Андрей ПЕТРОВ. «…В САМИХ КЛЮЧАХ ХРАНИТСЯ ТАЙНА». О новой книге поэзии Аллы Касецкой

 

Андрей ПЕТРОВ

«…В САМИХ КЛЮЧАХ ХРАНИТСЯ ТАЙНА»

О новой книге поэзии Аллы Касецкой

 

Новая поэтическая книга Аллы Касецкой названа «Ключи на дне» (Вологда, 2024), предисловие к ней Натальи Мелёхиной озаглавлено «Подобрать ключи». Действительно, ключи – ключевой образ этой книги. «Ключи» – слово многозначное, мало того, имеющее омонимы, эти разные ключи представлены в открывающем сборник стихотворении «Творчество»: «К какому шифру подберу ключи?»; «В каком ключе мне музыка звучит?»; «С ключа какого утолю я жажду?» – вопросы, вопросы, а вот, видимо, ответ: «…в самих ключах хранится тайна». А это из предисловия: «Несмотря на всю горечь познания, к финалу книги ключи к «Счастью» найдутся обязательно».

В глубине сборника можно обнаружить и стихотворение «Ключи на дне», подарившее название всей книге. Ночной городской пейзаж. Город – бездомный пёс. По городу метёт хвостом ветер – тоже пёс? Мост – горбун, урод, карлик:

Злым горбуном в ночи

Мост над рекой застыл.

Ищет на дне ключи,

Но от чего – забыл.

Зачем горбуну ключи, что он хочет открыть или, наоборот, закрыть? Однако:

Карлик забылся сном.

Город ложится спать.

Спите.
                 Я под мостом

Буду ключи искать.

Лирическая героиня берет на себя заботу о ключах, неведомо от чего. Или все-таки ведомо?

В другом стихотворении читаем: «Любовь во мне, как ключ от всех дверей» – это его первая строка. И ниже: «Во мне любовь, как ключ от всех замков. / И двери настежь – чисто и светло…» Ключ – любовь!

В книге три раздела. Первый назван «Несущий слово», в нём есть стихотворение «Несущий Слово». Строчная буква заменена на прописную: опечатка? особый смысл? Есть и другие «слова» в этом разделе: «Откроется мне знаньем не случайным, / Лежащее под спудом слов и снов» («Творчество»); «…А я по столбикам слова / Раскладываю между делом» («Июль»); «Мне слов витиеватость – ни о чем…» («Своими словами»); «И больно в груди от ненужных слов / Несказанных, сдавленных в горле влажном» («Июньский вечер»). И в других разделах: «Только б дожить до лета, дожить до слова – / Первого слова, теплого, как теленок…» («Чужая зима»); «Навсегда пусть останется тайной твоей / и моею – / Нецелованность губ и нескромность / не сказанных слов» («Не смею»); «Ищешь знаки? Пусть будет знак – / Песня песен и слово слов» («Я тебя так…»); «Не место и не время впопыхах / Марать листы красивыми словами» («Предновогоднее»); «Резкое слово вырвется невзначай…» («Безответное»).

Но вот то самое – «Несущий Слово»: поздняя осень, грусти нет, есть приятие бытия:

А ты – словно кем-то избран –

В бездвижьи смотреть немом,

Как тихо уходит снова

Невинная простота.

И с нею Несущий Слово

В святые идет места.

Второй раздел назван «Время серых птиц». Есть в нём и птицы: «Клубится высь вороньей стаей»; «А небо машет стаям птичьим, / За лето выцветшим, платком» («Сентябрьская зарисовка»); «Распугав невинных редких птах, / Продираюсь я из глухомани…» («Я, наверно, что-то не пойму…»);

Да птичьих стай разноголосица:

«Перезимуй, смоги, как мы!

Перезимуй! Не сдуйся! Выстои!» –

Так птахи божьи строят трель!» («Пасхальное»).

А это собственно «Время серых птиц» – оказывается, это зимнее, холодное, бездольное время:

Когда наступит время воробьев –

Смешных комков на сумеречном снеге,

Не жадничай ни хлеба и ни слов –

И тем, и тем согрей до летней неги.

И дальше: «Учись у вездесущих серых птах / Не унывать, перемогаясь малым».

Есть еще серые птицы, но в другом разделе: «Мы жили-были / В краю полыни и серых птиц», однако это стихотворение «Чужие» подарило название третьему разделу «…Полынь горчила, кричала выпь…». Вот окружение этой строки:

Но мы чужие. Совсем чужие.

…Полынь горчила, кричала выпь…

Дрожали пальцы мои живые

В твоих ладонях, как стайка рыб.

Все-таки главное здесь – горечь: «Печалит осень горечью утрат» («Проиграла»); «Горечь ягод поднеси к губам…» («Не повторится»). И в другом разделе: «Горьким пеплом серый снег кипит / В ледяном котле февральской ночи» («Я, наверно, что-то не пойму…»).

И опять из предисловия Натальи Мелёхиной, самое его начало: «Поэзия Аллы Касецкой не яркая и не громкая, но она привлекает чистотой чувства и незамутненностью образа. Самые простые вещи автор умеет увидеть в особенном свете – свете любви». Именно так. Вспомним: ключ – любовь! «Пророк уснет. Язык умолкнет. / Любовь – жива» («Не прекословь»).

И еще нельзя не процитировать завершающее сборник стихотворение «Счастье»:

Как много надо,
                      чтоб придумать счастье.

Как мало надо,
                          чтобы ощутить.