Екатерина ГРУШИХИНА. НАД ЛЕПЕСТКАМИ ВЕЧНОГО ОГНЯ. Поэзия

 

Екатерина ГРУШИХИНА

НАД ЛЕПЕСТКАМИ ВЕЧНОГО ОГНЯ

 

* * *

О Родине писать я не умею,
Я с Родиной молитвой говорю, – 
Её ветров беззвучием немею,
Студёностью ключей животворю.

 

Как на погосте хлипенькая верба
Страдальчески заглядывает в высь –
Так Русь крестами окунулась в небо,
Отмаливая мертвых и живых.

 

Кликушествуют вещие метели,
Свирепствуя в окопе над бойцом, –
Так прадед упокоился под Ельней,
А правнук лёг под Северским Донцом.

 

Казалось бы, шагнув через столетье,
Душой преобразился человек,
Но то, что недобито в сорок третьем,
Перекатилось в двадцать первый век.

 

О Родине писать я не умею –
Я с Родиной как с речкой говорю,
Благоуханьем трав её пьянею,
За маковки церквей благодарю,
–
А кровь её божественным еле́ем
К Победному стекает алтарю.

 

ПОГИБШИМ СЫНАМ РОССИИ

Мой дорогой, мой милый, мой сердечный, –

Пока апрель струит водою млечной,

В прозрачности небесных пелерин –

Ты будешь жить, мой драгоценный сын.

 

Хранимый Богородичной молитвой:

Тебя Господь окре́стит перед битвой

Своим неосязаемым перстом.

Ты будешь жить – и ныне, и потом, –

 

И в вёснах, и в неопалимых летах,

И в грёзах дев, и в праздничных сонетах,

И в нежных песнопеньях соловья,

Продолжится вовеки жизнь твоя.

 

И в первом же агуканье ребенка,

Чей дом расколошматили подонки, –

Услышу я твой детский голосок.

Ты будешь жить, мой маленький сынок!

 

В дыханье трав – багульника и мяты,

В озёрной глади, в ельнике косматом –

Я ощущаю Божью благодать,

И сын так близко, что не передать

 

Словами материнскую утрату.

На Спасской бьют кремлёвские куранты –

Над лепестками Вечного огня,

В котором сын укрылся от меня.

 

ВЕСНА ПРОБУЖДАЕТСЯ

Часами песочными сыплются терриконы.
Вливается солнечным мёдом в проём оконный
Надежда на лучшее, вера в земное чудо.
И ты улыбнёшься, и я улыбаться буду.

 

Весна пробуждается, приоткрывает веки: 
Кисельны её берега, семиструйны реки,
Её белогривых берёз ниспадают кудри.
И ты светоносен, и я светоносна буду.

 

Капелью трезвонит, ручьями бежит по миру.
А Боженька круглые сутки в прямом эфире
Вещает: «Не укради, не убий, не прелю́бы...».
Весна обдувает зюйд-вестами медные трубы  ̶ 

 

В огонь поддает дровишек, в воде полощет.
Язычников стан оскверняет святые мощи.
И, кажется, мир погибает, дыша на ладан, –
Его воскрешают подвижники Русского лада,

 

Его воскрешают люди в армейских берцах.
Безмолвен Майда́нек, язык проглотил Освенцим.
Опять в Ню́ренбе́рге затянет петлёй Иуду.
–
И ты улыбнешься, и я улыбаться буду.

 

ИВЕРСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ
(ВРАТАРНИЦА) НАД ДОНБАССОМ

Расплела в ночи́ косы белые,
Ненаглядный мой, уцелел ли ты?
Красноткан апрель в складках бархата
В миномётном шквале под Ба́хмутом.

Широка река Северский Донец,
Берега её – копоть да свинец,
Заалел земли размозжённый ров,
Матерь Божия, наложи Покров

На Твоих сынов, на Твоих солдат,
И на тех – кто жив, и на тех – кто свят,
Не мыта́риться им да не маяться –
Приоткрой им врата, Вратарница.

Чудотворный лик на Святой горе
Твой возник, поправ глубину морей,
И, согласно библейским преданиям,
Человечеству Ты Богом данная.

Над Донбассом, славнейшая Серафим
Возвещает о Боге и иже с ним,
Колокольный звон, в небеси окрест –
Это Богом посланный благовест.

Не кручинься, мать, не рыдай, жена,
Да пребудет молитва твоя сильна,
Да пребудет вера твоя крепка,
Да не дрогнет солдата в бою рука,
–
Потому, что Россия – душа Земли,
Богомольцами со́ткана из молитв!

 

СМЕЛЫЙ

Он смелым стал не потому ли,
Что перед ним трепещут пули?
Не усыпает днем и ночью 
В устах монашеских псалтирь.

Не потому ли смел, что мама –
Психолог, мастер психодрамы,
Внушала сызмальства: «Сыночек,
Бесстрашным покорится мир».

Ревёт повестка вещим зовом,
И вот пацан мобилизован –
Позорно не бежал в пустыню,
Сорвав с груди нательный крест.

Псалмом хранимый девяностым –
За детский стон, за полуостров,
За непокрытые коростой,
Осиротевшие сердца –

Сегодня бьётся русский воин,
Блажен и ангельски спокоен.

–
А тот, кто с миром упокоен,
Не предал маму и отца.

 

ДОЖДИСЬ

Шагаю дальней стороной,

Стреножа душу и коня,

Я вовсе не бессмертен, но

Люби, пожалуйста, меня.

 

Случалось всякое и вот,

Среди стрельбы и чехарды,

За полосою огневой

Мерещишься, родная, ты.

 

Нахлынули июнь, июль,

Как васильковость бытия,

В котором ласточки поют,

И с ними – ласточка моя.

 

От запредельной немоты,

Где Божий промысел упрям,

Спасаешь, преданная, ты,

Молитвой оглашая храм.

 

Как ангел за моей спиной

Стоишь. Прочнее, чем броня.

–

Я вовсе не бессмертен, но

Дождись, пожалуйста, меня.

 

СКВОРУШКА

Как проснётесь, мама и отец, –
Скворушка в оконце кучерявый.
–
Багрянеет Северский Донец,
Мирото́чит Матерь на стене
Божья, в позолоченной оправе.

Это я – пригожий, молодой,
Не прошедший медных труб и соли
пуд не съевший, но уже седой,
Опоён небесною водой, –
Скворушка, парю во чистом поле.

Как проснешься, мама, протяни
К ягодам горячую ладошку,
Там, среди смородин, земляник
Головой курчавою поник
Скворушка по имени Алёшка.

И в тот миг, когда взревёт Донец,
Желваками берегов играя,
Точно знай – стою в воротах рая,
А в раю, в раю не умирают,
Здесь у всех на маковке венец.

Всякий здесь прозрачен и крылат,
И в небесный сан рукополо́жен,
Здесь не нужно ни меча, ни лат,
Мне ли, мама, лучшего желать,
Если я теперь в ладонях Божьих.

 

ПОД АВДЕЕВКОЙ СПЕЕТ ЧЕРЕШНЯ

В планы Господа входит так много,
Если мерить мерилом любви, –
Заклубилась войною дорога,
Каждый угол донбасский потрогав,
Каждый дворик смертями обвив.

Под Авдеевкой спеет черешня
Всё равно, что любимой глаза.
И взирают они на подсвешник,
Оплывающий воском. И нежно
Богоматери лик безмятежный
Направляет: «Ни шагу назад».

В планы Господа входят печали,
Но не те, от которых болит,
Те печали светлы изначально,
Не стенают они, не серчают –
Те печали у каменных плит.
Материнских сердец монолит
Небеса как пушинку качают.

В планы Господа входит Победа,
Но не та, от которой звенит
Пулевое монеткою медной.
Той победы вершится обедня
Троеперстным знаменьем войны,
Той победы сверхпрочен гранит
С именами и внука, и деда.

 

В планы Господа входит Любовь,
Но не та, что предтеча разлуки,
Той любви легкокрылые руки
И они достают облаков.
Вот какая бывает любовь.

Под Авдеевкой спеет черешня
На земле, на кровавом снегу.
Я её для тебя сберегу,
Для голубки моей безутешной,
Пронесу на лету, на бегу,
Через шквалы, руины, пургу,
Через топи, могилы, валежник.
–
Вот какая бывает любовь,
Вот какая исконная нежность.