Николай БАШМАКОВ. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. Из серии «Рассказы фронтовиков»

 

Николай БАШМАКОВ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Из серии «Рассказы фронтовиков»

 

Рассказ написан по воспоминаниям
сержанта Башмакова Бориса Ильича,
воевавшего на Калининском фронте.

 

 В феврале сорок третьего, после учебки в Кунгуре, Бориса с группой новобранцев направили в триста двадцать второй стрелковый полк тридцать второй стрелковой дивизии, воевавшей на Калининском фронте. Только что победой, переломившей ход войны, закончилось Сталинградское сражение. А на западном направлении, где имитировалось направление главного удара, бои всё не утихали. Немцы выстроили здесь долговременную эшелонированную оборону, которую пытались проломить войска Красной Армии. Обе стороны несли большие потери.

Борис уже побывал под бомбёжками и артиллерийским обстрелом, но непосредственно на передовой пока не был. Военная специальность, которую получил в учебке, – специалист химической защиты, поэтому его определили в химвзвод. Немцы воздерживались от применения химического оружия, поэтому взвод находился в резерве и выполнял вспомогательные работы. Между тем полк ежедневно нёс потери. Особенно доставалось сапёрной роте. Сапёры всегда были на передке и под огнём, будь то установка минных полей в обороне или проделывание проходов в минных полях перед наступлением. Доставалось сапёрам и при восстановлении мостов после бомбёжек и прокладке путей для манёвра и подвоза.

Полноценного пополнения не было. Командир дивизии (не от хорошей жизни) приказал готовить сапёров своими силами из стрелков и солдат других специальностей. От взвода химической защиты тоже сформировали команду. В неё попал и Борис.

Солдаты быстро собрали свои вещмешки и построились. Никто толком не знал, куда и зачем их отправляют. Только старший группы сержант Васин был в курсе, что их отправляют во второй эшелон дивизии на переподготовку. Молодые ребята радовались смене обстановки, старые и опытные хмурились: «Не было бы хуже, чем есть!».

…Инструктором и преподавателем в одном лице был полковой инженер стрелкового полка капитан Трегубов. Кадровый сапёр, орденоносец, воевавший с самого начала войны… Небольшого роста, коренастый, со шрамом на левой щеке, он был немногословен и хмур. Задачу командир полка поставил нереальную: дал на переподготовку всего три дня. Трегубов пытался возразить: разве можно подготовить сапёра за три дня? Полковник в ответ сказал, как отрезал: «Кого за три дня подготовишь, с теми и в бой пойдёшь!».

Капитан построил группу и произнёс краткую вступительную речь:

– Товарищи бойцы, с этого дня вам придётся воевать в новом качестве!.. Чтобы сделать из вас сапёров, нам отведено всего три дня. Поэтому внимательно слушайте всё, что я буду рассказывать, и хорошенько запоминайте последовательность действий. Отнеситесь к делу очень серьёзно. Помните: сапёр ошибается только раз! В конце занятия всё, что изучили, будем отрабатывать на практике. Если нет вопросов, выдвигаемся на учебное поле.

Солдаты молчали, переваривая новость, и только бесшабашный земляк Бориса уралец Сёмка Вострокнутов не удержался от вопроса:

– Товарищ капитан, есть вопрос. Обед будет по расписанию или опосля занятий?

Капитан с укоризной посмотрел на солдата. Вот и воюй с такими, ещё занятия не начались, а у него уже обед на первом месте. Одно слово «химики»…

– Как фамилия?

– Рядовой Вострокнутов… Семён.

Лицо капитана оживилось, и он впервые за утро ухмыльнулся:

– Обед будет опосля… рядовой Вострокнутов. – И загадочно добавил: – И только для тех, кто будет внимательно изучать сапёрное дело…

После этого, чтобы не тратить попусту время, прервал новые вопросы резкой командой:

– Направо! На учебное поле шагом марш!

Учебное поле представляло собой окружённую подлеском поляну и отрытый участок типовой траншеи. Рядом с траншеей, за небольшим бруствером, стоял наспех сколоченный из нестроганых досок стол, на котором лежало несколько советских мин и мин противника. Поодаль, тоже на досках, лежали сапёрные щупы и несколько миноискателей.

Капитан объявил:

– Тема нашего занятия: устройство и обезвреживание противопехотных осколочных мин. Сначала рассмотрим свои мины, потом мины противника. Я вас познакомлю с устройством мин, расскажу, как их устанавливать и обезвреживать, затем – практическое занятие. Слушать внимательно, запоминать каждую деталь. Первая мина называется ПОМЗ – противопехотная осколочная мина, заградительная. Она взрывается от взрывателя, к которому подсоединена проволочная растяжка…

Капитан рассказывал и за неимением схем показывал всё непосредственно на материальной части. Возникший в начале занятий интерес постепенно стал падать. Не все слушали внимательно, а многие вообще отвлеклись. Всё происходящее казалось солдатам не совсем реальным. Да и промозглая с холодным ветром погода совершенно не способствовала усвоению новых знаний. Кто-то мечтал о вкусном обеде из американской тушёнки, прозванной солдатами «второй фронт». Кто-то вспоминал свою Настеньку, ожидавшую его на родине. Иные просто размышляли: зачем им это сапёрное дело? Толмит что-то капитан, не понять... Химиком быть лучше. Там хоть какая-то возможность уцелеть, а тут на самом передке придётся на брюхе ползать, пока не скосит немецкий пулемётчик или сам не подорвёшься…

Всё это Трегубов предвидел. Но на уговоры и убеждения у него не было времени. Читать нравоучения он тоже не любил. Чтобы подогреть интерес к изучаемому предмету, он решился на психологический эксперимент, на который в иной обстановке, наверно бы, не отважился. Закончив теоретическую часть, капитан буднично и просто сказал солдатам главные слова:

– Ну вот, лекцию по установке и обезвреживанию противопехотных мин вы прослушали. После перерыва перейдём к практическим занятиям. На этой поляне установлено минное поле. Вы должны будете его разминировать!.. И сразу после этого, – он повернулся персонально к Сёмке, – товарищ Вострокнутов, все оставшиеся в живых пойдут на обед!..

Установилась зловещая тишина. До солдат очень медленно доходили слова инструктора… Сёмка отмер первым и еле слышно спросил:

– Товарищ капитан, а что… мины боевые что ли?

Вместо ответа Трегубов сделал ему замечание:

– Товарищ рядовой, когда задаёте вопрос, нужно называть своё звание и фамилию.

Сёмка поправился и уточнил вопрос:

– Рядовой Вострокнутов! Товарищ капитан, а нельзя сначала потренироваться на учебных минах?

Капитан хмуро и равнодушно, словно речь шла о каких-то ничего не значащих пустяках, ответил:

– Мы на фронте, Вострокнутов, с немцами воюем. Нет тут учебного полигона! И мин учебных нет!

Новобранцы недоверчиво смотрели на капитана, а много чего повидавший в жизни ростовчанин Иван Цибуля тоже совсем не по уставу спросил:

– Вы, наверно, шуткуете, товарищ капитан? Нечто так можно: сразу боевые мины обезвреживать? Можем ведь подорваться!..

Трегубов снова равнодушно пожал плечами:

– На войне как на войне, боец… Без потерь не бывает. Сапёр ошибается только раз, поэтому тот, кто не сделает ошибок, и станет сапёром!

И громко скомандовал:

– Всем в траншею!

Группа спустилась в траншею, капитан обратился к Семёну.

– Рядовой Вострокнутов, как обезвреживаются мины, которые мы сегодня изучали?

Сёмка выпалил в ответ как из автомата:

– В зависимости от боевой обстановки: путём траления кошкой или вручную!

– Молодец! – похвалил его капитан. – А теперь забросьте кошку в направлении того колышка и тяните её к себе. Всем пригнуться, чтобы не задело осколками!

Семён забросил кошку и потянул. Взрыв прогремел внезапно. Осколки просвистели над траншеей и очень натурально подтвердили факт: мины действительно боевые. Капитан как ни в чём не бывало подвёл промежуточный итог:

– Первую мину вы уничтожили кошкой. Остальные после перерыва будете обезвреживать руками. Помните главный закон: прежде чем что-то делать, семь раз убедись, что делаешь правильно! Учитывая ваш малый опыт и знания, на первом практическом занятии даю поблажку! Разрешаю негромко разговаривать и спрашивать друг у друга, если что-то забыли… Но в бою всё надо делать молча и тихо, чтобы немцы не обнаружили. Иначе погибнете не от мины, а от их пулемёта!

Во время перекура перепуганный Семён подсел к Борису и взволнованно забубнил:

– Свербит у меня, Боря, чую ухайдокает нас капитан ещё до того, как на передовую попадём…

Бориса и самого внутри колотило, но он виду не подал, сержантское звание не позволяло, и попытался Семёна успокоить:

– Да не трусь ты! Это он о нас печётся, чтобы лучше учились…

Но разволновавшегося Семёна успокоить было трудно:

– Может, он и печётся, а вот жогнет один раз и всё! Отвоевался!..

Слух у капитана был хороший. Он понял, что сильно перепугал новобранца, и чтобы как-то разрядить обстановку, пошутил.

– Прекратить панику, рядовой Вострокнутов! Сапёр не должен паниковать! Не то случится «медвежья болезнь», и немец вычислит тебя по запаху!

Солдаты засмеялись. Через силу улыбнулся и Семён. Перекур закончился, преподаватель разбил команду на несколько групп, каждой определил направление.

Как они разминировали это первое в жизни минное поле, Борис запомнил на всю жизнь. Ползли по-пластунски, тихо переговариваясь и советуясь друг с другом. Все были в напряжении и постоянно ждали: вот-вот грохнет... Пока доползли до конца поля гимнастёрки, несмотря на холодную погоду, можно было выжимать от пота… Каждый обезвредил по несколько мин. Но Бог был на этот раз на их стороне, и никто не подорвался.

Капитан шёл за ними чуть сзади в полный рост, словно и не боялся случайного подрыва. Он внимательно наблюдал за курсантами и время от времени что-то помечал у себя в блокноте. Изредка вмешивался и делал замечания. Особенно доставалось от него неповоротливому ростовчанину:

– Цыбуля, ползком, значит, надо ползти по-пластунски! Что ты выставил зад, хочешь, чтобы фриц отстрелил тебе твоё самое любимое место!

В конце занятия Трегубов построил курсантов, достал свой блокнот, сделал детальный разбор занятия, а потом похвалил:

– Молодцы! На обед сегодня пойдём в полном составе! Если и дальше будете так работать, из вас получатся хорошие сапёры!

На другой день в группе переподготовки лентяев и бездельников попросту не было. Курсанты ловили каждое слово капитана, а если что-то не понимали, то по три раза переспрашивали…

Через месяц боёв они стали уже опытными сапёрами, а Бориса назначили помощником командира сапёрного взвода. Только тогда, после успешного выполнения задачи в наступлении, капитан Трегубов, посмеиваясь, раскрыл Борису свою тайну. Да, мины на учебном поле были боевые, но взрыватели и капсюли-детонаторы в них были «учебными». Кроме той мины, которую взорвал Сёмка… Из этой группы не все дожили до Победы. Но главное в том, что это были потери от пуль и осколков снарядов. На минах из них никто не подорвался…