Анатолий ОБЪЕДКОВ. НО МОЙ ОТЕЦ НА ЭТОЙ БЫЛ ВОЙНЕ… 80-летию Победы

 

Анатолий ОБЪЕДКОВ

НО МОЙ ОТЕЦ НА ЭТОЙ БЫЛ ВОЙНЕ…

80-летию Победы

 

* * *

                                                                          Памяти отца

Что ты вспомнил, солдат? Грохот прежних сражений?

И тебе дела нет до великих свершений…

 

Видишь Вислу, огонь, пулемётные трассы,

В чёрном небе дерутся воздушные асы.

 

Переправа кипит. Гибнут лошади, люди.

И в сто глоток ревут залпы тысяч орудий. 

 

Кровь и пот запеклись на твоей гимнастёрке,

Оглушающий взрыв и – взлетели пригорки.

 

Ты контужен опять, ранен в правую ногу,

Но «Катюши» спешат и бойцы на подмогу.

 

Выжил ты, уцелел, позади твои беды…

Что за слёзы, солдат? Ты встречаешь Победу!

                                                        

* * *

Жаром дышат солдатские выси,

Пораженья остались в былом.

В наступленье пять наших дивизий,

И на фронте теперь перелом.

 

Он звучит и в словах Левитана,

Замирая в окопном дыму,

И его повторять неустанно

Можно даже в разбитом дому.

 

Сквозь огонь самолёты и танки

Устремляются с боем вперёд,

И плакат на двери полустанка

Говорит всем, что враг не пройдёт.

 

* * *

Полустанки. Станции.

Огурцы с картошкой.

Рвёт наотмашь пальцами

Инвалид гармошку.

 

Вспомнил Белоруссию,

Танки, бой, дорогу.

Взрыв, потом контузия,

Потерял он ногу.

 

Мечут рельсы искрами

Всё сильней под вечер,

Отгремели выстрелы

В сумерках далече...

 

Он поёт, старается,

И под звон монеты

Поезд содрогается,

Хоть войны и нету.

 

* * *

Ничто так не тревожило меня,

Как вечера у древнего кремля,

Когда закат по куполам скользил,

Будил века незримой тайной сил.

Но тихо всё. Не двинутся века.

Плывут, как сон, над Русью облака.

Курганы спят. До нынешних времён

Течёт, течёт, не умолкая, звон –

Минувших дней, минувших битв набат,

Но воины тех поколений спят.

И только пламя Вечного огня

Колеблется, покой Земли храня.

 

* * *

Ты спишь, отец? Мне слышен голос твой,

Звучит он за незримою чертой.

 

Война ль опять грохочет средь могил

И враг твой крест снарядом расщепил?

 

Сквозь отдалённый приглушённый стон

Я вижу не расстрелянный патрон.

 

Неужто вновь фашистская орда

Идёт на нас, как и в твои года?

 

Ты даже встал, чтоб отстоять наш дом,

Мне говоря, что встретимся потом...

 

* * *

Шли вперёд и снова гибли наши,

Пробираясь средь гнилых болот.

Сколько их отверженных и павших?

Армия, дивизия встаёт…

 

Вот они могучими рядами

По широкой площади идут

С песнями. Осыпаны цветами,

И гремит в честь воинов салют.

 

Нет, они не знали поражений,

Страха тоже не было у них.

Просто им достался в окруженье

Шквал огня в тот раскалённый миг.

 

* * *

Всё меньше песен фронтовых,

Их вспоминают нынче редко,

Как будто нету мест святых

И тех горячих, молодых,

С которыми ходил в разведку

 

Отец мой на Великой той,

Что уносила миллионы.

Возможно, коготь свой стальной

Под вопль истерики больной

Война острит и рвёт препоны…

 

Что ныне сдерживает взмах

Её кровавых чёрных крыльев?

Неужто память – тлен и прах,

Неужто на своих костях

Распишемся в своём бессилье?

 

* * *

Вдоль тропки тянутся берёзы,

И ты сажала, мама, их.

Пред ними – снежные заносы

И ветер средь ветвей нагих.

 

О как он свищет в поле чистом,

С полей порой сдувает снег,

И тучи ходят в небе мглистом,

И сани замедляют бег.

 

Ты вспомнишь мёрзлую картошку

И у колхоза волчий вой,

И инвалидную гармошку,

И напряженье посевной.

 

Всё позади: война и голод,

Тревоги и тяжёлый тыл.

И мир, что надвое расколот,

В твоих глазах слезой застыл…

 

КОЧЕТОВКА

Твои ночные семафоры

И бесконечные гудки,

Когда гремит на рельсах скорый,

В какой-то мере мне близки.

 

«Тук-тук, тук-тук» – стучат колёса,

На шпалах плавится мазут.

Как будто все твои откосы,

Пыхтя, единый груз везут…

 

Не знаю, что я здесь оставил,

Возможно, давнюю тоску.

В надрыв идут твои составы

На Астрахань и на Москву.

 

В войну тебя враги бомбили,

Но уничтожить не смогли.

Ни пяди не отдав земли,

Мы немцев всё-таки разбили.

 

Ночами свет слепит на горках

И ты не просто магистраль,

Ты – Станция, и мне чуть горько,

Что я стремлюсь в другую даль.

 

* * *

Приходят даты роковые

И жалят, как пчелиный рой.

Мелькнут дороги фронтовые,

Им снятся сны пороховые

С последней грозной мировой.

 

Избыть их не стремится время,

Они летят сквозь дым ко мне.

Как будто был я вместе с теми,

Кто знал тех дней лихое бремя,

Кто был убит на той войне.

 

* * *

Враг ночью станцию бомбил,

С путей был сброшен эшелон.

И на дыбы вставал настил,

И рельсы издавали стон.

 

В ушах стоял свистящий вой,

Взметнулось зарево окрест.

Почти над каждой головой

Мелькал смердящий черный крест.

 

Воронежский катился фронт...

Все горячей свистел свинец.

И, вглубь страны закрыв проход,

Громил врага и мой отец.

 

МЕСЯЦ

Плывет вдоль широкой аллеи

Несмелой ладьей серебристой,

Чтоб сумерки стали светлее

И с небом шептались бы листья.

 

Ему откликаются выси,

Купаясь в мерцающем свете.

Он тайну вселенной приблизил

И спутник средь звезд он приветил,

 

Сиял и для тех он влюбленных,

Кто шел, стиснув зубы, в атаку

На трассах, войной опаленных,

Являя в бессмертье отвагу.

 

Темнели могильные плиты

И залпы гремели орудий,

И пулями месяц пробитый

Однажды увидели люди.

 

Но он уцелел. По аллее

Плывет средь ветвей тополиных,

Чтоб сумерки стали светлее

Для любящих всех и любимых.

 

* * *

Громыхал ночью Волховский фронт,

Но «Застольную» пели солдаты,

Твёрдо зная: победа придёт

И на праздник к себе позовёт,

Когда стихнут орудий раскаты.

 

А пока каждый дзот и блиндаж

Для врага стали грозной твердыней,

Да и как эту землю отдашь,

Если воздух исконно здесь наш,

Вольно веющий древней святыней.

 

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА КУЛАГИНА

По-над Волгой встал туман белёсый,

И летят высоко журавли

Над селом родимым и над плёсом,

Где пути-дороги пролегли.

 

Их не раз встречал поэт радушно,

Радуясь их трубным голосам,

Отзывались им просторы дружно,

А душа стремилась к небесам,

 

Отойти от фронтового лиха,

Вспомнить всех, кто умер здесь, кто жив.

Жизнь, как непрочитанная книга,

Здесь вставала, память освежив.

 

И рождались строчки налитые

Хмелем трав и буйством молодым.

…Эшелоны с грохотом стальные

Мчались вдаль в огонь и в чёрный дым…

 

* * *

Дороги встанут фронтовые

Багряным заревом в глазах,

Сзывая души молодые,

И плачут матери седые

И на земле и в небесах,

Во всех веках, в любых селеньях,

И не смириться им вовек

С войной, где гибнут поколенья,

Где бродит смерть и запах тленья

И боль вернувшихся калек.

 

* * *

Уходит ополчение на юг,

Дрожит песок, струясь к морской воде,

Уходит время, замыкая круг,

Бредут стада к погаснувшей звезде.

 

Неужто не пробиться, не пройти

Сквозь вихрь и пыль, сквозь ветреный песок,

В котором затерялись все пути? –

Нет, есть ещё в запасе марш-бросок.

 

* * *

Бой за Вислу. Потом – лазарет.

Всё что мог, ты уже прошёл.

Через сорок с лишним лет

Орден Славы тебя нашёл.

 

Как светился ты молодо весь,

Как горела твоя седина!

И слетала мальчишечья спесь –

Вместе горькую пили до дна.

 

* * *

Как мне забыть? Ты воевал,

Прошёл дороги фронтовые.

Не раз был ранен, умирал,

Лечился у кавказских скал

И встал в тот ряд, где все живые.

 

* * *

Белый песок ворошат пескари,

В струйках мелькают чуть видной речушки.

Край мой мне видится в свете зари

С голосом громким далёкой кукушки.

 

Рядом, в деревне, слышны голоса,

Лошадь с телегой несётся под гору,

Ярче от солнца блестят небеса,

Рады глаза полевому простору.

 

Что в нём таится? – Извечный мотив –

Хлеб и труды до солёного пота.

Мы ли уходим, не всё отлюбив,

Не довершив всех снопов обмолота?

 

В мирные ль дали уводит стезя?

В старом шкафу всё ж висит гимнастёрка,

Мне позабыть её просто нельзя,

Порохом пахнет она и махоркой.

 

Видно, моя промелькнула пора

Дней беззаботных и чистого неба.

В поле с надрывом идут трактора

И содрогается выжженный стебель…

 

* * *

Поцелуй на морозе,

Нету сладостней уст,

Коль мелькает в берёзах

Златоглавая Русь.

 

Он уносит влюблённых

В голубые снега,

Он – войной опалённый,

Его радость строга.

 

Знал он горечь разлуки

Сто смертей повидал,

Слышал он как от звука

Содрогался металл.

 

Поцелуй с поцелуем…

Нежность льётся из глаз,

Небо встречу кольцует,

Чтоб порыв не погас.

 

И никто не заметит,

Не поймёт, кто здесь прав, –

Поднимает вдруг ветер

Пустотелый рукав.

 

Не смутит он невесту

И не выдавит грусть –

До конца с ними вместе

Златоглавая Русь.

 

* * *

Не я в разведке крался средь болот,

Не мною захлебнулся пулемёт,

Не я был в рукопашном под Москвой,

Не я, Россия, слышал голос твой,

Не я поднял победный красный флаг,

Не видел я весь в надписях рейхстаг,

Но мой отец на этой был войне

И потому она живёт во мне.

 

* * *

По траншеям,

                       по минам идём,

Всё сильнее сгущаются тучи.

Путь прямой –
                          под свинцовым дождём,

А другой – вряд ли будет он лучше.

 

Но в любом,
                          самом тяжком бою,

Наши танки, ракеты и пушки

Мстят врагам
                           за Россию свою.

За Победу! – Сдвигаются кружки…