать Родину. Одноэтажный деревянный дом на два окна, зеленая лужайка перед ним. Старая липа рядом с домом тихо шелестит листочками, пытаясь поведать нам что-то о голубоглазой девушке с золотыми волосами, которая жила на этой улочке восемь десятилетий назад.

Вечереет. На черном бархате неба зажглись звезды. Где-то среди них ярко горит и никогда не погаснет путеводная звезда, названная астрономами именем Юлии Друниной.

Россия не погибнет, если мы оторвем молодежь от хитрой и жестокой всемирной паутины интернета, безголосых певиц вроде Zivert, разлагающих всех песнями типа «Бери и беги», примитивных и лживых книг Дмитрия Быкова и Акунина, а будем открывать юношам и девушкам чистые и светлые души Юлии Друниной и Зои Космодемьянской.

г.Пермь

---

 *Друнина Ю. Страницы автобиографии. В кн.: Ялуторовск в годы Великой Отечественной войны. Тюмень, 2015. С.155.