Андрей ПЕТРОВ. «…И СЧАСТЬЕ НА СВЕТЕ ЕСТЬ». О книге избранной лирики Ирины Кемаковой

 

Андрей ПЕТРОВ

«…И СЧАСТЬЕ НА СВЕТЕ ЕСТЬ»

О книге избранной лирики Ирины Кемаковой

 

В 2024 году в Архангельске вышла книга избранной лирики Ирины Леонидовны Кемаковой «Мята, хмель, полынь». Как отмечает сама поэтесса в авторском предисловии «От первого лица»: «2024 год для меня щедр на круглые даты – золотой юбилей и десять лет творчества». Значит, эта книга – своеобразный творческий отчет, осмысление пройденного пути.

Автор большой вступительной статьи «Связующие нити многоголосия поэзии Ирины Кемаковой» Игорь Гуревич пишет: «Поэзия Ирины Кемаковой – летопись современной русской провинциальной жизни. Это живая человеческая история, переосмысленная неравнодушным сердцем и рассказанная высоким поэтическим словом». И еще: «Кемакова умеет говорить о высоком не нарочито, не картинно, трепетно и оттого убедительно точно».

В трех разделах помещены стихи из предыдущих трех книг поэтессы, вышедших в Архангельске: «Вот так и жить» (2015), «Челобитная деревни» (2017) и «Книга осени» (2020). Справедливости ради отметим, что в разделе «Из книги “Вот так и жить” (2015)» можно обнаружить несколько ранних стихотворений, не вошедших в свое время в первую книгу, однако в избранном им нашлось место: «Старый альбом», «У вечера в кармане акварель», «На Масельгском водоразделе», «Солнышко-колобок», «Здравствуй, грусть!», «Прошлое», «Как в шкатулке, в памяти храню», «Тихая любовь». Вот финал одного из них:

Нет, не приняла, не осознала

Сказки листопада золотого.

С вечной неизбежностью финала

Я пока смириться не готова»

                                           («Здравствуй, грусть!»)

Открывается новая книга новыми стихами, датированными 2021-2023 гг. Этот раздел назван «Небо, слышишь меня: я здесь!». Строчка, ставшая заглавием, взята из стихотворения «Небо услышит меня», заканчивается оно так:

Оседает на сердце полынью горчащая взвесь.

К небесам поднимаю глаза: как мне дальше-то?

Всё пустое, что было с годами нажито?

А душа – как с ней быть?
                                     Небо, слышишь меня: я здесь!..

А в другом стихотворении есть такие строки:

Только безмолвно небо в ночном рядне.

В свежей росе покажется топким берег.

Я не пришла пока ни к любви, ни к вере:

Тело ходить умеет – с душой трудней.

Это стихотворение не случайно названо «Кризис»: «Я же устала. Выдохлась. Допекло. / Скоро полста – настиг пресловутый кризис». Вот, оказывается, в чем дело!

Степень откровенности, открытости, исповедальности лирики Ирины Кемаковой очень высока – в этом её уязвимость, но в этом же и её сила, лирической героине всецело доверяешь, ей сочувствуешь, сострадаешь и сорадуешься с ней: «Здесь я какая есть, без глянцевых уловок, / И откровенна так – как в строчках дневника» («Ниточка надежды»); «Я – это я. Такая, какая есть. / Из “хорошо” и “плохо” хмельная смесь» («Не кроссворд»).

В разделе новых стихов нельзя пройти мимо строк: «Бабьи счаски были – сплыли, вишь: / Счастье – редкость на Руси» («Скучный рай»); «Будет тепло, и счастье на свете есть» («Птичья песенка») – счастье – редкость, но оно на свете есть. Захотелось проследить, как представлено это самое «счастье» в лирических откровениях поэтессы. Оставим на этот раз без внимания одну из главных тем творчества Ирины Кемаковой – тему деревни, тему сохранения духовных истоков народной жизни. Рассмотрим, как живет в стихах одно из ключевых слов лирики Ирины Кемаковой – слово «счастье». Полистаем книгу избранных стихотворений поэтессы.

Счастье для лирической героини равносильно любви. Счастье – возможность быть рядом с любимым пусть ненадолго: «Так любила – даже спать не могла, / Потерять минуты счастья боясь» («Отзвук чуда»); «Дай же мне месяц чуть-чуть подержать, / Ты моё счастье!..» («Странные люди»); «На три месяца в счастье / бездумно нырнешь с головой…» («Три месяца счастья»); «Было всякое потом. Не сложилось. / Белый свет давно обиды не застят. / И живет в моей душе божья милость – / Этой осени короткое счастье» («Короткое счастье»).

Ожидание счастья – уже счастье: «Стук у крыльца – и птахой поет в листве / Глупое сердце: вот оно, вот и счастье!» («Ожидание»). Дарить любовь – тоже счастье: «Хочешь, для тебя личным солнцем буду, / Клеверным листочком твоим на счастье?» («По-русски»). Счастье можно и нужно находить в малом, например, в обычных знаках внимания любимого человека: «Убеждая себя: вот – счастье» («Пожелай мне спокойной ночи»).

Счастье мимолетно: «Но у счастья – мотыльковый век: недолог…» («Мотыльковое счастье»). Счастье может исчезнуть, и не надо обвинять временные отрезки, в которые это произошло:

Тает надежда под вьюжный хорал –

Ты ли, февраль, мое счастье забрал?

Впрочем, напрасно тебя обвинять:

Что не давал – то не мог и отнять.

                                         («Календарь зимы»);

Даже чернила, черника и сажица

Много светлей

Лета, гораздого счастье зачеркивать

В пару минут.

                               («В ожидании осени»);

Бывают такие периоды, когда лирическая героиня осознает, что она не может даже говорить о счастье:

Гомонить – дроздам, журавлям – курлыкать,

Мне – молчать.
                                Да что говорить о счастье

Заплутавшей в осени,
                                          безъязыкой?

                                                      («Сентябри II»).

Счастье нужно выстрадать, его нужно искать, оно представляется глупым:

Счастье плутает в синих тоннелях троп –

Выйду искать: не сбилось оно с пути?

<…>

Небо от жалоб: “Счастья, мол, нет”, – избавь.

Молча терпи: коль нет – потерять нельзя.

Ночи без сна глаза обведут сурьмой,

Глупое счастье в поиски не влечет.

Руки опустишь – глянь-ка: оно само

Село неслышной бабочкой на плечо.

                                                     («Весть из весны»);

И поиск смысла вновь зашел в тупик,

Желаемое счастье где-то бродит.

                                                         («Осеннее»).

За счастье любви надо платить, его сладость часто оборачивается горечью:

Калиной счастье любящих горчит,

И вечен страх потерь – за счастье плата

Любовь пройдет – и рухнет мир в ночи,

И будет ниткой тоненькой залатан.

                                                 («Неуязвимость»);

Мне твоей любви достались крохи,

И они так сладостно горьки.

                                           («Крошки счастья»);

Горечь смолы древесной всегда немного

Мне отравляет сладость земного счастья.

                                                               («Мед и деготь»).

Счастье неизменно противопоставлено беде и грусти, его отсутствие соотносимо именно с ними: «Беде не поможешь слезами, / А счастья не спросишь взаймы…» («Беде не поможешь слезами…»); «Поводов для грусти – хоть отбавляй, / Поводов для счастья – наплакал кот» («Маленький секрет»). Не понять людям, что душа несмотря ни на что все равно рвется к настоящему счастью:

Всю-то жизнь горько маялись бабка и мать,

Но соседку они осудили:

«Гли-ко, бросилась счастье како-то имать.

Не жилось ей с семьей-то, кобыле».

                                                      («Душа и крапива»).

Безраздельно и абсолютно только детское счастье: «Счастье в глазах ребенка лучисто-карих» («Детство»); «И растут в жару и ненастье, / Через зной и снежную замять, / Сохраняя детское счастье, / Наши елки. Дедова память» («Дедовы елки»); «К счастью и мечте – девочке-весне» («Девочка и вечер»); «Девочка в альбоме рисовала счастье: / Белые ромашки, тихая река» («Девочка в альбоме рисовала счастье»). Детское счастье передается родным и близким людям: «И счастья другого старухе не надо» («Бабкино солнце»).

С безоблачным детским счастьем сопоставимо ощущение полноты жизни: «Так легко на душе, что захочется мне, как ребенку, / Не сдержавшись от счастья и слез не скрывая, заплакать» («На исходе июля»)

Пробуждение природы весной дарит душевные силы, рождает ощущение счастья: «Такое счастье – слушать и смотреть» («Апрельское утро»);

Жизнь в самом крохотном теле струит,

Тонкая жилка дрожит на запястье.

Чувствовать сердцем трепещущий ритм –

Разве не счастье?

                                      («Майский дождь»).

Осознание гармонии мироздания составляют основу счастья:

Отыскиваю счастье в мелочах: День выдался погожим – я и рада <…> Повсюду жизнь, и счастье душу полнит, / И купол неба праздничной высок» («Счастье в мелочах»).

Такое ощущение счастья отражено и в завершающем книгу стихотворении «Белоночное»:

И верю в легкость бытия,

Весь мир люблю в большом и малом –

За то, что есть, что так совпало:

И Север, и мечты, и я…
 

г.Архангельск