Станислав ЗОТОВ. ЕВАНГЕЛИЕ СВЯТЫХ СТРАСТЕЙ. Переложение в стихах

 

     Станислав ЗОТОВ

     ЕВАНГЕЛИЕ СВЯТЫХ СТРАСТЕЙ

     Переложение в стихах

 

     От автора:

     Данные тексты Четвероевангелия, или Евангелия Святых Страстей, канонически выделенные из состава четырёх Евангелий: от Иоанн, Марка, Луки и Матфея, даются как отдельно Составное Евангелие, которое в полном объёме читается в храмах в Страстной Четверг накануне Пасхи. В своём переложении в стихах этих текстов автор ставил себе задачей быть как можно ближе к подлинному содержанию такого Евангелия, не привнося никакой отсебятины. Потому писал это переложение имея в основе старославянский текст, а не перевод на современный русский язык. Вследствие этого автор невольно обращается к архаической форме стиха, что особенно видно в первой части переложения «Суд». Вторая часть «Казнь» написана в более современной и энергичной манере.

 

Часть 1. СУД

 

ЗАЧАЛО (из I послания к коринфянам)
Слушайте, братья, что от Господа слышал я,
Когда Он хлеб преломил и сказал: «Ешьте, то плоть Моя,
Для вас преломляю сей хлеб,
Ешьте, Меня вспоминайте в течении лет».
И чашу с вином Он по кругу пустил, так говоря:
«Вино это пейте и знайте, что кровь то Моя.
Чаша та есть от Меня к  вам идущий Завет,
Пейте, Меня вспоминайте в течении лет.
Помните,  в чаше той смерть Моя скрыта, а не вино и елей,
Кто не достоин сей чаши, повинен же будет в кончине Моей.
Да не искусит же Вас этот хлеб и вино,
Евший и пивший да примет же Тело моё.
Много вас здесь собирается немощных и больных,
Бога приимите, Бог же узнает своих.
И не осудит того, кто Его не судил.
Мир осуждён будет, вас же Всевышний простил».

ЕВАНГЕЛИЕ СОСТАВНОЕ (Матфей, Иоанн, Лука)
Так говорил Господь: «Вскоре к нам Пасха придёт,
А Человеческий Сын на распятье взойдёт».
Так говорил Он, а в эти же времена
У Каиафы законников сходка была.
Тот Каиафа был первый священник и он
Так рассудил, что нарушившего Закон
Хитростью взять и убить, но не в праздник сейчас,
Чтобы народ не поднял против этого глас.
Дабы не сеял в народе искус,
Тот, кто зовется в миру – назорей Иисус.

А Иисус же в Вифании в доме Симона лежал
И драгоценным елеем голову умащал.
И возмутились на то Его ученики,
Дескать, елей бы мы продали, нищим бы помогли...
Но им ответ прозвучал из божественных уст:
«Что вам до нищих, когда сам Господь с вами тут?
Нищие ходят повсюду, их много везде,
А вот Меня не найдёте вы в мире уж больше нигде.
Тело Моё умастил драгоценный елей,
Так Я готовлю Себя, словно жертву, к кончине Своей.
Вот и в последний уж раз это вам говорю:
Мир Я спасаю чрез тяжкую жертву Мою».

Слышал слова эти некто Иуда, по прозвищу Искариот,
И к Каиафе бежал он, как будто нашкодивший кот,
Что за подачку готов даже ноги лизать,
Так и Иуда Учителя выдал, как тать.
«Что получу я?» – законников он вопрошал...
Тридцать монет получил, а себя потерял.

...Пасха уже приближалась и спрашивали Его
Где Он вкушает пасхальный пирог и вино.
Он же ответил: «Идите в знакомый вам дом,
Там ждёт хозяин, и стол приготовленный в нём,
Там уж и Пасха стоит, там и свечи горят,
Там с вами буду  свершать этот светлый обряд».

Вот приготовили Пасху, Учитель возлёг,
Вкруг же него возлежали, кого Он с собою привлёк.
Вдруг говорит им Учитель: «Так ведайте, люди Мои,
Что к вам от Бога несу Я великие тайны любви».
Это сказавши Он ризу свою положил
И лентионом, сиречь полотенцем, себя окружил.
И в умывальницу воду чистейшую взял,
Этой водою Он ноги людей умывал.
Пыль и короста спадали с натруженных ног...
Пётр не выдержал: «Господи, как же Ты мог,
Ноги рабам своим мыть, мыл бы хотя бы главу...».
И отвечает Господь: «Вы чисты наяву,
Руки чисты у вас, помыслы ваши чисты,
Только вот ноги ведут вас сквозь тернии и кусты.
В язвах, царапинах, гноищах и крови...
Мойте же ноги друг другу и помните слёзы Мои.

Это последнее, что вам сейчас говорю:
Раб и хозяин – равно же пребудут в раю.
Будет там каждый, кто добр, кто смиренен и благ,
И посылающий посланному равно владыка и раб».
Так Он закончил и тихо на ложе прилёг.
Только сказал: «А предаст Меня тот, кто сейчас от Меня недалёк...
Тот, кто со Мною вкушал от стола Моего...
Горе ему! Предающему Господа своего».

Тут вспрял Иуда: «О, Равви, с Тобою я хлеб преломлял!».
Тихо Учитель ответил: «Запомни же, что ты сказал...».
Всем, кто возлёг вкруг Него преломлял Он от хлеба кусок,
Так говоря: «Это Тело моё, не песок».
После вино наливал всем и так говорил:
«Пейте, но помните – это вам Кровь Я налил.
Это Завета вино из Божественных жил,
Во оставленье грехов всего мира ту Кровь Я пролил.
Ныне пью с вами, а в будущем в царстве Отца
Чашу допьём, что не допили мы до конца...».

Здесь Он поднялся и на гору тихо взошёл,
Вслед Ему сонм почитателей шёл.
И говорит Иисус им: «Вы все предадите Меня,
И разбежитесь, как овцы, лишь схватят Поводыря».
Жарко сказал Ему Пётр: «Пусть Господа все предадут,
Только не я, я умру с Тобой тут!».
Но покачал головой Иисус:
«Нет, даже ты не избегнешь сомненья искус.
Даже петух в эту ночь ещё не пропоёт,
Трижды отвергнешь Того, Кто спасенье несёт».
Тут поклялись Ему все, кто там был, всей толпой:
«Равви, умрём, но пребудем вовеки с Тобой!».

А Иисус же всё дальше в задумчивости уходил
И вот в Гефсимании – в роще оливковой приуныл.
Тихо ладони свои приложил он к лицу,
Слышали трое из тех, кто с Ним был, как к Отцу
Он обратил тяжкий вздох и такие стенанья свои:
«Господи, Господи, чашу сию пронеси!
Если б решил Ты, чтоб мука та да не коснулась Меня... –
Но помолчал и добавил: – Да будет же воля Твоя».

Тут небеса озарились и ангел на землю слетел,
Был этот ангел, как голубь, прекрасен и бел,
Он Иисусу на голову длань положил,
Нежно своими крылами его окружил,
Что-то прорёк ему тихо... да только не слышал никто...
Тут и умолк Иисус, только кровь обагрила чело.

Трижды он в ночь поднимался, к ученикам подходил,
Спали они, но Иисус их будил.
И говорит Иисус, обращаясь к Петру:
«Встань ото сна, раздели со Мной думу мою,
Не засыпайте, пусть бодрости дух в вас войдёт,
Плоть ваша спит, так проснитесь, ведь Бог вас зовёт!».
Снова ушёл Он от них, призывая Отца:
«Если возможно, избавь от конца!
Чаша смертельная пусть не коснётся Меня... –
Но помолчал и добавил: – Да будет же воля Твоя».

В третий же раз к ученикам подошёл,
Снова, как прежде, уснувшими Он их нашёл.
С горечью молвил: «Так спите же, ученики,
Слышите, вот уже близко отсюда враги!
Сын Человеческий будет распят и убит...
Встаньте, чтоб видеть всё это – так Бог вам велит!».

Шла в ночи грозно по роще карателей рать,
Вёл их Иуда, желая Иисуса предать.
Вот он увидел закутанного в плаще
Бога живого и с радостью на лице
Нежно Учителя обнял и поцеловал...
Бог ему тихо: «Твори своё дело», – сказал.

Тут и схватили Его, и связали Его,
Слуги законников, тех, что замыслили зло.
Только единый из учеников
Смело с ножом своим бросился на врагов.
Нож его ухо карателя поразил,
Но Иисус говорит ему: «Ты ли меня защитил?..
Знаешь ли ты, неразумный, что слово скажу –
Ангелов с неба с мечами сюда призову.
Так убери же свой нож и отсюда уйди,
Все уходите, приблизились муки Мои...».
К воинам храма Он обратился, сказав:
«Что же Я жертвою стал ваших тайных облав?..
День каждый видели в храме Меня,
Там Я народу дарил часть живого огня.
Там меня воля Отца Моего берегла,
Воля Его и сейчас в ваши руки Меня отдала...».

После таких страшных слов разбежался народ
И повели Иисуса на кровь и на пот.
В дом Каиафы, где чёрный собрался синклит,
Где дух закона витал, а закон тот велит
Богоотступника казни священной предать...
Пётр же следом пошёл, чтобы видеть, как будут Его убивать...

Но, чтоб убить, надо прежде Его обвинить
И лжесвидетелей нескольких подкупить.
Но лжесвидетели эти были глупы и пошлы,
И с обвинений их судьи себе ничего не нашли.
Вот, наконец, вышли двое, один говорит:
«Сей Иисус утверждал, что он храм наш совсем разорит!».
И добавляет второй: «Я в три дня вновь построю его!».
Встал Каиафа: «Что скажешь, на деле ли было всё то?..».
Но молчаливый как тень встал пред ним Иисус,
Он не ответил на этот лукавый  искус.

Вдруг Каиафа смирение изобразил,
Голосом ласковым так Иисуса спросил:
«Богом живым заклинаю, скажи, уж не ты ли... Христос?..
То есть Сын Божий, не ты ли спасенье принёс...».
Бог отвечал ему: «Ты так решил обо Мне,
Что же, ты прав, скоро быть Мне в небесном венце,
Скоро сидеть Мне на небе по правую руку Отца...».

«Богохулитель! – вскричал Каиафа. – Убить наглеца!».
И разорвав златотканый наряд
Он возопил об отмщении, так говоря:
«Что мы желаем, каких ещё ждём мы улик...
Вот перед нами злодей, грех его так велик!
Казни предать его долг наш священный велит...
Что вы решите?..» – «Казнить!» – отвечает синклит.
Тут всё собрание бросилось на Христа,
В очи плевали и били Его без конца.
Сзади ударил один и ехидно спросил:
«Ну, прорицатель, узнай, кто сейчас тебя бил?»..

Пётр же сидел во дворе, с содроганием сердца внимая
Крикам и ругани... Женщина молодая,
У Каиафы рабыня, вдруг опознала его:
– Ты с Иисусом ходил, ученик лжепророка того!..
– Что ты, не ведаешь, что говоришь! –
И устремился к воротам... Его задержали: – Шалишь!
Ты с Назореем ходил, ученик ты его!..
– Не ведал, не знаю я Иисуса того!..
Но окружила железная стража Петра:
– Так признаёшься, что друг ты того гордеца?..
– Вот я клянусь, что неведом мне сей Человек!..
А со двора Каиафы петух «Ку-ка-реку!» прорек.
И убежал, горько плача в ночи ученик:
«Трижды предал я Учителя!» – и головою поник...

Солнце всходило. Христа повели
К римским властям, чтобы казнь совершили они,
Чтобы проклятье от Бога не пало на иудейский обряд
В роль палача избирался Понтийский Пилат.

 

Часть 2. КАЗНЬ

 

ЗАЧАЛО (из I послания к коринфянам)
Знайте, братья, Слово о Распятье Бога
Кажется безумием многим, очень многим.
Слышал я – юродивыми нас они зовут,
Только вот не ведают, что к гибели идут.
Ну а нам – спасаемым волею Христа,
Это слово – сила, правда и весна.
Сказано в Писании:  «Погублю ученье,
Книжную премудрость погружу в забвенье,
Проповедью огненной веру разбужу,
Верующих в Бога соберу, спасу».
Суетные люди требуют знаменья,
Эллин с иудеем жаждут откровенья.
Наше Откровенье – на кресте распято,
Это не безумие – эта жертва свята.
Это Божья мудрость и Христова сила
Миру во спасение мёртвых воскресила.
Ибо Бог мудрее разума людей,
Он сильнее сильных, мудрецов умней.
Он унизит гордых, немощь вознесёт,
Да не возгордился бы человечий род.
Да не похвалилось бы всякое созданье
Своей скудной силой перед Божьим Знаньем.
В мир пришёл Христос, что звался Иисусом,
Он не привлекал к Себе ни славой, ни искусом,
Он не обещал вам царства на земле,
Он спасал вас, братья, Жертвой на Кресте.

ЕВАНГЕЛИЕ СОСТАВНОЕ (Матфей, Иоанн, Лука)
И в то время, как влекли Иисуса,
Вервием опутав его многим,
Возрыдал от ужаса Иуда,
Деньги бросил палачам под ноги,
Прокричал: – Злодей я, обманулся!..
Кровь невинного на совести моей!..
– Что хотел – то сделал, – усмехнулся
Над несчастным важный иудей.
И пошёл, отчаявшись в спасенье,
Бывший ученик Христа Иуда
Под гору, и петлю в затемненье
Разума надел он над запрудой.
Тяжек труд предательства и тянет
Он на дно предателя постылого...
Деньги Крови брать никто не станет,
Купят на них землю под могилы.
Как сказал пророк Иеремия:
«В тридцать сребреников Его оценят
Те сыны Израиля глухие,
Что на деньги даже Бога менят».
Иисус же встал перед Пилатом –
Игемоном римским, в скорбном виде,
Весь избитый, грязный и измятый
Перед всадником в алеющей хламиде.
И раздался гордый глас над нищим:
– Ты ли Царь Израиля, убогий,
Разве Царь, как ты лежит в гноище?..
Иисус глядел себе под ноги,
После взгляд свой поднял к игемону:
– Ты меня назвал царём, начальник,
Ты – стоящий у подножья трона...
Значит, так и есть...
Тут закричали все ревнители синедриона:
– Он считал себя Царём над нами!
– Слышишь вопль своего народа! –
Усмехнулся римский прокуратор.
Иисус стоял пред ним как камень,
Что стоит пред пастию разъятой.

***
И в своём ожесточённом сердце
Подивился игемон над нищим:
Кто Он, что бесстрашно так явился
Перед ним в кровище и гноище?..
И решил, пожалуй, что отпустит
Он для Пасхи этого бродягу...
– Нам не нужен этот Иисусик!
Отпусти Варраву нам, Варраву! –
Вопль раздался из толпы угрюмой.
– Но Варрава это пёс смердящий...
– Он милее нам, чем этот умник,
Он израильтянин настоящий!
– Так за что же я распну Иисуса, 
Что Он сделал вашему народу?..
– Он для нас страшнее гнуса,
Он извергнут навсегда из рода!
Проклят он, как еретик опасный...
– Умываю руки я пред вами!..
– Кровь Его на нас и детях наших!
Эту клятву не избыть веками...

***
Иисуса били тяжкой плетью,
Кнут рвал тело, кровь лилась на ноги.
Голову его терновой ветвью
Обвили и гнали по дороге.
Прежде надругались:
В плащ багряный облекли, а после били тростью
По главе и говорили с злостью:
– Радуйся, себя нарёкший Богом!
Думал, слушать будем мы тебя покорно...
Что ж ты нас не покараешь строго?..
Нависишься на кресте позорном!

Сбили крест из горбыля сухого,
Но поднять его не смог Несчастный,
И призвали римляне Симона –
Силача, в толпе там же стоявшего.
Тот силач пришёл из Киринеи,
Был он родом из простого люда,
Крест Христа взвалил себе на шею,
За Христом он влёк его повсюду.
Вот Голгофа... место наказанья,
Мрачный холм за градскою стеною.
Там Христа раздели, привязали,
К голым брусьям прислонив спиною.
Пить давали уксус, Он не выпил.
Вбили стержни в руки, вбили в ноги...
Наверху, над самым светлым ликом,
Написали: «Он считал себя Царём и Богом!».
Два разбойника тут были же распяты,
Возопил один: «Коль Бог, спаси от смерти!»,
А другой сказал: «Прости нас клятых,
Помолись за тех, кто муки терпит».

***
У креста стояли иудеи,
Говорили важно и надменно:
«Вот сойди с креста он, так поверим,
Что он Сын Владетеля вселенной.
Но не может он себя спасти,
Он обманщик, разоритель храма,
Так всегда же на кресте виси,
Как свидетель собственного срама!».
Три часа лились на Иисуса
Ругань, гнев, проклятия и злоба,
И вскричал Он, не стерпев искуса:
«Боже, что караешь слишком строго!
Отче Мой, зачем покинул Сына...».
Тьма по небу стлалась понемногу,
Накрывая храм Иерусалима.
И последний раз к лицу Иисуса
Подняли отравленное зелье.
Он испил не воду, выпил уксус,
Крикнул что-то и оставил Землю...

***
И тотчас же гром подземной бури
Расколол твердыни Града Мира!
Ужас выгнал горожан на улицы,
В храме тяжкая разодралась порфира,
Что скрывала пустоту святыни...
Бог рассёк Завет Свой с этим миром,
Со Своим народом, с Иерусалимом.
Побежали праздные с Голгофы,
Даже стража римлян сокрушилась.
– Видно Бог Он был! – сказали воины, –
Скверное мы дело совершили...
Мёртвые из погребений встали,
И бродя по граду всех пугали,
Птицы собирались молча в стаи
И без криков город покидали.
Смерть царила над крестом голгофским.
Следующий день же был суббота,
И решили иудеи просто,
Тех добить, кто жив, – и вся забота!
Перебили голени казнённым,
Но Христа не тронули, поскольку
Он был мёртв... Но воин из опаски
В рёбра ткнуть копьём Ему спешит!..
Сказано в Писанье: «Камень тяжкий,
Да костей Его не сокрушит».
 

***
Жёны с плачем Тело обмывали.
Тут была Мария Магдалина,
И ещё одна была Мария,
Та, что миру жертвовала Сына...
Позже с разрешеньем от Пилата
Прибежал Иосиф, что с Аримафеи.
Тело Бога он облёк белёным платом
И, подняв сей груз себе на шею,
Внёс в свою семейную гробницу,
Выдолбленную лишь недавно в скалах...
Камнем тяжким затворил темницу
И присел у входа он устало.
Тут же с ним сидела Магдалина
И Мария села с ними рядом...
Солнце поднималось из пустыни
Как огонь над тяжко спящим градом!